"Герой второго плана"

кондиционер, потом принес стакан воды и сел рядом на диван.
- Я подумал, может, ты хочешь пить и вот, - подал мне стакан с водой.
Я отложила газету и приняла его:
- Спасибо, все верно.
Комнату постепенно начал наполнять прохладный воздух. Я сделала глоток воды и посмотрела на Феликса:
- Начинай, я во внимании.
Он смотрел невидящим взглядом перед собой:
- Шел 1902, при рождении, я остался без матери. Меня воспитывал отец. Он был из тех, кто боролся за образование и школы в России. Отец был грамотным человеком и, благодаря ему, я научился читать и писать. В конце 1915 он сильно заболел, и я остался один. Из комнаты, в которой мы жили долгое время, меня выселили, так как оплачивать дальнейшее проживание я не смог бы.

Был уже ноябрь, и мне пришлось бы жить на улице, но один из товарищей отца позволил мне переночевать у его семьи. Его звали Степан.

Все спали в одной небольшой комнатке. Я, Степан, его жена Мария и двое его маленьких сыновей двухлетний Саша и Никита четырех лет. Уже глубокой ночью, когда я не мог уснуть, Никита поднялся из постели и направился к окну. Он взобрался на подоконник и оперся ладонями в стекло, глядя в темноту. Я тоже поднялся и подошел к нему, тихо окликнув, но тот даже не пошевелился. Я заглянул ему в лицо: оно было спокойным и неподвижным, так же как и взгляд. Ничего не понимая, я посмотрел туда же, куда и он, стараясь разглядеть хоть что-то среди падающего снега и темноты. Внезапно я почувствовал, как участилось мое сердцебиение, и перед глазами появилась словно пелена. Я заметил, что мальчик начал спускаться и двинулся к выходу, но не мог даже сдвинуться с места, словно я лишился разом всех чувств и не мог управлять своим телом. Потом я пришел в себя и, все еще ничего не понимая, побежал за парнишкой на улицу, спотыкаясь и шатаясь, я вышел во двор, и мое зрение вернулось в норму. Даже больше, я видел все гораздо четче. Практически не чувствуя холода и снега под босыми ногами я смотрел вслед Никите, идущему в переулок к какому-то незнакомому мне человеку. Я двинулся за ним, и ко мне постепенно начал возвращаться слух.

Я и представить себе не мог, что в столь поздний час могло быть так шумно на улице. Меня буквально оглушили голоса и еще какие-то звуки, только потом я понял, что это был стук моего сердца и наши с мальчишкой шаги, но очень громкие. Я закрыл уши руками, но голоса от этого не ставали тише. Никита все больше удалялся от меня, приближаясь к тому человеку. Среди голосов я отчетливо слышал один единственный, который звал: «Сюда, иди сюда.» Когда я ускорил шаг и уже догонял мальчика, мне в нос ударил жуткий запах застарелой крови, как на скотобойне. От этого мне почему-то захотелось закричать. Никита уже подошел к мужчине и тот положил ему руку на плечо, не глядя на меня и начал склоняться к нему. Я набрал воздуха и хотел было крикнуть тому, чтобы он отпустил парня, но вместо слов из моей груди вырвалось рычание. Я увидел, как склонившийся к Никите мужчина резко выпрямился и посмотрел на меня. Я интуитивно бросился в его сторону и, подбежав достаточно близко, понял, что кровью смердело от него.

Тогда я впервые обратился и встретился с вампиром, и тот выделявшийся среди других голос в моей голове был зовом, которому не смог противиться четырехлетний ребенок.
Я очнулся на окраине города под утро, подо мной лежало растерзанное тело вампира. На том же месте меня и нашел «Щит». Двое людей в черных длинных пальто посадили меня в машину и отвезли во временный штаб. Я находился в состоянии шока и сначала ничего не понимал, но потом, придя в себя, мне объяснили, что произошло и кто я теперь. Поначалу меня считали обыкновенным оборотнем, как и я себя. Я не говорил им о голосах, не покидающих мою голову и после того, как разобрался сам, в чем же дело, открыл в себе и другие способности, которые мне предстояло научиться контролировать.

Как ты поняла, первым ко мне пришло умение чтения мыслей.

Меня сразу же заметили и повысили. Некоторое время я находился под опекой очень сильного мага. В нем были силы светлой и темной стороны, и ему было больше двухсот лет на тот момент. Его звали Жак. Он научил меня всему, что знал сам. Жак был мне как отец.
Я был первый маг-перевертыш в щите, поэтому знали меня практически все, и я находился под постоянным наблюдением.
Жак познакомил меня с Мартой. Она сразу же приняла меня, как родного.
После того, как Марта показала Жаку мое будущее, он ни на шаг от меня не отходил. Я и сам не знаю, что он там увидел…

В «Щите» я получил надлежащее полноценное образование и, естественно, прошел полные курсы для службы.
Спустя некоторое время, я получил свое первое задание, совместное с Жаком. Нужно было ехать во Францию и уничтожить шайку бесчинствующих вампиров, при этом сокрыть все следы, уничтожить улики, стереть память свидетелям - полная чистка. Но все оказалось не так просто. Тогда я впервые столкнулся с Игнатом. Он находился под покровительством темных сил, которые встали на его защиту. Наших с Жаком усилий не хватило, чтобы подавить их полностью. Ситуация осложнилась в самый последний момент, когда темные силы решили нанести решающий удар…

Жак был убит тогда. Буквально с последним вздохом он передал мне всю свою силу. Я один довел дело до конца, уничтожив всех оставшихся вампиров и все, касающееся этого задания. Игнат бежал, как крыса с корабля. Он скрывался до этих пор.
Тогда я думал, что не выживу. У меня не было поддержки, кроме Марты, когда мне приходилось бороться с желанием собственной мести, со своей животной сущностью и новой, обретенной силой, которая сжигала меня изнутри. Я был словно бомба с запущенным часовым механизмом. В «Щите» решили запретить мне пользоваться своей силой в течение нескольких лет, пока я полностью не реабилитируюсь. Когда я смог контролировать новые способности, меня вновь допустили до службы. Но оставалось еще много работы над самоконтролем. Марта помогла мне справиться с этим и спустя почти девяносто лет я могу с уверенностью говорить о своей победе в этой борьбе с самим собой.
Феликс замолчал. Я сидела не двигаясь, мое сердце разрывалось, и если бы я была послабее, то наверняка расплакалась бы. Мне было жаль его, искренне жаль и в то же время, я его немного боялась… я понимала, насколько он взрослее и сильнее, и почему именно он приехал за мной и Ирой, что кроется за этими глубокими глазами, сколько всего пережито…

Мои переживания не стоили и толики того, что пережил Феликс, мой Феликс… И Ира с Глебом – у всех них были тяжелые судьбы, у каждого своя история, полная тайн и страданий… я злилась на себя за свою эгоистичность. Шок – вот мое состояние в этот момент. Феликс все еще смотрел в сторону:
- Но теперь в моей жизни появилась новая глава, новый уровень. Самое главное, в ней появился смысл, а ни постоянная цель борьбы.
- Прости…- шепнула я, пытаясь прогнать комок в горле.
Феликс посмотрел на меня сначала все с той же задумчивостью, но потом немного обеспокоено:
- Рита, что с тобой? За что простить? – он придвинулся ко мне и подал стакан с водой.
Я взяла стакан, не отводя глаз от Феликса, не на шутку обеспокоившегося, поставила его обратно на столик. Я чувствовала, что мои нервы уже не выдерживают, и я держалась изо всех сил, чтобы не показать своих глупых слез. Мне хотелось просто расплакаться, выпустить все, что накипело за это время, все, что терзало меня…
- Рита!- окликнул меня Феликс, но я была не в состоянии даже ответить ему. Я поднесла к своим губам палец, призывая Феликса помолчать и подождать немного. Потом отвернулась и закрыла глаза. Ком в горле не отступал. Я оперлась локтями на колени и закрыла лицо руками. Ладонь Феликса осторожно опустилась мне на плечо.
- Дай мне несколько секунд… - пробормотала я себе в ладони.
Мне было неловко сейчас. Обычно, в такие моменты я просто утыкалась носом в подушку и ревела наедине с собой, пока со слезами не выйдет все, что накипело. Но мне ни в коем случаи нельзя было делать этого при Феликсе.
- Рита, я напугал тебя?..

- Нет, Феликс, дело не в тебе, просто…- мне, наконец, удалось прогнать комок в горле, - просто я вела себя так эгоистично все время…
Его взгляд стал спокойным и мягким, на губах теплилась легкая улыбка. Я продолжила:
- Мне так стыдно, что я могла причинить тебе боль своим поведением и, - я неуверенно заглянула ему в глаза, - ты простишь меня?
Феликс обнял меня и прижал к себе:
- Непростительно то, как ты попусту коришь себя. Мне причиняет боль то, как над тобой истязается Игнат, а в остальном я счастлив.
Впервые за все время я почувствовала себя полностью защищенной, сейчас, в объятьях Феликса, надежных и крепких. Я положила голову ему на грудь и прижалась плотнее, закрыв глаза.
Сидеть бы с ним так всегда и не беспокоиться о предстоящем. Феликс начал тихонько меня укачивать, не ослабляя объятий. Как назло, у меня начали тяжелеть веки. Сквозь постепенно накатывающий дурман я услышала голос Феликса:
- Тебе нужно поспать, мы вылетаем завтра очень рано.

- Уже завтра. Слишком быстро… - я чуть отстранилась, чтобы можно было посмотреть ему в глаза: они были светлыми, как красный бархат, коричневого цвета практически не осталось. Иссиня черные волосы прядями падали на лоб. Я высвободила руку и подняла ее к лицу Феликса. Я убрала волосы с его лба:
- Твои глаза, – шепнула я. Меня поражал их цвет и то, как они его меняют в зависимости от настроения. Я уж не говорю о взгляде…
- Они стали такими после того, как Жак передал мне свою силу, – ответил Феликс.
Я, не отнимая руки, продолжила ее путь ото лба к щеке. Интересно, его губы и впрямь такие горячие, какими показались мне, когда он впервые коснулся ими моей руки?.. от щеки я повела кончики пальцев к его губам. Феликс закрыл глаза, пока я отчерчивала их контур. Действительно, горячие.
Когда я впервые увидела Феликса и начала узнавать о нем все больше и больше в общении, мне и в голову не могло придти, что я буду сидеть вот так с ним, свободно касаться его лица, тонуть в его объятьях. Да, он прав, наша симпатия постоянно растет и открывает для нас нечто новое…
Он открыл глаза. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда я потянулась к нему. Феликс склонился и уже было поцеловал меня, как в дверь постучали. Я приложила ладонь к его груди: его сердце билось почти столь же часто, как и мое.
- Это Давид, - шепнул Феликс.
Поднимаясь, он провел губами от моей щеки к уху, от чего, казалось, осталась воспламенившаяся дорожка.
Феликс открыл дверь в которую влетел Давид:
- Прости, Фел, я помешал, наверное, - виновато посмотрел на меня, - привет, Рит.
- Здравствуй,- ответила я, приходя в себя.
- Выкладывай, – произнес Феликс, закрывая дверь.
- У нас проблемы. – Давид сел в кресло, - мне позвонила Инесса, поделилась свежими новостями.
- Ближе к делу, – сел рядом со мной Феликс.
- Оболочка миров начинает расползаться. Гости просто проходят сквозь образовавшиеся дыры. Пока по одному, но этого достаточно, чтобы нарушить баланс. «Щит» делает все возможное, но пока нет ключа, дверь не захлопнется, вы ведь понимаете, о чем я. Нам нужно поторапливаться, если так будет продолжаться и дальше, то наш мир лопнет, как перекаченная шина. Кроме того, нам угрожает Игнат.
Феликс напрягся:
- Каким это