Приемы Холлистока 4. Доппельгангеры семьи Бодари.

Масси.
-   О-о! - тот присвистнул. - Сколько же их? Плохо себя ведут?
-   Видел — хромает?
-   Ну, это еще ничего! А помните, в тридцать первом году мы ездили в Массачусетс к толстой негритянке? Несколько раз в неделю она напивалась, а потом превращалась в белую длинноногую красавицу и бегала голой по улице, предлагая себя всем желающим! Некоторые даже пользовались предложением...Вот это был у нее доппельгангер!
-   Да, - Холлисток усмехнулся, - она пела вторым голосом в церковном хоре.
-   Точно!
-   На этот раз их трое, Масси. Ведут себя вполне обычно — игра, деньги, противоположный пол.
-   Развлекаются, значит!
-   Да.
-   Через какой предмет они прошли? А кто остальные двое — его жена и ребенок?
-   Дочь и сын. Всё ты торопишься! - Холлисток улыбнулся. - Пока ничего не известно, но завтра утром мы поедем к ним в гости. Рю Друо, дом 10 — посмотри, где это?
-   Сейчас, - Масси подошел к ноутбуку, стоявшему на столе и, развернув его экраном к себе, набрал указанный  адрес. - Это тут недалеко, босс, во втором округе. Ехать минут двадцать.
-   Ну и отлично, - Холлисток зевнул. - Завтра в половине одиннадцатого выезжаем.
  На следующее утро, плотно позавтракав, Генрих Холлисток и Масси Грин спустились в гараж, сели в машину и, влившись в плотные ряды автовладельцев, спешащих по своим делам, поехали по указанному адресу. За рулем сидел Масси — сам Холлисток, хотя и умел водить, предпочитал находиться на пассажирском сиденье. В это прекрасное июньское утро, залитый солнцем волшебный Париж менее всего располагал к какой-бы то ни было работе, но двое вампиров, в отличие от многих своих собратьев, не боящиеся дневного света, были далеки от подобных сантиментов. Во-первых, за полтора года оба уже привыкли к городу и, как истые парижане, не замечали всех его красот, а во-вторых, долгое нахождение под прямым солнечным светом все же не лучшим образом сказывалось на состоянии их бледного кожного покрова. Холлисток, более спокойно выдерживал подобные испытания, но Масси Грин, не обладая его возможностями, все же любил более пасмурные дни. Их белый  «Тойота Ланд Крузер 100», полностью тонированный светоотражающей пленкой и оснащенный мощным кондиционером, предоставлял возможность прятаться от прямых лучей, одновременно не теряя мобильности, что было весьма кстати в огромном городе. Обычно Холлисток и Масси пользовались общественным транспортом, но сейчас, осев в Париже, купили роскошный внедорожник. Масси сам настоял на выборе данной модели, а Генрих, до того предпочитавший седаны, поначалу хотя и высказывал некоторые сомнения, теперь тоже влюбился в суровую роскошь автомобиля.
    Дом номер десять по улице Друо оказался фешенебельным строением конца 19 века. Входные двери оказались заперты, но через несколько секунд подоспевший консьерж уже впустил посетителей. Вежливо осведомившись о именах господ, он сверил их с записью в своем журнале, после чего пригласил проследовать на третий этаж, где и размещались апартаменты Бодари. Хозяин сам встречал их в дверях:
-   Доброе утро, господа, - сказал он, широким жестом приглашая войти внутрь. - Я еще вчера вечером отпустил слугу, потому все делаю сегодня сам. Я не хотел афишировать ваш приход - мало ли что, тема-то деликатная.
-   Доброе утро, месье, - ответил Холлисток, пропуская Масси вперед себя. - Вы правильно сделали.
-   Хотите позавтракать? Правда, сегодня у нас все по-простому - кофе, тосты, сыр. Мой сын Жан этим занимался.
-   Нет, спасибо. А что же ваша дочь, она не любит готовить?
-   Спит! - Бодари пожал плечами. - Пришла в середине ночи, теперь до сих пор спит! Жан! Жан, подойди, пожалуйста, сюда!
-   Проведите нас в гостиную, - сказал Холлисток, наблюдая, как из двери одной из комнат выходит высокий молодой человек. - Здравствуйте, месье!
-   Доброе утро, - Жан Бодари кивнул в ответ. - Отец мне сказал, что к нам придет психоаналитик... интересно будет пообщаться!
    Холлисток улыбнулся:
-   Нам тоже!
-   Полин будить, месье Холлисток? - спросил Бодари. Проведя визитеров в гостиную, он предложил им сесть на большой диван, напротив которого стояло три кресла, разделенные журнальными столиками.
-   Нет, пусть пока отдыхает. Давайте поговорим с вами для начала, - Холлисток огляделся. - Я смотрю, здесь много старых вещей — это все от родителей?
-   Да, очень многое.
-   Хорошо. Ну что же, тогда начнем разговор. Садитесь и вы, господа!
   Сев на кресла напротив, некоторое время мужчины молчали, продолжая присматриваться друг к другу. Бодари немного нервничал, но в целом был даже более спокоен, чем накануне, а что касается Жана, то под маской безразличия явно чувствовалось большое волнение, смешанное с недоверием к происходящему. Масси Грин с интересом осматривал комнату, демонстрируя показное спокойствие и даже, некоторое безразличие, в то время как по непроницаемому лицу Холлистока вообще было невозможно что-либо понять. Первым, в итоге, заговорил именно Холлисток.
-   Как вам спалось сегодня? - спросил он, смотря, в первую очередь, на молодого Бодари.
-   Нормально, - тот пожал плечами. - А что вы имеете ввиду?
-   Вы каждую ночь хорошо спите? - Холлисток будто не заметил обращенного к нему вопроса.
-   Да, не жалуюсь.
-   Месье, - Холлисток перевел взгляд на Бодари, - вы не вспомнили ничего нового по тому вопросу, который я задавал вам вчера?
-   Вы имеете ввиду вещи, которые принадлежали моим родителям?
-   Именно.
-   Месье Холлисток, здесь почти о любом предмете можно так сказать! - Бодари наклонился вперед, а затем, взглянув на сына, вновь выпрямился и обвел руками гостиную. - И эта мебель, и посуда, и картины — все принадлежало моим родителям. Вещи очень дорогие, в отличном состоянии, так что у меня и в мыслях не было покупать что-то новое. А что касается именно личных вещей, то естественно, что и у меня и у моих детей осталось что-то. Подарки, письма, фотографии.
-   Какие подарки, месье? - Холлисток бросил на обоих Бодари внимательный взгляд. - Я говорил о вещах, которые принадлежат каждому из вас, но имеют нечто общее между собой.
-   Я не знаю! - Франсуа Бодари сокрушенно пожал плечами. - Может быть, посуда?
-   А про монетки ты забыл? - младший Бодари выразительно посмотрел на отца.
-   Ты про наших «петухов»?
-   Да.
-   Действительно, забыл. Но вещицы больно уж незначительные, так что немудрено.
-   Что за «петухи»? - спросил Холлисток.
-   Золотые двадцатифранковые монетки с изображением Марианны и галльского петуха, - сказал Жан. - Дедушка каждому из нас подарил по такой монете на день рождения.
-   Ого, интересно! - Холлисток переглянулся с Масси. - Расскажите об этом поподробнее.
-   Давай ты, пап, - Жан переглянулся с отцом, - ты все же лучше знаешь эту историю.
-   Хорошо. Эти монетки мой отец нашел в какой-то баночке из-под монпансье, которую откопал, когда еще работал на виноградниках моего деда. Он с самого начала начал относиться к ним как к талисманам, что ли. Одну монетку он всегда носил с собой, потом подарил одну маме, потом мне, а когда родилась Полин, то и ей. Последняя монета досталась Жану — ему подарила ее бабушка, потому что дед всегда говорил, что как только родится внук, то надо и его не обделить. Вот, собственно, и все.
-   Скажите, а вы не задумывались, что именно с появлением этих монет жизнь вашей семьи начала меняться? - спросил Масси. - Я не знаю полностью вашу историю, но мне кажется, что это само бросается в глаза.
   Франсуа Бодари пожал плечами:
-   Отец и мать предавали этому очень большое значение, но я и дети уже не относились к этому настолько серьезно. Да, наша жизнь действительно начала меняться, но разве дело в монетах? -   Отец просто выбрал для себя талисман, а как известно, именно человек наделяет предмет силой, а не наоборот.
-   А вы что думаете по этому поводу, Жан? - Холлисток вопросительно посмотрел на молодого человека.
-   Я считаю, что какая-то правда в этом есть. Лично я свою монетку берегу, хотя и не ношу с собой.
-   А Полин?
-   Ой! - старший Бодари только отмахнулся. - Вот как раз она постоянно носит свой подарок на шее. Сделала дырочку в монетке, купила специальную тонкую цепочку и носит как украшение. Честно говоря, когда вы спрашивали о предметах, которые принадлежали нам всем, я и не вспомнил об этих безделицах. А вам, месье Холлисток, это кажется важным?
  Тот кивнул:
-   Несомненно, месье. Кстати, а где находятся монеты, которые принадлежали вашим родителям?
-   А вон там, в шкатулке, - Бодари указал в сторону большого шкафа, стоявшего у стены. - Хотите посмотреть?
-   Да, обязательно... и ваши личные монетки принесите сюда, пожалуйста.
-   Как скажете! - Бодари вновь недоуменно пожал плечами, посмотрел на сына и они вместе вышли из комнаты.
    На время Холлисток и Масси истались одни.
-   И что теперь делать? - Масси сделал резкий выдох и, принимая более удобную позу, вытянул ноги.
  В ответ Холлисток сделал неопределенный жест:
-   Придется ловить шалунов.
-   В двух мирах?
-   Иного выхода нет.
-   Ладно, сделаем! - Масси улыбнулся. - Хотя, вот казалось бы, мелочь, а дело хлопотное.
-   Пыль всегда сложно убирать, дружок. Тяжелый предмет взял, и передвинул, а чтобы убрать пыль, нужно переставлять с места на место кучу вещей. А потом, это для нас доппельгангеры мелочь, а для этих людей это весьма опасное соседство. Они или сами погибнут до срока, либо наложат на себя руки.
-   Что вы с них возьмете?
-   Потом решим, - Генрих тонко усмехнулся. - На этот раз хочется чего-то прекрасного!
  В этот момент на пороге вновь появились оба Бодари, и Масси, который собирался еще что-то спросить, счел за лучшее промолчать.
-   Вот, пожалуйста! - Франсуа Бодари протянул Генриху раскрытую ладонь, на которой желтели четыре небольшие монетки. - Пятая у Полины, как я уже сказал...
-   Ничего, ничего, я позже с ней поговорю, - Холлисток взял монеты, несколько секунд посмотрел на них, а затем положил на стол.


                                                                                                                   Глава 7. Проклятие семьи Бодари.



-   Господа, - сказал он, когда оба Бодари вновь сели на свои места, - сейчас я расскажу вам, что с вами происходило, происходит и будет происходить впоследствии, а вы, пока слушаете, подумайте, что хотите мне еще рассказать. Предупреждаю сразу — нужна только правда, а если вам сложно говорить, то я сделаю это сам, за вас.
-   Что вы имеете ввиду, месье? - спросил Жан.
-   Вот как раз вас это касается в первую очередь, молодой человек, - акцентируя внимание на своих словах, Генрих поднял вверх указательный палец. - Есть вещи, в которых вы даже себе боитесь признаться, а это сделать необходимо. Сейчас не должно быть тайн, а иначе все кончится очень плохо.
-   Я не очень понимаю, о чем вы говорите, месье, но с удовольствием вас послушаю.
-   Вы согласны быть откровенным, месье Бодари? - Генрих перевел взгляд на Бодари. - Если да, то необходимо рассказывать всё.
-   Я согласен.
-   Прекрасно, тогда слушайте. Ваш отец, Франсуа, и ваш дед, Жан, действительно нашел в земле эти монеты, и именно тогда он, а потом и все вы, стали объектами охоты для доппельгангеров. Действуют они так — человек, нашедший нечто, принадлежащее доппельгангеру, становится уязвимым для его проникновения в собственное тело и становится игрушкой в его руках. Игры, как вы знаете, тоже бывают разными: долгие — это стратегии, экш — быстро,