и дальше поднимался на Файф участником ритуала. Без интереса и без возражений. За то получал наконечник особой стрелы, вмещавшей осколок непростой в изготовлении, - Луковица Воспоминаний, так называлась она, - пьянящей, жаждущей тени. Иначе - Матрёшка Воспоминаний. На много дней рассчитан её полураспад... Тень заставляла раненого вызывать в памяти последовательно его жизнь... Обычная тень сгоняет Впечатления к Огненному кругу быстро и хаотично. А эта - плавная. Она делает промежутки. Перерывы. Но не отпускает.
Воля человека ищет её, пытается распознать беспокойство, и тогда тень показывает ей следующие слои Впечатлений, корней Впечатлений, вместо себя. Перемешанные с собой. С дурманом и горечью. Пьянящим дурманом. Глубже и глубже в прошлое. Малые, незначительные, впитанные под ливнями, выпитые в компании. И снова затишье, перерыв...
Раненый не может понять, что в старых Впечатлениях так беспокоит его, что надо вспомнить?.. Тень шепчет: "Разгадка дальше..." Обещание сладости. Там раскроется, почему терпко и горько вспоминать. Глубже, в следующем Впечатлении разгадка... Матрёшки. Слои луковицы, слёзы. Он вглядывается, а тень продолжает собирать... Как под увеличительным стеклом, ясные, яркие, неопределённой горечью обобщённые Впечатления сгоняет к Огненному Кругу. Раскалённые и с горчинкой... Биг-Буро не мог не признать, что отправляя на эту охоту, Симурга он ждал...
Луковица Воспоминаний... Самое интересное, что в процессе отравления, медленно распадаясь, осколок жаждущей тени как бы оправдывает подспудное обещание. Объяснить очень просто. Притянутые им Впечатления, корни их, давно уже ставших кровью полудроида, мыслями и силами его, когда тень делала паузу, чуть-чуть начинали удаляться от Огненного Круга. Обратно шли, на периферию удалялись горячими уже, совершая повторное отравление, сообщая своё тепло Впечатлениям ещё не притянутым, ждущим следующего захода. Пульсация, Матрёшка. Как луковица, от которой вначале только плачут, на огне становится слаще и мягче. Пока не остаётся одна лишь сладость. И тревога. Неопределённая, чуткая…
Тогда появлялся Симург и уводил жертву за собой. К Буро. Тогда у них бывал пир, редкий. Промахнувшись стрелой с таким наконечником, Симург, наверное, покончил бы с собой!.. Магма сбывшихся желаний, коронованная ледяным пламенем. Ядом второго осколка ловчей тени. Букет чужих Впечатлений… За целую жизнь… Чьи-то миры, чьи-то фантазии, чьи-то эпохи… Отрывочные моменты, вечные мотивы… Жаркий, густой коктейль, обвитый последним глотком, ледяной белой лентой. Колючий букет. Острота и аромат, с шипами все цветы...
Последняя оговорка. Без лукавства! Не лукавя перед другими и собой, Буро огорчался, не одобрял и препятствовал, сталкиваясь с возможным распространением такого рода знаний и развлечений, даже без ловчих теней, даже среди демонов моря, не говоря, людей.
Любителей не то чтобы много, но жизнь непредсказуема. Случайный шаг запускает цепную реакцию. Эпидемии игр. Мирных и не очень, и очень не... Пандемии коллекционирования... Общий сдвиг на живых артефактах.
Сколь многие среди чистых хозяев, среди обладателей Чёрных Драконов имеют о человеческой природе самое прискорбное мнение, затворники миров, охотницы Галло. А старый Биг-Буро, переродившийся в океане, неукротимо верил в глубинную её чистоту! Рука об руку с подобным убеждением идёт последующее: искушение - зло. Вещь случайная, устранимая, устранения требующая! Чем и занимался.
Как соотносится с его неколебимой же верой в судьбу, в Оракулы? Трудно сказать... Но говорил себе так... Вот Олив, например, не стал ача. Демона угощая, не пил с ним. Или когда Пёс заявился на Южный с ответным визитом, истребив до того чуть не весь рынок Олива... Биг-Буро должен был чем-то привязать его, хотя бы привлечь внимание... Но и Пёс остался безразличен к изыскам. Поблагодарил и свернулся в углу, совершенное животное, в тепле, в покое. К человеческим привычкам он вернётся быстро, естественным образом и без труда. А Симург... Ну, раз так уж сложилось!.. Пусть мальчик охотится вдалеке. Пускай охотится для себя и Буро два-три раза в сезон. Что тут такого?
Второй постоянной в четвёрке был Гай, обеспечивающий техническое сопровождение за стандартную плату: раз четвёрка, то четверых ему на артефакты. А из пятого он создаст пластилиновую пыль для следующего Оракула.
Третий сам Буро.
Четвёртым должен быть новенький. Густав. За Впечатление Минта.
- Га-ран-ти-ру-ю... - монотонно, с выражением, которое в равной мере можно было принять за откровенную насмешку и за полную серьёзность, Биг-Буро проговорил слова обещания, формальные, устоявшиеся в кругу старых хищников. - Ни я, никто из приглашённых мной, ни на входе, ни на выходе, ни на месте встречи не станет угрозой твоей жизни или свободе...
Гай ждал у Густава за спиной, как музыку слушая размеренный голос Буро. В особенности на финальных аккордах... Когда тот добавил со всей честностью Морского Чудовища:
- Густав, я не гарантирую тебе защиту лишь от твоих собственных глупостей!
Вроде как шутка.
Сыро и холодно в его огромном шатре. Перегороженном, невидном. Пробирающий холод. А на пороге почти и не замечаешь.
Ткань расписной ширмы колыхнулась от сквозняка, Зарок вышел к ним. Выбирал собственноручно плату за расчёт траектории Файф этого года. И Буро погрустнел. Погорячился...
Уж кого на Южном нельзя упрекнуть в жадности, так это Буро, но...
Уважительно, трепетно даже, обеими руками Зарок держал перед собой тонкий обруч, изломанный греческой линией, прямоугольными волнами. То встряхивал немного, то поворачивал, подбросил слегка и прокрутил на пальце.
От таких манипуляций в обруче, в пустом внутреннем пространстве начинали повторяться ряды его волн, до центра... Захватив центр, выплёскивались наружу, бесконечной тончайшей стружкой, спиралью расширяющихся рядов. Не иллюзорные - золотые!.. Тонкие, как паутинка. Всех оттенков, начиная от белого золота, и до медного. Легонько встряхивал, недалеко разлетались, чтобы затем так же, рядами собраться в первоначальный круг.
Не скромничая, Зарок выбрал скрытую механику. Она называлась Сигнальная Звезда. Не для красоты механика. Вещь, предназначенная на некоторое время отметить место, указать путь.
Раскрученная сильно, она рассылала волны широко по небесным меркам, долго их собирая. Мягкие, обтекающие препятствия золотые пряди, паутинки. Брошенная без вращения, она с любой высоты и до самой земли, до океана оставляет волнистый след за собой. То и то сразу может делать, если раскрутив, со всей силы швырнуть в облака. Для Зарока, ладно, не жалко, пусть...
Просто Буро намедни вспомнил её устройство, мало кому ведомое, и, что редко с ним случалось, собственноручно сделал для Хан-Марика. Посмеяться и порадовать, одновременно - золото и механика, съест или сохранит? Биг-Буро легко представлял, как снуёт в небе Белый Дракон, кувыркается с парнем на спине, ловящим тёмными губами золотистые паутинки волн... Мысленно Буро полюбовался и вздохнул. Он не любил, ненавидел превращать людей... Так и не привык за всю долгую жизнь хищника и монстра, каждый раз удивлялся, как это - раз!.. - и вещь на месте человека?.. Бутон-биг-Надир, - знал бы кто!.. - по минимуму охотился ради своих интересов. "Когда-нибудь ещё раз сделаю..."
Оторвавшись от созерцания артефакта, Звезды Сигнальной, Зарок ткнул пальцем в карту Морской Звезды:
- После-после завтра. Точно. К мысу он опустится и во-от... тут полетит вдоль... Окунётся, где туман дроидов, поднимется и подальше окончательно вниз, где открытое море.
- Долго над побережьем-то будет лететь, Зарок?
- Не, в этом сезоне не долго. У тебя меньше суток.
- Запрыгнуть везде можно?
- Это да. Он низко. С каждым годом всё ниже. Не вечно Файф будет подниматься из океана.
- Спасибо, Зарок. Ты доволен ценой?
Изгнанник выдохнул восхищённо:
- Да!.. Но Биг-Буро, оговорюсь снова, ветра - тонкие материи, и если я просчитался...
- Оставишь себе, - перебил его Буро. - Ни разу ещё ты не ошибался.
- По-крупному. А помнишь, как из тумана в туман ныряли? Мыс-то вот он, а туман шепчет, течёт плотный как вуаль, и ни дуновения!.. Конечно, не оставлю. Но благодарю за доверие. Я пролечу над вами. Хочу убедиться.
Буро кивнул и спросил:
- Почему ты ни разу не составил мне компанию, Зарок? Не в смысле, для меня. Ради себя не желаешь Оракула, не интересно?
- Оракул... На будущее?.. - задумался и дорогой артефакт померк, предстал тем, чем и был, чудной, холодной вещью. - Оно безнадёжно пусто, Бутон-биг-Надир. Оно пусто от меня. Меня в нём нету.
Четверо на южной стороне восточного мыса континента Морская Звезда собрались после полудня. Через день, как сказал Зарок. Биг-Буро, добравшийся пешком. Отрешённый Симург. Гай с ледяными, недобрыми искорками в глазах. И Густав.
Файф, кучевое облако, почти лежал на отмели над огоньками Туманного Моря дроидов. Входная рама обращена вниз. Трое с Белых Драконов, Бутон-биг-Надир с отмели, неохотно протопав по воде, достигли этой рамы и скрылись за ней.
Распоряжался Буро. Сутки или меньше имеются, но торопиться он не намерен, приготовления протекали неспешно. Густав успел пройтись комнатами, обогнуть пятистенок Файф по застеклённой веранде, полюбоваться густым садом Там, ровными, просвеченными невидимым в рынках солнцем стволами-стеблями деревьев, которые росли пучком. Высоченные, круглые, упругие, зелёные как трава, без коры… С огромной высоты они роняли, разбрасывали пушистые гроздья соцветий. На отдельные жёлтые шарики их разбивали порывы ветра. Крутили, позёмкой гнали за поворот дорожки, сметали в стороны от неё. Нежданный ветер взметал и уносил куда-то. Вечно смотри, не надоест. Областью Сад, как понял, была веранда. Сад - Там... А жаль. На Файф Густаву понравилось, особенно тут.
Вернулся. Рано ещё. Картины поразглядывал. Ближе, дальше вставая… Забавно.
Одна приглянулась... Досадный рынок: туда не зайти, это не украсть!
На условном полотне стены четырёхкрылое антропоморфное существо стоит в динамичной, причудливой позе, одежды есть на нём, они развеваются. Всё, если издали смотреть. Немного подойдя, видишь, что поза не бессмысленна. Правыми руками на отлёте оно держит свиток, читая его, а левые простирает... Ещё на шаг подойдя, различаешь - ... к слушателям. Большой аудитории, множеству едва прорисованному в амфитеатре. Но понравилось Густаву другое. Совсем вблизи проявляется развёрнутая часть свитка: гребень, чешуя, лапы драконьи... Свиток-дракон загибается широкой лентой, обнимая центральную фигуру. Причём, одной лапой подпирает свою драконью, скуластую, усатую морду, в тот же самый свиток заглядывая через плечо. "Дивная вещь, хочу такую! Жаль, что он скоро погрузиться в океан. Остаться бы на Файф..." Даже запах глубоководного холода, витавший в пятистенке, не подходящий к зелёной, радостной красоте всегда цветущего, непрерывно облетающего сада, успокаивал Густава, далёкий и от духоты Собственного Мира, и от рыночной пыли.
Симург картин не разглядывал. Молча ждал, сидя на полу у стены, наблюдая за Густавом в полглаза, прямой и отрешённый.
Биг-Буро с Гаем настраивали техническую часть. Первое же сделанное ими неприятно удивило, насторожило Густава. Они перекрыли выход.
Чем
