причина неправильной формы хлеба, сместившейся шапки и неравномерного колера изделия .
До этих слов мы немного напряглись, ожидая услышать что угодно, но только не это. Что греха таить, мы были сражены наповал.
Существовало ли вообще в природе такое понятие как центр тяжести у хлеба, никто из нас не знал. Ни в училище, ни тем более в техникуме таких знаний не давали.
Бог весть, может быть там, в далёких италиях, родинах сего хлеба, и есть у аборигенов такое понятие, как центр тяжести изделия, от которого зависит правильная форма изделия и существует чётко привязанное определение как гидратация, абсорбция и бифуркация, вкупе влияющие на пористость мякиша и на вкусовые свойства.
Соглашусь, никогда не узнать и сотой доли тайн и секретов тех пекарей, на заре человечества живших и вложивших в сие первоначальное изделие, служившее впоследствии образцом ученикам и последователям, душу.
Но, тем не менее, аутентичный продукт, будь то хлеб или ещё какая бяка, можно приготовить исключительно из продуктов, произращённых на родине.
А вот из них же изготовленное изделие за пределами произрастания, носит несколько видоизменённый вид, по причине привнесения в процессе приготовления оного работниками местного колорита и вкусовой спецификации.
Заметив на наших лицах явно отразившееся недоразумение, Лебёдушка отреагировала сразу.
- Что вам не ясно? – обвела она строгим взглядом коллектив, - насколько я понимаю, изъяснилась я по-русски.
Собаку не дразнят колбасой. Так и мы решили сохранять молчание.
Лебёдушка заметно начала нервничать, бледность поползла по наштукатуренному личику, просвечивая матовыми лучиками сквозь трещины в румянах.
- Повторюсь, - заикаясь, произнесла она,- форма хлеба напрямую зависит от центра тяжести изделия. Это знает каждый маломальский образованный итальянец…
И тут её осенило!
- Ах, да! – облегчённо вымолвила она, восстанавливая равновесие в дыхании и в расстроенных струнах нервов, - вы же обычные русские пекаря. – Сказано было это с какой-то грустной иронией, - что от вас можно ожидать, каких трудовых и творческих откровений?
Утром следующего дня здание пекарни встретило нас новым замком на двери.
Да собственно и сама дверь была обновлена. Вместо старенькой обшарпанной деревянной двери с накладной металлической полосой по диагонали и с петлёй на конце, куда вдевалась дужка амбарного замка, мы столкнулись взглядами с новёхонькой стальной, цвета южной ночи, дверью. Хромированная накладка замка и блестящая ручка больно резали глаза в утреннем густом тумане, поражая сетчатку девственной непорочностью и чистотой.
- Картина Репина «Приплыли»! – отозвалась на подходе тётя Нина, выплывая как айсберг из тумана. – Каких сюрпризов на сегодня прикажут нам ещё ожидать?
Время шло. Никто двери не открывал. Мы толпились возле здания, наблюдая за подъёмом небесного светила и отмечали про себя, как заметно ускользает столь драгоценное с утра время для работы.
- Надо позвонить Папе, - предложила Оля и вынула из кармана смартфон.
- Погодь, - остановила её тётя Нина. – Что ты ему скажешь?
- Что дверь закрыта, - решительность в голосе Оли начала пропорционально предложенному сдавать назад.
- А если это он сам поменял дверь? – предположила Нонна.
Мы повернулись в её сторону.
- Что?! – воскликнула она. – Такое тоже возможно. Он же хозяин.
Тётя Лида ей возразила.
- Он бы нас обязательно предупредил, - уверенно сказала она. – Вчера же. Пришёл и сказал, девочки, меняю дверь и замки. Так?
Тихий ропот пробежал среди нас, мол, да, конечно, предупредил бы.
Подошли грузчики, как всегда в своём амплуа, немного навеселе и со свежим перегаром из воспалённых утолением жажды уст.
- Чо, типа, за несанкционированный митинг? – поинтересовался дядя Гена, мутным взором окидывая толпу. – Шоу «Витаминовна удивляет» продолжается?
- Не, Геныч, - отозвался дядя Лёша, - в натуре, тута, чо-то интересное происходит. – Подошёл к двери и внимательно изучил по периметру, сознательно игнорируя замок, ощупывая металл, где можно, подковыривал ногтём выступающие грани краски. Закончив осмотр, поцокал языком. – Хороша вещица! – И только после этого уделил внимание замку. Поднял очки на лоб и глазами, страдающими очень сильной близорукостью, рассмотрел его. – Фуфел, Геныч! – констатировал он, - вскрыть, как два пальца об асфальт, простите, дамы! – повернулся он к женщинам.
Где-то вдалеке послышался нарастающий гул двигателя автомобиля. В напряжении мы повернулись на него. Во двор въехала машина поставщиков и посигналила приветственно.
- Вскрыть? – уставился вопрошающим взором на Геныча дядя Лёша.
- Не, - вяло отреагировал дядя Гена, - криминал пришьют и снова по этапу. Надоело. И возраст не тот.
- Ага! – подхватил дядя Лёша, - время не то и не тот роматизьм!
Постепенно посветлело. Рассвело. Двор наполнился солнечным светом и машинами. Но мы как стояли перед дверьми, так и продолжали стоять, ожидая невесть чего.
- Закрылись, что ли? – спросил, выглядывая из кабины подъехавшей машины водитель, молодой, выбритый налысо паренёк-призывник, с нетерпением поглядывая на часы. – Будет отгрузка или нет?
Послышались нетерпеливые гудки клаксонов и послышались крики, мол, в самом деле, чего ждём-то, у моря погоды?
Ответом послужил характерный для дорогущих импортных авто шум работающего двигателя и скрип тормозов. Раздвигая бампером людскую массу, к самому порогу пекарни подъехал «Мерседес» шестисотый. Раздался визг тормозов, машина слегка присела на месте и остановилась. Из открытой двери вышла, облачённая в блестящую чёрную кожу Витаминовна в туфлях на высоченной шпильке. Сняв огромные солнцезащитные очки, она обвела всех долгим взглядом.
- Не ожидали? – спросила она и в подтверждение слов продолжила, - вот такой сюрпризец от меня!
Но большим сюрпризом оказался приезд Папы.
Видимо, кто-то из работников всё же позвонил ему домой. Отпустив такси, он поздоровался со всеми работниками и шоферами и подошёл к двери, потрогал хромированную ручку.
- С какой стати эти нововведения, Аллочка? – обратился он к племяннице.
Не меняя выражения лица, она ответила, что время на месте не стоит, и она вовремя подсуетилась, обезопасив тылы его, дядиного, предприятия, таким вот образом. Установила сигнализацию, дабы предотвратить попытки проникновения с преступной целью; заключила договор с охранным предприятием «Витязь», теперь вход в пекарню будет только по пропускам; самое главное, не поверишь, дядя, это камеры наблюдения в цехах, чтобы исключить способ отлынивания в процессе работы сотрудниками предприятия. «Наверное, ты в курсе, - многозначительно закончила Лебёдушка свой экспромт, - что все трудности именно с простым персоналом, очень тяжело найти настоящего профессионала, приходят одни лодыри».
И на этот раз Христофор Дементьевич попал в заманчивую ловушку, умело приготовленную для него любимой племянницей. Раскрыв рот, он проследовал за ней в пекарню. На пороге его встретил огромный детинушка в чёрной форме охранника с фирменной нашивкой на правом рукаве. Он протянул руку, предотвращая проход Папы на предприятие, но Лебёдушка тут же подсуетилась и сообщила елейным голоском Витюше, дебилу на проходной, что это её дядя, однако ни словом не заикнувшись, что он является истинным хозяином предприятия.
Мы быстренько пробрались в раздевалку, переоделись и разошлись по рабочим местам. Пропущенное время нужно по возможности скорее наверстать. Водители от чёрного входа разъехались; их предупредили, что первая партия хлеба и сдобных изделий будет через два часа.
Пока персонал занимался привычной работой, Лебёдушка провела Папу сразу в главный цех и с гордостью указала на потолок.
- Обрати, дядя, внимание, - произнесла она, - на миниатюрные видеокамеры слежения. Они двойного назначения – первое: следить за рабочими, все картинки выведены в кабинет на дисплей, так что можно не выходя из помещения следить за рабочим процессом и при помощи громкой связи отлынивающих заставлять браться за дело, и второе: в ночное время суток исполнять обязанности сторожа, умный компьютер вовремя заметит проникновение в помещение посторонних лиц и сообщит на пульт дежурному охранного предприятия.
Судя по лицу Христофора Дементьевича можно было проследить вопрос, возникший, в какую копеечку это всё обошлось, но и здесь вёрткая племянница, крутясь ужом, сообщила, все работы произведены в кредит. С небольшой доплатой процентами. И, не теряя времени даром, перевела стрелки беседы на другие рельсы. Состроив кислую мину, посетовала, что близится определённый кризис с поставками сырья. Наверняка дядя читал в газетах и смотрел по телевизору в новостях, какой неурожай грозит аграрным странам по сбору зерна.
Правдоподобно или наигранно, Лебёдушка с видом заговорщика прошептала на ухо дяде, чтобы он зря не волновался.
- Да как же тут не беспокоиться? – развёл руками Христофор Дементьевич, озабоченность не сошла с его лица, - если верить твоим словам … необходимо срочно сделать запасы муки …
Лебёдушка не дала дяде договорить.
- Я подсуетилась загодя, предчувствуя ситуацию на подсознательном уровне, - победно подняла она подбородочек вверх и, слегка свысока, посматривая на дядю, - созвонилась с нужными людьми в столице. Они обещали всенепременно помочь.
Христофор Дементьевич, опешивши, не мог произнести ни слова. Пользуясь его замешательством, племянница взяла его под локоть и увлекла на выход, не заводя в кабинет. Провела через турникет, попрощалась, чмокнула быстро в щёку, сказав напоследок, что побежала работать и так уж заболталась с ним.
Папа уехал в полной прострации.
Все вопросы, возникшие в ходе руководства предприятием племянницей, улетучились куда-то далеко.
Но деятельная натура, с жилкой разрушителя, Витаминовна продолжила своё сокрушающее шествие по предприятию дяди.
Не знаю, кого благодарить, наш профессионализм или провидение, но в тот злосчастный день мы управились с работой, не вышли за рамки плана и не опустились ниже. Бухгалтерия с центрального офиса уладила вопросы с покупателями.
Но это оказалось не всё…
На следующий день Витаминовна представила нам своего помощника.
Девица одного возраста с нею, чуток повыше и немного костлявее в бёдрах и плечах, отчего красивый и наверняка из дорогого бутика костюм-двойка смотрелся на ней, как на уродливом манекене.
Короткий ёжик до прозрачности обесцвеченных волос, выкрашенные в ярко-синий колер брови, сиреневые ресницы и губная бесцветная помада, что создавала на лице видимость провала вместо рта – вот короткая характеристика подруги Витаминовны.
- Прошу любить и жаловать, - представила нам девушку она, - моя тёзка по имени Алла Аркадьевна – мы тотчас окрестили Алкашевна – Известная.
Холуй Костик сразу же подсуетился, возникнув из ничего окружающего пространства.
- Известная чем? – поинтересовался он.
Алкашевна изумлённо посмотрела на юношу, затем перевела вопрошающий взгляд на Витаминовну, хлопая растерянной
