Ледяной коготь: тайны прошлого

проведя окровавленной рукой по лбу.—Он ушел?
—Ушел,—спокойно ответил дракон.—Навсегда ушел.
Он посмотрел на волосы Элендила, испачканные в запекшийся крови. Поняв, что его друг серьезно ранен, дракон сказал:
—У тебя порез на пол-лба. Голова болит?
—Нет,—устало ответил Элендил.—Только чувствую, что что-то влажное скатывается по коже. Уфф… Похоже этот бурдюк мне здорово заехал.
—Не волнуйся—сейчас немного тебя подлечим,—сказал дракон и поднес левую лапу ко лбу эльфа.
—Что-то мне не слишком везет в последнее время,—усмехнулся Элендил.—То многокилограммовая плита на ногу упала, то с девушкой расстался, только увидев. Что это такое, скажи мне? Очередная шутка богов?
—Скорее наоборот—испытание. И, мне кажется, добрый знак. Знаешь поговорку: "Пережди камнепад, не отчаивайся—потом дом построишь из этих же камней" Так что не волнуйся—матушка судьба еще повернется к тебе лицом,—к этому времени рана окончательно затянулась и на коже не осталось ни единого пятнышка.—Вот и все. Готов идти?
—Да,—ответил Элендил и, потянувшись, встал с каменного пола. Его усталый взгляд, подкрепленный доброй улыбкой, был устремлен на дракона.—Ну что, ты впереди, я сзади?
—Не изменяя традициям,—подметил дракон и размеренно пошел к неизвестному эльфу месту.—Не отставай—осталось немного.
—Ты знаешь куда идешь?
—Нет, но у нас нет другого выбора. Так или иначе, мы не узнаем, что там наверху, если не поднимемся по лестнице. Согласен?
—Да, ты прав,—сказал Элендил.—А что говорит твое нутро? Тот старик-эльф очень часто упоминал это.
—Чувствую, что мы на верном пути. Ладно, нам нельзя терять ни минуты—пойдем.
"Нутро тебя еще никогда не подводило, дружище",—подумал Элендил и пошел вслед за чешуйчатым другом.
  Миновав лестницу, Элендил и дракон оказались в просторной комнате, напоминавшей тронный зал или что-то в этом роде. Огромный свод, сдерживаемый огромными каменными исполинами, которые представляли собой статуи королей Стумертрада, вызывал у наших героев чувство ничтожества перед забытым и брошенным в пучину небытия могуществом и силой некогда одного из самых процветавших государств Единоземья. Повсюду на стенах были выгравированы славные страницы истории великого государства: его победы, возвышения, прогрессы—все то, чем мог гордится весь мир. Однако, к сожалению, теперь практически никто не знал даже о существовании заброшенного города-государства, не то что об его истории и свершениях. Остановившись у исполинской статуи, которая стояла ближе к трону слева от него самого, Элендил с интересом взглянул на нее. Она представляла собой дракона, который, расправив каменные крылья, указывал на что-то правой лапой. На каменном исполине можно было разглядеть очертания брони и шлема, закрывшего полностью голову до верхней челюсти и верхнюю половину шеи. Переполненный любопытством, Элендил спросил:
—Кто это?
—Это третий король Стумертрада—Снегоклык II. Помню я читал, что он прославился множеством походов и выигранных битв. Тогда мое государство находилось чуть-ли ни на пике своего могущества: экономика, демография, политика, армия—все было на высшем уровне. Именно поэтому ему и стоит здесь памятник. К сожалению, теперь некому править государством, и некому ему служить… Именно поэтому я и не хочу, чтобы эта война закончилась так, как закончилась та: гибелью могущественной империи.
—Никто не хочет,—сказал Элендил, созерцая памятник.—Самое нагнетающее то, что все это бремя лежит на простых людях: Миленне, Милианоре, детях и женах доблестных воинов, защищающих сейчас нашу землю. Не слишком справедливо, не так ли?
—Войны начинают правители для собственного блага, зачастую не думая о последствиях для других людей. В данном случае ее начал некто, кто бы очень хотел навести свой порядок в этом мире, а точнее просто погрузить его в хаос. Ему плевать на горечи, страдания, утраты—ему важна только собственная выгода,—дракон усмехнулся.—Возможно именно поэтому в данный момент он одерживает вверх.
—Ты чертовски прав, дружище,—сказал эльф. К этому моменту они уже подошли к королевскому трону.
 Так как он относился к разряду дорогих вещей, он был полностью выполнен из дерева(!). Да, именно так—из дерева. Почему же? Дело все в том, что находившееся высоко в горах государство не могло себе позволить часто добывать древесину из-за непрактичности и неэффективности данного способа. Поэтому, древесину часто добывали путем торговли или редких походов в лес.
  Искусаны резьба придавала трону особый, королевский вид. Время не смогло заставить прогнить вековую твердь дубов, потому что весь трон был покрыт особой прозрачной смазкой, именуемой у ремесленнического сословия "шелковым элексиром". Проведя лапой по гладкому, словно поверхность моря при полном штиле, подлокотнику, дракон тяжело вздохнул. Элендил, с тревогой посмотря на своего друга, спросил: "Что-то не так?" Дракон, покачав головой, ответил:
—Я никогда не видел этот трон в живую. Только из рассказов остальных… Получается, я должен был занять этот престол вскоре после смерти Ледозуба  III. Да…—он уныло покачал головой.—Только править мне нечем, вот что.
 Элендил в это время изучал трон, рассматривая изображения, полученные путем искусной резьбы. Его глаза были полны любопытства—ни одна черточка не ускользала от его бдительного взгляда.
—Такого я даже в Лориэле не видел,—сказал он, наконец оторвавшись от тщательного изучения предмета королевского обихода.—Неужели это все, что есть? Быть такого не может, что все те испытания, что мы прошли, охраняло просто деревянный трон. Тогда получается, что все наши труды были напрасны—книжный червь нам попросту наврал.
—Даже если это и так, то можно напоследок и на трон присесть. Так сказать, почувствовать власть.
С этими словами, он начал садиться на трон. Как только его хвост коснулся королевского престола, вся комната начала трястись, и статуи, которые казалось, не имеют никакого признака живых существ, вдруг зашевелились и тут же рассыпались, освободив нечто, что потрясло воображение эльфа и дракона.
 Из них появились четыре духа, представлявшие собой огромных драконов, каждый из которых светился разным цветом: синим,  красным, коричневым и голубым. Каждый из них был похож на нашего дракона, кроме голубого—его тело и шея были вытянуты вверх, из отверстий под ноздрями выходили длинные голубые усы, а между когтей лап находились перепонки. Все они, окружив наших героев, смотрели на наследника престола погибшего Стумертрада. Первым нарушил гробовое молчание синий дракон:
—Приветствуем тебя, Хладокрыл. Вот уже несколько сотен лет мы ждали твоего прихода, и, наконец, судьба смиловалась над нами. Ты тот, кого судьба избрала защищать и оберегать наш мир от любых напастей.
—Кто вы?—спросил дракон, с нескрываемым восторгом и потрясением от увиденного.
—Мы—последние правители могущественных государств драконов Единоземья,—сказал красный дракон.— Каждый из нас охранял и мудро правил четырьмя драконьими государствами несколько эпох назад: Ледозуб III, король ледяных драконов, твой отец, правил Стумертрадом; я, Пламеклык Великий, восседал на троне пышащего жаром Фламеррута; Террабур Непокоримый мудро руководил народом драконов Подземелья; Волноруб Мирный, мудрый правитель водяных драконов, руководил Глуботродом, великим государством водяных драконов океана. Мы жили в мире и согласии с остальными государствами Единоземья, до тех пор, пока некий Тейнорус, глава секты черных магов, не пожелал навести хаос во всем мире. Мы, объединившись с народами Единоземья, решили защитить этот мир. Собрав все наши силы, мы двинулись в поход, чтобы помочь нашим союзникам. Ожесточенная битва продолжалась несколько дней, казалось, ей не будет конца… Но в конце концов, силы тьмы пали под нашим объединенным натиском. Когда силы Тейноруса были разбиты, мы, отпраздновав, разошлись по нашим государствам.
  Но праздновали мы недолго. Тейнорус, жаждавший мести после досадного поражения, прибегнул к черной магии. Он создал копии нас самих, отличавшихся лишь темным окрасом чешуи и темной, беспощадной душой. В тайне от остальных государств, он собрал все силы тьмы и двинулся в поход против нас. Мы делали все возможное, чтобы противостоять им , но к тому времени мы были разъединены и мало, что могли противопоставить этой мощи. Поэтому, мы быстро проиграли, и одни за другим были уничтожены.
—Тейнорус не оставил ни одного из нас в живых,—продолжил Волноруб Мирный.—Даже мы, скрытые в пучинах океана, не смогли ничего противопоставить его воинам-демонам. Им не нужен был воздух, чтобы дышать, они не чувствовали боли, чувств—в них не было ничего человеческого.
—Только благодаря времени, данному нами нынешним обитателям Единоземья в те страшные времена,—продолжил Пламеклык,—они смогли объединиться и разгромить силы тьмы. Но пришлось заплатить слишком высокую цену…
—Перед тем, как сгинуть во времени, Тейнорус заточил души наших воинов и нас самих в этом зале разрушенного войной Стумертрада и наложил печать на проход, попытавшись навсегда скрыть от мира след нашего существования,—сказал Террабур.—Однако эта печать могла быть снята только теплом любого живого существа, что придет в эти места.
—Без Элендила я бы не прошел сюда ни в жизни,—сказал дракон, похлопав по плечу своего друга-эльфа. Тот в ответ на столь лестные похвалы, смущенно потупил взгляд в землю. Попытавшись скрыть неимоверное самоудовлетворение, внезапно хлынувшее из его молодой души, Элендил со всей серьезностью сказал:
—Нам нужна ваша помощь. Тейнорус снова вернулся, и теперь он намерен навсегда лишить нас свободы. Наши силы в первые же дни были почти полностью разгромлены под Эльдорасом, из-за чего мы не смогли дать серьезный отпор. Мы должны помочь нашим союзникам: совместные силы орков, эльфов, гномов и людей вот уже несколько недель пытаются снять осаду с Эльдораса, но безуспешно: тех сил, что мы имеем не хватает. Помощи ждать неоткуда. Вы наша единственная надежда.
—Что ж… По преданию освободивший нас последний король Стумертрада в праве повести наши легионы за собой в решающий час для всего Единоземья. Если этот роковой час наступит сегодня, то мы будем рады помочь,—затем он обратился к дракону.—Хладокрыл! Готов ли ты принять великую силу и возглавить наши войска в последней битве Единоземья?
 Наш герой, потупив взгляд в землю, погрузился в раздумия. На его плечах лежала огромная ответственность: ему предстояло нанести решающий удар в судьбоносной битве за свободу Единоземья, от которого зависел итог всей войны. Посмотрев на Элендила, который одобрительно кивнул в его сторону, и сделав глубокий вдох, он промолвил, обратившись к Ледозубу:
—Отец! Я сожалею, что не мог часто видеться с тобой, и я знал тебя очень плохо. Сначала я не понимал, зачем вы меня отправили в кузницу и заставили думать, что я сирота. Но теперь я понял, что этим образом ты хотел защитить меня и спас меня в тот роковой день от неминуемой смерти. Жаль, что я не увидел тебя до твоей кончины живым…
—Сын мой,—сказал дух Ледозуба.—Самое большое счастье для меня