переместиться ближе к огню. Он в упор тинистыми глазами осмотрел Амиго, так Олив смотрел отравленных, добредших к нему, и сказал, кивнув на кубическую шкатулку, затерявшуюся в крючках снастей:
- Дело хорошее - поделиться со спасителем. Боюсь, моя добыча не придётся тебе по вкусу. Не годится за благодарность... Но судя по тому, что я услышал, ты коллекционируешь тайны и сказки. Я добавлю ледышку в твою коллекцию...
И рассказал по Аволь.
Рассказал?.. Оглушил, отравил... Посвятил в тайну. Амиго слушал, раскрыв рот... Ему напевали вайолет старой школы. И речь, и песня... Почему вайолет? Потому что второй голос был. Он был в сердце поющего, в замираниях пауз. Это вайолет-памяти, протяжный, меченый паузами... Звучавший когда-то давно вайолет, который уже не дождётся вариации, как возвращения, как не дождётся вспоминающий того, второго певца. И тихого голоса такой глубины Амиго в жизни не слышал! Все страхи испарились как лёд с одежды незнакомца. "Если это - голос океана, то океан благословенное место!.." И тина, перечеркнувшая мутные зрачки, и всё-всё потеряло значение!..
- Або... Аут... Аволь... - растворились под сводами пещеры последние звуки.
Перечислением эпитетов и названий начинался и заканчивался этот недлинный вайолет. Да и состоял-то он не из чего-то конкретного, из множества смутных обещаний того, что за Двумя Дверями... Лунной и жёлтой...
Юноша замолчал и резко встал, подобрал имущество, жгутом свил, повесил через плечо. С видимым, откровенным сожалением хищника уходил, но совесть есть и у таких. Маленького спасителя предупредил на прощание:
- Не ищи и, встретив, не узнавай меня. Аволь позвала тебя?.. Я не рассчитывал. Значит так или иначе будешь искать... Не надо, нет смысла. Я не добавлю к своей песне и строки.
В одиночестве у догорающего костра, среди пепла, разнесённого по пещере, запаса как не бывало, очнувшись от волшебного, глубокого голоса, Амиго пытался соотнести подёрнутые мутью глаза, холодную, грязную липкость повадки не таящегося хищника и подарок, сделанный ему...
Юноша оказался прав, Аволь позвала его. Амиго искал, но не певца. В итоге через несколько лет он знал по именам всех неморских чудовищ континента! Вызнал, что ценят они, в чём нуждаются, каковы их нравы, обычаи... Этикет. С тем и пришёл ночью с Муреной на Южный рынок.
Буро откинулся на спинку кресла и подвёл черту.
- Не образно, прямо тебе говорю - сейчас ты в Аволь, свободный, нет на тебе печати моря. Ну, что же ты в нём ищешь?..
- Так ведь я - изгнанник...
На это Буро нечего было ответить.
- Что ж... Значит, про двенадцать. Слушай про них. Слушайте обое... Або… Может быть, сами сделаете правильный вывод. Передумаете искать её в солёных безднах морских, Лакричную Сахарную Аволь!..
Центр континента притягивает облачные рынки, наикрупнейшие, наитяжелейшие из них.
Двенадцать изгнанников проводили день за днём в тихих уголках предыдущего Центрального Рынка. Возможно… Наверняка они и не являлись "первыми" изгнанниками на свете, ни первыми Чудовищами Моря. Но первыми - континентальными, не бродяжками, изгнанниками, объединившимися на земле. Активно искавшими выход из своего бедственного положения. Что их объединяло и подвело. Группа имела симпатии-антипатии внутри себя. А кое-кто и взрощённые планы.
Джокер-Сальвадор оказался равноудалён поначалу ото всех. Пришедший позже.
Группа переместилась на континент с Пояса Рынков, зависшего над ним. Мало-помалу их, утяжеляющихся, тенями, посетителями, артефактами утягивало вниз. Некоторых на твёрдую землю, основную часть - в Великое Море. Там пропадали. А завсегдатаи их перебирались на соседние рынки либо на земные.
Сальвадор после утраты предпочитал высокое небо и жизнь бродяжки, нигде не задерживающегося надолго. Чем-то отталкивал его материк. Предчувствием того, что будет привязан к нему впоследствии на годы, на тысячелетия, которым утратит счёт... Но спускался. И там однажды познакомился с двенадцатью разом. Уже раненый морем.
Тот Центральный Рынок имел неправильную форму птичьей рогатой головы. Серпы длинных рогов в одну сторону с продольными торговыми рядами. Клюв толстый в другую, с концентрическими. Вход со стороны шеи. А на кончике клюва залили морской водой широкую площадь, целое озеро глубиной по щиколотку, пористые острова пустив плавать по нему. С целью такой, чтобы пирамидки ставить нельзя было. Место отдыхать и общаться спокойно. Для тех, кто пробрался до него через рыночные опасности!
В соответствии с общим характером полудроидов "озёрный клюв" стал подобием Мелоди. Танцев меньше, не блеск - выплясывать на крутых островках. Зато удобно валяться, и спихивать друг друга! Техно Рынок предоставил их, не встающие на дно ни под какой тяжестью, он уже существовал.
На таком пенистом островке-утёсе Сальвадор и подслушал их невольно. Шестерых из.
Прошлёпала компашка, расположилась с другой стороны. Вёсел не притащили. С соседними островками ни петь, ни задираться не стали, на отшибе остались. Было что обсудить. Их спор задел Сальвадора, как и сам факт, что изгнанники они - товарищи по несчастью.
Самоуверенность хрипловатого, прерывавшегося надо и не надо коротким смешком голоса, - "Таким не доверяю..." - и раздражала и удерживала внимание. Он возлагал все надежды на Великое Море. Поддержка его позиции шла от низкого, басовитого голоса, страстная поддержка. Возражали им не собрано, отдельными опасениями. Альтернативой, как понял Сальвадор, была оккупация далёкого от земли, небольшого облачного рынка. Так же мыслить станут будущие галло, только практичней, жёстче, отняв мир, пустую территорию с этой целью. Аргументы против: трудность обнаружения, опасность исследования, суетность охраны были для Рока, - а в море звал он, - не основными. С ударением преподносился пустой, в общем-то, пафосный аргумент... "Не эрзац нам нужен, не жалкое подобие утраченного! А, внимание, - Настоящая Жизнь! Настоящая Новая Жизнь!.." Звучно... Слишком звучно. "Не хозяевами Собственных Миров, так хозяевами всей водной стихии!.." Гарольд вторил ему басом. А возражали Симон, Кит и Сомнамбула-Майя. Гемма присутствовала, но молчала. Юбис присоединился позже, он резко возражал.
Долго подслушивал Сальвадор, прежде чем выйти, по воде издалека обойти и представиться.
Ещё не раз и не два сталкивались их надежды и сомнения. Рок неизменно был заводилой, Гарольд присутствовал всегда. Но однажды его не случилось...
Вот тогда Рок Сальвадору и шепнул свою мысль. Сопроводив небольшой демонстрацией... Снял руки до локтей. Широкие воронёные браслеты закрывали предплечья. Взял руку за руку и обе снял... И стал зелёным... Правая взяла левую, её ладонью закрыла рот: тссс... Приложила к уху Сальвадора, затем отплыла по воздуху, закрыла ладонью второе ухо. Ватная глухота, шум набегающий, отдалённый...
Сальвадор содрогнулся. Глаза Рока, молчавшего напротив, смеялись, блестели как острые сколы подземного обсидиана, проступившие сквозь зелёную пать лица. Туф островка закрывал их от озера... За спиной Рока убегало вверх и вверх, в никуда дымное марево призрачной стены рынка.
Из уха в ухо прокатился гулкий, морской голос: "Ну, как тебе фокус?.. Они... Весёлые, влюблённые в море, желающие его познать, они не видели подобного!.. Тебе, Сальвадор, показываю!.. Я ждал такого, как ты... Зря они радуются, не знают, во что влюблены... А познать им придётся!.. Сальвадор... Ты не такой, ты не уходишь, да?.. Мне не удаться тебя убедить... И это очень хорошо, превосходно!.. Сальвадор, они станут подводным обиталищем мне, островом!.. - Рок топнул, смеясь, по пенистому туфу и пространство загудело в ушах Сальвадора, в демонических ладонях, - Как этот!..
Позже задуманное им назовут Морскими Гигантами, но подчинить удастся лишь Изумруду.
- Они все станут моими ручками!.. Как эти!.. И твоими... Твоими тоже, Сальвадор... Я смогу возвращаться с руками полными подводных сокровищ, оружия, которое можно создать лишь там... А ты положишь в них охотничью добычу... И связные Впечатления... Власть над сушей будет опираться на власть под толщей морской, и наоборот... Ты и я, ты и я, Сальвадор..."
"Он хочет и воду?.. - отметил Сальвадор, сквозь поднимающийся гнев. - Обычные связные Впечатления?.. Даже тематику не упомянул..."
- Рок!.. - воскликнул Сальвадор громче, чем следовало из своей гулкой глухоты. - Я никогда не видел тебя верхом на драконе!.. Ты что, не летаешь?!
Стальным, воронёным браслетом рука ударила его наотмашь, злобно, сильно, и обе приросли на место, вернув коже Рока бледный, человеческий цвет. Какая тоска и обида это "не летаешь" людям не понять...
- Д-да... - процедил Рок. - А куда мне летать?! Мы - изгнанники!..
Не способен был песней позвать Белого Дракона Рок давным-давно. Насколько, не знал и Гарольд, посвящённый в часть замысла. И познания Рока в сплавленье теней были точны, велики. Он навязал двенадцатерым мысль, что Впечатлений перед уходом следует накопить как можно больше. Не придётся ждать вольного-невольного сплавленья теней. "Обращаться с которыми они не умеют... И не успеют научиться. Гемма выследит их, Гарольд присвоит. Усвоит!.. Я научу его!.. Он станет оболочкой... Будет как в латах, как в непробиваемой шкуре. А на последнем этапе шкура достанется мне!.. Тентом на шатёр подводный! Непробиваемый, неподвластный даже проклятой солёной воде! Кусачей, грызущей воде! Штормам достигающим дна!.."
"О, дроидский свет ушедший, чудовищна в нём не океанская, непоправимо чудовищна земная, людская часть..." - подумал Сальвадор, сдержав ярость.
Рок положил подбородок на судорожно сцепленные пальцы, внимательный, холодный как галло, наклонился и прошептал:
- Джокер... - так назвал его Рок. - Ведь и тебя коснулось Великое Море... Я чувствую... А меня оно держит. Ты ещё джокер, и там и тут, но ты уже брат мне... Ближе ко мне, чем к ним. Отчего бы нам не скооперироваться?..
Морское Чудовище заинтересовано в материковом компаньоне больше, чем в ком бы то ни было. Эта система и до и после, Олив с Шершнем, повториться многократно. С разной степенью результативности и разным исходом для обеих сторон.
Рок ждал ответа. Сальвадор мысленным взором окинул девятку: весёлых, влюблённых, желающих знать. Руку поставил на туф, на локоть и сжал не ладонь, а браслет, тоска и холод, тень...
- Согласен!.. - ещё басовитей Гарольда прорычал он, встретившись с Роком глазами тёмными, грозовыми.
Он был взбешён. В омерзении от услышанного. Он немедленно предал морскую тварь. Успел! Накануне ухода! И никто ему не поверил!.. Единственный услышавший чужака был Юбис... Но тот слишком понадеялся на свои силы. Ушёл со всеми. Их хватило, чтобы расправиться с Роком. Но Великое Море оказалось Юбиса сильней... В образе Гарольда, преданного, но продолжавшего возрастать, продолжавшего задуманное Роком.
Сальвадора он люто возненавидел.
Искал его. Помнил его. Юбиса во вторую очередь. Поверил он в предательство Рока или нет, никто уже не узнает. Он и Гемма имели инструкции, что делать в море. Следуя им, Гарольд стремительно терял рассудок и способность выходить на сушу. Она вернётся к нему, напоследок. А Гемма, ищейка, если б не выследила Юбиса на свою беду, до сих пор бы жила.
Тут технически, какое дело... Первичные тени, созданные
