самостоятельно, диктуют, но внешние можно отбросить, внутренние смыть, заплатив жизнью или нет, как повезёт. А вот с тенями, слепленными из чужих, отнятых теней, совсем другая история. Во-первых, долго катая в руках, - каковой цели служили и чётки Селены, поддержанию навыка, - можно не заключая их в артефакт, придать им самим видимость и стабильность артефакта. Селена хотела добиться однажды принципиального изменения качества, чтоб артефакт утратил характер тени, стал вещью неживой, проносимой в Собственный Мир. Пока не получалось.
Внешними остаются отнятые у кого-то или у самого себя тени. Руками вырванные. Центром ладони, кончиками пальцев, малыми тигелями перелепленные. А отнятые и переплавленные основным тигелем, Огненным Кругом вторично, они переходят, Ухаха тому пример, в размер и крепость тела. Плоти, шкуры, чешуи. Задача куда сложней. Не в облик. Извращённый облик Морского Чудовища формируют тени первично сплавленные собой или кем-то другим. Дважды плавленные - лишь добавляют ему прочность. И смыть их очень, очень трудно. Для тех немногих, кто этой стадии достигает, она наступает, когда и смывать-то не с кого, на окончательном исчерпании Огненного Круга.
Гарольд стал таков. Он не мог дальше варьировать форму. Мог только расти. Был он бездной, пустотой. Бурдюк в непробиваемой, чёрной шкуре. Бурдюк с морской водой раздирающей, с ядами, расщепляющими до конца тех, кто попался на его бивни. Под дыбом стоящей шкурой гуляло само Великое Море, отравленное, бешеное всегда! Ревела из его пасти, не прекращалась буря, не наступал и не случится штиль.
Он - ужас, а кем ещё ему быть... Вся память, весь рассудок задержались в налитых кровью глазах. Пасть помнила - пожирать. Глаза помнили - Сальвадора. И берег. Сушу.
Гарольд тысячу раз выбрасывался на сушу, он не понимал, что не в состоянии - уже и ещё - выйти на неё. Назад позволяли отползти морские туманы. Это было отвратительное зрелище…
Когда стал умней и хитрей, как тень, как учатся терпеливо караулить и внезапно бросаться безмозглые тени, он охотился на побережьях. Всех, любых. Даже тех, где падает водопадами Чистая Вода забвения. Когда Гарольд раскидывал лапы перед всадником на драконе, думавшим, что летит высоко, что летит в безопасности... Когти на лапах его не уступали бивням в размере... Бивням вокруг ревущего провала пасти... "Сааа-аль-вааа-адо-оррр!.." Ярость, ярость и всё.
Он был способен терроризировать, но не оккупировать континент. Не Змей. Нечем думать, соображать. И хранить нечего, таких вещей, чтобы помнил и ценил не осталось. В общем, это был примитивнейший организм... Который однажды, в безудержном росте своём физически превзошёл бы и проглотил сушу…
Ужасающе надёжны простейшие системы. Что-то должно накрениться, сломаться в них, чтоб началось развитие... Одно из трёх: либо сущность усложняется, либо разрастается, либо подыхает, если нет движения ни снаружи, ни внутри...
Было. Снаружи. Сальвадор помешал. У него имелось оружие. А оружие дал ему дроид... Их, дроидское. И знал, для чего даёт.
Прецедента не имевшее самоуправство. Нарушение, превосходящее три запрета в сумме. Те связаны с жизнью, радостью жизни. Но этого дроида заставила вмешаться в человеческую сферу не любовь, а война. Нет, ну, конечно, сначала любовь! К людям. К веселью. К полезности своей. А уже затем...
Троны не видели Гарольда, но и, узрев, не сочли бы возможным вмешаться. Они с самого начала ориентированы на Восходящих и на порядок в Собственных Мирах. Те люди, которым дома не сидится, хищники, изгнанники, проморгавшие дом, на самом деле не в приоритетах для тронов и всей второй расы.
Дроид был как две капли воды, а точнее, два язычка янтарно-жёлтого пламени схож с владыкой Там и являлся его приближённым.
Глава 116.
Янтарно-жёлтый дроид.
Над шатром Биг-Буро, над гостями его, бродяжкой морской и чистым сказочником.
Над Южным Рынком.
Над континентом Морская Звезда.
Надо всей землёй, над Великим Морем.
Над бессчётными облачными мирами...
Высоко-высоко... Над высоким небом, где проходят внешние орбиты Юлы и обитают Белые Драконы, дроиды независимые навсегда.
Вселенная смотрела колючими крупными звёздами, на янтарно-жёлтого дроида, комету, язычок немеркнущего огня, снова и снова принимавшего высшую форму, облик человека. Летучего, быстрого в непроглядном небе, как рыбка золотая в чёрной воде. Вспенивающейся вокруг него, бликующей сталью, бурлящей. Когда рассыпался на золотые огоньки, утихомиривались и водовороты мрака, всё равно не поймать...
Белые Драконы глядели смирно, морды задрав к звёздному небу. Прервали игру, круг распался, царь горы остался без горы.
Янтарной комете не удавалось прорваться вниз. Что вообще 2-2 делает в их, драконьих сферах?..
Но и поймать его не удавалось тоже. Безмолвная погоня, беззвучный салют невиданной мощи, если как-то можно описать непрерывные переходы из необщей в общую форму дроида, пытающегося избежать и связывания, и столкновения. Обеим сторонам не развернуться во всю на пределе общего поля Юлы. Под потолком.
- Ахр-фыррр... - лязгали зубами драконы и вздыхали сочувственно. - Не удерёт!..
- Хрох-хо-хо!.. - возражали другие. - Удрапает!..
- Фрах-ха, а куда?.. Куда рвётся-то, к нам или ниже?.. Возьмём к себе, ахр?..
- Если попросится!
- Арр, он пытается выиграть время!..
Да, по крайней мере, время.
Залпы, круги этой погони вообразит тот, кто представит себе орнамент на чернёном блюде, у которого центр где угодно и нет краёв, рисованный кисточкой толщиной в волос и сокрытый, замаскированный брызгами капелек тонких, как пудра.
Черные Драконы пытались замкнуть сплошной стеной залп, выстреливавший непредсказуемо, краткие мгновения общей формы. На высоту удалось загнать его, это им плюс. Но место над осью Юлы выбрал он идеально! Опирался на вечную тихую орбиту внутри неё, на точку по сути. Сильный дроид мог на неё опираться и, взмывая, отталкиваться от неё…
Залп! - янтарная капля! - комета! - хвост её! - человек с раскинутыми руками!.. Бумц!.. - Фейерверк!..- Распадение!.. - Пудра летящая в драконьи глаза… В Чёрных Драконов, голубые белками глаза… В их пульсацию, зловещие, ускоряющиеся спирали...
Безмерно сложным рисунком, многогранником, меткой, тысячекратно проныривающей сквозь самоё себя, оборачивался дроид.
И каждый раз очевидная или скрытая симметрия его орбит содержала ошибку!
Ошибку, позволявшую ему собраться в новом месте. Ошибку, которую пружиной оттолкнёт от себя непроницаемая безошибочность тихой орбиты. Ошибку, за которую могли зацепиться и Чёрные Драконы. Но они не успевали!
Чёрных ящеров в доспехах блиставшей чешуи хватало на то, что б максимально разбежаться. Ожидая, когда соберётся он, станет возможным ловля… Дугами шеи изогнув, носом к континенту, они медленно распускали сжатые кулаки, когти расправляли, и хвосты, и даже брови над круглыми глазами, с девственной голубизной белков... Шире, шире, как можно шире, и присматривались, и… Бабах!.. - прорывалась в небо янтарная капля! - из салюта в общую форму! - и обратно в салют!.. Не успели!
Крутятся, крутятся завихренья тончайших технических орбит, повторяют звёзды сто-лучевые, побеги, фракталы, дендриты, символы и прямо отражения, и дом, и сад, и всех от начала существовавших языков иероглифы, буквы, слова... Осыпается ими пудра янтарно-золотая, дроиды тончайших орбит... Фу, только пудра!.. Опять промахнулись...
В неуловимом месте ночного неба оставался виден от пудры лёгкий след. Свет трона, орбиты, что не распадались. Драконы метались. Он мал на пространстве погони, он неизвестно где. Повинуясь его требовательному притяжению, дроид соберётся снова. Но трон обвить они могли только чудом! Вычислить, свистнуть, собраться и окружить. Чудом… Дроид-нарушитель и воевал, и гонялся как нарушитель: начинал с ошибкой, и распадался с нею! Не столкнуться с преследователями, и вниз не прорваться, тонким лучом не прорезать их строй.
Белые небесные ящеры, похрюкивавшие, похохатывавшие, вздыхавшие то сочувственно, то восхищённо, то разражавшиеся громовым хохотом одобрения, вдруг присмирели. Они уже сошлись во мнении к этому моменту, что высший дроид развлекается так, гоняя этих смешных, и в небе на две лапы встающих, чёрных недоящеров... Но вдруг изменили мнение...
Начали толкаться. Боками ёжится. Носами поводить и указывать им куда-то... Где длинные острые лучи звёзд замутились. Потом замутились и звёзды. Туманом, двумя беспредельно распахнутыми белыми крылами... Что не приближались… И змея белой шеи, запечатлев, долго не меняла изгиб...
- Троп... Троп... - прокатилось в высоком небе.
Кто, где услышал Белых Драконов, предпочёл нырнуть в завихренья Юлы, в дроидские сферы.
Над половиной земного шара раскинув крылья, огромный дракон сверху наблюдал за тем же, за чем они снизу. Драконья морда орлиная. Отвёрнута. Чёток профиль. И чуть не наклонена. Но если б не наблюдал, не появился бы здесь. Вправо, влево нет окончанья крыла.
- Достаточно... - произнёс голос поверх них, сверху от всего происходящего на дроидском эсперанто, механистичный, слышный во всех точках неба одинаково. - Довольно попыток, возвращайтесь. Троп...
Орлиная голова дракона без спешки нырнула вниз, глаза прищурила и подняла клювом янтарную, золотую звезду. Подбросив, как в замедленной съёмке. И там, настолько высоко являясь единственной твердью, на клюв же поймала, позволила приземлиться. Дроид стоял на нём воткнутым дротиком, наконечником золотой стрелы, широкоплечий, прямой. Вибрирующий дротик, словно не пойманный, а мощным броском достигший цели. Трепетал слишком упруго для пламени. Орбиты многократно и на предельной скорости разбросанные до необщей и собранные в общую форму не могли успокоиться сразу. Но виду дроид не подавал.
- Ну что, доигрался? - спросил механистичный голос.
- Что?.. Наигрался?.. - запрокинув голову, насмешливо переспросил тёплый голос, вибрирующий, как и облик его. - Нет, ещё не наигрался! И я в своём праве!..
- Ты, милое воплощение своеволия, считаешь, что на границах нет законов? Или на них подвигаются законы, где сталкиваются права? Наоборот обстоят дела... Там свои пограничные законы.
- И какие же?.. Неподкупный воплотитель общей воли, будь так добр?..
- Не задерживаться!
- Бла-бла-бла!.. - поболтал языком тёплый дроид, насмешив обвинителя.
- Бац-бац!.. - ответил тот голосом машины, и получилось убедительно...
- Но я уже задержался, что же мне делать?!
- Взывайте к вашей Фавор!
- Ааа!.. Всех разом вызываешь? Что ж, мы - согласен!.. Сколькие за тобой? Эти неповоротливые, которых я заставил сейчас побегать?.. Этот с красивым клювом? - насмешник указал глазами под ноги себе. - Автономный дроид, посмотри вниз. Они тоже независимые и автономные. Стоит свистнуть, и они услышат меня. Не меня, волю свою услышат!.. Не они ли Юле границы? А на границах свои законы, это ты правильно заметил! И они не любят когда на границе задерживаются. Кроме званых. Я зван. А ты?.. Кто их остановит в этот раз? Те, что и прежде? Дроиды желания?.. Те, к которым я уже почти принадлежу? Или ты откажешься признать оммаж, принятый Августейшим?
- Об этих границах я и говорил, а не о спектакле, что ты здесь устроил.
- Откажешься?
- Не нужно делать вид, что это интересует тебя.
- И всё-таки?
- Не надо делать вид... А,
