На изломе времени

встать, и тут же опустился на место. Всё моё тело передёрнуло непонятно откуда идущей болью.
- Даже не думайте вставать! – Вновь услышал я голос, - Вам это вовсе не на руку.
    В глазах было темно и мерцали искорки. Да нет же, чёрт возьми, это – обычное звёздное небо! Звёздное небо? Значит, наступила ночь…
    Постепенно я приходил в себя. Осторожно пошевелился, повернул голову в сторону голоса. Шагах в четырёх от меня весело горел костёр. С противоположных сторон костра торчали две рогатины, а между ними, прогибаясь под тяжестью кусков мяса, закреплён был прут, используемый, как вертел. Рядом с костром сидел человек! И тут я вспомнил! Ну конечно! Борода. Он ещё руками смешно так размахивал. Но, это же полный абсурд, бред какой-то! Впервые я начал понимать, насколько слаб мой разум, который не в состоянии дать никакого, пусть фантастического, объяснения происходящему. Я состроил на лице подобие улыбки и ляпнул первое, что пришло в голову:
- А как вам удалось спасти меня? – И тут же добавил:
- Что ж это такое происходит вокруг?
- Одну минуту! Я помогу вам подняться. Очень хорошо, что мы встретились. – Мужчина был уже немолод. Он подошёл ко мне. В неверном свете костра я разглядел его лицо. На вид ему было лет под шестьдесят. Но его поджарая, кряжистая фигура и бодрая походка таили в себе силу. Он осторожно помог мне подняться и посадил на камень, лежащий рядом с костром.
- Ну-с, сейчас мы маленько, чем Бог послал, подкрепимся, вы соберётесь с силами, и мы очень мило проведём остаток вечера! – Он посмотрел на меня озорными глазами.
- Разрешите представиться. Павел Андреевич Травкин. Профессор.
- А меня зовут Андрей Павлович Ромашов. Студент.
- Прекрасно! У нас с вами имя с отчеством зеркальны, а фамилии, как-будто подобраны. Специально для этого случая. Не находите?
Мы рассмеялись.
- Так, - сказал, потирая руки,  Травкин,
- Мой шашлык, кажется, уже готов! Давайте ужинать! – и он подал мне прут с нанизанным на нём, ароматно пахнущем, мясом. Я был страшно голоден, но всё же, с некоторым сомнением покосился на аппетитно поджаренные куски. Павел Андреевич перехватил мой взгляд и, понимающе улыбнувшись, сказал:
- Вам нечего беспокоиться, Андрей, это мясо не ядовито. Попробуйте, вам понравится.
И я последовал его совету, тем более, что мой нежданный спаситель подал мне пример.
- Очень вкусно! Жаль вот, только, соли нет.
    Как будто вдруг, нечаянно вспомнив, где, среди какого мира  нахожусь, я, невольно вздрогнув и зябко передёрнув плечами, тревожно огляделся вокруг.
- Никого и ничего не бойтесь. Вы в полной безопасности. Ну! Ешьте же! Доверьтесь мне, с нами не произойдёт ничего страшного. Говорю вам, как старожил данной местности. Ешьте, ешьте, я вам всё сейчас объясню.
Мы уплетали нежные и сочные куски за обе щёки.
- Я давно мечтал уехать из города, куда-нибудь в лес, горы, туда, где потише, - Сказал Травкин,
- И вот моё желание сбылось. М-да. Правда, не совсем обычным образом. Но, всё равно, мне здесь очень нравится.
- Мне не очень, - ответил я и невольно содрогнулся, вспомнив недавние свои приключения.
- Это вы сейчас так говорите, потому что вам непонятно наше неожиданное и фантастическое переселение.
- А вам?
- Ну, у меня было одно предположение…
- Почему было?

- Потому, что оно объясняло только моё здесь присутствие. Я не предполагал, что тут может оказаться кто-то ещё, тем более, такой молодой человек, как вы.
- Извините, Павел Андреевич, я вас не совсем понимаю…
- Я вам постараюсь всё объяснить. Позже. А сейчас, расскажите-ка мне, как вы сами-то сюда попали? Только, всё по порядку.
И я, стараясь не опускать подробностей, рассказал Травкину про снежное утро, про пустой город, про назойливого ворона, про то, как возвращался домой, про лазерные лучи, фиолетовую спираль и своё пробуждение в другом мире.
- Так, - сказал он, задумчиво вороша длинным прутом угольки догорающего костра,
- Значит, это был чёрный ворон?
- Да.
- И год шёл 1973-й?
- Ну да… Погодите, вы что, хотите сказать…
- Вот именно. Впрочем, я был готов к чему-то подобному. Итак, 1959 год. Город
Доброгорск. Это – моё время и мой город.
- Не может быть! Так вы – из прошлого?
- А вы – из будущего?
- Я совсем запутался! Как же это может быть?
- О-о… Наша Вселенная полна таких таинственных загадок, о которых мы пока не имеем даже самого отдалённого представления, таких невообразимых физических законов, что наш удел, удел современного, и вам и мне, человечества – строить гипотезы, но гипотеза, друг мой – это великолепный рычаг, способствующий неуклонному развитию науки.
- Но вы то, вы сами, как сюда попали?
- Представьте, Андрей, у меня было всё так же, только отправил меня сюда не ворон, а медведь.
- Медведь?!
- Самый настоящий!
- Вы были в лесу, когда встретили его?
- Нет, я сидел у себя в кабинете…
- Как? – Воскликнул я и с недоверием посмотрел на профессора. – Но ведь…
- Вот это то и странно. Двери были заперты, окна – тоже. Время клонилось к вечеру, я сидел и работал, и вдруг дверь в кабинет открывается и входит престранный гость. М-да. Не представляю, каким образом он проник в мою квартиру. Как в сказке.
- А что было потом?
- Потом он посмотрел на меня чересчур умными глазами, а я сидел с открытым ртом, не в силах пошевелиться, можно сказать, в состоянии шока, и тоже смотрел на него. Затем, знакомая уже вам, белая стена, фиолетовая спираль и вот, я – здесь. Правда, прибыл я сюда несколько раньше вас. Это моя вторая ночь здесь, в мире загадок и гигантов.
    Он помолчал. Я пытался собраться с мыслями. Профессор подбросил в огонь несколько сухих веток. Костёр разгорелся с новой силой.
- Тогда мне непонятно, зачем надо было обставлять нашу с вами телепортацию такими экзотическими декорациями. – Внутри меня закипало нечто вроде негодования,
- Что, нельзя было обойтись простой переброской?
- В конце концов, - С озадаченным видом ответил профессор, - Всему можно, со временем, найти какое-то разумное объяснение.
    Мы помолчали. Со стороны леса доносились морозящие кровь утробные ревущие звуки таинственных существ. Но воздух был до того чист и насыщен кислородом, что я испытывал (или мне это казалось?) лёгкое головокружение.
- Андрей, вы когда-нибудь думали о мире древних? Строили ли вы какие-либо предположения об их жизни, о её устройстве? Были ли у вас личные гипотезы о возникновении и исчезновении различных существ на Земле?
- Да, мне всегда казалось, что кто-то однажды вмешался в земную жизнь и населил её, сначала животными, а потом людьми. Только не подумайте, что я говорю о Боге. Нет.
- Тогда о ком же? – Спросил Травкин с каким-то возбуждением.
- О высокоразвитых существах. Прилетевших с других миров. Но, разве это имеет какое-нибудь отношение к…
- Самое прямое. Я тоже, представьте, задумывался об этом, и это были не чудачества странного профессора. Но я никогда не высказывал своих мыслей вслух. Надеюсь, не надо объяснять, почему.
- Но я не вижу связи между нашими, пусть тайными, мыслями и нашим теперешним местонахождением! – Сказал я, но, говоря так, немного кривил душой. Некая, сверхфантастическая догадка пронзила моё существо, и я невольно поднялся с камня, на котором сидел.
- Андрей, связь – есть. Всё это связано одно с другим. Думаю, что мне и тебе покажут то, что ещё никому не известно. – Травкин говорил торжественным голосом и от волнения  перешёл на «ты». Я не возражал.
- Я почти убеждён, что заброшены мы сюда именно для этой цели. Правда, мне не ясно, почему выбор пал на нас.
- Для какой цели? – я делал вид, что не понимаю профессора, и одновременно гнал от себя сверлящую мозг догадку.
- Думаю, что мы будем свидетелями возникновения разумной жизни. Другого объяснения я не вижу.
    Вот если бы мы с Травкиным сидели сейчас где-нибудь в аудитории института, или хотя бы на кухне его, или моей квартиры и теоретизировали на подобные темы, я бы наверняка решил, что у бедняги профессора поехала крыша. Но ситуация была такова, что приходилось делать самые смелые допущения.
- То есть как? Вот так сразу, в одночасье? А как же Дарвин? Как быть с теорией эволюции?
- А кто вам сказал, молодой человек, что теория сия непогрешима?
Для того времени, из которого я прибыл, то есть, мы прибыли, данное заявление советского учёного звучало, как святотатство! И ведь кто посягал!
- Ладно, просто у нас нет другого объяснения.
- Пусть так. Но какое-то чувство подсказывает мне, что это – единственно правильное объяснение всего, что произошло. М-да. Как, однако, жаль, что у меня нет папирос.
- У меня есть, но не папиросы, а сигареты, - сказал я и машинально опустил руки туда, где должны были находиться карманы. Сконфузился, когда обнаружил, что стою в трусах и майке и вспомнил, что все мои вещи остались там, где завершился процесс моей телепортации из двадцатого века.
- Ваша одежда здесь, - сказал странноватый учёный. – Я решил, что её лучше перенести сюда. Не ровён час, стырят!
Мы дружно расхохотались. Нет, Травкин мне определённо, нравился всё больше и больше.
- Огромное спасибо! – Я утер кулаком прослезившиеся от смеха глаза. – Вот сигареты. Вы извините. Что я в таком наряде…
- Помилуйте! Вы посмотрите, во что я одет! – Травкин был в пижаме.
- Этот мишка оказался настолько нелюбезен, что даже не предложил мне переодеться. Ему нетерпелось закинуть меня сюда! – Мой спаситель вновь весело рассмеялся. Я – вслед за ним.
    Картина была поистине фантастической. На опушке реликтового леса ярко горел костёр, и громкий смех, незнакомыми для этого мира звуками, разливался в ночной тишине. Мы задымели сигаретами. У меня на душе стало удивительно хорошо. Я всё более проникался к Травкину самой настоящей симпатией. Этот немолодой уже человек, в более чем странной и загадочной ситуации,  не терял присутствия духа, шутил, смеялся и своим несколько чудаческим видом и искренним весельем заставил меня поверить, что всё не так уж плохо.
- Андрей, а почему вы меня не спросите об одной удивительной вещи?
Я заинтересованно и вопросительно посмотрел  на своего собеседника.
- Ну, например, отчего такой гигант, как птеродактиль, нападая на вас, вдруг, ревя от ужаса, улепётывает в противоположную сторону? А паук? А этот монстр, что чуть не разбил себе голову о камень? Вы, кстати, могли бы и не прятаться, а смело идти ему навстречу. И всё бы кончилось, как с птеродактилем.
- В самом деле, отчего?
- Всё просто… Мы с вами окружены защитным полем. – Он указал пальцем в небо и многозначительно добавил:
- Они позаботились об этом.
- И это значит…
- Это значит, что мы можем преспокойно разгуливать по доисторическому прошлому, идти, куда нам заблагорассудится и всё это – без малейшего вреда для себя. Повторяю вам: если бы вы не спрятались за камень от нападавшего на вас зверя, то он бы сам спрятался от вас.
    Не верить Травкину у меня не было никаких оснований. Забавная получается история! Всё живое драпает от нас со всех ног, потому что некое таинственное поле самым непостижимым образом оберегает нас и внушает ужас окружающим. И чем больше я задумывался над всем этим, тем меньше понимал. Я закрыл глаза. Начали мелькать образы из прежней жизни. Было тихо, и только догоравший костёр напоминал о себе слабым потрескиванием, мягким шуршанием и невнятным перешёптыванием. И как-то сразу и вдруг,