остаться девушке верным – оставайся! Только себя не мучь, и меня не обижай. Я же для тебя старалась, что б совсем не заболел! Что б девушке твоей достался мужик, а не импотент!» Ну и что с ней сделаешь? Каюсь, грешен, но соблазнила меня еще раз, и я не мог с собой совладеть, столько накопилось мужской энергии. Потом с кровати поднялась, включила свет, что бы я мог ею полюбоваться, оделась, поправила перед зеркалом прическу, подкрасила губы. С кровати я не слез, но на нее сел и наблюдал за девушкой, давней своей подружкой, отвергнутой моим вниманием, но все понявшей, и не оставившей вниманием своим в сложный для меня момент. Спасибо, Инночка! Приведя себя в достойный для праздника вид, девушка повернулась ко мне:
«Все, ухожу. А ты не переживай и себя не казни. Я во всем виновата. Но оставить тебя», - покачала головой и улыбнулась, - «одного в страданиях и желаниях не могла», - подошла ко мне, - «И дальше не смогу, так и знай!» - быстро обняла, поцеловала в губы», - и по пути к двери посоветовала, - «Помаду сотри!»
Долго лежал и не мог заснуть. Корил себя, давал слово, что больше никаких подружек, и сам же понимал, что никаких новых у меня не будет, но противиться старой, такой заботливой, не смогу. Конечно, для Светы все останется тайной, и даже считал, что и она меня бы простила, все же у нас разница в возрасте десять лет, и что для мужика в двадцать семь нужно обязательно, совсем не обязательно для девчонки в семнадцать. Но…все же себя осуждал и осуждал, и себе же дал слово, что очень постараюсь на новый год к ней слетать. Для студентов – если кто не знает – в те времена на авиабилет была скидка в 50 процентов, и обходился он всего в половину стипендии. Так что и при советской власти было кое-что хорошее.
Общежитие потихоньку стихало, и наконец затихло окончательно. А Лешка заявился только на следующий день после обеда. Что бы рассказать историю криминальную, в которую он в комнате знакомых вляпался по дури, слава богу человеком все же посторонним.
В общем так. У многих студентов-геологов имелись ружья, и они брали их на практики, для защита от медведей в тайге, где те человека мало боятся. У местных геологов есть штатное оружие, у кого пистолеты, у кого карабины. Ну а студенты работники временные, никто никакого оружия им не даст, вот и берут с собой собственное, на всякий случай. И правильно делают, каждый год два-три человека в партиях в лапы к медведям попадают, и наши ребята после практики знакомых девчат приводят в ужас рассказами о происшествиях.
Но у одного типа, тоже дипломника из другой группы, с которым в одной кампании гуляли Лешка и Верочка в комнате на четвертом этаже, была незаконная мелкашка. А напротив, метрах в пятидесяти, в точно таком же доме была общага химиков, и в ней, точно напротив комнаты ребят, в точно такой же обитали три девчонки, этих ребят давние и постоянные подружки. Которые у них ночь и провели в застолье, потому что в общежитие геологов девушек пускали всех и без документов, а в общагу химиков ребят только по студенческим, в простые дни до одиннадцати вечера и ни минуты больше, после чего ходила вахтер по комнатам и ребят выгоняла. По случаю праздника, должна была выгнать в час, но кому из молодых это надо? Поэтому праздновали всегда в нашей общаге, и вахтер улыбался, когда кто-то выводил красавицу только утром. В этот раз ребята девочек проводили тоже утром, и у себя в комнате рухнули на кровати под хорошем шофе. Проснулись хмурые, помятые и плохо соображающие. Кто-то подошел к окну – а напротив у химиков их подруги голяком расхаживают, и лампочка у них в комнате горит. Подозвал других, посмотрели вместе. Кто-то по дурости и брякнул:
«Надо бы напугать. Нечего голяком расхаживать!»
Второй придурок предложил конкретное действие:
«Из мелкашки лампочку разбить! Видите, она напротив открытой форточки, окно пуля не раскурочит».
«Класс!» – поддержал третий, - «Нехрена перед всеми расхаживать, будто нас одних мало!»
Лешка, здесь же присутствовавший, в надежде на похмелку, промолчал, тоже по дурости. А хозяин мелкашки бандуру свою достал, и в приоткрытое окно, открытую форточку дома напротив, влепил пулю точно в лампочку. Снайпер! Лампочка разлетелась вдребезги, из стены напротив окна полетела пыль от штукатурки. Девушки заорали как резаные и попадали на пол.
«Вот так то!» - с удовольствием заметил герой с мелкашкой, - «Нечего мужиков смущать!» Остальные по очереди пожали ему руку, молодец мол, не промахнулся. И начали соображать насчет похмелки.
Только через пять минут им стало не до нее: в комнату влетела одна из напуганных девчонок, с глазами как у совы, и заверещала чуть ли не плача:
«Мальчики, сейчас по нам стреляли! Маньяк наверное, кого-то убить хотел!» - «мальчики» сделали вид жутко заинтересованных, это кто же посмел так поступить с их подругами, но следующими словами девчонка убила их напрочь, - «Сейчас они коменданта в комнату привели, пулю в стене показывают, а потом будут заявление в милицию писать!» - теперь до мальчиков дошло, что дело пахнет керосином. И одному из них светит тюряга, а остальным исключение из института.
«Да я стрельнул, я!» - решил снайпер взять на себя ответственность, - «Попугать вас, дур, хотел! Что бы голяком не расхаживали!»
Девушка открыла рот, да так и застыла, не зная что и сказать в оправдание. Здесь нашелся Лешка:
«Бежать надо, коменданта уговаривать, что бы делу ход не дал!»
Кинулись в общагу химиков, снайпер впереди, девушка замыкающей. В комнате у девчат, где подруги заканчивали сочинять заяву в милицию, долго каялись коменданту в своем грехе, понявшие ситуацию подружки заяву свою порвали и начали уговаривать коменданта ребят простить, вроде как пошутили по пьяни, все ж таки праздник. Мужик долго сопротивлялся, но..когда тебя уговаривают девушки, как бы ненароком беря за руку, прикасаясь грудью – все же смягчился, ребят простил и выдал, почему это сделал:
«Ладно, черт с вами, замну дело. Но только потому, что вы - геологи! Изначально ненормальные, и непонятно почему к вам мои девчонки постоянно бегают!» Ну а нам понятно, ребят наших при царе в гвардию бы забрали – мужики как один сильные, здоровые, красивые. И приключений у каждого хватает – девчатам мозги пудрить. А у химиков? Тьфу, одни малявки и очкарики. Куда им с геологами тягаться!
Часть семнадцатая.
Ну кто придумал кроме лекций и самые сложные вещи для студентов оставить на конец учебы? Когда и без них дел хватает? Когда пора начать готовиться к работе? Кое-кому, вроде Лешки разобраться с девушками? Так нет же, предлагали жуть, вроде «Столика Федорова» - сложный прибор для изучения пород, и еще сложней теория его применения. В которой, если честно, мало чего все понимали. И понимать не хотели, потому что никто в данный момент наукой заниматься не собирался, а этот чертов столик только для головастых и был нужен. Это вдобавок к экзаменам по курсам лекций за полтора-два года, это ж нужно не только слушать читаемые, а вспоминать и старые! В общем, полный облом, даже у Лешки на подруг время редко оставалось. Так промаялись ноябрь, дело пошло на декабрь.
Теперь пора подумать о, как говорят в школе, последнем звонке. Пока оставались деньги от практики, сбросились в общий котел, декабрьской стипендией решили его пополнить. Как потом с этими деньгами распорядиться – еще не придумали.
Со Светой обменивались письмами, и я их ждал с нетерпением, начинал бегать к ящику с ячейками раньше времени с надеждой на чудо, что очередное письмо придет хотя бы на день раньше. Но почта работала четко по графику, и надежды мои были напрасными. В очередном письме попросил Свету узнать, сможет ли она забронировать мне номер в гостинице на два дня -31 декабря и 1 января. Сможет – и я обязательно к ней приеду.
Еще с пол месяца мы помаялись, потом неожиданно с каждым днем стало легчать – преподаватели все нужное до нас донесли, и пошли разговоры вольные, причем они больше отвечали на наши вопросы, и не всегда на геологические темы. С двадцатого декабря можно было на занятия уже не ходить, а я от Светы узнал, что место в гостинице забронировать легко, потому что на праздник нового года все стараются разъехаться по домам. В ответном письме попросил это сделать, и в этот же день купил билеты на самолет туда и обратно. Буду у Светы утром 31 декабря, улечу 1января вечером. Послал ей телеграмму.
Через пару дней намечался последний звонок – раньше времени из-за уважаемого молодого профессора, у которого по расписанию была последняя встреча, хотя до конца занятий оставалось еще два дня. Но профессор геолог, душа человек! И за пять минут до звонка на глазах изумленного нашего любимца, дверь в аудиторию мы заблокировали, просунув ножку стула в дверную ручку, и поднесли к преподавательскому столу громадный поднос с закусками в виде бутербродов, и стаканами с коньяком. Староста группы выдал речугу, со словами общего нашего уважения и признательности, после чего всунул в руку смущенного профессора стакан с коньяком, мы разобрали другие. Через полчаса «хороший» профессор клялся нам в любви, давал советы по будущей работе, и вообще был доволен дальше некуда. Мы, студенты, тоже были хороши.
После коньяка в институте делать было нечего, и ребята разбежались кто куда. Я поехал в общежитие, Лешку, как и положено, потянуло на приключения. И он их нашел: через пару часов вломился в комнату, с размаху упал за стол напротив, уставился на меня взглядом наполеоновским:
«С двумя девочками договорился», - поднял вверх большой палец руки, - «Во девули! Скоро сюда придут, поближе познакомиться», - что-то хотел говорить дальше, но я прервал:
«Все понял, ухожу, мешать не буду», - начал из-за стола подниматься.
«И не мечтай!» - возмутился ловелас, - «Вдвоем будем с ними базарить! А когда разойдемся – что хочешь со своей делай! Тебе что, трудно час с девкой поболтать?»
Короче говоря, поболтать меня он уговорил, но собирался делать это не в нашей комнате, потому что - как бы это сказать повежливей – сегодня к нему могла заглянуть Верочка, и не дай бог застукает с другой девушкой. Потому договорился с ребятами этажом ниже, и комнату в его распоряжение на пару часов они согласились предоставить, на время разговора с девчатами. Вот уж бабник так бабник, Верочки ему не хватает!
Из своей комнаты мы вышли, Лешка запер ее на ключ и забрал его себе. Вдвоем спустились на этаж ниже, я прошел в комнату намеченной встречи, а Лешка спустился вниз в вестибюль. Гостей встретить, и провести куда положено.
Через полчаса болтали вчетвером. Я – по необходимости, Лешка – с вожделением, потому что девчата хотя и не были студентками, но симпатичными и говорить умели. Лешка выбрал для себя брюнеточку и во всю дурил ей голову, мне досталась девушка посветлей, и скоро она начала понимать, что теряет со мной время – ну не получалось с ней фривольничать, настроения и желания не было. Я уже начал подумывать, как бы поделикатней из ситуации выбраться, не оскорбив доставшуюся мне девушку, и дав Лешке возможность со своей договориться, о чем он хочет. Но вмешалась судьба, для Лешки – злодейка.
Послышался негромкий стук в дверь. Присутствующие замолчали на полуслове, а Лешка с
