было. Сам. Свечи и арфы, цветники и колоду карт на столе. Он заманивает меня? Вот так, бездарно? Посмотрим, не лучше ли удастся мне заманивать?.. Гут. Стриженые деревья, белый гравий, подсвечники и колода на столе... Не бывшая, нет. Легендарные, проклятые карты, с лицами первых изгнанников, ушедших в Великое Море... Я соберу такую колоду, что вы не сможете отказаться зайти взглянуть на неё, не сможете отказаться сыграть, и не сможете выиграть у меня свою жалкую жизнь! Я начинаю охоту. Гут".
Есть дроиды Желания, 2-2 второй расы, во всех расах есть радостные дроиды, есть дроиды 2-1 разнообразных надежд. Но ни в какой расе нет дроида Вера. Либо ты доверяешь, либо нет. Приглашая, приходя. Либо ты достоин доверия, либо нет. Это не забота дроидов. Это людям решать.
Глава 4.
Четвёрку твёрдых обещаний положил Густав на своё, разом окаменевшее, сердце. Сложил пирамидку на память из чёрных камней: вернуть утраченное, не рисковать, идти самым лёгким путём, ни для кого не делать исключений. Прошлое – в прошлом. Все знакомства Восходящего, столь легко завязанные им прямо в небе, на драконах, без оглядки, проверок, рекомендаций, не пересекающиеся друг с другом знакомства он разом вычеркнул из жизни. И Белому Дракону сказал: "Забудь". Забудь дорогу к их облачным мирам, скоро понадобится запоминать другие дороги.
Не рисковать, ха. Нет, он действительно всегда помнил об этом…
Выждав несколько дней, Густав отправился на континент, на Центральный Рынок. Прислушиваться, приглядываться, запоминать лица, повадки. Для начала, порядочно углубившись в ряды и твёрдо запомнив место, он собирался поставить торговую пирамидку со свирелью из кармана и отказом на ней, и тогда уже отправляться гулять дальше. Зачем? Для бегства. Когда до рамы не добежать. Ездового дракона не позовёшь на рынок, его оставляют у входа. Чёрного - за два шага перед пологом торгового шатра. Тут, - не рисковать, ха, - его ждал первый сюрприз. И худшие места на крупных рынках дороги. Возможность втиснуться исчерпана давно. Вариантов нет… Пока что он - нищий гуляка, располагал лишь наблюдательностью, везением и здравым смыслом. На них и положился, отправившись дальше, в лабиринты пыльных рядов безо всякой иной страховки.
Непредсказуемость рынков... Бывает - толпы, бывает - пустыня. Кто бродит их рядами? Хищники, конечно. Глух и мёртв, без голоса дроида Собственный Мир. Охотники, такие, каким станет Густав. Хозяева. Что привлекает чистых хозяев в таком времяпрепровождении, в пыли земных, в коварной непредсказуемости облачных рынков? Как-то неудачно создали они миры? Обожглись, пригласив гостя? Любили артефакты сильней, чем покой? Любили риск? Не желали ловить Впечатления ливней и гроз, те которые всё равно невозможно уже воплотить в Собственном Мире, а в чужой ради этого зайти они бы не решились?.. У каждого свои причины.
Но по большому счёту рынок, это дикий лес и арена боя для хищников разных мастей, а реальная мена происходила для благоразумных незнакомцев так...
Крайне редко, шляясь в одном или близлежащих рядах, в минутной доступности своего шатра, хозяин обнаруживал за чужой вуалью, за откинутым пологом нечто интересующее его. Но не подходил, даже не останавливался. Рано или поздно с хозяином шатра они столкнуться снаружи. Тогда можно перекинуться парой слов. После - парой десятков слов со знакомыми, с торгующими около: хищник, не хищник, одиночка или в группе, дружит ли с кем? Много позже, присмотревшись один к другому, договорившись, хозяин и продавец встретятся вне рынка, на пустом, открытом пространстве, чтобы никого за спиной. Там можно и без подставки. И если для одного из них, это разовое мероприятие, а не стиль жизни, то он поднимает пирамидку с шатром, и немедленно скрывается в Собственном Мире с артефактом, забывая прошедшее, как страшный сон. Такова идеальная схема. Для опытных рынки - только витрины. Гибель для простаков.
Когда Густав впервые наткнулся на непрозрачный, коричневый шатёр без верхушки, в глубине рынка, за ним уже следили.
Через распахнутый полог он увидел, как двое швыряют третьего на пирамидку, державшую тонкий бокал, как падает и разбивается, а был он недёшев, как исчезает похищенный. Способ и цена, исходя из качества артефакта, сделались ясны ему. Вещами не стоит торговать. Люди дороже. А значит - заказы. Заказчики.
Густав развернулся и прямо пошёл на одного из преследователей. Факт слежки не ускользнул от его внимания. Парень смутился, отступил. Дал пройти. На рынках и завсегдатаям следует быть осторожней. Неизвестно не кого напорешься, жизнь непредсказуема. Густав успел свернуть за десятый, наверное, поворот, когда из-за следующего выбежал богато одетый хозяин. Растерянный, ищущий кого-то, озираясь по сторонам, заглядывая за пологи, сквозь вуали. Наряд его обладал несомненным сходством с только что виденным там, в коричневом шатре. Халат без рукавов, браслеты и кольца массивные, и выше локтя браслеты... Густава осенило. Лучший способ знакомства, придти с подарком. И с оружием. Чуть-чуть, слегка напоказ. "Гут..." Он догнал растерянного хозяина и негромкой скороговоркой обратился к нему:
- Чудный халат, я только что видел похожий. И камень в перстне так подходит к нему, лазурит...
- Где?! - воскликнул тот. - Где ты видел его?!
- Славный камень...
Хозяин сорвал перстень и отдал Густаву.
- Где?!
- Да, боюсь, что уже нигде, - честно ответил Густав. - Бежим?
И они побежали. Теперь он сам высматривал своих преследователей. Повезло. Вот один из парней. Пробегая, Густав намеренно налетел на него, не извинившись, и указал коротко: к вам! Возле их большого шатра отстал на шаг. Там была открытая площадка, хищников игравших в бег "Против Секундной Стрелки" знали... Перед самым входом Густав слышал уже четверых за спиной. В сторону? Слишком поздно, не получится! И он упал, скатился кубарем под ноги. Трое парней пронеслись мимо него, четвёртый перепрыгнул. Шеренгой, плечом к плечу они втолкнули, как прибрежный бурун, забросили с разбега хозяина в дорогом халате под полог шатра. Нет, все-таки хищника, дракон не появился. Густав услышал крик ярости. И тишину. Необычайную для рынка. По контрасту, наверное.
Густав уселся на землю неподалёку и стал ждать. Пора познакомиться. Ребята не выходили наружу. Неужели они всерьёз рассчитывают, что он зайдёт? Порядком времени прождал, пока край тента откинулся и восемь человек вышли один за другим. Густав встал. Они окружили его. Высокий, раскосый брюнет, Биг-Джун глянул на кольцо с лазуритом, недавно переменившее владельца.
- Вот чувствовал, какой-то мелочи не хватает!.. На восемь не делится!
Его отодвинул спокойный, среднего роста парень в белой, тонкой рубашке, чёрных, пыльных штанах, Господин Сома сказал:
- Не спеши. То, что не делится на восемь, может отлично делиться на девять.
Он обратился к Густаву:
- Кто это был?
- Понятия не имею. Знаю только его номер - первый.
- То есть, будет и второй?
- И третий, и десятый.
- Десять, это столько, сколько надо тебе?
- Нет. Мне надо десять тысяч.
- Будем знакомы.
- Гут. Гут...
Гутка... Так чистым хозяином, охотником Густав вошёл в их круг.
Глава 5.
Чрезвычайное, пугающее везение сопутствовало Густаву и во зле.
Он смотрел на лица. Он знал возле кого остановиться, и на какую долю секунды, а где ускорить шаг. Знал кому показаться жадным, кому наивным, кому надёжным. Замечал на что обращают люди вожделеющий взгляд. За первый год, не выходя с рынка, он привёл как охотник одиннадцать человек. Четверых упустили на входе, тупицы. Оказал пару услуг другим одиночкам незадорого, тренировки ради, работу закончили другие хищники. Был представлен Бутон-биг-Надиру.
Группа хищников играющих в бег Против Секундной Стрелки условно называлась таковой. Их объединяла собственно эта игра и её разновидности, согласие с правилами. Шатёр. В остальном дружили и враждовали, как остальные на рынках. Единственно ещё, своих наружу не продавали. Охота внутри группы - сколько угодно. Могли нанять из чужих людей охотника, обидевшись на приятеля, или желая от него конкретный откуп, но не наоборот.
Заказчики из половины удавшихся похищений сделали для Густава, чистого хозяина, три первых карты проклятой колоды, все пики. На девятке плыл корабль. На семёрке летела чайка. На восьмёрке стояли водяные часы.
В Собственном Мире он только ночевал и складывал артефакты, карты плюс мелочи достающиеся попутно, там становилось невыносимо. К исходу первого года, к началу второго сезона туманов невыносимо душен стал и рынок. Густав начал чувствовать фальшь на своём лице, в голосе, начал ошибаться. Значит - в небо. Куда наивней Восходящие в облаках. Куда азартней охота на чистых хозяев, и не помышлявших о рынках до встречи с ним! Значит, он будет спускаться только для мены. Надо развлечься, рассеяться.
Так и пошло в дальнейшем: невыносимо в Собственном Мире, на рынках, в облаках. И Густав чередовал их. Но прежде, чем впервые увести с Центрального Рынка надолго, судьба добавила к будущему Густава новый штрих. Был найден им Хан-Марик.
Треугольный гребень резал зеркальную водную гладь, штиль на море полные сутки, после бури вчерашней. Под гребнем огромная тень уставила вверх три ярко-зелёных глаза без зрачков. Она раскрывала и смыкала веера-плавники, неотступно следовала за белым сиянием двух драконов. Двое парней сцепились в драке низко над морем. Судя по высоте, один пытался удрать, развив скорость, но не вышло. Телохранители кружили, стараясь быть ниже их, между своими подопечными и по-настоящему опасной стихией. Густав решил досмотреть представление.
Один из парней вырвался вперёд. Служивший полным одеянием ему, кусок широкой ткани раскручивался и рвался с треском, полоса с бахромой спланировала на воду. На острый плавник, сдуру хватанувшей тряпку, тени. Отшвырнула ударом китового хвоста и продолжила преследование. Безразличный к артефактам, Густав проследил угасание волнистого флага, расшитого спиралями, звёздами, в толще воды. Подобным металлическим блеском отливают зелёные крылья жуков, в виде которых создают искры-зажигалки.
Тем временем у преследователя выработалась тактика - прижимать к воде, не улыбнувшаяся второму телохранителю. Чёрный Дракон сбил его мощным хвостом, но белый успел подхватить над водой. В этот момент Морское Чудовище выпрыгнуло. Мимо. Перелёт над головой. Убегающий рванул вбок, но первый, не отвлекшись на подводную угрозу, успел снизу схватить его босую ступню, увы, с ножным браслетом, за него. И дёрнул, сбросил противника с широкой драконьей спины. Тень из моря взвилась свечой в небо, над обоими перевернулась. Пикируя, редкозубая алая пасть заглотила падающего парня. Чиркнула плавником по груди оставшегося и ушла на глубину. Фонтаном выбросила напоследок брызги, подсвеченные ядовито-лимонными всполохами. Второй парень на вираже, замедляясь, недоумённо провёл по ране, царапине, заметной лишь ему, уставился на ладонь... И рухнул следом. Если тень и собиралась вернуться, то, явно, не раньше, чем разберётся с предыдущим. Дроиды исчезли. Парень тонул, бился всем телом. Широкие круги разбегались по воде, неподвижной. Штиль. Над океаном далёкие, кучевые, облачные миры.
Густав
