веерами листвы вполне была сразу от входа видна...
Удивление малое и потрясение огромное нахлынули, сбили с ног Собаку Моря. Удивление: опять и опять судьба приводит его под раскидистые кроны... Свой мир бы вспомнил, нечему удивляться.
И - огромное понимание... От понимания не убежать. Нельзя узнать... - и не знать обратно. Он прыгнул, подтянулся на мшистую развилку повыше, встал в рост... И воспарил. Дельты, тень и солнце, полянки и омуты, опахала ветвей торжественные и поникшие... Буйство природного, рукотворного, тщательно и безоглядно собранного единства... Шелестящего, распускающегося, щебечущего, беспрепятственно проницаемого, гостеприимного совершенства... Подумал только, степень изобилия оценив: "Почему одно, а не лес?.."
Стоял и парил. С высоты взглянул на перспективу, огромное, ясное понимание: надежды - нет. Он нифига не забыл, никогда не забудет. Бороться надо не с собой, а с судьбой. Потому что себе он уже проиграл! Принимай её вызов.
Чистый и храбрый на самом деле, Пта превосходил Олива и как творец. Собранное этим мальчиком грандиозно... Для Пса - грандиозно как мираж. Как прекрасный мираж, просматриваемый насквозь, до жарких плит у рамы, прожаренных, узких улочек... Стен раскалённых, балконных вьюнков... Площади, густо-синего купола... Паркой оранжереи... Там дерево размером с одну ветку этого прекрасного миража... Пахнет тёплой сыростью, жизнью, зеленью... Листья кожистые, уголки роняют капель. Бархатно-чёрные орхидеи тут и тут, до купола разбросаны по нему... Прозрачного изнутри, тёмно-синего снаружи, пора уходить... Навсегда уходить пора. Глухая, сумасшедшая тоска! Так хочется воздуха на последних секундах удушья, как Псу - увидеть этот прекрасный мир... Собственный! Мир! Олива!.. Проклятье, донных монстров внутрь прорастающие шипы! Проклятье!.. Выражение его пёсьих, суровых черт было именно такое, как от гостя ожидал Пта, так что он не удивился...
- Мне бы побыть одному... - глухо сказал Пёс, проворчал, скосив глаза, и круглые пятна ожогов сошлись хмуро.
- Пожалуйста, - ответил хозяин, как само собой разумеющееся.
Это была фантастическая степень доверия хозяина к гостю. И хороший пример того, что добродетель принадлежит проявляющему её, не зависит от качеств объекта. Создавая дерево-эскиз ведь не думал Восходящий ни о гостях, ни о хвастовстве, ни о том бесстрашии, которое подарит ему вера в созданное. А уж те повороты судеб, которые повлечёт за собой его неутомимая жажда совершенства - вообразить не мог!
Гость получил уединение. Пта его не караулил. Не то, что б и ждал, устроившегося на самых "южных веточках", аккуратно сплетённых в гамаки, местами и без того плотных, пружинящих на ветру. Птичий щебет внизу остался, прорываемый длинными звонкими трелями. Демон моря качался, грелся, дремал... Проводил ревизию воспоминаний. Что осталось, а что выморозил свирепый холод... "А что будет, если кончатся, целиком перемешаются обе воды? Забвения и Свободных Впечатлений?.. Льдом покрытый океан и ледяная Морская Звезда?.." Задумался и сразу устал. Это отнимало у демона слишком много сил. К чёрту всемирное будущее. Отнять чужой Собственный Мир - как?
Царская подстилка... Гамак - покачивающееся цветущее поле под куполом голубого неба... Клубки редких облаков... Пёс, клубком свернувшись, лежал, с неподвижными глазами... Весенняя листва тесно обрамляла бутоны, каждый будто в розетке...
Мир, тепло, тишина... Что-то подобное ему и требовалось... Что-то подобное на горячих плитах, на жарких улочках и поразило его в самое сердце.
Вскорости Пта оказал ему услугу, - да и на услугу-то не тянет, - сделавшую их близкими друзьями. Пустячную и чрезвычайно важную.
В момент их встречи на Мелоди Пёс был ряженый, как фазан, как недроидский охотник, потому что считал: он устрашающий, ужасна печать Великого Моря на нём, и люди его боятся. Его узорчатой кожи. Ерунда, мнительность. Прошивкой нитяных татуировок, красками, светом, подвижными иллюзиями от украшений, скрытой механики, как только полудроиды не украшают себя особенно на Мелоди Рынке! Мнительный стал оттого, что ожоги не давали покоя. Холодили, кололи. При малейшем дуновении. Не позволяли забыть про себя. И круглые ожоги, давно нет присущих теней, а чувствительность осталась... Успокаивало тепло.
И обратно на Мелоди Пёс отказывался за компанию лететь, ворчал. Не очень-то без наряда стремится туда. В тряпках душно и болезненно ему, а без тряпок все разбегутся, страшный... Пта вроде не услышал, и значения не придал, отмахнулся: "Завтра полетели, нету проблемы". Пёс не поверил, но он же не ради парных танцев, так покружить, побродить. Барабанщиков послушать. Морским нравятся ритмы, чем сложнее, тем больше нравятся, и чистые, высокие голоса...
А Пта услышал его. И не отмахнулся.
Вечером, завидев его над Мелоди, выше круга искристых шаров и взмывающих медуз, Пёс не узнал преобразившегося юношу. Пта прилетел с Рынка Мастеров непосредственно. Провёл там целый день, извёлся аж стоять и поворачиваться. Ему срочно требовались теперь козьи пляски! Рядом с ним Пёс выглядел, и то если приглядеться, человеком, который задумал рисунок, начал, но стёр его. Пта - разукрашенный!.. В набедренной повязке и широких, танцевальных ножных браслетах от колена до щиколотки. Остальное - сплошной узор листвы. Зелёный снизу, он плавно переходил в осенний на плечах и лице. Работа тонкая. Как у Пса над бровями, на щеках - по круглому белому лепестку.
- Ну вот, - воскликнул он, хлопая Пса по плечу, - мы и сравнялись, да? Устал стоять!.. Но мастерица волшебна... Следующий раз принесу ей зеркало, пусть нарисует себя!.. Глянь, похожи?.. На кого, по-твоему, из нас будут глазеть и показывать пальцами? Уверяю, ни на кого! Сейчас ты сам убедишься.
Поступок настолько простой, логичный, добрый и совершённый без промедления... И не оставшийся без награды! Когда и зачем иначе Пта отправился бы на Краснобай? Как бы встретил - её?..
Жест достиг цели. Известный на Мелоди, уже не "фиговый танцор" Пта явился Собаке Моря лучшей рекомендацией, безо всяких лишних слов. И конечно, на них не обратили особого внимания.
Пёс получил новый круг знакомств и уверенность в том, что он по-прежнему человек среди людей. А Пта - могучего и преданного друга.
Некоторое время спустя в компании той мастерицы с Краснобая они плавали на мусорном артефакте из коряг, слипшихся с какой-то дрянью надувной, пористой, - не из миров брошено, с Техно наверняка, - по открытой воде плавали, штилю Великого Моря, ноги свесив, болтая и плескаясь. Пёс изредка спрыгивал, нырял и делал круг быстрее, чем парочка успевала поцеловаться. Воем Морской Собаки наполнялись окрестности. Тени, Чудовище Моря не смели побеспокоить их. Облачные миры дышали теплом полудня. Но Оссию ждали на Техно...
- Выспрошу заодно, чем океан усыпали. Скажу, что мебель для моря им удалась!
С сожалением, переливчатой долгой руладой она позвала Белого Дракона. Набросила, девушки любят их плести, лёгкую сбрую на него, фыркнувшего, и умчала к заказчикам. Мастеру с Краснобая торговать на Пароль - удача, привилегия.
Приятели остались одни, и Пёс признался в своей тоске. Рассказал про мир Олива... Неожиданно для самого себя. Не жаловался, совета не просил. Пта отреагировал в обычной манере, быстро и небрежно:
- Махнитесь! - сказал он. - И все дела.
- Что-у?
- Обменяйтесь мирами.
- Пта, думай, нет? Ну, он-то зайдёт и выйдет, будь он проклят. Но я-то второй раз, нет, не выйду...
- Поменяйтесь через кого-то третьего, беда какая. Кому доверяете оба. Через меня!
Пта ударил пятками по воде, упал на спину и рассмеялся:
- А вдруг я - обманщик?! Злодей?.. У меня будет три мира... И два, представляешь, два собственноручно сделанных живых артефакта!.. Кем ты хотел бы стать?!
Он прекратил смеяться:
- Друг, я действительно злодей? Раз мне такое приходит в голову?..
- Орхидеей, - ответил Пёс.
- Это не живой артефакт.
- Тогда мне всё равно... Ты предложишь ему?! Пта, ты видишь возможность?..
Юноша помнил своё появление на Оливковом Рынке и признал:
- Однажды Олив не поверил мне. Но что-то подсказывает... Да что мы теряем, спросив?!
- Он станет люто торговаться... - мрачно проворчал Пёс голосом, приобретшим океанскую гулкость, собачью хрипоту, и круги над бровями почти соприкоснулись, сойдясь к переносице. - За что-нибудь адское станет торговаться со мной. Я сам и предложу... Спасибо, братик.
Пёс оформил предложение в своём стиле. Взломав тень на входе, ветреной, бурной ночью сезона туманов он обчистил его рынок, освободив всех до последнего человека! Бест был счастлив! Он просто боготворил этого демона, с которым толком и не познакомился.
Откинув сумрачным утром полог шатра, Олив узрел разорение и Собаку Моря. Лапы скрещены на груди, молчит... Пустынный пейзаж неприветливого рынка Впечатлений, оливок, ядов... Рабовладельческого рынка. Пёс в клочья разодрал шатры-артефакты, и ветер носил их ошмётки туда-сюда, крутил в пыльных смерчах. "Биг-Буро, старый мудрец, ты опять угадал. Вот он Пёс, вот он фортель..." Сплошное разорение!
- О, - сказал Олив, - пойду-ка я за сачком схожу... Ловить надо, пока о-опять не сбежал. Морская Собака редкого типа - Морская Свинья.
Не вступая в перепалку, Пёс изложил ему, - трудно слова разобрать, едва выходящие из хриплого горла, - что жизни не даст... Что намерен проделывать регулярно то же, что этой ночью... Если только...
Сложней всего было выдержать ледяной, громкий смех. Сверкающие клычки в оливковом пятне лица. Пёс не глядел... Мимо, в пространство... Чтоб не сорваться и не закончить всё разом.
- Уходи, собака, - сказал Олив.
Чего и следовало ожидать. Отвернулся и бросил через плечо:
- Я подумаю о цене...
Ею стала услуга Пта.
Глава 96.
- При незнатках? Н-не уверен... - Лорд поддержал консерваторов.
Спор разгорелся на нечасто оживляемом и короткими репликами Рынке Ноу-Стоп.
- Счас неснатки, зчас - знатки... - Отто шепелявил от ледышки, катаемой во рту, запредельно вяжущий вкус.
Паж не вмешивался, глаза до середины прикрыты мутной, болотной пеленой. Тоже смаковал ледышку. Он и принёс их, мокрый. Тряпьё достойное самого нищего изгнанника высохло на нём, а они не растаяли. Препирались, пока Лорд не воззвал:
- Скажи, а?.. Твоё пажество, твоё веское слово. Просим!..
Потянувшись, Паж сплюнул песчинку. Глубоководная, из тех глубин, куда эти люди, имея хоть толику везенья, вовеки не попадут, вмёрзшая в лёд запретного Впечатления: солёный, кусачий, кислый, взрывающийся на языке... От добавки кой-чего все эти вкусы скрылись под вяжущим, но не ушли. Сплюнул и потянулся в кубик за следующей ледышкой:
- Пускай Шевалье решает... Его труды... Драконы незнаток здесь не проявятся. А выходить, успокоившись, они будут или нет, то не в нашей воле... Не в их воле... Не воле... На воле, не боле... Не более-ее-е... Ооу!.. Не от машины, я хочу сказать, более зависит, а от... От-от... Тот и тот, тот... Оу!.. От смеси, я хочу сказать... Как обычно. Себя вспомните... Не отказывайте незнатке в ослепительном. Я - за эффектные дебюты.
Голос его становился всё тише и на очередной ледышке, положенной под язык, угас. Взгляд стал глубоким и до смешного осмысленным, до простодушного, не наоборот. Пустой день, пропущенный. Под навесом темно, неработающего котла стеклянная полусфера. Кто-то забрался и спит за толстыми
