Кто из нас не думает об успехе? Не мечтает о нем? Не хочет, что бы на тебя смотрели с уважением и считали настоящим геологом, ставили в пример другим? Кто не хочет самого главного - стать первооткрывателем?
Наверное хотят все. Только месторождения редки, каждое уникально, и слишком хорошо они спрятаны. Так что шампанское пьют единицы, можно сказать – везунчики. Не бывает из ничего успеха!
В душе я на него все же рассчитываю, как на что-то в далеком-далеке. Сейчас вот институт, и вместо каникул каждое лето практика в местах отдаленных, где человек весьма редкий гость. А после института тоже учеба - набираться ума-разума у старших товарищей по работе, так сказать, теоретическую институтскую основу соединять с практическими полевыми наблюдениями. Конечно рассчитывая и на мистическую составляющую - всем известный, но никем не объяснимый фарта, и столь же необъяснимую удачу.
Преддипломную практику, до которой остатки нашей группы, за пять лет учебы уменьшившейся на треть наконец то дожили, можно считать моментом переломным - началом работы по специальности. Плестись хвостиком в маршрутах за инженером геологом уже не пришлось: получил пикетажку, молоток, аэрофотоснимок местности, на которой первый раз в жизни был обязан разобраться с геологическим строением самостоятельно, и помощника, таскать радиометр и рюкзак, как это я делал на прошлых практиках. С ума сойти! Все новое, все неизвестное, каждый день куча камней, которым не могу дать названия! Как не запаниковать, как не пасть в глазах настоящих специалистов, и подобного мне салаги, товарища по институту Лешки?
У него то такие заморочки не возникали. Парень продвинутый, в смысле общения, и когда разговор касался геологии, суждения свои предлагал как истину в последней инстанции, а идеи, нужные и не нужные, плодил в изобилии. Только, на мой взгляд …слабоватые, такие, что я за него непроизвольно краснел, и пожимал плечами, ежели в обсуждении вопроса предлагали поучаствовать и мне. Проще говоря, следовал принципу: не уверен – не лезь. А уверенным я пока не был точно.
Впрочем, Лешка не расстраивался, если ляпал сущую ерунду, ему это ничем не грозило. Потому что составлять геологическую карту определили меня, а его – кататься с буровиками по долине, и смотреть, что они поднимают в керне из под наносов. За день тройка-четверка скважин, на документацию каждой – полчаса, не больше. Мне б такую лафу!
А все из-за моего другого принципа: не лезь, куда не просят. Еще в Москве, получив направления на практику, свое положил в карман и занялся сборами. Лешка же, после моего категорического отказа заглянуть с ним в деканат, пошел туда один, и напросился передать от декана весточку его большому другу, главному геологу объединения, куда мы должны ехать. Декан не отказался, и написал записочку. Снедаемый любопытством, Лешка в нее на досуге заглянул, и кроме обычных приветственных фраз, прочитал интересную приписку:
«Посылаю тебе пять хороших студентов (далее шли фамилии, в том числе и наши, и две из них подчеркнуты). Проследи, что бы хорошо ребят устроили, все они дипломники».
Лешка почесал затылок: почему выделены фамилии не наши и только двоих? Их что, в самые лучшие места направят? А он что? Лысый? Нашел подходящую по цвету ручку, подчеркнул свою фамилию двумя чертами. И не ошибся: практику мы начали в одной партии, только я - младшим техником на ответственной геологической съемке, а товарищ – старшим техником на отдыхе при буровой. Вот что значит двойная линия! Плюс наглость – второе счастье!
Ну да ладно. Теперь куда нас судьба забросила на все лето. Для начала в ГРП-21 – геологическую партию номер 21. Маленький поселок, сборные домики из бруса, есть и саманные. Смотреть не на что. Зато в пяти километрах чистенький поселок горняков Мирный, с магазинами, пивбаром, еще какими-то заведениями в процессе достройки, осуществляемой из-за нехватки кадров заключенными, базировавшимися на отшибе в небольшой зоне.
В ГРП-21 мы пробыли день, а на следующий были уже в отряде, в безлюдной пустыне. Отрядик так себе, с десяток фанерных домиков на четыре человека, столько же палаток такой же вместительности. Ну и как везде, большие палатки столовой и камералки, по совместительству и клуба: стоял теннисный стол. Ближайшие живые души – две семьи на маленьком железнодорожном разъезде в двенадцати километрах, ближайшие поселки – горняков и партии - в пятидесяти километрах. Воду и продукты привозили из них, плюс кое-что добывали сами, но об этом попозже. Кормились в столовой под крестик, купить жидкость с градусами было сложно, только если упросить шофера, когда того отправляли за продуктами.
Начальник отряда, Николай Федорович, по профессии геолог - чудаковатый мужик среднего возраста. Наголо стриженый, с постоянной недельной щетиной на лице, запечатлевшем сложности прошлой жизни, с красноватым носом, наводящим на размышления об определенном пристрастии. Которое впоследствии подтвердилось. И единственный постоянно в черной робе, в каких показывают в кино зеков. Обалдеть можно, в местной то жаре! Поэтому, не удивился, что лагерь он поставил на абсолютно ровном, без единого кустика месте в широченной долине, уже через неделю все вокруг было истоптано и разбито машинами, а жуткая пыль превратилась в ежедневное явление.
Через пару недель с работой я освоился, к камням присмотрелся и уже не таскал их полными рюкзаками в палатку-камералку для показа - убедился, что различаю их не хуже двух полноценных геологов. Я то не полноценный, только материалы на диплом собираю. Адаптировался к жаре, раннему утреннему подъему, определился в симпатиях к окружающим. В камеральные дни присутствовал на обсуждениях дел геологических, подрисовывал общую геологическую карту, но в споры с теперь уже коллегами не вступал – считал, что пока не достоин такой чести, не дай бог ляпнуть что-то заумное и непотребное. Коллеги втихаря улыбались – слишком уж я скромный, а начальник отряда каждый раз хмурился, хмурился, пока не выдал:
«Что ты все молчишь и молчишь! Вон на друга посмотри!» - кивнул на Лешку, всегда демонстрировавшего на подобных сборищах красноречие, - «У него идеи в голове не вмещаются, а у тебя она пустая! Так всю жизнь и будешь техником, никто серьезного дела не поручит!»
Лешка с улыбкой победителя на меня посмотрел, я же по привычке пожал плечами. Принцип не уверен – не лезь пока для себя не отменял. Хотя понял, что еще немного – и говорить придется. Слишком красивой и логичной получалась геологическая карта на вверенном мне участке, и два геолога – помоложе Слава , постарше - Антон Степанович, бегавшие на смежных площадях, с настороженностью на нее посматривали. Иногда и на меня тоже.
После работы с пяти утра и до полудня, когда мозги от жары начинали плавиться, лагерь затихал на пару часов, наподобие сиесты в Испании, потом оживал вновь. Товарищи постарше в большой палатке с поднятыми для вентиляции пологами сражались в настольный теннис, молодежь за крайними домиками ногами пинала мяч в ворота, или перекидывала его руками через сетку. Почти до темноты, в которую начинали расползаться парочки. Представителей мужского пола было побольше, и оставшиеся не у дел собирались в одной из палаток или возле нее, травили анекдоты, гоняли чаи, иногда и бутылочку оприходовали. В общем, скучно не было.
Насчет бутылочки я как-то поинтересовался: где достаете? Коля, такой же как и я студент на практике из техникума, только будущий геофизик, заговорчески подмигнул:
«Деньги найдешь – бутылка будет!»
На бутылку денег у меня наскреблось, и убедившись в их реальности, Коля кивнул головой:
«Завтра суббота, после работы местные на воскресенье умотают в партийский поселок, у них там есть где ночевать. Ну а нам деваться некуда, вот вечерком и прошвырнемся в одно местечко. Покажу, где можно не только выпивку достать, а все, что угодно!» - и еще раз мне подмигнул.
На следующий день еле вечера дождался – так меня Коля заинтриговал. А он никуда не торопился. Забыл, что ли, о вчерашнем разговоре? Уже и лагерь стих – местные из него умотали, уже повариха позвала оставшихся на ужин и с нашим аппетитом мы смели все наготовленное, уже и потемнело так, что оставшийся в лагере шофер запустил движок освещения. И только тогда Коля скомандовал:
«Пора, пошли ребята!» - это он всей компании, в которой в данный момент было пять ребят и две девушки-студентки из техникума. Все бодро вскочили на ноги – сидели в палатке – и веселой гурьбой, с шутками и прибаутками двинулись за командиром. По направлению к далекому от нас железнодорожному разъезду.
Скажите честно, вы бы пошли на ночь глядя за двенадцать километров покупать бутылку неясно чего? Я бы в другой ситуации – никогда! Сейчас же, в студенческой компании, с двумя девушками, с нескончаемыми анекдотами, прикольными историями, мы до этого разъезда можно сказать подбежали меньше чем за два часа. По времени уже ночью.
«Теперь тихо!» - предупредил Коля расшалившуюся публику, не доходя до темных и без единого огонька в окнах двух домиков разъезда за невысокой насыпью с рельсами, - «Дальше втроем пойдем», - показал пальцем на меня и моего товарища Лешку, - «остальные здесь ждут. И ни звука!»
Подобно разведчикам, медленно и бесшумно, след в след за Колей, перебрались через насыпь, подальше обошли крайний правый домик, и оказались метрах в двадцати от его крыльца, за которым начиналась открытая прохладному ночному ветерку веранда. Здесь Коля диверсантов остановил, и приложил палец к губам: ни звука!
Я сознательно поменял наш статус с разведчиков на диверсантов, из-за появившейся крамольной мысли: Уж не знает ли Коля, где у хозяина дома хранится спиртное, и привел нас сюда часть его экспроприировать? Иначе зачем пришли ночью, когда все спят, зачем все эта осторожность? Как бы в грязную историю не вляпаться!
Командир же, после понятного жеста «молчать!» улыбнулся, и наклонил свою голову к моей и Лешкиной поближе:
«Дальше один иду», - прошептал еле слышно, - «а вы смотрите, как дела делаются!»
Он что, совсем спятил, если собирается в дом залезть? И нас вместе с собой подставить? Я подумал зашуметь, что бы разбудить хозяев, но командир наш успел к веранде подкрасться, и просунув в щель ее низкого ограждения, за которым нам ничего не было видно, длинный прутик, начал им шевелить. Черт те что! Точно сейчас бутылками загремит, сам хозяев разбудит!
Я рот открыл, в ожидании, и взял за руку Лешку, что бы потащить за собой, как только распахнется входная в комнату за верандой дверь. Но она не распахнулась, зато выше ограждения веранды возникла лохматая голова, посмотрела на Колю, кивнула, и скрылась внизу. После чего появился мужик, медленно и осторожно поднимающийся на ноги. Также осторожно спустился с веранды во двор, и вместе с Колей, махнувшим нам рукой, они отошли за небольшой сарайчик. Мы с Лешкой прокрались туда же.
Как вы поняли, страхи мои, что вляпываемся в преступное деяние, оказались напрасными. И все игра в разведчики
