Красная Шапочка и Серый я.

В плотной тени деревьев собирал днем липовый цвет. Прохладный ветерок бился испуганной птицей, запутавшись в грузных ветвях.Шипела листва, перекликаясь с птичьм гомоном. На душе покой и благодать, будто только что, на пару с Господом, выкурили папироску - за дружбу, взаимопонимание и мир во всем мире. Хотелось для полной душевной гармонии хлопнуть с Ним еще и по сотке, да жена не выпускала из поля зрения. Снедаемая подозрениями - почему это я уже в первой половине дня такой умиротворенный, когда другие корячатся на грядках и в муках прополки теряют последнее здоровье - жена окончательно созрела и готовилась запулить в меня какое-нибудь колкое, уничижительное обвинение. Но передумала и зашла ненадолго в дом, чтобы остудиться и поправить на голове прическу и нервы.

Именно, в эту минуту, наполненную абсолютной свободой и рисковым желанием незаметно пробраться к кусту смородины, где обычно поджидала, припрятанная мной, початая бутылка водки, именно в эту минуту, трясясь, словно на кочках, прискакал дурным предчувствием детский рёв. А следом - и то правда - на тропинке появилась девочка лет шести.

Лицо ее, вымоченное слезами и залакированное соплями, поломало гримасой отчаяния, а в глазах засел страх не меньший, чем в моих - потому что в свете последних постановлений правительства и решений Гос. Думы встретить заблудившегося ребенка - очень плохая примета, грозящая жуткими наказаниями.

- Стоять! - приказал я ребенку грозно и громко, чтобы максимальное число соседей, готовых, как мне казалось по наущению телевидения, даже в невинном сборе липового цвета убогим пенсионером обнаружить намерение, подготовку и скрытый акт педофилии.

Девочка остановилась.

Я спросил: - Потерялась?

- Да. Я за бабушкой бежала, - зарыдала вновь девчушка, - она так быстро шла...

Доверчивый ребенок явно рассчитывал на помощь взрослого дяди.

- Отойди на пятнадцать метров, я покурю и подумаю, чем тебе помочь, - вдруг вспомнил я о мерах пресечения и наказаниях, назначенных народу государством за курение в общественных местах, - и перестань плакать. Найдется твоя бабушка. А, если, не найдется, обратимся в органы опеки и попечительства. Там живо тебя пристроят. Знаешь, как у нас госудасрство заботится о детях?

Девочка не знала.

- О Димке Яковлеве слышала? - продолжил я просвещать ребенка: - Он тоже потерялся. Так его даже в Америке нашли. И теперь закон вышел, что детей в Америку отправлять нельзя. Там дети чаще теряются, чем здесь. Да успокойся, наконец! Подумаешь, бабушка убежала! Может, ей надо было - по нужде. Прихватило бабушку, так сильно прихватило, что эта дура забыла - ребенка нельзя оставлять без надзора.Поскольку тут же выскочат из кустов плохие дяди и тети и растащат ребенка на органы.
Но тебе повезло! Я - хороший дядя! Мне твои органы не нужны, и педофилией я не страдаю, как некоторые! - последние слова я произнес громко и четко, чтобы даже грызуны и насекомые во всей округе осознали, какой я примерный, законопослушный гражданин.

- У меня тоже есть дедушка, - неожиданным откровением удивила девчушка.

- Что значит - тоже? - обиделся я.

-У него живет три попугая. Он - хороший, но к себе в дом не пускает, - уже успокоившись, но вопреки всякой логики, неосмотрительно поделилась фамильным секретом девчушка: - А еще я ногти накрасила. Вот! - она развела пальцы веером и вытянула руки.

Влекомый любопытством, я сделал несколько шагов навстречу ребенку. В конце-концов, все человеческие благодеяния не стоят ничего, если на них упала слеза ребенка. Моя задача: это слезливое мероприятие не пускать на самотек.

Я болезненно переношу детский плач, впрочем, как и любой. С молодых ногтей сильно переживаю.

Еще в школе преподавательница литературы шокировала меня строчкой стихотворения Маяковского о плачущем большевике.
Мол, вы видели когда-нибудь плачущего большевика?
Конечно, не видел. Это - нонсенс. Как принцессы не какают, так и большевики не плакают.
А вот Маяковский видел.
Позже я узнал от той же учительницы, что поэт застрелился. Вероятно, - и мне не сложно было сопоставить факты, - покончил он с собой из-за мучений перед преследовавшим его видением в образе плачущего большевика.

В воспитательных целях, и следуя учениям Коменского и Песталоцци, я должен был рассказать девчушке о том, как одна ее сверстница накрасила маминым лаком себе ногти, а мама, кстати, учительница алгебры и геометрии, настучала за это ребенку по рукам деревянной линейкой. Ручки распухли, посинели. И через месяц ей эти ручки ампутировали по самые локти.
"Такие, подруга, дела! Девочка выросла, и сама может себе лаку целый ящик купить. А вот, красить-то ей и нечего. Да и не для кого. Кто ее теперь с больными руками замуж возьмет?" - намеревался я спросить девчушку. Но пересилил себя и не спросил. Лишь в угоду ей полюбовался накрашенными ногтями и сказал:
- Грех твоему дедушке такую красотень не пускать к попугаям.

- Я совсем успокоилась. Смотри, уже не плачу. Пойдем искать тетю Люду, - решила за меня девчушка и протянула мне руку.

Плотность событий на один дачный участок и резкое их ускорение начинали меня угнетать.
Памятуя о бабушке, бросившей по легкомыслию  на произвол внучку и, чтобы также не пришлось потом жалеть всему организму о потере, я решил не выпускать из поля зрения смородиновый куст.

Автоматически активированным внутренним зрением - от постоянно западавшей в гипофисе тревожной кнопки - я отчетливо и в мелких деталях разглядел, как жена включила в доме вентилятор и улеглась на оттоманку с журналом "Караван истории". С моей стороны, не воспользоваться моментом и хотя бы не пригубить, было бы не меньшим преступлением, чем преступление дедушки - не подпускать внучку к трем попугаям.

- Откуда у нас взялась тетя Люда? - не отрывая взгляда от смородинового куста, задал я вполне еще трезвый вопрос для того, чтобы пресечь количество новых персонажей, которое росло в арифметической прогрессии.
Между тем, мне показалось, что в кустах блеснуло горлышко ненадежно спрятанной бутылки. Это меня тоже сильно тревожило. Любой случайный прохожий мог обратить внимание и покуситься.

- Я же говорила: мы с бабушкой шли в гости к тете Люде. Пойдем искать тетю Люду! - приказала девочка.

К тому моменту она подкралась ко мне на угрожающее расстояние косой сажени, при котором маневрировать корпусом и уворачиваться отговорками - так же бессмысленно, как попытаться войти в клинч накаутированому боксеру.

Рука доверия была протянута, капитуляция перед ней - неизбежна, но из кустов конкуретнообразно бросалась в глаза сиротливая и беззащитная бутылка водки.
 
Без всякой надежды, вяло сопротивляясь обстоятельствам,почти зомбированный детским вниманием, я спросил на всякий случай:
- У твоей тети есть какие-нибудь особые приметы? Ну, там: уши с ярко выраженными Дарвиновскими точками, острые зубы на копчике или длинный хвост?

- Ты путаешь с бабушкой, - подсказала девчушка, - а у тети Люды огромная бородавка на носу.

- Здравствуйте - на Вас! - зацепился я в последнем шансе за огромный аргумент: - Как же мы найдем твою тетю, когда я видел и запомнил всех своих соседок только с тыла, склоненными над грядками? Не-ет, для поиска тети Люды мне нужны более весомые особые приметы ее жо..., зад...., сра... - замялся я.

- Ее попы? - подсказала девчушка.

- Ну, если оставаться вежливым, невозмутимым, если сохранять спокойствие при неожиданном столкновении и не учитывать размеры, то с большой долей осторожности можно эту особую примету назвать и так, - преподал я ребенку курс начальной подготовки юного следопыта в поисках методом дедукции.

- Я сама узнаю ее. Ты только будь со мной, - девчушка ухватила меня за палец и повела по улице дачного массива: - Там, у них, еще машина красивая в прошлый раз стояла, - обозначила она первую особую примету.

- Иномарка?

- Нет, чистая. Тетя Люда ее сама моет, потому что прячет чего-то под сиденьем.

- Деньги? Наркотики?

- Не знаю. Наркотики - это камушки такие в мешочках, только очень маленькие и блестят на солнышке? - подстрекала девчушка меня к активному поиску автомобиля тети Люды.

Брюлики в мешках? Богато! Такая кроха, а уже владеет основными приемами и методами работы ГРУ.

Нет, конечно, в часы досуга - после сбора липового цвета и перед поливом грядок с кабачками - я, может быть, и согласился бы совершить киднепинг, но початая бутылка водки в кусте смородины занимала меня больше. Тревожила, не отпускала от себя и, вопреки всемирному закону тяготения, тем сильнее притягивала к себе, чем больше я удалялся от нее.

Какой бы тонкой организацией ума не обладала шестилетняя девочка, однако все учесть и правильно просчитать  она не сумела.

Я сказал:

- А вот когда твоя бабушка была ребенком, она, наверное, не мечтала о камушках и не придумывала хитрый план, в котором ее должны были выкрасть, и вернуть родителям за брюлики тети Люды. Добродушного и доверчивого подельника бабушка никогда бы не смогла отравить пирожками.

- Ну-ка, ну-ка! - оживилась девчушка: - И о чем же бабушка тогда мечтала? Ты знаешь?

- Предполагаю. Она мечтала, что советские ученые вдруг оживят Владимира Ильича Ленина. И дедушка Ленин выйдет из Мавзолея, оглядит внимательно Красную Площадь, хитро прищурив глаз, покряхтит от удовольствия, потом объедет всю страну, восхищаясь, какой красивой, могущественной и великой державой стала его Родина, сколько понастроено заводов, фабрик, магазинов и сельсоветов... и повстречает дедушка Ленин на дороге, точно я повстречал тебя, твою бабушку и скажет: "Девочка, передай своим родителям и всем людям свободного труда мою искреннюю благодарность. Теперь я горд и счастлив! Благосостояние страны, в сравнении с 1913 годом, выросло в несколько раз...

- А кто такое Ленин? прервала мою пламенную речь девочка.

- Что? Разве ты Ленина не знаешь? Дивитесь, люди, она Ленина не знает! Ну, ты во-още. Ленин - это Вождь Мирового Пролетариата!

- Какая еще вошь мирового литрояда? Не говори глупостей, - она зло дернула меня за палец.

- Я - серьезно. Между прочим, эта вошь свою жизнь и жизни многих других положила на алтарь революции. Так нас в школе учили, по крайней мере.

- Он в Бога верил? А почему тогда на алтарь положил? - поразила меня девочка знаниями приложения "Закона Божьего", где мелким шрифтом изложена архитектура, проектирование и обустройство православных храмов: - А-а, я поняла. Этот дедушка, как мой папа, когда злится на бабушку, всегда говорит: "Да положил я на вашу богадельню!" Правильно? А ты в Бога веришь?

- Ну, если только папиросу на пару выкурить и хлопнуть по рюмке кваса... А так, чего в Него верить? И зря ума на лбу мозоли натирать щепотью? Давай-ка, лучше вернемся! А то кое-что у меня уже выпало из поля зрения.

- А бабушка говорит: "На все вставайки не хватит давайки". Что это значит?

- Это значит, что твой дедушка сильно обижен на бабушку и теперь к себе никого не пускает, - опять смутился я: - Вообще, эта сложная тема - не для детей.В твоем возрасте меня преследовали другие страхи. Например: обманет ли немецко-фашистских захватчиков пес Шарик в десятой серии телефильма, доберется ли он до наших с запиской от четырех