возвращалась в футляр.
Потому Саня старался избавиться от «Санациума»: волны соблазна бушевали, а плотина здравомыслия начинала давать крупные трещины. Выкинуть же футляр Брюс считал поступком опрометчивым. Человека, которому капсула могла бы помочь, наш герой нашёл совершенно случайно…
- Дима, а что у тебя с носом?
- Сильно заметно? – ощупал переносицу Ильющеня. – Прилетело как-то в начальных классах. Смещение носовой перегородки, опечаленные предки, счастливый я. Драка тогда закончилась в мою пользу, так-то.
- Я про насморк, - уточнил Брюс.
- Ну ёпта! Хронический, хотя скорее сезонный. Летом вроде отпускает немного, а к середине осени опять начинается сопливая канитель.
- Лекарства пить не пробовал? Вдруг аллергия?
- Пробовал, - махнул рукой Дима. – С переменным успехом. Пользы сильной я в этих пилюлях всё равно не вижу, только деньги тратить понапрасну.
Последней фразой Ильющеня отбросил из головы Патрискина остатки сомнений.
- Что-то уж слишком сильно тебя волнует моё здоровье. Может, ты разрабатываешь сценарий моего убийства?
- Лучше, я нашёл средство от насморка. Держи, - протянул футляр Саня.
- Очень щедро с твоей стороны. У тебя что, целый склад таких капсул? – поинтересовался Дима. – Ну, хрен знает, и раскраска странная, сто пудов иностранцы извращались! О, инструкция ещё есть…
С минуту Ильющеня изучал бумажку, то и дело поднимая глаза на Брюса, будто проверяя по его лицу достоверность написанных там слов. Затем долго крутил «Санациум» вблизи, пытаясь найти малейший подвох. Наконец Дима подошёл к Брюсу и положил футляр перед ним.
- Прости, чувак, я не могу это принять.
- Почему? Я же не прошу ничего взамен, - удивился Саня.
- Не надо. Не люблю быть обязанным. На своей шкуре знаю, каково ждать взаимности от другого человека, а в итоге получать лишь холодное равнодушие.
- Позволь мне помочь!
- Вот только не надо самопожертвованием заниматься! Сказал – не возьму, значит, так и будет! – раздражённо воскликнул Ильющеня, обратив на себя внимание других обитателей барной стойки. Воцарилась гробовая тишина. Саня молча осушил стакан и лёг на него лбом, ощутив приятную прохладу. Настроение у Брюса резко ухудшилось.
Иногда у Димы, как у велосипедного колеса, бывали «прокруты». Приятный в общении и спокойный по характеру, на некоторые пустяки Ильющеня реагировал чересчур остро, даже грубо. Вот и сейчас парень запоздало подумал, что слегка перегнул палку.
- Слушай, та девушка у входа, это ведь ваша Юля? – всмотрелся Дима.
Брюс резко повернулся. У выхода начинались масштабные разборки…
…
- Что это было? – спросил Саша, размахивая забинтованной рукой перед Клеменцевой.
- У Щербакова был плохой день. Ты же показался ему в своих суждениях слишком резким, - пояснила девушка.
- Распустил клешни! Ничего, заживёт рука, и мы с этим чёртом поговорим! – не унимался «валик».
- Сань, если я узнаю, что Щербаков хотя бы чихнёт по вине одного из твоих микробов, то наше общение закончится, учти, - Кнопка не шутила. - Да и будь реалистом, ты программист, а не боец.
- Да что ты говоришь?! Сам знаю, какой я боец! И вообще, слишком много ты о себе возомнила, чтобы ставить какие-то условия! Без твоих компрессов обойдусь!
Хлопнула дверь. Юля особо и не расстроилась. С такой стороны Соловьёва она ещё не видела, да и наблюдать такие концерты повторно девушке не шибко хотелось.
«Сань, ты для меня действительно важен. Как замечательный чуткий друг, но не как парень на постоянной основе».
Эти слова должны были сорваться с уст Кнопки, если бы Щербаков остался и выслушал её. Юля не была уверена, что этих слов хватило бы Сане после его пламенного признания, но это, очевидно, было бы самое яркое проявление дружеских чувств к нему за всё время их знакомства. Клеменцева, безусловно, ценила Монитора, просто хорошее отношение к нему чаще подразумевалось, нежели озвучивалось. С опозданием героиня поняла, что ушами любят не только девушки…
Дальнейшие действия девушки были быстры и молниеносны, как будто бы выполнялись ежедневно. Юля собралась с невероятной скоростью, с которой не успевает догорать армейская спичка. Спустя десять минут Кнопка благополучно прошла спящего охранника и теперь тревожно осматривалась. Мысль о том, что в стрессовом состоянии Саня может натворить глупостей не выходила у неё из головы. Нашла Юля парня почти сразу: звуки гитары Ходановича цепляли слух новых посетителей зала. Рядом с Монитором Клеменцева обнаружила незнакомую девушку.
- Привет, Юля, - поздоровался Даламбер, отрываясь от гитары. По приоритету Кнопка оказалась главнее музыки.
- Привет. Щербаков, мне нужно сказать тебе пару слов, - сказала Юля.
- Говори при ребятах. Между нами, Юля, - подчеркнул Саня местоимение «нами», - не было ничего такого, что стоило бы скрывать от других.
- Ты прав, - кивнула девушка. - Я лишь хотела сказать, что не могу ответить на твои чувства взаимностью, но это не отменяет между нами тёплых дружеских отношений…
- И-и-и-извините. Один момент, - почти рухнула на Клеменцеву светловолосая блондинка. – И чтобы ты, Гаруля, не говорила, я … ик!... выполняю обещания.
Нетвёрдой походкой Василец подошла к Щербакову и, наклонившись, поцеловала его в губы. Ошарашенный Монитор на несколько мгновений замешкался, а потом с неожиданной прытью откликнулся на поцелуй. Глядя на Клеменцеву, Саня приобнял Настю и прижал её к себе.
- Ну всё… всё, сладкий, - захихикала «Барби», отстраняясь от Щербакова. – Я тут поблизости нахожусь. Чуть что, подходи, по-по-поболтаем.
Теряя туфли, Василец на автопилоте побрела к «заправке».
- И чего ты этим хотел добиться? – тихим голосом спросила Кнопка.
- Ничего особенного. Просто я теперь живу, как ты. У тебя - «валики», у меня – «валентины». Все счастливы.
- Я никогда не считала тебя «валиком». И прекрати употреблять это исковерканное Сидом слово, мне оно неприятно.
- А мне было приятно, когда я ходил за тобой, как собачка? Да любой «валик» из твоей коллекции получал в свой адрес больше теплоты, чем я! И за своё вырезанное из души признание мне в качестве утешительного приза предлагают звание хорошего друга. Спасибо большое, не прошло и года, очень признателен!!! – повысил голос Щербаков.
- Сань, мне действительно жаль. Я не думала, что это тебя так задевает…, - пролепетала Юля. – Обещаю, я буду исправляться…
- Обойдусь без твоих обещаний, «валентина». Оставь меня в покое.
Юля укусила губу до крови. Как ни старалась девушка быть сильной, ранимая женская натура давала слабину. Ресницы сразу промокли от бусин солёной росы.
- Знаешь, Саня, а тебе прекрасно идёт роль нытика. Раздуваешь свои обиды до размеров планеты, чтобы все осознали насколько тебе, бедному, тяжело, - глотая слёзы, говорила Клеменцева. - Можно подумать, одному тебе бывает больно и сложно! Знаешь, почему ты не можешь стать моим парнем? Потому что ты не борешься за своё место под солнцем, а ждёшь у моря погоды.
Кнопка смахнула руками слёзы и побежала к выходу.
- Сань, ты же не прав, - вступился за Юлю Даламбер.
- Да знаю я, - нервно сказал Монитор.
- Чего ты ждёшь?! – спросила Гаруля. – Упустишь шанс сейчас, а потом будет уже поздно. Поторопись, если она тебе действительно дорога.
Щербаков проскрежетал зубами, но к совету Яны прислушался. Как назло, на пути Монитора постоянно вырастали люди, а перед Юлей они, наоборот, расступались, увеличивая дистанцию между героями. Судьба из женской солидарности играла на стороне Клеменцевой…
- А вот, собственно, и обидчик юной леди!
Перед Саней появилась знакомая личность в косухе. «Курица», к которой бугай так стремился, оказалась прикрытием сборища байкеров. Ярких ощущений компании явно не хватало, а тут вдруг замаячила перспектива мордобоя. Ещё и повод какой - защита чести и достоинства обиженной девушки!
- Свали с дороги, мужик, не беси! – прорычал Щербаков.
- Сейчас ты у меня перебесишься! Парни, давайте научим этого щенка хорошим манерам.
Монитор принял вызов с готовностью. Мощным ударом ноги он вдавил двух байкеров столом к стене. Схватив с одного из столов чашку кофе, он плеснул ей в лицо подскочившего к нему обидчика и, пока тот вытирал глаза, молниеносной подсечкой опрокинул его на землю.
Остальные байкеры оказались товарищами смышлёными. Пользуясь численным перевесом, они без особых усилий загнали Щербакова в угол, где и перешли к основной травле…
…
Патрискин сразу определил в толпе драчунов ненавистную «лысину». Быстро соображая, он осмотрел содержимое бара.
- Мне нужна бутылка шампанского.
- За полной бутылкой нужно идти на склад, а бутылку, наполненную на две трети, могу выдать хоть сейчас, - предложил Ильющеня.
- Отлично, - кивнул Брюс, с усилием вдавливая пробку в горлышко.
- Чувак, только не твори глупостей.
- А вдруг я решил бокалом шампанского очаровать какую-нибудь девушку?
Дима иронично поднял брови вверх, широко раскрыл глаза и закивал головой. «Кому ты лечишь? Ты же без глупостей жить не можешь» - означал этот жест.
- Тогда это моё дружеское предупреждение.
- Уже дружеское? Не слишком ли резкий скачок для человека, который не терпит обязательств? – ехидно осведомился Саня.
На ходу наполняясь решимостью и гневом, Брюс устремился к широкой спине бугая. Отвесив тому с разбега крепкого пинка, Патрискин дождался, пока котелок байкера определит координаты раздражителя, и прокричал:
- Шампанское заказывал, ублюдок?
Сжав до упора горлышко, Саня сделал один прицельный замах. Бутылка раскололась о чугунный лоб бугая, обдав нашего героя сладкими брызгами…
