Рожденственный гусь.

взяла его под руку, и они вышли во двор. Погода была безветренная, лёгкий морозец сковал лужицы. Температура воздуха была около пяти градусов мороза. Борис остановился и поправил Кате шарф, закрыл более тщательно её горло, чем дал соседкам, кучка которых попалась на их пути, новую тему для обсуждения.
           Они шли по улице не торопясь, Борис ощущал, что рука Катюши тёплая, щеки её порозовели на морозе здоровым румянцем. На её губах блуждала еле заметная счастливая улыбка. Было видно, что ей доставляет удовольствие дышать свежим морозным воздухом, идти рядом с высоким и красивым мужчиной и ловить восхищённые взгляды проходящих мимо мужчин и завистливые женщин. Когда они были  возле  ночного клуба, то увидали на противоположной стороне улиц у мусорных контейнеров бывших товарок Кати,  одетых в грязные лохмотья. Они рылись в мусорных контейнерах, выискивая что-то для себя. Борис сделал вид, что он не обращает внимания на этих дам, А Катя остановилась и глаза её наполнились слезами. Борис проследил её взгляд и спросил: «Катюша, вам жалко этих несчастных женщин? Знаете, мне тоже».
         Борис достал кошелёк, выудил из него сто гривен и, дав их Кате, сказал: «Отдайте эти деньги женщинам и скажите, что мы их поздравляем с Рождеством, ведь оно через два дня». Катя взяла деньги и, перейдя через дорогу  подошла к БОМЖихам и что-то им сказала. Затем протянула деньги той, которая её меньше месяца назад продала охраннику Грине. Затем повернулась и пошла к Борису. БОМЖиха, придя в себя, перекрестила в спину Катю. Они вошли в кассу, купили билеты и вошли в клуб. Время было около десяти вечера, для ночного клуба это раннее время. Народа было мало и они, раздевшись, прошли в бар. Там они сели за уютный столик, в углу у окна и заказали кофе капучино обоим, Катюше бокал красного сухого подогретого вина, себе Борис взял виски со льдом и Пепси колой. В баре был полумрак, на окнах была рождественская мишура из диодных маленьких лампочек, играла тихая музыка, какой-то, очень, старый блюз. Катя сидела напротив и глаза её мерцали  загадочным светом. Борис поднял свой стакан и предложил тост за победу Кати над болезнью и, выпил весь виски от полноты желаемого чувства. Благородный Бурбон, тут же, отозвался лёгким приятным шумом в голове, как будто волна морского прибоя накатывается на берег. И так Борису стало хорошо, что ему казалось, будто он на старинном корабле, который, покачиваясь на океанской волне, несет его в будущее, а путь его кораблю указывают два мерцающих огонька в глазах его любимой женщины Кати. Он взял руку Кати в свои ладони,  и её красивая рука с тонкими длинными пальцами, с нежным розовым маникюром на ногтях, доверчиво лежала в его больших и грубых ладонях. Ему было спокойно и радостно. Вдруг он услыхал голос Кати, этот низкий, обволакивающий и чарующий голос
            - Боря, а почему вы меня ни о чём не спрашиваете? Я, уже, живу в вашем доме около месяца, вы меня кормите, поите, одеваете и сегодня даже развлекаете, при том ничего обо мне не знаете и не стремитесь узнать. Да, я понимаю, вы благородный человек.
Подобрав меня замерзающую на улице, вы меня обогрели, вылечили, одели и обули, за что я вам, очень, благодарна, я вам буду обязана всю жизнь. Но вы же ничего про меня не знаете. А вдруг, я воровка и ограблю вас или, того хуже, задумаю посягнуть на вашу жизнь, имущество и ваш дом. То, что происходит, на мой взгляд, невероятно, вы не похожи на легкомысленного мальчика.
           - Да, милая Катюша, вы правы. Я не легкомысленный мальчик. Я тридцатишестилетний, взрослый человек привыкший отвечать за свои поступки. Я не задаю вам никаких вопросов потому, что уважаю ваше право рассказать или не рассказать. Если у вас появится желание мне что-то рассказать, поверьте, более благодарного, внимательного и понимающего слушателя вы вряд ли найдёте. Конечно, спасти вас в той ситуации был долг любого благородного человека, но  не,  только, чувство благодарности я хотел у вас пробудить, а всё остальное, вообще, по моему мнению, не стоит, даже, вспоминать, - обстоятельно с некоторой ноткой горечи в голосе ответил Борис.
             Катя хотела что-то возразить но в этот момент кто-то хлопнул Бориса по плечу со словами : «Привет Боб, куда ты, к чёрту, запропастился, тебя уже месяц народ разыскивает. А он уединился с красавицей и в упор не видит своих друзей. Борис повернулся и увидал своего старого друга Ефима Шарканского. Они познакомились в реставрационных мастерских, где в молодости вместе трудились. Фима был чистокровный еврей, но, судя по его поведению, его никто не смог бы назвать евреем. Он был любитель выпить в компании, был страшным бабником, любил друзей и, у него их было, очень, много. К тому же он был похож на известного певца Муслима Магомаева. Причём, похож так, что если их поставить рядом, то отличить одного от другого трудновато. Фимка этим сходством часто пользовался, если в гостинице не было мест, то для Муслима Магомаева, всегда находился хороший двухместный номер, а то и люкс.
            Борис встал, поздоровался с Фимой, представил его Кате и предложил присесть с ними.
          Что тебе заказать, - спросил Борис, - виски, коньяк, кофе, или ну его?
Конечно ну его, - ответил Фимка, - я уже нагрузился, а надо ещё до утра продержаться.
Ты, лучше, скажи, где ты нашёл такую красавицу, - продолжал Фимка, неуклюже делая комплимент Кате.
          Лучше тебе не знать, - подумал Борис, а вслух сказал, что встретился с Катенькой в торговом центре, ему показалась, что она приценивается к джипу марки «Додж» и он, как автомобилист со стажем, позволил себе дать ей некоторые советы, ну а потом пригласил её сюда на кофе. Катя любезно приняла приглашение.
        Вы знаете, Катя,  -   кинулся рекламировать Бориса Фимка,  -  он таки классный инженер–механик автомобильного транспорта. Лучше его, Катюша, в этих железках никто не разберётся. Ладно, отдыхайте, не буду вам мешать, - продолжил разговор Фимка.
Затем он встал, поцеловал ручку Кате и отошёл.
         Борис проводил его взглядом и увидал, что он подошёл к группке молодых дам, которых Борис близко знал, и начал им что-то оживлённо рассказывать, кивая в их сторону. Вот трепло, - подумал Борис и пригласил Катю танцевать. Из динамиков лилась волнующая музыка старого блюза, где соло на трубе исполнял великий Луи Армстронг.
        Когда Борис положил свою руку на талию Кати он почувствовал, как затрепетало её тело, она прильнула к нему, и они танцевали никого не видя и, чувствуя, только, друг друга. Она положила голову к нему на грудь.   Перед лицом Бориса, была её нежно-розовая щёчка, и маленькое ушко, которые Борис хотел поцеловать, до ломоты в зубах и, с большим трудом, сдержал себя. Когда они шли к своему столику, Катюша заметила, несколько оценивающе-ненавидящих взглядов молодых дам и, побледнела. Борис увидал её бледность и, подумав, что она утомилась, предложил ей пойти домой. Она согласилась.
Они вышли в гардероб, оделись и вышли на улицу. Сверху падал мелкий снежок, который в свете уличных ламп выглядел как поток серебристых гирлянд протянувшихся с неба на землю. Мелкие снежинки падали ему на голову серебря его волосы и делая ресницы Кати пушистыми как у снегурочки. Было начало первого, и продавцы рождественских товаров, ещё, надеялись что-то продать запоздавшим прохожим. Борис с Катей,  завороженные  снегопадом, тихо шли по направлению к дому. Катя, обняв обеими руками левую руку Бориса, закрыла глаза, полностью, положившись на него и, Борис вел её нежно и аккуратно.  Придя домой, они разделись и, переодевшись в домашнюю одежду, направились в столовую, Катя предложила совместное чаепитие. Борис, надеялся на продолжение прерванного в ночном клубе разговора. Но Катюша, подав чай и вазочку с печением, была задумчива и молчалива. Борис, чтобы заполнить возникшую паузу, спросил какие у Кати планы на Новый год, не подумав о том, что она по-своему может интерпретировать его вопрос. Так оно и получилось. Катя отложила чашку с чаем и сказала: «Боря, я понимаю,  что мне пора уходить. Вы сделали всё, что могли для меня  и я очень вам признательна. Но дело в том, что мне некуда идти. У меня нет ни дома, ни родных, ни друзей. Хотя, быть может, всё у меня есть, просто, я ничего не помню. Я себя вспоминаю в больнице, где я лежала с сотрясением мозга после аварии, в которую попала вся моя семья, папа, мама, брат и я. Все погибли, кроме меня. Машина сгорела, вместе с документами. У меня после аварии наступил провал в памяти. Я не могу вспомнить в каком городе и, по какому адресу мы жили, есть ли у меня родственники и где они живут.
Я, даже, не уверена, мои ли эти имя отчество и фамилия. Я не знаю, сколько мне лет. Вся моя прошлая жизнь как ножом отрезана в момент этой страшной аварии, а настоящая начинается в тот момент, когда я пришла в себя в больнице. Когда меня поставили на ноги в больнице, там меня больше держать не могли. Кое-как там одели меня, и я ушла. Я прибилась к БОМЖам и вместе с ними ночевала, где придётся, ела что попадётся. Но когда наступили холода, нужно было либо идти в проститутки, тогда жильё давали, а вместе с жильём и по пятьдесят, шестьдесят клиентов ежедневно. Обращение хуже, чем с собакой. Вот я и решила, буду с БОМЖами. Но и тут, как вы понимаете, покоя не было. Там, где вы меня нашли, рядом со стройкой в подвале, нам охранник, за деньги, разрешил переночевать в тепле. Он же договорился с моими товарками и  хотел меня изнасиловать, я сопротивлялась, как могла. Он изодрал мне всё бельё, мои брюки и чулки, и когда мой….., ну, в общем, у него ничего не получилось, и он выгнал нас из тёплого подвала. Мои товарки, которым вы сегодня дали сто гривен, обозлились на меня из-за того, что я не согласилась переспать с охранником и, они лишились тёплого ночлега. Ну а дальше вы всё знаете. У меня к вам Боря просьба, разрешите мне ещё немного пожить у Вас, пока я не выясню кто я такая и не найду своих родственников. Я обязуюсь убирать в вашей квартире, стирать ваши вещи, готовить вам пищу и заботиться о вас».
         Наступила тишина, какая бездна несчастья молодой женщины разверзлась перед Борисом. А Катя поднявшись из-за стола подошла к окну. Она стояла на фоне окна, обняв себя руками, такая маленькая нежная и беззащитная Борис не выдержал, подошел к ней и осторожно и нежно обнял её, она повернулась к нему и, обхватив его руками, прижалась к нему. Он начал её целовать в лоб, глаза, щеки и она сама протянула ему губы и они застыли в долгом и упоительно сладком поцелуе. Её дыхание было так свежо, её губы и рот так сладки и возбуждающи, что Борис, не прекращая поцелуя, подхватил её на руки и понёс  в спальню, где положив на кровать, он аккуратно и нежно раздел её, не переставая целовать её длинную шею, он целовал её великолепную грудь нежно покусывая её соски и не выпуская её из ладоней , он гладил её лобок и внутреннюю поверхность её бёдер, он любил и боготворил её. Её тело отвечало на каждую  ласку, оно стремилось к Борису  и, когда наступил апогей ласок Бориса, Катя обняла его, обхватила его ногами, и он ринулся в неё мощно и неудержимо. Она застонала от этого напора, стонала все громче и громче, а потом крик удовлетворения сотряс всё её тело…..
          Борис всплывал из этого омута наслаждения