неимоверной ширины. Прогудел:
- Чистый хозяин? Давно не видал таких, даже издали. Ведь ты составишь нам компанию, правда?..
- Что желаешь? - хмуро спросил Олив.
- Что-нибудь лёгкое, поверхностное, без глубины. Вся жизнь на глубине...
Олив скользнул взглядом вокруг, выбрал бутылку с пробкой. Перевернул, потряс, наблюдая воронку пузырьков, раздражённо откидывая чёлку.
- Ничего, ничего... - ухнув гулким смешком, сказал Шершень, - можно с тенью!..
Олив протянул бутылку. Но Шершень снова усмехнулся в ответ. Обнажил зубы, провёл по ним алым, тонким и круглым, остроконечным языком. Жалом.
- Посмотри на меня, Олив, мой невнимательный Олив... Подельник земной... На суше из артефактов мне неудобно пить. Разучился!.. Ах, Олив, отнял у меня обеих Лиски, и живую и неживую!.. Так долго я караулил. Зазря. Угости меня, как следует - из человека.
Олив встал, Пта подскочил следом за ним... Но оба чудовища, диаметрально противоположными по значению ухмылками искривив свои рты, остановили его.
- Я быстро, - бросил Олив.
Он вернулся с одним из "братьев", без кандалов, но тень, пригибавшая к земле, была тяжела и даже видима над ним. Олив вытащил из подкладки брошенного плаща плоский флакончик. Открыл. Демон принюхался издали, кивнул одобрительно:
- Правильно. Сначала это.
- Пей, - сказал Олив, не глядя на раба.
- Не вздумай! - крикнул Пта. - Олив, ради милости дроидов!.. Что там?!
Сутулый, с неподвижным лицом парень, одетый в рваньё, выпил, выпрямился, вдохнул свободно... Чтобы упасть, как падает дерево, жёстким и прямым на середину ковра. Тогда уже Олив медленно влил в приоткрытый рот всю целиком, отвергнутую прежде, бутылку. И жестом пригласил Шершня угощаться. Пта, переставляя, роняя бутылочки, отползал подальше от них. Тот факт, что в отличие от теней, Впечатления не достают ни из живых, ни из мёртвых, ему только предстояло узнать... Шершень наклонился над жертвой, повёл ладонью...
- Сейчас... Дойдёт обратно, к Огненному Кругу... Так лучше...
- Проворонишь, - заметил Олив. - Эта тень не даёт больше четверти часа.
- Это ты мне говоришь? - прогудел Демон. - Я провороню?.. Шутник. Пора...
Щупальца расплелись, потянулись от плеч. С шипением нарисовали ожоги концентрических узоров, сквозь лохмотья одежды. Алый, острый язык погрузился поочерёдно в точки пересечения линий и выпил Впечатления из живого ещё тела. С тихим, зловещим свистом. Совсем тихим. Мучительно страшным.
- А ты? - спросил, голосом помягчевшим внезапно, на короткое время утратившим жужжащие нотки.
- Предпочитаю пить обыкновенным образом. Демон ты, я человек.
- Прямо... - хмыкнул Шершень, облизываясь. - Но ты не скуп, признаю.
Парень открыл глаза. А Пта закрыл. Когда смертельно раненное тело превратилось в огоньки дроидов. И владыка Дом забрал пылающий Огненный Круг изнутри его, белыми руками.
- Чудесно, - сказал Демон, снова облизываясь. - Это первый. А второй?
И покосился на Пта. Олив покачал головой, твёрдо. Вышел. В тумане, в тяжёлых кандалах слонялся хищник, так и не пригодившийся ему. Приготовленный на продажу, освобождённый от тени. Злой и сильный. Сколько раз Олив с удовольствием встречал его ненавидящий взгляд. За этого спрятался ещё кто-то... "Раз уж Демон здесь, стоит воспользоваться. Спросить о Юбисе и сделать карту". Олив забрал в шатёр обоих и ещё одного, надеявшегося прошмыгнуть мимо.
- Имею интерес, Демон. Один твой, а из оставшихся сделай мне две одинаковые игральные карты. Вот с такой рубашкой.
Шершень перевернул графин на ладонь.
- Юбис, - сказал он уверенно, сразу, значит, ошибки быть не может.
- Посмотри ещё раз, Демон. Что-то странное есть в этом Впечатлении, кто-то ещё...
Демон повторил манипуляцию, усмехнулся:
- Длинное же Впечатление, ясное. Выпей сам и поймёшь.
Так Олив и собирался поступить. Он выпил, прикрыв глаза, маленькими глотками. Вот светится толща океанская от неравномерно-красно-мертвенно-серой сферы с пылающими глазницами. Это Юбис. Вот спутником вокруг него, как вокруг планеты вращается раскрытая его ладонь. Глазницы озаряют, ладонь - чует, фильтрует, закручивает и притягивает обратно водоворотики. Но вдруг затуманивается видение целиком. Проясняется снова. Не для смотрящего, не для Олива только. Для Юбиса тоже. Что-то ходит вокруг... Ширятся глазницы. Погружаются в сферу его головы, исчезают в ней… Образы снова затуманились. Нету глаз... Пасть Юбиса открывается в жадный огонь, лаву. Шар его тела, его головы, оставшейся от тела, растёт, разрывается сзади лепестками. И они охватывают того... то незримое, что перед ним, что туманит картинку. Утягивают в пасть, проталкивают. Зубчатые, волнистые лепестки смыкаются. Теперь они - затылок. Глаза с другой стороны. Сузились. Сияют. И удивительно горький, саркастичный разрез длинного рта... Конечно, Юбис прожил дольше многих и многих!.. Но кого же сожрал он, спиною к нему?! Какова причина экзотичности способа?
- Не уловил, Демон, - сказал Олив, открывая глаза.
Тем временем Шершень поднял торговую подставку.
- Бросай первого.
Олив подтащил за шкирку раба, роняющего его коллекцию, без ущерба, колбы залиты воском. Толкнул на пирамидку.
- Пользуешься моей добротой, - прогудел Демон.
Поднял руку, опустил, и все ослепли на миг, потому что это невозможно, увидеть, как изгнанник превращает человека в артефакт. Ведь в Собственном Мире, будь он хозяином, этого бы никто не увидел. Король бубей с круглой головой Юбиса покачивался на острие.
- Вторую в точности? - переспросил Шершень.
- Один в один.
Второго раба пришлось немного придушить. Не хотел становиться Юбисом. "Олив, - прошептал Пта беззвучно, - Олив, я ни черта не понимаю..."
- Спасибо, - тряхнул Олив чёлкой, принимая вторую карту.
Пирамидка медленно растаяла. И сразу стало темней. Казалось бы, такой маленький свет...
- И так, что желаешь на закуску?
- Щас придумаю... Так чего ты не понял, Олив? Впечатление - яснее некуда.
- Не понял, зачем он нападал на пустоту.
Шершень рассмеялся вибрирующим низким гудением:
- Да, и в привычке к ледяной глубине, к иглам холода можно найти преимущества!.. Для глаз полезно, к примеру. Улучшает зрение... Минт!.. Это был Минт перед ним! Вернее вокруг него. Редкое Впечатление двух королей! Редкая дешёвка... Вы на суше собираете всякую ерунду, пьёте всякую бурду последних эпох, да ещё и океанскую! Нет, что бы разыскать и выпить извержение Морской Звезды!.. В одиночестве выпить, ни с кем не делясь, тёплое... И запить Впечатлением той зари, когда промелькнуло чистое небо надо всем континентом... Это я понимаю. Карты, чудовища... Дрянь. Туман редеет... Чувствую кожей. Мне пора уходить.
- Минт?! - осознал Олив. - Это мутное марево, Минт? Без лица... Значит, проклятую колоду невозможно собрать?!
- Почему без лица, Олив? Как раз-таки с лицом!.. Минт того и добивался, чтобы Юбис взглянул на него. Оно есть и в других Впечатлениях. Очень холодное. Те, что видели его, долго не живут... Проклятую колоду можно собрать, Олив.
- Но?.. Как...
- Давай после. Приглашаешь? Возобновим наш союз... А сейчас я не против выпить...
И тут парень в кандалах сделал прыжок. Длинным прыжком, борцовским падением, молодым львом, он бросился на Олива, смыкая руки в замок, сжимая Огненный Круг в нечеловеческом бледно-зелёном теле. До плена и в самом деле был борцом... Силы любого из людей несоизмеримы с силой чудовищ, и крепость тел несравнима. Но у этого, бесполезного раба была только одна цель - не разомкнуть хватку. Гремя кандалами, снося, разбивая, раздавливая чаши и колбы, они катились к выходу. Олив похолодел. В прямом смысле. Огненный Круг замедлился. Наобум он дотянулся и разбил о голову парня, и так порезавшегося всем, чем можно, колбу со злыми тенями. Розочкой ранил в затылок, спиной швырнул на другую, перекатываясь, хрустнуло стекло. Вдохнул сам облачко, обоих накрывшей, дурманящей и удушливой тени... Дальше покатились. Бесполезно!.. Олив почти видел, как тени сквозь кожу и порезы захватывают крепкое тело полудроида, как перепутывается дыхание, ритм его, движение огоньков... Но руки борца не разжимались. И не слабели. Свет начал меркнуть в глазах. "Так мне и надо, - успел подумать Олив, - за Эми и за всё вообще..."
Пта притаился за пологом ни живой, ни мёртвый... Шершень, не вмешиваясь, с любопытством наблюдал поединок. Мягко ступая, не высвобождая клубок щупалец на плечах, только теперь подошёл. Нагнулся над побеждающим, чиркнул стремительно острым, алым языком - крестом по затылку и воткнул его под основание черепа. Не ослабели, руки мгновенно раскинулись. Олив сбросил в сторону неподвижное, парализованное тело, сел, отряхиваясь. Огляделся и вышел из лужи на полу. А Шершень, вполне себе, с удовольствием и не стесняясь, собрал пальцами и ртом все стабильные тени с пола и ковра, видимые только ему, не успевшие распасться и сожрал их. После чего присмотрелся к парню, постучал сухими, смуглыми пальцами по его груди, закрутил что-то, словно нити, выдернул вместе со стоном и сожрал тоже. Парень открыл глаза. Дёрнулся, встать не смог. Сказал тихо, но отчётливо и совершенно спокойно:
- Я идиот. Кто готовится долго, дождётся второго чудовища. За спиной.
Уронил голову на пол, со стуком.
- Демон, такие дела... Я снова твой должник, - сказал Олив. - И это не считая угощения. Так что ты хочешь?
- Злой... С характером... - одобрительно прогудел Шершень. - Из таких получаются отличные Морские Собаки. Если выживают...
Он заметил недоумение Олива и решил пояснить:
- Ездовые собаки. Гонишь перед собой одного или свору, получается течение. Потом лечить, конечно. Или выбросить. Они не виляют в течениях. А тот, кто преследует, или кого ты преследуешь, он не может не вилять... Иначе на скорости лишится даже присущих теней, - кусачие Свободные Впечатления... Знаешь, отдай его мне целиком, как есть. А дальше свидимся, насчёт Минта...
Олив встал проводить.
- Утро уже, - проворчал Демон, выходя, - сырое, по счастью.
Он ещё раз ужалил парня языком в загривок, перекинул через плечо и скрылся в тумане, усмехнувшись напоследок:
- Да сам я открою твою раму, наивный Олив. Пока! Лучше, внимательней смотри за рабами. Порядка у тебя нету в хозяйстве, Олив. До скорого... Наводи порядок.
Олив вернулся в шатёр. Огромные глаза Пта встретили его. Ночь словно запала в них и не усвоилась, не прошла в существо, в мысли, так между век и темнеет... Встретили сложным, но цельным выражением - требовательного упрёка. Недоумения, которое не намерено отступать. Напоминающим Лиски... Снова.
- Он ушёл, - устало сказал Олив. - И ты уходи.
- Нет, - сказал Пта через паузу. - Я ни черта не понимаю... Олив?.. Я должен понять!
Глава 23.
Сури оставался в Архи Саду.
После утраты тяготившего, но надёжного покровительства Галла-Гало, нуждаясь в чём-то подобном, он, сердечно на этот раз, привязался к Бесту, мгновенно и безоговорочно признав в нём старшего, главного. Перспективней Мадлен… А могущество, коварство и влияние древних галло, к слову, везучим Густавом были сильно недооценены... Бест же самым обыкновенным образом принял, словно нового изгнанника. Заботливо и уважительно. Со сдержанным любопытством к его истории. Хищники подопечные в саду уже появлялись, а чистые хозяева ещё никогда. Конечно, Сури не нуждался в просвещении, во Встречах ради Слов! Он был знающим и готовым делиться знаниями. Но он очень нуждался в покое. И
