дать слово другим, эгоист?»
…
- Хочешь попробовать? – спросил Ходанович, протягивая Щербакову гитару.
- Мои нежные пальцы не созданы для этих грубых струн, - заявил Монитор.
- Так нейлоновые же! Самое оно! – оскорбился Ходанович. – Давай я тебя научу!
Саня вежливо отказался. С преподавательскими навыками Даламбера Саня был знаком с первого семестра, когда тот в дружеском порыве решил объяснить Щербакову суть лабы по программированию. Отучил Ходанович как следует: опасаясь того, что строки кода будут запутаны так же, как и объяснения одногруппника, Монитор не запускал компилятор два месяца.
- С ним было такое раньше? – озабоченно оглянулся на Брюса Даламбер.
- Нет, вроде. Сейчас очухается и будет свежим, как огурчик, - заверил друга Монитор.
- Прив-е-е-е-е-т! – послышалось с соседнего столика. – Я Яна. А вы оба на гитарах играете или кто-то халтурит?
Голос принадлежал невысокой девушке с пшеничными волосами. Придирчивый Щербаков тут же озадачился над фигурой девушки: вроде бы и не пухлая, но и до топ-модели далековато. Наградив Гарулю скептичным «сойдёт», Монитор рискнул открыть рот…
- Я играю, но не на гитаре, а на кларнете, в университетском оркестре, - выдал исчерпывающую информацию Саня.
- Ух ты, круто! А я вот только в детском саду в треугольник била, - улыбнулась девушка. – А я ви-и-идела, что ты меня оценивал. Репетиторы всякие, посиделки за компом… Раньше хоть на пробежки бегала и танцы посещала, а теперь вот боюсь предстоящего ЦТ и объедаю холодильник. Но на самом деле я идеальная, только ты никому не говори! – поднесла палец к губам Гаруля. Когда Яна говорила, то глаза её время от времени выпучивались, а щёки раздувались, что придавало ей сходство с рыбой-ежом.
- Я тоже идеальный. Во мне целый центнер идеального веса, - сказал Щербаков, похлопывая себя по животу.
Девушка засмеялась. Монитор почувствовал себя чудовищно остроумным.
- Так ты же жирный, получается! Но я сохраню эту тайну в секрете, - подмигнула Сане Гаруля.
…
- И что мне делать? Влад сам постоянно пропадает на работе, а потом пилит меня по поводу того, что я, якобы, «шляюсь по тусовкам». Неужели так сложно понять, что мне просто не хватает его внимания? – «Барби» положила голову на барную стойку и сквозь гранёный стакан посмотрела на бармена.
- Войди в положение своего парня. Владу постоянно капают на мозги, вот он и старается меньше зависеть от семейного бюджета и торчит на работе сутками. Он тебя любит, дурочка, поэтому и опасается того, что вы с Гарулей в какую-нибудь историю вляпаетесь, - Ильющеня подошёл к Насте и отхлебнул глоток виски.
- Ди-и-им, ты такой мудрый, - сладко пропела девушка. Схватив бармена за руку, Настя начала тереться о неё щекой. – Странно, что у тебя до сих пор девушки красивой нет.
- С учётом того, что для большинства девушек я лишь душевный бармен, которому можно излить свои пьяные стенания об отношениях с парнями, то ничего удивительного, - горько заметил Дима, обращая внимание на Патрискина. - О, чувак, поздравляю, ты восстал из мёртвых.
- Что со мной было? – спросил Брюс, с трудом поднимая свинцовую голову.
- Сначала ты зажигал с Липкиной, - в голосе Ильющени послышалось одобрение, - а потом резко упал и начал задыхаться. Никто так и не понял, что с тобой случилось. Аня куда-то исчезла, а тот удод, что устроил панику из-за коробок с выпивкой, и гитарист доволокли тебя до барной стойки.
- Удод, - улыбнулся Саня. – Где он, собственно?
- Сказал, что если почует от тебя запах алкоголя, то пропишет нам обоим с вертухи, - пояснил Дима. – А потом он совершил по неопытности самую опасную ошибку… Заговорил с Яной. Девушка она общительная, часто даже чересчур и себе во вред. Теперь сидят, воркуют во-о-о-он за тем столиком.
- Как же я тебя ненавижу! – застонал Брюс. - Сгораю от любопытства, но башка болит настолько, что не могу повернуть шею и увидеть это своими глазами.
- Уж поверь, там у твоего старосты всё в порядке, - заверил Ильющеня. – Тебе, может, пива налить? Бесплатно, не парься, тут Василёк сейчас меня чаевыми осчастливит. Правда, солнце?
- Тля-я-я! Дим, я ещё и спор профукала! Из-за этого чепушилы, между прочим! – подала голос Настя, с трудом выцеливая пальцем Брюса. – Ладно, пойду награ…дю поцелуями счастливчика, а то мне Яна потом всю жизнь этот проигрыш вспоминать будет.
- А так, думаешь, Гаруля забудет про твои пьяные выходки? – с иронией поинтересовался Ильющеня.
Василец развела руками. Дескать, такова жизнь в тех её проявлениях, когда на утро раскалывается голова.
- Значит, со мной она сюсюкает, а с кем-то пойдёт обмениваться слюной. Женское лицемерие, вот тебе прекрасный пример, - раздражённо махнул рукой Дима, подвигая кружку к Брюсу. – Ваш святой Грааль, сударь.
- Спасибо.
Взглянув на телефон, Саня обнаружил пять пропущенных звонков от Казака. Патрискин даже слегка озадачился: прежде Вадик радовал его лишь смсками, и то в случаях, когда урна в коридоре утопала в горе мусора либо требовался один дежурный Сашик на отбеливание общажного трона.
- Ну? – поздоровался с соседом Брюс.
- Саши-и-и-и-ик? – тут же послышался знакомый голос из трубки. - А почему я так плохо тебя слышу?
- Потому, что уши иногда не мешает чистить от серы. Вдобавок, я нахожусь в клубе и мне тут, к слову, не до тебя.
- А-а-а-а! Лабы все сделал? А мама в курсе, чем ты там занимаешься? Я могу ей передать, если хочешь, - послышался издевательский смех в трубке.
- Ты бы психиатру показался, что ли, - посоветовал Брюс. – Говори, что нужно, и отчаливай.
- Я тут ключик от комнаты забыл в общаге. Теперь ты, Сашик, единственный обладатель драгоценной связки отмычек от нашего логова.
- Круто мне. Придётся тебе искать приют в другом месте. Зайди к Седельнику, ему полезен уход за домашними животными.
- Иди ты в пень со своим кучерявым! Я хотел зайти к нему, а там за дверями кто-то воет! Мне страшно стало, понимаешь? Вот сижу на подоконнике, смотрю на клуб НЛО, плачу и думаю тебе…
- Это звучало бы мило, если бы я не знал человека на другом конце трубки, - скривился Брюс. - Так и быть, можешь оплатить вход и пройти внутрь за своим ключиком.
- Э-э-э-э! А ты меня бесплатно провести не сможешь?
- Ага, ещё и коктейлем угостить. Шевели поршнями, пока я не передумал.
- Жестокий ты, Сашик, - вздохнул Вадик. - Уйду я от тебя к другому нормальному соседу.
- Развод предлагаешь? Чудно. Два рабочих стола и любимая кроватка Казака, что может быть лучше?
На другой стороне воцарилось томное молчание, изредка прерываемое вздохами соседа. Саня послал Вадика в тропическую поросль и повесил трубку. Сделал – и осознал, что погорячился. Променял контакт с живым человеком на кружку пива. Глоток. Ещё один. Несмотря на свою мизантропическую хандру, Брюс очень боялся одиночества. Сейчас он был бы рад даже злополучной Липкиной, которая бы сидела рядом и просто молчала…
…
- А почему ты бороду не бреешь? – допытывалась Яна. - Или потом отрастишь длинные волосы, наденешь очки с большими стёклами и будешь важным программистом? Просто сейчас ты немного похож на козлика. Ла-а-адно, на милого козлика! Или… Подожди-подожди… Там же обычай какой-то есть что перед и во время сессии нельзя стричься.
- А ещё у нас пост во время сессии. Едим только воду и хлеб, чтобы держать организм в напряжённом состоянии, - поделился Щербаков.
- Я поняла-а-а-а! Вы просто экономите стипендию для того чтобы в конце сессии отметить, как следует! Это умно! Хотя я не пью почти. Только красное вино по праздникам, с родителями. Ну и водочку иногда с друзьями. С хорошими друзьями и всего одну рюмку, - поспешно поправилась Гаруля, прочитав укоризненный взгляд Монитора.
Ходанович нехорошо ухмыльнулся. Информация была взята им на заметку. Яна расшифровала выражение лица Даламбера по-своему.
- Не угадала? Или ещё хитрее: вы организовываете голодную забастовку, а преподаватели опасаются ответственности перед вашими родителями и ставят вам зачёты. А за что же вас тогда отчисляют в таком случае? Блин, ну что вы смеётесь?
- Слушай, а тебя болтливой никто не называл? – улыбнувшись, спросил Даламбер.
- Не болтливая, а общительная и … Чёрт, слово вылетело из головы! Сейчас! – Яна подняла палец вверх и начала усиленно рыскать по чертогам разума. - Коммуналка, коммутативность, комендант, комар… А вот, коммуникабельная!
Между тем, Гаруля уже незаметно переместилась за стол парней и даже время от времени била Щербакова по руке, когда тот опускал неприкрытые подколки. Оба Сани уже смекнули, что для Яны эта степень доверия далеко не предел и с интересом ожидали от неё пикантных подробностей личной жизни. Прогадали: девушку безнадёжно унесло в жизненную философию.
- Вот вы думаете, что смех продлевает жизнь. Но ведь смеёмся мы чаще всего после шутки. А шутка – это набор забавных слов, то есть, в конечном счёте, продлевают жизнь именно слова. Если я несу чушь, то вы меня останавливайте, хорошо? В общем, говорите – и будете жить долго и счастливо. Хотя смеюсь я тоже много, - признала девушка.
- Слушай, а тебе в голову никогда дикие мысли не приходили? – Ходанович решил перенаправить Яну на нужную тему.
- Есть. Одна не даёт мне покоя с того момента, как я пришла на танцпол. Видите, там под потолком шар висит, который неоновые лучи в разные стороны выпускает? Мне сначала показалось, что в нём торчат… ну, мальчики, я же душу изливаю! ... джедайские мечи.
- Ты смотрела Звёздные Войны? – если бы оказалось, что Гаруля ещё и благосклонна к геймерам, Щербаков бы всерьёз задумался о предложении руки и сердца.
- Конечно! Три раза пересматривала! Мне было так больно смотреть на то, как тёмная сторона силы перетягивает на свою сторону Энакина…
Ходанович удручённо вздохнул. Без шансов. Третий лишний. Парочка, скреплённая пассатижами интересов, могла мусолить фильмы Лукаса хоть до рассвета. Даламбер умел проигрывать достойно. Саня достал гитару и с любовью прикоснулся к родным струнам. Инструмент ласково откликнулся на зов пальцев чистым звуком. Самоучка Ходанович достиг определённых успехов в игре: ноты он видел не только на бумаге, но и в мыслях, образах. Вот и сейчас композиция рождалась из ничего, нанизываясь на воздух переливами аккордов…
…
Саня достал из кармана футляр. Прошёл день с тех пор, как проклятая капсула не выходила из головы Брюса. Эффект «Санациума» - а именно такое странное название носила капсула – казался поразительным с точки зрения науки и пугающим с эволюционной позиции. Замедленное старение, иммунитет от всего спектра болезней, эволюция рефлексов и органов чувств. Даже Ницше не поспорил бы с тем, что капсула является мостиком между обычным человеком и его «сверхверсией».
Почему же Патрискин не решался «прокачать» себя? Саня рубил с плеча, говорил всё на чистоту, допускал чёрствый сарказм, но понимал, что из-за своих действий становится всё дальше от общества. Возможно, Брюс был готов доверять людям и заботиться о ком-то, кроме себя самого, но огонь дружбы так часто затухал за восемнадцать лет жизни героя, что тот начинал потихоньку паниковать, ударяться в меланхолию и ощущать себя ненужным. «Что изменится, если я стану лучше?» Эта трезвая мысль останавливала дрожащую руку героя у рта, и капсула снова
