ПАРИ (новелла о человечьей стае)

несколько замешкались. Жорж не торопился. Вчетвером они сели в машину, Жорж на переднее сиденье, Ларик стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу. Жорж открыл свою спортивную сумку.
- А этот как же? Остаётся? - Тумба подозрительно покосился на Ларика.
- Не совсем. - Жорж вскользь глянул на Тумбу.
- Да? А... Ну да. - Тумба пожал плечами и уставился в окно в противоположную сторону.
Жорж быстро окинул взглядом округу. Шумящее сверкающее кафе, фантастическое безлюдье улицы, в глубине дверей дремлющий швейцар. Он вынул из сумки моток тонкого каната, один конец его прикрепил к автомобильной дверке с внутренней стороны, другой протянул в открытое окно Ларику.
- Держи. Не нанимать же для тебя лишнее такси.
- Ну, Жорж, ты даёшь! - восхищённо завертел головой Вig Веn. - Такая предусмотрительность!
- Ну! - отозвался Жорж, в полуулыбке скосив на ребят глазом.
Ларик взялся за канат.
- Нет, так не пойдёт, выпустишь. Подойди.
Ларик придвинулся к дверке. Жорж туго стянул канат на запястье его руки.
- Поехали! В среднем темпе!
Тумба, не оборачиваясь, кивнул головой, повернул ключ зажигания, и машина плавно двинулась с места, медленно набирая скорость.
Надо сказать, такое катание Тумбе явно не понравилось, несмотря на всю его славу лихого человека и обещанное приличное вознаграждение. К его облегчению минут через десять, может больше, а может и меньше - время приобрело вдруг какую-то тягуче недобрую окраску - они всё же остановились. Лийка устроила скандал. "Зануда!" - разозлился Жорж на неё и на себя - надо было соображать, кого брать в эту машину. С другой стороны, Флинн шла своеобразным довеском, пятым нелишним, а Жанночку и Анночку пока разделишь, шуму наделают. Вот и оказалась Лийка в их машине.
Ему пришлось уступить - остальным, судя по тону смешков, этот пробег тоже стал давить на нервы, да и сам Жорж в последний момент здраво рассудил, что негоже раньше времени изматывать свою жертву.
Вig Веn втянул задыхающегося Ларика внутрь, пристроив его у себя на коленях.
- Ух ты, сердце как колотится! - удивлённо с оттенком жалости проговорил Вig Веn, прижимая ладонь своей руки к судорожно вздымающейся груди Ларика. Жорж мысленно поздравил себя, что не отказал Лийке и остановил машину.
Ларик молчал, глотая ртом воздух.

*

Ну, вот и всё. Ни на кого не глядя, она залпом выпила вино, только что виртуозно разлитое официантом в рюмки, празднично поблескивающие золотистыми искорками. И рассмеялась в ответ на комичное удивление Питера.
Что-то говорил Петя-Питер, играла музыка, мелькали лица, и все улыбающиеся, все в блеске искрящихся глаз, в блеске белоснежных зубов. У неё, конечно, не хватило выдержки, и она, чуть сменив позу, устремила взгляд в ту часть зала, где веселилась ненавистная ей компания. Ах, и подлая штука, мгновение! Такое бьющее мгновение не первое за сегодняшний день - ловка же она стала выбирать их! Ника увидела чёткий застывший профиль Ларика, ухмыляющееся веснушчатое лицо, руку, тянущуюся к её любви, и льющееся вино. Её охватил гнев - как они смеют так обращаться с ним! Обхватив его сзади за плечи, к Ларику прижалась, приникнув к его уху губами и что-то зашептав ему, необыкновенно миниатюрная девушка. Он улыбнулся ей! Он не ответил на оскорбление рыжему скоту!
С трудом совладав с собой, Ника повернула бледное лицо к Питеру. Он вопросительно улыбнулся ей.
- Что-нибудь случилось?
Она энергично завертела головой, отрицая такое предположение.
- Вино. - наконец произнесла она.
- Ага! - с нравоучительными интонациями воскликнул Питер. - С этим делом надо быть предельно осторожной.
- О-о?! Ты собираешься меня воспитывать?
- Я?! Тебя? Никогда!
- Ты уверен? - с недоверчиво-лукавой улыбкой переспросила Ника. – Ну, хорошо, а то я уже испугалась...
- Ты испугалась?
- Естественно. Во что бы превратился вечер, начни ты меня воспитывать?
В ответ он скромно кашлянул в кулак и, хохотнув, согласился:
- А ведь, правда, это был бы настоящий кошмар! - Они рассмеялись.
Так, слово за слово, они разговорились. Ника испытывала истинное наслаждение от легко льющегося потока слов. Она плыла в этом потоке. Питер оказался неплохим кормчим. Настроение стало подниматься. Она уже не вертела головой в сторону опасной зоны зала.
Вечер набирал силу. Наступил момент, и Нику попросили спеть. Оркестр у них не так хорош, но они постараются. Разве она могла отказать? Ника порывисто встала, одарив всех улыбкой.
Она пела, а Питер как в юности окунулся в мечты, грезя и любуясь ею. От чарующего голоса, от мелодии, что-то обещающей и словно ускользающей, щемило сердце в предчувствии чего-то светлого и несбыточного.
Стихла музыка, она склонила голову и под бурные аплодисменты медленно пошла к нему. Ей кричали: "Браво! Ещё! Ещё!" Она улыбалась, ничего не обещая, и медленно шла.
Ника подошла к столику, и вдруг Питер почувствовал, что ей плохо, очень плохо. Он привстал и помог сесть, придерживая за локоть.
- Душно. - тихим голосом пожаловалась она.
Они вышли из кафе, и по счастью никто за ними не увязался. Ника, как сомнамбула, закрыв глаза, вдыхала воздух. Шум и блеск кафе, рвущиеся сюда сквозь освещённые окна и двери, казались чем-то нереальным, отделённым невидимой чертой, такая за его пределами стояла тишина, подчёркиваемая стрёкотом цикад и мерным шелестом прибоя, слышимым благодаря этой всепобеждающей тишине.
У самого входа в кафе на маленьком стульчике дремал старенький швейцар. Он приоткрыл глаза и вздохнул:
- Ну вот, хоть одни догадались выйти. Грохочут, дымят, дышать нечем. - пробурчал он себе под нос и тут же во весь голос добавил осуждающе, - А и молодёжь пошла!
- Молодёжь всегда не та. - отозвался Питер. - Однако мир до сих пор цел и прекрасен.
- Может быть, может быть. - опять завздыхал швейцар. - Но в мои времена, знаете ли, на поводок брали собаку, садились на велосипед и - вперёд! А теперь... - он сделал паузу, чтобы сокрушённо покачать головой. - А теперь что! Берут на поводок человека, только что, слава тебе, Господи, за руку, а не за шею, сами в машины и тоже - вперёд!
- Что вы сказали?
- Ага, и вам удивительно.
Ника открыла глаза и, повернув голову, со страхом смотрела на сидящего старика.
- Здесь что-то произошло? - заинтересовавшись, спросил Питер.
- Уж не знаю, происшествие ли это по нынешним временам. Но если вам интересно...
- Интересно, интересно. - закивал головой Питер.
- Ну, так вот. Вышла одна компания, вон их сколько таких! - кивнул старик на освещённые двери. - погужевались, сели в такси и поехали, а один побежал рядом. Может рекорд устанавливает. - предположил дед и тут же отверг данное предположение. - Хотя кто их знает. Уж больно они заведённые были.
- Побежал? Как побежал? - Ника непонимающе смотрела на швейцара.
- Как, как! - рассердился швейцар. - Бегом! За ручку на верёвочке!
- И вы вот так спокойно говорите? - удивился Питер.
- А что прикажете делать?
- Может быть, надо было сообщить...
- Кому? Может у них игра такая, бегают по очереди, кто быстрей.
Ника подалась к нахмурившемуся старику, ухватившись рукой за Петю-Питера, и всё также шёпотом спросила, каков он из себя, этот человек?
Швейцар пожал плечами и неуверенно доложил:
- Не скажу, чтобы очень высокий, а так, в самый раз.  Тощенький, правда, но ладный. Ну... в белых брюках, рубашка тоже светлая, испачканная в чём-то.
Ника согласно кивала головой в такт словам старика. Да-да, всё так, не очень высокий, ладный, в белых брюках и рубашка светлая, испачканная. Её всю затрясло. Питер крепко обхватил Нику за плечи и резко повернул к себе лицом.
- Ника, быстро, что всё это значит? - глаза Питера жёстко смотрели на неё.
- Петя... Питер... их надо найти. Найти. Найти! Господи, Питер! Найти! - кричала она, крепко вцепившись пальцами в костюм Питера.

*

Жорж внимательно вглядывался в темноту: не прозевать бы свой поворот, откуда удобнее всего добираться до дачи - старого дома на склоне горы, в котором когда-то жил его дед. Теперь это нежилой дом, изредка посещаемый кем-нибудь из родственников, весь в зарослях одичавшего винограда, плюща, инжира и массы всякой другой, как и у нас, буйно растущей зелени.
- Стоп! Кажется, здесь. - Жорж выскочил посмотреть.
- Выходите, приехали! - закричал он из темноты друзьям, ожидавшим его команды, сидя в такси.
Они молча высыпали наружу, потягиваясь и разминаясь, с любопытством вглядываясь в темноту. Было сыровато - видно, недавно здесь прошёл небольшой дождь.
- Ещё метров сто пятьдесят-двести по тропинкам вверх, и мы на месте.
Кто-то присвистнул: "Ничего себе подъёмчик!"
Флинн презрительно дёрнула плечиками.
- С каких это пор двести метров стали непреодолимой дистанцией? Жорж, веди нас!
- Флинн, ты самая достойная среди этого сброда! Не бойтесь, двести метров, может даже гораздо меньше, я не мерил - это общий путь, а не перепад высот, а в обход по более приличной дороге раз в десять длиннее. Выбирайте!
Они поохали, похохотали и дружно выбрали двухсотметровый путь. Ларика нагрузили поклажей, которой они успели обзавестись, ограждая себя от голодной смерти в этой глуши, так что он стал похож на вьючного верблюда, и самоотверженно потопали вверх по извилистой тропинке. Подъём был довольно крутой, поэтому шуточки и смех с каждым метром звучали всё реже и реже. Поглядывая на Ларика, молчаливо и упорно тащившего свой груз, они с удовольствием оценили свое положение, прикидывая без смущения (ситуация-то временная!), что раб штука не бесполезная.
- Тебе помочь? - Лийка старалась держаться рядом с Лариком.
- Нет. - сухо ответил он, осторожно, стараясь чтобы не заметили, переводя дыхание.
- Не хорохорься, давай помогу.
И она попыталась взять у него что-нибудь из рук, но он крепко вцепился в поклажу. Она дёрнула сумку к себе, он - к себе, и, обвешанный вещами, двигаясь по крутой тропинке, он не устоял и упал, оступившись, выронив часть поклажи и прокатившись вниз по склону метра на три вниз. Лийка испуганно вскрикнула и отпустила сумку, иначе тоже не удержалась бы на ногах. Все кинулись ловить покатившиеся по склону свёртки. К счастью, свёртков выпало не слишком много, да и склон был покрыт высокой травой и камнями, придержавшими падение. Собрав вещи, они окружили Ларика, всё ещё не вставшего толком на ноги - мешала большая спортивная сумка, висевшая за спиной, и неловко подвернувшаяся нога.
- Давай вставай! - Вig Веn рывком поставил Ларика на ноги. Все захохотали и стали рассовывать свёртки по сумкам.
- Бутылки! Бутылки целы?! - вдруг закричал Конопушка.
Жорж, всё это время стоявший выше по тропинке, спустился вниз, деловито проверил сумки.
- Целы. Геракл! Такой малости дотащить не может.
И опять они двинулись по тропинке. Лийка с виноватым видом брела вслед за Лариком, чуть не плача, глядя на то, с каким напряжением он тащится вверх, неловко наступая на подвернувшуюся ногу.
- Ларик! - негромко позвала она. - Ларик, я не хотела. Прости, пожалуйста. Мне очень жаль, что так получилось.
Он шёл, не оборачиваясь, никак не реагируя на её слова. Тогда она забежала вперёд и опять стала извиняться.
- Не вертись под ногами! - зло, сквозь стиснутые зубы, процедил он и добавил кое-что покрепче, но уже тихо, как бы про себя. Она отшатнулась и весь оставшийся путь шла молча, изредка шмыгая носом.


*

- Господа, мы достигли нужной высоты! - торжественно объявил, наконец, Жорж.
Ребята в