песков, в настоящее. Пожалуйста! – взмолился он.
- Мне надо подумать.
- Вел! – Умоляюще глянул Дэн. – Ты уже не первый год думаешь. – опустил голову, добавляя. - Уже бы вернулся. – Эд хлопнул его по плечу:
- Иди к ребенку, ищи контакт. Она же сказала – подумает!
Дэн посмотрел еще раз на Вел, вздохнул и первым делом направился в детскую, но увидев что там полная идиллия, завернул в библиотеку и засел за книги. Совершенно старые чертежи дома были практически истлевшими. Он восстанавливал по крупицам нужный ему участок и подходил к завершению. Ключ лежал у него перед глазами и он, то и дело, его брал в руки, задумывался и опять отправлял на место. Сегодняшний день сулил ему разгадку, если, конечно, никто не прервет. Карандаш ложился на кальку, дорисовывая утраченную часть. Штрих, второй.
- Ес! – возликовал Дэн. – Все-таки был проход. Был! Ах ты, Дэн, ах умище! Молодец! Вот молодец, же я! Н-да! Сам себя не похвалишь – никто не похвалит! И что мы имеем? А имеем мы следующее – небольшой коридорчик, где возможно, есть что-то очень важное! Ключ замуровали, не сделали дубликат, не передали по наследству, значит, там что-то спрятали. Логично – очень даже! И оставили это для нас! Тоже понятно. А вот спрятать могли в любое время, естественно до моего рождения, иначе бы кто-то, как-то да вспомнил. То бишь, до появления отца, или сразу после его рождения. Что там может быть? А там может быть все что угодно. Документы, архивы, даже сокровища! Хотя камушки у нас не прятали, сильно по ним не фанатели. Остаются бумаги, что главным образом и есть самая большая ценность! Ах да я, ах да молодец! Виен спасибо, я помню об участии, не то, что некоторые. Думает! Ну и пусть думает. Мне есть пока чем заняться! Ничего, я еще докажу вам, что я мужчина! – он закрыл все книги, все рукописи, убрал с глаз и пошел из кабинета, насвистывая веселую песенку. Сам не заметил, как нашел немного радости. Направился прямиком в детскую, обнял девчонок, как делал это раньше, набаловался с ними всласть. Хохоча, как ребенок и катаясь по полу. Не замечая, как вернулась жена и дважды заглядывала к ним, но, боясь прервать его выздоровление, не тревожила. Ждала своей очереди, будучи на седьмом небе от его беззаботности.
