Воровство, кража, ограбление, разрушение
2. Разграбить, украсть, ломать, уничтожать.
3. Изнасиловать, очаровывать, восхищать.
Не от этого ли слова происходит русское слово «муж»?
Какое же слово является предком санскритского слова МУШ?
Я полагаю, что санскритское слово МУС – ломать, резать на куски, разрушать. Именно это слово МУС (разрушать) явилось этимологическим предком для греческих и латинского слов ???, mus (мышь). Однако в Индии и на территории России это слово перешло в слово МУШ (воровать, грабить, разрушать, уничтожать) от которого и произошли русские «мышь, мышка» и санскритское «МУШАКА», а на западе (Греция, Италия, восточная европа) слово так и осталось без изменений МУС (разрушать). Таким образом, если на западе эпитетом мыши было «разрушитель», то на востоке славянских земель эпитет был более грубым (разрушитель, вор, грабитель).
То же слово МУШ, (но с удлинённой гласной) имеет два основных значения:
1. Украсть, грабить, грабеж.
2. Мышь.
Санскритское слово МУША, (также с удлиненной гласной У) переводится как:
1. Крыса, мышь.
2. Суровое испытание.
Слово МУШАКА, (с удлиненной У) переводится как:
1. Вор, грабитель.
2. Крыса, мышь.
Но, пойдем далее. Наиболее близкое к русскому слову «мышка» санскритское «МУШКА». Оно переводится как:
1. " небольшая мышь ", яичко, мошонка
2. Женские половые органы.
3. Мускулистый человек
4. Вор
5. Толпа, куча, множество
Итак, мы сталкиваемся с любопытным фактом: мышь этимологически оказывается связанной с женскими половыми органами. Но, может быть это простая случайность?
Отнюдь нет!
Возьмем санскритское слово КУНДУ – мышь, крыса.
Близко родственное слово КУНДА (несколько с иным произношением фонем «н» и «д») может быть переведено как:
1. Судно, бассейн, шар, кувшин, горшок, водный горшок, судно для углей.
2. Колодец, яма, бассейн с водой.
Санскритское слово КУНДАЛА – это имя Шакти. Другой распространённый перевод слова – кольцо, серёжка.
Слово КУНДАЛИН переводится как: Шакти, или форма Дурги. Другой распространённый перевод слова – круговой, кольцевой.
Хочу заметить, что близкое по звучанию к слову «кунда», распространённое английское «cunt», переводится как «влагалище», что ещё раз доказывает тот факт, что английский и санскрит имели единого общего предка.
Что же в таком случае может связывать по смыслу женские половые органы и мышь? Ответ прост – отверстие, дырка. Недаром древнегреческие писатели и поэты в шутку именовали влагалище ?????? – мышиная нора.
Ну а теперь мы вплотную подходим к этимологическому происхождению имени Моисей! Еврейское имя Моше и правда для русского и индийского слуха несколько «отдает» мышью. Случайность ли это? Простое совпадение по звучанию? Или же это внешнее сходство таит нечто более глубинное?
Как известно, на древнеегипетком МЕС – сын.
По древнеегипетски «МЕСИ» - - давать жизнь, рождать. Это очень древнее слово.
В чем же тут дело? Идет ли речь о простом совпадении?
«Откуда у хлопца испанская грусть?»
В конце IV - начале III тыс. до н. э. в результате очередного экологического кризиса с территории Восточной Европы произошло массовое переселение индоевропейских племен на юг, в области более стабильного и благоприятного климата. Именно в это время происходит заселение территорий, известных нам, как территории протоэламской, протошумерской и древнеегипетской цивилизаций.
Они же принесли с собой на эти территории и свой язык. Именно с этого времени, примерно 3500 лет до нашей эры от фараона Менеса (Скорпиона) берет начало Древнее Царство Египта.
Вот и ответ на вопрос об происхождении имени Моше (Моисей, Moses). В самом деле, что же может ещё появиться из «Мышиной норы» кроме мышонка или ребенка?
Получается, что тысячу раз прав был Гофман, представив евреев в образе «мышиного народа»!
Сказанное мною подтверждается и в другом сочинении Гофмана, в повести «Выбор невесты». Там он напрямую сравнивает евреев иудеев с мышами.
Вот два отрывка из него:
Золотых дел мастер пристально посмотрел на старика и на Тусмана и затем, обращаясь к последнему, спросил, как-то странно засмеявшись:
- А слыхали ли вы про историю о еврее Липпольде, разыгравшуюся в тысяча пятьсот семьдесят втором году? - и прежде, чем Тусман успел ответить, продолжил:
- Еврей этот, пользовавшийся полным доверием курфюрста, был первым ростовщиком в стране и снабжал деньгами всех и каждого, в какой угодно сумме. Наконец, однако, был он обвинен во множестве мошеннических проделок и потребован к суду. Но тут, вследствие ли своей ловкости или с помощью каких-либо других средств, или, как многие подозревали, просто подкупом приближенных к курфюрсту, только ему удалось оправдаться вполне и сохранить прежнюю милость курфюрста, приказавшего отдать его только под присмотр бюргеров в собственном его доме на Штралауэрштрассе. Раз случилось, что Липпольд поссорился с женой, которая, рассердясь, сказала так громко, что слова ее слышали все:
- Если бы господин курфюрст знал, какой ты мошенник и какие дела творишь с помощью твоей колдовской книги, то тебе бы давно пришел конец.
Слова эти были переданы курфюрсту, который немедленно приказал сделать в доме Липпольда строжайший обыск и во что бы то ни стало узнать, что это была за колдовская книга. Книгу отыскали, и, по прочтению ее сведущими людьми, преступления Липпольда обозначились ясно как день. Он, оказалось, ни более ни менее, занимался колдовством для того, чтобы забрать совершенно в свои руки достойного курфюрста, спасенного от этого злого умысла только особенной благодатью Господней.
Липпольд быль сожжен на рыночной площади, и когда тело его, вместе с колдовской книгой, было превращено в пепел, из-под помоста эшафота вылезла огромная черная мышь, которая бросилась прямо в огонь. Присутствовавшие остались вполне убеждены, что мышь эта была тот самый нечистый, который помогал Липпольду в его колдовских делах.
Вот второй отрывок из этого же сочинения Гофмана, подтверждающий мою версию:
Золотых дел мастер гневно взглянул на обоих, но едва хотел он продолжать, как вдруг дверь отворилась, и в комнату вошел старый Манассия вместе со своим племянником, новоиспеченным венским бароном Беньямином Дюммерлем. Беньямин прямо направился к Альбертине и, схватив ее довольно нахально для первого знакомства за руку, сказал:
- Прелестная девица! Это я! Я сам явился за тем, чтобы бросится к вашим ногам. Вы понимаете, что барон Дюммерль не преклоняет своих колен ни перед кем, даже перед его величеством императором, потому, надеюсь, вы вознаградите меня поцелуем!
И с этими словами он совсем было приготовился поцеловать Альбертину, как вдруг случилось нечто до того странное, что все присутствовавшие, кроме Леонгарда, пришли в неописуемый ужас.
Нос Беньямина, бывший уже совсем на пути к лицу Альбертины, вдруг вытянулся во всю длину комнаты и, проскользнув мимо ее щеки, стукнулся, звонко щелкнув, о противоположную стену. Беньямин отскочил назад - нос мгновенно сократился и принял прежний вид. Барон опять подвинулся к Альбертине - и та же история. Словом, каждый раз, как он порывался подойти к Альбертине и отпрыгивал назад, нос вытягивался и сокращался, как цугтромбон.
- Проклятый колдун! - заревел Манассия и, выхватив из кармана веревку с петлей, бросил ее советнику, продолжая кричать:
- Накиньте ему скорее петлю на шею, мы его вытащим за дверь, и тогда все уладится!
Советник схватил веревку, но вместо того, чтобы попасть в Леонгарда, накинул ее прямо на шею старому еврею, и тотчас же оба они, словно сумасшедшие, начали прыгать чуть не до потолка комнаты. Беньямин тем временем продолжал возиться со своим носом, а Тусман истерично хохотать и метаться из стороны в сторону. Наконец советник, в полном изнеможении, упал в глубокое кресло.
- Теперь пора! - воскликнул Манассия и, запустив руку в карман, вытащил оттуда огромную, черную мышь, которая прыгнула прямо на золотых дел мастера; но Леонгард, прежде чем она его коснулась, успел поймать ее на большую, острую, золотую булавку, попав на которую, мышь с громким писком мгновенно исчезла неизвестно куда.
Тут Манассия, сжав кулаки, накинулся на несчастного советника и закричал, бешено сверкая глазами:
- Так ты тоже против меня, Мельхиор Фосвинкель! Ты тоже в союзе с проклятым колдуном, которого приютил в своем доме. Проклят, проклят будешь ты за то со всем твоим родом и погибнешь, как беспомощная птица в гнезде! Да порастет травой порог твоего дома, да распадутся прахом все твои начинания и да уподобишься ты голодному, который хочет насытиться яствами, что видит во сне; да поселится Далес в доме твоем и да пожрет все добро твое; и будешь ты, моля о подаянии, стоять в старом, дырявом рубище под дверью презренных тобою сынов народа божьего, который изгоняет тебя, аки пса шелудивого. И будешь ты повержен во прах, как иссохшая ветвь в добычу червям, и вовек не услышишь арфы серафимов. Будь проклят, будь проклят, коммерции советник Мельхиор Фосвинкель!
С этими словами разъяренный Манассия вместе со своим племянником бросился вон из комнаты.
-----------------------------
Любопытно, но во втором отрывке аналогия Леонгард – Щелкунчик (Дроссельмейер) бросается в глаза. Только меч Щелкунчика заменен на золотую булавку Леонгарда. Да, но кто же такой Леонгард? Колдун, Сатана в повести Гофмана. Сатана же христиан, как известно, - это главный Бог язычников. Тогда получается, что Щелкунчик – это главное Божество язычников. Но пока это только наше предположение. Однако чуть позже, в ходе моего комментария это предположение - догадка обратится в доказанный факт.
Продолжим чтение сказки:
И при этом он выхватил свою крохотную сабельку, замахал ею в воздухе и закричал:
— Эй вы, мои верные вассалы, други и братья! Постоите ли вы за меня в тяжком бою?
Und damit zog er sein kleines Schwert und schwang es in den L?ften und rief: "Ihr meine lieben Vasallen, Freunde und Br?der, wollt ihr mir beistehen im harten Kampf?"
Более точный перевод первого предложения:
И вместе с тем он выхватил свой маленький меч, замахал им в воздухе и закричал…
Замечу, что Schwert (меч) имеет и ещё один перевод:
«связь жесткости из досок для крепления лесов».
Запомним это.
И сейчас же отозвались три скарамуша, Панталоне, четыре трубочиста, два бродячих музыканта и барабанщик:
— Да, наш государь, мы верны вам до гроба! Ведите нас в бой — на смерть или на победу!
И они ринулись вслед за Щелкунчиком, который, горя воодушевлением, отважился на отчаянный прыжок с верхней полки. Им-то было хорошо прыгать: они не только были разряжены в шелк и бархат, но и туловище у них было набито ватой и опилками; вот они и шлепались вниз, будто кулечки с шерстью. Но бедный Щелкунчик уж наверное переломал бы себе руки и ноги; подумайте только — от полки, где он стоял, до нижней было почти два фута, а сам он был хрупкий, словно выточенный из липы. Да, Щелкунчик уж наверное переломал бы себе руки и ноги, если бы в тот самый миг, как он прыгнул, мамзель Клерхен не соскочила с дивана и не приняла в свои нежные объятия потрясающего мечом героя.
