Рожденственный гусь.

Ещё раз мотнулся на кухню и сделал чашку крепкого чая с малиновым вареньем, вернувшись в спальню, приподнял Катю, устроил её на своей груди начал, потихонечку, поить её чаем. Она, послушно, как ребёнок, открывала рот, когда Борис подносил к её губам ложечку с чаем. Выпив чай, она откинулась на подушки и уснула. Дыхание у неё было тяжёлое и какое-то лихорадочное. В груди, при каждом вздохе, раздавался хрип, который очень беспокоил Бориса. Он просидел рядом с ней около часа, прислушиваясь к её дыханию, постепенно дыхание у неё стало ровнее, хотя хрип  не прекратился. Борис облегчённо, вздохнул. Он смотрел на лицо этой женщины и понимал, как она прекрасна, а воспоминания о её низком, обволакивающем голосе приводили его в юношеский трепет. Ещё, двенадцать часов назад он ничего не знал об этой женщине, а сейчас, он не мыслил своей жизни без неё. Он понял, что влюбился, по настоящему, впервые в жизни, он готов был сражаться за неё с кем угодно и с чем угодно. И теперь, в его сердце поселились огромная нежность и любовь к ней, а также огромное беспокойство и ответственность за эту,  любимую им, женщину. Борис тихонько встал и поменял остывшую воду в бутылках у её ног, затем промокнул салфеткой испарину на её лбу. Кинув взгляд на часы, он увидал, что без четверти шесть и серый промозглый рассвет уже заглядывает в окна. Он потрогал рукой лоб у Кати и понял, что чуда не произошло. У неё была температура. Борис, матюгнулся, в сердцах про себя и, позвонил своему другу. Его друг и бывший муж его сестры, Альфред был очень хорошим хирургом урологом. Для Бориса это ничего не значило, он считал, раз ты медик, хирург ты должен знать, как лечить простуду. Дозвонившись до Альфреда, он вкратце изложил ему ситуацию и попросил, нет, потребовал, чтобы Альфред срочно приехал к нему. Тот начал канючить, что Борис сошёл с ума, что сейчас только шесть утра, что его машина не под окнами, а в гараже…. Борис прервал его, сказав, что через двадцать минут будет у него. Альфред начал вопить, чтобы Борис сидел рядом с больной, а он, сейчас приедет, потом добавил, что его Марина Бориса проклянёт, потому, что он, только, настроился заняться с ней любовью, а Борис, своим звонком, поломал ему пух.
Ты давай, скорее, приезжай, а с Мариной я договорюсь, - прервал излияния Альфреда Борис.
Альфред прибыл через пол часа. Разделся, облачившись в белый халат, пошёл мыть руки, затем держал их под горячей водой некоторое время, чтобы они нагрелись. Затем  он попросил Бориса помочь ему. Они приподняли Катю и посадили её. Альфред, стетоскопом, начал слушать её лёгкие со спины, затем попросил Бориса повернуть её грудью к нему и продолжил прослушивание, между делом заметив, какая Катя красавица.
Её грудь просто бесподобна, - бубнил Альфред, переставляя стетоскоп между этими, так его восхитившими предметами. Затем, жестом показал Борису, что он может положить Катю и укрыть её. Сейчас тон его стал серьёзен. У неё воспалены верхушки обоих лёгких.
Причём, капитально. Ты молодец, хотя действовал как дилетант. Ей необходим постельный режим дней на двадцать, - говорил Альфред, записывая что-то, -  горчичники, прогрев, и лекарства. Сейчас я тебе выпишу рецепт, пойдешь в аптеку и всё купишь. Вот здесь я пишу, какое и сколько раз в день она должна принимать лекарство. Через неделю приеду, проконтролирую, не забывай, жесточайший постельный режим. Он встал и, пожав Борису руку, направился к выходу, на ходу, снимая халат. Борис пошёл его провожать, вильнул к бару, взял из бара бутылку французского «Наполеона» и  вручил её Альфреду.
       Это что, взятка при исполнении, - сказал Альфред, глянув на бутылку.
       Нет, компенсация за ранний подъём, - тем же тоном ответил Борис.
       Они расцеловались, и Альфред вышел. Борис из окна посмотрел как он сел в свою машину и отъехал. Он подошел к постели и прислушался к дыханию Рыжика. Дышала она ровно.  Тогда он, быстро, оделся и мотнулся в аптеку, которая находилась в квартале от его дома. Ему положили полный кулёк лекарств, он быстро вернулся домой и, прежде всего, дал Кате выпить жаропонижающее, а далее, что приписал Альфред. Катя была слаба как муха, не сопротивляясь, выпила все, что ей дал Борис. Он, ещё раз, поменял горячую воду в бутылках, плотно подоткнул её одеяло и сел в кресло напротив Кати и вытянул ноги. Он, потом, себя ругал, зачем он вытянул ноги, но, что сделано того не вернёшь, и он заснул резко, как выключился.
       Проспал он часа три и проснулся от ощущения пристального взгляда. Но его бывшая служба приучила его, проснувшись не делать никаких движений а, сперва, проанализировать окружающую обстановку. Вот и сейчас, он не пошевелив ни одной  частью своего тела, слегка приоткрыл глаза. Он увидал, что Катя проснулась и лежит на спине,  внимательно, разглядывая его. Большие часы, стоящие у кровати, показывали десять часов утра. Кате необходимо было принимать лекарства через каждые три часа, последний раз он ей давал лекарство в семь утра, поэтому, он открыл глаза полностью и встретился взглядом с Рыжиком.
        Доброе утро, прекрасная незнакомка, - с улыбкой сказал Борис, - пора Вам принять лекарство. Он взял из коробочки, куда  сложил все медикаменты, таблетки предназначенные для приёма, налил в стакан  тёплой воды и, приподняв голову Катюши, дал ей таблетки и воду, запить лекарства. Когда он ей давал лекарства, он отметил, что температуру удалось сбить.
       Может, все-таки, прекрасная незнакомка представится? – продолжал разговор Борис.
       Меня зовут Екатерина Дмитриевна Велехова, - своим дивным голосом представилась Рыжик.
        Очень приятно познакомиться, - сердечно продолжал Борис, - а я Борис Дмитриевич Астахов, для Вас можно, просто, Боря.
        Она захотела протянуть Борису руку и увидала, что на ней  чужой халат. Катя опустила руки под одеяло и поняла, что она, абсолютно голая, её вещей нет, на ней чей-то чужой халат и всё. Поняв это, она густо покраснела и, помявшись, хотела спросить о том, кто её раздел и, вообще, что произошло. Борис это понял и в двух словах обрисовал ей ситуацию. Далее он сказал, что все её вещи он выкинул из-за их полной непригодности к дальнейшей эксплуатации. За это, он приносит ей свои извинения и даёт гарантию, что как только Екатерина Дмитриевна выздоровеет, он ей купит все необходимые ей вещи. А пока,  вы мне скажете размер, и какой халат вы бы хотели, и не будем ханжами, я был бы рад, если бы вы мне написали размер вашего белья. Я думаю, что на первое время два комплекта вам хватит, а когда доктор разрешит вам выходить, мы с вами поедем в магазин и купим  необходимое вам количество этой амуниции. Во время этой речи её лицо раза четыре поменяло свой цвет с красного на белый.
      А сейчас,  с вашего разрешения, - продолжал Борис, - я вам приготовлю завтрак. Хотя готовить я не умею, но манная кашка, яичница, жареная картошка, отбивная мне, кажется, по силам. Вам сегодня доктор приписал манную кашку, ждите, сейчас, подам.
           Минут через двадцать Борис принес в фарфоровой миске манную кашу, помог Катюше сесть, попробовал  кашу сам, сказав: «Съедобно» начал из ложечки её кормить. Она была ещё настолько слаба, что сама есть, не могла. Со стороны это выглядело, как будто большая очкастая сова кормит своего маленького птенчика, время от времени, вытирая его клювик салфеткой. Катюша, с трудом, но всё же съела миску каши, устав при этом так, что с трудом дышала, откинувшись на подушки. В это время Борис приготовил ей кружку горячего молока с мёдом и сливочным маслом. Вот тут  началось настоящее сражение. Она, ни за какие коврижки, не хотела пить этот напиток. С кучей уговоров и огромным трудом Борису удалось влить в неё это молоко. Борис, от всего этого вспотел, а Катя так устала, что только её голова коснулась подушки, она тут же вырубилась. Борис сел в кресло и наблюдал за ней, прошло по времени всего, ничего, а положительная динамика уже присутствовала, меньше слышались хрипы в её дыхании, щёки её порозовели и имели цвет созревшего персика. Борис, с любовью, смотрел на эту женщину, и радость переполняла всё его существо. В этот раз она спала так крепко, что когда пришло время принимать лекарства, Борис еле-еле разбудил её. Она выпила лекарства и опять провалилась в оздоравливающий сон. В семь вечера, проснувшись, она спросила у Бориса, где у него туалет, хотела встать, но голова у неё закружилась и самостоятельно идти она не смогла. Борис подхватил её на руки и отнёс в туалет. Там усадив её, куда положено, сказал, что ждёт у дверей, если что-то ей понадобиться,  чтобы позвала. Затем, Борис приготовил ужин и, покормив Катю, сел и сам перекусить. Налил себе рюмку коньяку и, положив перед собой лист бумаги, расписал, что ему нужно делать, чтобы поставить её на ноги.
        В понедельник он позвонил своему шефу и взял отпуск, передав все дела своему заместителю. В то время, когда Катя спала, он успевал мотнуться по магазинам, купить продукты. Купил Кате два комплекта очень красивого, состоящего из одних кружев,  белья белого и чёрного цвета, купил ей красивый и тёплый халат и глубокие, с мехом внутри, тапочки. Чтобы она могла ходить по квартире, купил ей красивую меховую жилетку, которая очень ей шла. Спустя десять дней явился Альфред и, облачившись в белый халат, заставил Катю задрать рубашку и слушал её лёгкие, Борис, от ревности, был готов его убить. Окончив прослушивание, Альфред похвалил их.
        Ребята, вы молодцы. И ты Бобчик и вы Катенька. Воспалительный процесс в легких купирован, но теперь Вам нужно очень беречься. На улицу ещё десять дней ни ногой, по квартире можете ходить, можете делать домашнюю работу, но которая вас не утомляет. Пить только горячее, либо тёплое. Очень полезно на ночь горячее молоко с мёдом и сливочным маслом. Увидав выражение лица Кати, сказал, что можно заменить молоком с содой, напиток более противный чем молоко с мёдом, зато отхаркивающий эффект лучше.
Потом выписал новые лекарства  и сказал, от каких можно отказаться. Затем встал и начал прощаться. Борис пошёл его проводить. Выйдя на лестничную клетку, Альфред не выдержал и провозгласил: «Какая все-таки красивая у неё грудь. Ты счастливчик Бобчик!»
        Проваливай, старый ловелас, думаешь, я не видел, что ты не так слушал её лёгкие, как пялился на её грудь, - сердито выговаривал Борис.
        Виноват мой друг, грешен. За что всю жизнь и страдаю, - ответил Альфред, пожимая руку Борису, и добавил, - через десять дней зайду, ещё раз её осмотрю.
         Зайдя в квартиру, он увидал, что Катя медленно ходит по квартире, с интересом, разглядывая обстановку. У Бориса квартира состояла из двух комнат, спальни и библиотеки, кухни- столовой и ванной комнаты. Была большая прихожая, в которой стоял маленький диванчик и был встроен стенной шкаф для одежды.
В библиотеке стояли полки с книгами во всю стену, большой письменный стол, мягкий уголок для отдыха и шкаф для напитков. Когда Катя увидала количество бутылок и ассортимент напитков, она, присвистнув, закачала головой от удивления.
      Скажите мне Боря, - мягко произнесла она своим чарующим голосом, - вы, что любите выпить?
        Да Катюша, люблю, в хорошей компании да под хорошую закуску могу выпить. На праздник могу выпить. А, просто, чтобы пить и дурить свою