дошёл до чужака, Руты, тот взглядом указал ему вниз. Торговая подставка и шатёр Нико таяли... Таяли?! В озноб бросило его, в жар, и обратно в холод... Таяли?! Раджа выскочил из шатра и уставился в небо... Дроида не наблюдалось... "Светлые дроиды, благословенье небес!.. Что же, значит..." Раджа перешагнул разрезанную ткань, протиснулся обратно в шатёр, в общее молчание.
Хан-Марик мог и погореть на этом жесте... Но он обещал посодействовать Нико... Невзначай пнул он что-то, валявшееся на месте её пирамидки, отлетевшее под ноги Махарадже. Дешёвая игрушка. Музыкальный инструмент. Трещотка одной песенки. Махараджа немного умел читать на эсперанто, но Нико не знала как выразить это словами, и решила не рисковать. Она только дорисовала на лицевой пластине трещотки символ Собственного Мира. Не случайно именно Доминго образовал крупнейшее из четырёх семейств... Символом была крыша дома, треугольник. А на изнаночной пластине нарисовала его же с волнистой, нижней гранью, тающий, утраченный. Махараджа провёл подвижной верхней пластиной по нижним, смещающимся чуть-чуть, и они сыграли коротко, несмотря на то, что движение излишне быстрое, меланхолично сыграли основную мелодию. Сентиментальнейшее с Мелоди, одна из немногих изгнаннических песен. Сами изгнанники-то как раз не любили и не пели её, слишком хорошо знали ответ на припев: никогда... Они любят героические песни и про дроидов. "Дашь ли ты мне приют..." так начинается она, так и заканчивается.
Множество своих уклончивых отказов вспомнил Раджа. А сколько отмалчиваний... "Важно, чрезвычайно важно это было для неё!.." Не понимал, не слышал. Вечер скоро... "Конечно, я дам тебе приют!.." Искать рядом с утерянным миром? Так нет ведь его у неё! Рядом со своим...
Выкрик её удался. Был услышан. Дальше Нико не хотела лукавить, изображать сироту, бедствие, безысходность... Ей повезло с похищенным неимоверно! Недавно переживший нечто подобное, Клок понял всё сразу. И уж ни секунды не намеревался присваивать чужой мир всерьёз. На Белых Драконах кружили друзьями, при появлении Махараджи, Клок оставил их...
Всё познаётся в сравнении. Вчера Махарадже казалось странным в пустой, глухой мир-крепость приглашать... Или - допускать, так назвал бы он это... Сегодня, когда пустыми, глухими показались беспредельные облачные миры от ужасной мысли, что нет в них больше Нико, предложение поменяться мирами он воспринял естественно... Отдал и получил... Вместе с голосом дроида, с возвратом к позабытому, к изначальному, что Нико, при всём желании не могла бы объяснить, доказать на словах... Выразить. Бессмысленно и пытаться.
Клок не терял Я-Владыка, дар это дар.
За тот непродолжительный момент, на который изгнанником оказался Махараджа, его торговые шатры растаяли. Как и пирамидки, их нужно поднимать заново. Разграблены были, ведь с ними растаяли и пирамидки-ловушки, защищавшие его добро... Пустяки! Махараджа не соизволил бы вернуться на день, на час ради них! Из мира в мир курсировали они с Нико ещё очень долго. Меняясь, радуясь, изумляясь, изучая и рукой гостя творя. На Южный вернутся. Не скоро.
Густав же остался с добычей в клейкой ловушке, положении негодном, дурацком. Вместе с прочими уставился недоумённо на исчезающие пирамидки Раджи... Плюнул с досады. "Ненавижу сюрпризы! Не выношу..." Ребята, посудачив, разошлись. Он имели маленький интерес в странной охоте. Густав - большой.
И куда теперь? Заводить свой тканевый шатёр, защиту выдумывать и искать Гая? Морока. Если оставить пленника в торговом шатре, поручители найдутся. Отказывать нелогично, зачем тогда держать напоказ? Ерунда получается... Нужно перепрятать парня. Чёрный хохолок - в минус, ни платы, ничего... Одно хорошо, этот насолил Гаю всерьёз и публично. От заказа Гай не отступится. А за суету можно накинуть цену...
И тут Хан-Марик спросил:
- Связать его? Густав, я немного приглашён сегодня... На Оливковый, бывший Олива рынок, с Буро. Если не нужен тебе...
- Вяжи... - задумчиво отозвался Густав. - Слушай, а что там теперь? Буро не против, если я полечу с вами? Было хорошее место придержать человечка... Припрятать. Как теперь?
Нет, Буро совсем не против! Если б ещё Хан-Марик передумал лететь с ними к Собаке Морской, голодной... Биг-Буро был бы просто счастлив! Но Марик оставлял Густава на континенте не иначе, как по прямому его требованию. Не в этом случае.
Оливковый Рынок от Южного далеко... Как хитрый Бутон-биг-Надир добирался до него, остаётся загадкой. Но встретил он их с пленником, стоически переносившим превратности судьбы, уже там, у входа. И на вид - не запыхался.
Глава 60.
Осведомлённый без промедления относительно превращения Оливкового Рынка в "пёсий", впрочем, называли его по-прежнему, Бутон-биг-Надир выждал некоторое время, пока новый хозяин освоится на земле, успокоится немного, и сам нанёс первый визит. Не посылал осведомителя за Псом, и ради страховки друзей из числа неморских чудовищ за кампанию не позвал. Без оружия и без свиты. Потому что он понимал, принимал их, каждого, кто подобно ему нашёл в себе силы вернуться на континент. Раненых, промёрзших, растерянных, неисцелимых. Обретших крепость тел, и защищающую, и губительную для них, панцирь, делающих их такими сильными, и такими навсегда полудроидам чуждыми. Даже если выглядели людьми, если не чудовищами, а демонами назывались.
Хозяев немного среди них. Хозяева в выгодном положении, пересечение рамы избавляет от присущих теней... Потому те, кто не пожелал избавляться, изгнанниками и живут, не пересекают её! Домой не заходят... А выйдя, создают присущую тень заново, привыкнув к власти, силе, и самому наличию её. Не всегда и особо полезной!.. Что же в этом хорошего, стоит ли? Зачем, избавившись, возвращаются в прежнее, несвободное состояние? Да ради него самого! Не ради оружия-тени, клыков и прочего... Холодные уже, не согреваемые до желанной, парящей теплоты, они хватаются за это чувство - присутствия тени, непустоты, отвлекаются ею... Если совсем попросту: никого у них нет, ни в мирах, ни в море, ни на земле. Лишь тень-оружие, тень-голод, тень-спазм, щемящий, который однажды подчинит хозяина, как бы тот ни старался, захватит и низведёт до побережья обратно. До глубинных течений. До бездумной охоты: бросаться и рвать. До дна, до последней стадии - придонного монстра... Когда-нибудь... А до тех пор поединок: голод, перетягивание каната между жаждой тени и жаждой человека, почти игра, почти соревнование, неодиночество - почти...
Биг-Буро за долгие годы нашёл баланс. Досконально разобрался, что и как, зависнув в удовлетворительном равновесии. Он сочувствовал монстрам, таившимся от людей, в подземных пустотах с морской водой, выходящим для охоты. Не меньше сочувствовал и демонам, жившим среди людей, таясь. Проблемы одни и те же: терпение, баланс. Либо стремительная деградация. Он знал и ещё секрет. Долго живут в тепле или в большом холоде. По-настоящему долго. В Собственных Мирах или в глубинах Великого Моря. Чудовища неморские и тут в бедственном положении, они на земле...
Какое дело Бутон-биг-Надиру до их бед? Никакого. Скорее до потенциальной угрозы от них устоявшемуся, рыночному житию-бытию. Но это во-вторых, и авторитет, и скрытая власть. А во-первых, хотел бывать иногда среди своих, где не надо скрытничать и лукавить, сдерживаться и пользоваться бокалом ача, и объяснять ничего не надо...
И так, Буро притопал ко Псу Морскому тогда с угощением и без оружия. Огляделся. Тени закрывавшей вход нет в помине. Шершень успел побывать, сломал и сожрал... Они со Псом встретились почти по приятельски, без претензий. Демон желал иметь сухопутного компаньона. Пёс - почему нет?.. Олива ненавидел.
Естественная убыль невольников и неестественная тишина привлекли внимание Биг-Буро. Что же, иначе и быть не могло. Ясное дело, торговля замерла. Новый владелец рынка не летал за дождями Впечатлений, а пить хотел иногда. И удовлетворял жажду в соответствии с морскими привычками...
Его нашёл Буро в просторном, главном шатре Олива совершеннейшим псом в углу, на подстилке. Посреди опустошённых сосудов, чистую воду для отпаивания, связные Впечатления, оливки и злые яды содержавшую когда-то… Собаке без разницы, как выпил, так Огненным Кругом испарил, иными отплёвывался, Собака Морская одно слово. И груде этой, бутылок, чашек, раковин, и многочисленных с отломанными горлышками колб, Буро сердечно обрадовался. А когда выбрал два пристойных бокала, протёр, разлил принесённое с собой, и Пёс про "выпить их человека" даже не заикнулся, выдохнул облегчённо... И проникся благодарностью. "Светлые дроиды, не ача!.. Зря я и это принёс… В океане все всех едят, это не в счёт". Неожиданная симметрия, на Южном из-под земли к нему вышел человек-ача, а тут он притопал к Чудовищу Моря, с ледяными ожогами на коже, с кругами на руках, над бровями от теней, предпочитающему - из бокала. "Сразу плюс ему, если захочет слушать... В тепло нам не забиться, не напиться им. Не забыться в нём. Сохранять надо, сколько осталось внутри, ценить, за него и держаться. Услышит, если дырки в ушах не заросли".
Буро чиркнул искрой, добавил нечто рассыпающееся в прах, на вид не привлекательное в бокалы, опустошённые на треть, поджёг. Заклубился из них дым, светящийся бордово-лиловым, светящийся тем сильней, чем ближе к жидкости... Нагревавший её и воздух, вдыхаемый при глотке, грудь изнутри согревавший, недолго, но приятно... Подумал: "Возьми, беглец моря, маленькое утешение тепла, за утешение доставленное мне". Дымный, лиловый свет проявил отчётливей на коже Пса рисунок листвы. Буро поморщился, он знал чего стоят такие ожоги. Ненавистный, не забытый, океан подмигнул ему злым, оледеневшим глазом. Пёс вдохнул остатки клубящегося, дымного света и выдохнул на плечо себе, заставив узор проступить ярким, как парча на Буро...
- Не скрыть, да, господин?.. - спросил.
Первые слова, которыми обменялись.
- Я красивый стал от глубины... Люди пугаются.
Буро с облегчением выдохнул снова, до сих пор сомневался, как там с речью и соображением? Хорош. Нормально.
- Люди любят пугаться, - ответил Биг-Буро. - Им вообще не трудно дать, чего хотят. Испугаться, спастись, погордиться в своей правоте... И победить, разумеется, и перехитрить - это они тоже очень любят... А нам не трудно, да?.. Сог-Цог!..
Пёс отрывисто рассмеялся, остатки Впечатлений выплеснулись ловко и перемешались в воздухе. Головокружительно сладкие, дженераль, последние капли взлетающего Впечатления гор от подножья до снежного пика...
С соображением у Собаки Морской было нормально, однако диалога с ним это не облегчало. И не облегчать требовалось, а подталкивать.
В дальнейшем с разных сторон заходя: "Что ты хочешь? - спрашивал Буро, как и Шершень, заинтересованный в Оливковом Рынке, удобное местечко для разных нужд... - Больше быть прежним, человеком? Или больше демоном?.." А Пёс ничего не хотел. Он поил иногда оставшихся невольников связными Впечатлениями. Спал целыми днями и сам пил всё подряд, морщась на запретные Впечатления, сплёвывая тени из оливок... Сладострастно размышляя про горло Олива, зубами размышляя... Ну что он хотел?.. Начинать торговать? Привечать всякую шушеру?.. Ядами торговать, ловить несчастных, раненых и
