обратно. Или ты хотел бы видеть его плоским? Уравненными всех, как новая ваша трава-а? Отличная кстати...
- А ты? Ты хотел бы, неравный такой, один-одинёшенек смотреть на него сверху?
- Разумеется, один такой! Разумеется - сверху!
- И эта позиция, Олив не подводила тебя ни разу?
Олив помрачнел:
- Подобной возможности больше нет. Послушай, Бест, останемся каждый на своих позициях. На тех, что выбрали ты и я сами. Валяй, нападай. Чудовища помнят долги: и торговли, и чести. Между нами всё будет только игра. Об ином послушай... Если хочешь... Напоследо-ок...
Олив замялся, зачерпнул, в пыль растёр сухие цветки и умылся ими, как Хан-Марик золотом, благоуханной пудрой, стряхнув потом.
- Послушай, как неморское чудовище я, положим, не намного хитрее Пса, но на память не жалуюсь. На моём ли рынке, на Южном или где ещё поставлю шатёр, если кто из вас попадётся, поручитель вам не понадобится. Напротив, имея возможность в таких обстоятельствах послать весть, знайте, я буду за вас поручителем. Или попросту назовите моё имя! Кое-где оно имеет вес... Изумруду я вечный должник... О другом... Я хочу отплатить тебе, как хозяину сада, Архи - славное место...
Бест вздохнул про себя, устал уже спорить с хищниками про термины:
- Олив, Архи - ничейное место!
- Ты странно реагируешь... Место, в котором изгнанников собрали твои слова, твоё место-о, твоё хозяйство, так?..
- Мои слова ты не принял. И не понял.
- Я другой... Смешно. Бест...
- Что?
- Ничего.
"Снова, - подумал Бест, - как выдох побережья. Что-то объединяет их. Увы, недоступное мне, сколько бы я ни нырял, сугубо океаническое что-то... Не близок он мне, океан..."
- Ты странно реагируешь... - повторил Олив.
- Нормально. Ты глупость сказал. Я не должен возражать?
- Ха... В море, к примеру, можно не возражая прожить, молча... И возражая, так: оууу... И всё!.. Цап - и возразил!
Олив весело продемонстрировал клычки и тряхнул в сторону упавшей чёлкой.
- Шутка в вашем стиле, Свободные Впечатления - свободные шутки. Стотысячный раз, пожалуйста, повторю. Людям между людьми самое главное говорить и договариваться! В любых ситуациях. На любые темы. Да, я так считаю. Если угодно, человек это речь. Собственный Мир, как мысли в голове, очень собственный. Внешний мир, очень внешний: море, камни, облака, дроиды, полудроиды... Снаружи это только тела. Мы - речь. Выражение. Жест и слово. Особенно слово.
- Ты поэт. Ты с Мелоди изначально-о?
- Нет, - Бест удивился. - Так что ты хотел напоследок? Олив, вокруг да около... Ничего ты не должен мне, тем более каких-то секретов... Честное слово, больше проку, а уж насколько сложней, показать самым близким друзьям, очевидное! Тысячу лет перед носом, а фиг докажешь!.. Я бы выбрал это, чем секретов доискиваться... Чем тайных знаний!.. Если б найти такую возможность...
Олив покачал головой на нежданную проницательность его... "Да, Бест, - подумал, - верно Буро подметил на твой счёт, не целясь попадаешь".
- Да, Бест. Угадал. Хотя... Разграничение кажется мне условным. Кому перед носом, кому нет. Разной длины случаются носы...
Бест рассмеялся:
- Верно! Подначка или как?.. И чего же я не вижу в упор?
- Бест... Сначала пообещай. Представь на минуту, что и ты зелёного цвета чудовище, задубевшее в морской прямоте. И скажи мне честно, не виляя, выбери... Я могу открыть тебе смысл одного понятия. Только тебе. Строго. Распространяться ты не будешь. Ни ради чего, "разговаривать и договариваться" на эту тему не будешь, учтёшь для себя, для своих. Действуй, но молчи. Услышав, притворись глухим. Или я промолчу. Ради твоего же блага, и своего. Выбери...
Бест задумался. Напоказ и ненадолго. И ответил - да. Серьёзность Олива не передалась ему. "Моя ответственность согласиться, - подумал он, - под свою же, кто знает, как повернётся жизнь, но если заставит, то я нарушу обещание. Если надо. Как бы ни выглядело оно благородно, за ненарушимые клятвы прячутся, как за панцирь, как в раковину, а раковина сужается в глубину, разве нет?.. От себя же и прячутся. От очевидного - каждый новый поворот, новый выбор, новая ответственность. Своя. Всегда своя. А что для твоего блага нужно моё молчание, это запомнил. Меченых океаном, их можно понять... Море Свободных Впечатлений размывает, разъедает так быстро... Кроме корней, что навеки сохраняет соль... Надёжное становится драгоценным. Крепость тела, стабильность теней, нерушимые клятвы... Их не трудно понять... Но не всегда это правильно. Негибко. Дроиды грабят, кое-что из оружия отнимают, измором берут, требуя отдать... Иногда надо и выкрасть, иногда и солгать...
- Весь внимание, - Бест сел прямо и торжественно, - посвящай меня в страшные тайны. Облачный клуб?.. Безоблачный?! Клуб охотников неба, бродяг недроидски опасных и редких на материке?.. Тайные шатры их, символические знаки? Куда и когда не следует летать, ты хочешь предупредить нас, изгнанников?..
- Не совсем... Обрисовать картину...
Олив и без веселья у Беста на простодушном лице почуял бы его несерьёзность. Но он знал о завязавшейся через Гая дружбе с Буро... И этот момент, что - через Гая, от которого не приходилось ждать добра, подвигал его к рискованной откровенности. Интерес Гая, интерес Буро, настоящее его отношение к изгнаннику покрыты мраком для Олива. Содержание последней беседы тем более! Мраком покрыт и и безмолвный слушатель её...
- Бест, ты слышал когда-нибудь ругательство: ача?
Уже минул полдень.
Много дней провёл Олив в Архи-Саду гостем, пассивным слушателем Общих Встреч, провёл в кладовых, за книгами, за вирту... На последние часы поменялись ролями. Он изложил Бесту конкретно и сжато, сухо, что значит "ача", как выглядит, как происходит, разновидности. Бест слушал, и глаза его становились всё шире, шире... Круглыми... "Хозяин" Ахри-Сада поёжился, подобрался, заметил, как Чёрный Дракон огоньками надумал проявиться за ним, и заставил себя расслабиться. Даже получилось.
- Олив... Это мистификация? С какой-то целью?..
- Кажется, ты понял, что нет. Видишь, за твоим "настолько велик мир" скрывалось несколько бо-ольше, чем на первый взгляд. И на-а второй...
- Ты...
- Нет! Нет, я не ача.
- О, извини... Спасибо. За информацию. Я только не понял, с кем и почему должен молчать...
- Ради милости дроидов! - вскинулся Олив со стоном досады, с рычанием. - Не понял?! Так ты не понял в таком случае н-ничего!.. Без исключения! Молчать без исключения со всеми!.. Совсем! На рынках и тут! В-ваши тоже ходят на рынки. Спалятся! По цепочке как пламя дойдёт и до меня!
- Но ты же не... Что такого, если люди, разговорившись за торгом...
- Люди разные бывают, Бест...
- Подожди. Ты про чудовищ? Про демонов, чуть тронутых морем?.. Или как?
- Или как.
- Нет! - Бест тряхнул головой и рассмеялся бы, если б в горле не пересохло.
- Редко. Одного знал. Дело не в нём, не в этом дело, что напорешься, вероятность н-невелика. Ты засветишься. О тебе расскажут. О новом человеке, непонятном. В непонятном статусе. Дойдёт до Надира, Надир мне жизни не да-аст. Что распространяю...
- Бутон-биг-Надир? - переспросил Бест, оживая. - Он против?
- Против. Блюдёт. Следит... - Олив сделал паузу ради кроткого, потерянного, начавшего приобретать нормальный цвет, лица перед ним, но всё же добавил. - Надир довольно эгоистичен. И опаслив.
- Нет...
- Бест! - Олив тряхнул длинной чёлкой, разозлился. - Извини! Мне следовало принести тебе цацок со дна морского в благодарность за приют! Ничего не поделать, о-ошибся. Забудь. И прошу, молчи!
Как-то сразу устав, пресытившись обрушившимся на него нежданным и тёмным знанием, Бест успокоился. Мысли перестали скакать с лица на лицо по всем, кого знал на рынках. "Дроиды светлые... Чего, ну, чего? Чем оно, в сущности, отличается от Змея?.. Оно отличается... Да... Велико неравенство, и мир велик. Выше и ниже знаемого, всегда кто-то незнаемый есть. Вернулись ко мне мои слова, я принимаю их. Спасибо, Олив".
Глава 74.
Заручившись согласием обеих сторон, Бутон-биг-Надир пригласил некоторое количество зрителей на редкое. Бой двух неморских чудовищ. В основном борцов с правого крыла, с самого Южного торговцев, кто посмелей и побогаче. Не упускал своей выгоды. Цена за приглашение и, конечно, они будут делать ставки... Добравшийся загодя, пешком, Буро медлил заходить в Оливковый Рынок, заняв место на возвышенности, в ущелье. С удовольствием и с горечью он наблюдал прибывавших Белых Драконов, игривых, кувыркавшихся, и гордых, степенных, удерживаемых всадниками... Как знал, что спускаться незачем. Не придётся. Снаружи рынка драться вольней.
С Архи-Сада не мог не прилететь Бест. Удивительно, если б не увязалась Мурена. Приотстала, завидев друзей, и Бест воспользовался этим. Приветствовав Биг-Буро, рванул к своим обратно. Не умел фальшивить вообще. Бесту казалось на лбу у него, как цифры на "вечерних часах" Олива, высвечивается безмолвный, не сформулированный вопрос: "Буро?.."
Изумруд прибыл. Без особой охоты. Рогатый дракон, как и угольно-чёрный всадник, гигант, привлекали внимание. Впрочем, приглашённые Буро, примерно таких зрителей и ожидали встретить. Сдружился с Оливом, учил как-никак. Сомневался, брать ли Селену, она хотела. Настаивала. Невесело, предвидя итог, на его счёт отнесла понукавшее её безрадостное любопытство. Вместе так вместе. Прилетели. Оценив количество и состав публики, Изумруд пересадил девушку на своего дракона спереди. С приветственным возгласом к ней, пикируя в рискованном над землёй кувырке, живо устремилась Мурена, к подруге, соскучилась... Ну вот!.. Так и не посекретничать даже!..
Густав прибыл к началу, когда потянуло в воздухе туманом, зрители собрались. Он сразу же затерялся среди сияющих драконьих спин и вычурных, дорогих нарядов, неброский. Хан-Марика не было. И Густав-то не собирался, с Буро всё обговорено, своё он получил, что-то позвало его. Хороший бой посмотреть всегда полезно, так объяснил себе.
Публика не спешила оставлять драконов, с опаской поглядывая на протяжённую, как небольшой коридор, раму Оливкового Рынка. Кому охота с вольного неба, с белой спины, чья скорость - вторая по силе защита полудроиду, после рамы мира, спускаться... Залезать в какую-то нору... Чёрных Драконов, сопровождения на рынке, у большинства в помине нет...
Ездовые дроиды зависают на воздухе, на одном месте в редких случаях. Бывает, наездник уж необычайно глубоко задумается, куда повернуть. В остальном, если и замечтается, но о вещах посторонних, дроид продолжит полёт, замедлившись, змейкой... И с высокого неба, планируя на континент, они кружат немного... При любом удобном случае - кувыркаются! В мрачном ущелье, благодаря этому их свойству, получилось, как на Мелоди: обгоняя и отставая, Белые Драконы стали кружить посолонь, широким кольцом. Чуть выше Буро, удачно, не заслоняя обзора.
Под этот белый круг, едва шагнув из рамы, из пелены рынка, прогнувшись дугой, запрокинув к небу лицо, призвав дракона нечеловеческим, но чистым возгласом, Пёс влетел первый. Притормозил дроида, огляделся мельком, по-собачьи двигая бровями, пригнув голову... Морда суровая, нахмуренная. Подбородок драконий, выставленный. Плечи как крылья - развёрнутые, как отроги гор - каменные, собранность стопроцентная. Нет, не проявляющаяся во всём, а во всём скрытая, в каждом движении. Печатью близкого праздника осенённый. Изумруд другого и не ожидал. Мысленно сказал
