монолог могильщик. — Сын уехал, жена умерла. Одни лишь крысы по дому бегают.
— Пугаетесь их что ли? — с улыбкой на лице, поинтересовался Антон.
— А чего мне пугаться, — Александр пожал плечами, не оценив шутки парня. — Я что, крыс боюсь? Ну, ходят. Не в первый раз уже ходят. Уж кого, а крыс я точно не боюсь. Есть кое-что похуже, уж поверь мне, старому дураку. Кстати, пришли почти.
Антон и сам догадался. Деревья, словно расступились перед ними, пропуская путников вперед. Сквозь заросли какого-то кустарника, можно было увидеть небольшой пруд. Вода была мутно-зеленая, по берегам водоема все заросло камышами и травой. С первого взгляда можно было понять, что здесь уже давно никто не купался. Все заросло настолько, что лезть в эту грязную лужу, было бы попросту неразумно.
— Сейчас пруд обойдем, и увидишь, — сказал Александр, направляясь вправо. Тропинка давно заросла кустарником, и поэтому пройти здесь оказалось нелегко.
— Так это и есть тот пруд, про который говорят? — спросил Антон, не отрывая глаз от заросшего водоема.
— Откуда мне знать, кто что говорит, — проворчал старик, продираясь сквозь колючие ветви кустарника. — Не мое дело сплетни по деревне собирать, а ты уж сам смотри. Одно могу тебе точно сказать: живые сюда не ходят, а мертвым этот пруд и подавно не сдался.
Антон отодвинул в сторону колючие ветви и увидел то место, куда они пришли — перед ними возникло небольшое кладбище. За могилами, судя по всему, много лет никто не ухаживал, потому все они заросли травой, а старые деревянные кресты покрылась мхом. Некоторые могилки были ограждены простенькой оградой, сконструированной из старых досок. Кое-где, у изголовья, лежали уже давно засохшие цветы. Видимо, было время, когда усопших навещали, но настал момент, и про них совершенно забыли.
— Давай, за мной, — Александр поманил Антона за собой рукой. — Вон там, подальше, сейчас будем копать.
Петляя между могил, они направлялись все глубже и глубже в лес. Могильщик вглядывался вперед, видимо, пытаясь отыскать место для новой могилы.
— Так, стоим здесь, — скомандовал старик и, скинув лопату с плеча, вонзил ее в землю. Мужчины оказались практически на самом конце погоста, где еще никого не успели похоронить.
— Давай, копай, — распорядился Александр, беря в руки лопату. — Быстрее закончим, быстрее уйдем отсюда.
Антон взялся за свою лопату обеими руками, и с размаху всадил ее в землю. Земля поддалась легко, и железная часть инструмента наполовину ушла в почву. Копалось легко, и это, несомненно, радовало.
Антон наступил на лопату ногой, вгоняя ее глубже, зачерпнул сырой земли, откинул ее в сторону. На голову упала холодная капля, листья над головой зашуршали. Парень поднял голову наверх, и почувствовал, как холодные капли дождя, одна за другой, падают ему на лицо. С досадой плюнув на землю, он продолжил копать яму. Он обещал Анне помочь с похоронами, а обещания нужно выполнять. Подумаешь, дождь пошел.
Александр и Антон махали лопатами, откидывая землю в стороны, рыли прямоугольную яму, в которую скоро ляжет покойный дед Егор. Мужчины были по пояс в грязи, промокшие и голодные, но все равно продолжали свое дело.
Подул сильный ветер. Тяжелые свинцовые тучи заволокли все небо, наводя на мир серость и уныние, а не стихающий осенний дождь, лишь прибавлял темных тонов, и без того мрачной картине. Природа лила свои слезы и печалилась вместе с людьми, словно разделяя с ними их потерю.
Глава 12
К обеду, обмытое и переодетое тело Егора было уложено в самодельный деревянный гроб, и несколько местных мужиков, взвалили тяжелую ношу себе на плечи. Анна купила им бутылку водки, за которую эти богатыри и работали.
Вслед за ними двинулись и несколько других горожан из соседских домов, желая проводить в последний путь деда Егора. Хотя, судя по опухшим лицам, некоторых из них решили урвать на похоронах стопку-другую. Во всей этой процессии шел и Антон. Катька отказалась идти на похороны Егора, мотивировав свой отказ плохим самочувствием, хотя, скорее всего, она просто не хотела участвовать во всем этом. Как бы то ни было, Антон не стал давить на девушку, предоставив ей выбор.
Дождь, начавшийся еще с утра, никак не желал утихать. Благодаря ему, грязь еще больше размокла, и пройти по лесной дороге, было настоящим испытанием. Процессия, с гробом на плечах, пару раз чуть не навернулась на этом месиве, и лишь с Божьей помощью смогла удержаться в вертикальном положении.
В лесу было много поваленных деревьев, которые, наверное, свалил ураган. Никто из местных так и не удосужился порубить эти бревна, и пустить их на топку. Этот лес вообще выглядел заброшенным, словно сюда много лет не ступала нога человека. Хотя, если вспомнить слова деда Егора, выходило, что так оно и было.
С горем пополам, процессия достигла старенького кладбища за прудом. Измученные мужики бросили гроб возле выкопанной ямы, тем самым перетормошив свежие цветы, которые Анна старательно уложила вокруг тела покойника. Выпив по рюмке водки, работяги принялись опускать тело в землю. Они просунули под дно гроба две толстые веревки и, схватившись за их концы, принялись за работу. Пыхтя, и покраснев от натуги, они чуть было не перевернули покойного, но к счастью, все обошлось.
Анна выложила на землю алкоголь, и нехитрые закуски к нему, которые приготовила сама. После чего, призвала всех помянуть своего усопшего мужа. Плеснув водки в рюмки, присутствующие опрокинули их в распахнутые рты, закусили. Одним словом, все происходило так, как и должно было происходить в тихой деревеньке, как "Здравница".
Антон все это время стоял в сторонке, от водки отказался, так как не пил. Он уже успел заскучать, когда услышал крики возле себя. Парень обернулся, чтобы посмотреть что происходит, и увидел старушку, которая отчитывала своего мужа. Антон вспомнил, что как-то Анна упоминала о них. Это были супруги Зверемовы — Пелагея и Юрий. Место, для семейной ссоры, скажем так, не совсем подходящее.
— Не о чем мечтать больше? — Пелагея уперла руки в бока, грозно посмотрев на своего супруга. Старик лишь отвернулся, не желая встречаться с ее испепеляющим взглядом.
— Ну почему же, мечтаю, — задумчиво произнес он, продолжая изучать верхушки елей вдалеке.
— Что? — старуха громко захохотала. — И какие у тебя мечты?
Юрий замялся, уставился себе под ноги. Судя по всему, он не знал что ответить жене, и лишь пинал камушек мысом ботинка, ожидая, когда допрос закончится.
— Он, наверное, мечтает, что я ему бочку с пивом приволоку, — язвительно заявила Пелагея, пытаясь заглянуть в опущенные глаза Юрия. — Он туда залезет, и будет хлебать! Вот как! Мечтать-то больше не о чем. Все бы выхлебал!
— Отстань от меня, дура старая, — старик махнул рукой и отошел в сторону, желая избавиться от колкостей жены.
— Нет, ну ты посмотри на него! — не желала успокаиваться старуха. — Оказывается мы все тут дураки! Один ты умный!
Судя по всему, она была настроена ругаться сегодня, а молчание супруга лишь подзадоривало ее горячее желание. В глазах у нее словно блестели огоньки.
— Вот, посмотри на него, — Пелагея обращалась уже к Антону, указав рукой на стоящего в сторонке старика. — Вот какой муженек у меня. Пьет! Сюда, и то выжрать пришел. Он же тут как-то недавно приперся домой ночью, пьяный... Думал я его переночевать пущу! Ага, сейчас! Я дверь на замок, и все! Шлялся черт знает где, вот и сиди теперь на улице. Что мне с дураком связываться. Это он сейчас, пока трезвый понимает, а спьяну то что... море по колено!
Пелагея провела ребром ладони на уровне своих коленных чашечек, демонстрируя уровень моря, о котором говорила. Антон не ответил, лишь улыбнулся, и утвердительно покачал головой, не желая ввязываться в спор со старухой.
— А то они сядут там, — не желая успокаиваться, продолжала женщина. — Бутылочку достанут, и пьют... и пьют... Нажрутся, и сядут жизнь обсуждать, которую не знают. Вот как.
Пока она все это говорила, Юрий исподлобья поглядывал на жену и, судя по всему, в душе проклинал ее длинный язык вместе с ней самой. Но тут, неожиданно, на выручку старому выпивохе пришел старичок в коричневом пальтишке и в кепке, водруженной на голову.
— Что ты тут кричишь? — он помахал перед своим лицом ладонью, со скрюченными от артрита пальцами. Нахмурил свои косматые брови, и сузил маленькие серые глазки.
— Ты, Валерка, не лезь! — крикнула ему в ответ Пелагея, тыкнув в старичка указательным пальцем. — Ты сам-то не лучше! Нашелся мне тут, герой!
— Теперь у нас герои одни, — проговорил Валерка, поправляя изношенную кепку на голове.
— Герой нашего времен, Лермонтова! — усмехнулась Пелагея, запрокинув голову и заливаясь смехом. Казалось, ее могло рассмешить любое слово, ведь она начинала смеяться, буквально по каждому поводу.
— Я много чего сделал, — ответил еле слышно старичок, сложив руки на груди, и отведя глаза в сторону. Тем временем Пелагея закончила смеяться, решив, что потешаться над таким дураком было бы большим грехом.
— Уже это слово "герой", испохабили, — проговорила старуха, покачав головой. — А то вон, героев воз целый, не знаешь уж куда их девать. Вот в чем ты герой? В чем?
Старик поглядел на наглую старуху, и словно о чем-то размышлял. Наконец, он, глубоко вздохнул, и дальше произошла довольно забавная сцена: Валерка вытянулся, как по струнке, после чего снял с головы кепку и, перекрестившись, произнес, растягивая слова:
— Герой, социалистического труда!
Завершив свою короткую речь, он опустил руки по швам и гордо поднял вверх подбородок. И в финале всего этого представления, старик водрузил на голову свою кепку, продолжая высоко держать голову. Но, судя по всему, Пелагея не оценила Валеркиного чувства юмора.
— Это я ветеран труда! — заявила она, погрозив старику кулаком. — А ты никакой не герой!
— А я социалистического...
— Ну и я тоже социалистического! Я тоже работала в то время!
Но Валерка нашел, как выкрутиться из данной ситуации, и вновь перекрестившись, с серьезным лицом заявил:
— А я зато... перекрестился!
Пелагея в ответ на это лишь усмехнулась и покачала головой.
— Перекрестился он, - сказал она, и махнула на него рукой, показывая тем самым, что не желает больше беседовать со стариком.
— А тебе, когда давали героя, ты крестилась? — не желал униматься Валерка.
— Да ну тебя, — вновь отмахнулась Пелагея. Кажется, представление было окончено.
Антон отошел от них, вдоволь наслушавшись брани. Он осмотрел всех присутствующих, выискивая Анну. Женщина оказалась возле ямы, в которой теперь покоился ее муж. Многие из присутствующих, уже потопали обратно по лесной дороге, возвращаясь домой. Складывалось впечатление, что они явились сюда ради того, чтобы не показаться невеждами и проводить в последний путь бывшего знакомого, но никто из них не собирался задерживаться тут дольше положенного.
— Как Вы? — поинтересовался Антон, подходя к одинокой женщине, склонившейся над ямой. Анна ответила не сразу. Она, словно, погрузилась глубоко в свои мысли, и мигом не смогла вернуться в реальность.
— Жить можно, — наконец ответила старушка, не отводя глаз от могильной земли. — Думаю вот, стою. Спать, наверное, теперь не смогу. С дедом как-то поспокойнее, а что же теперь...
