выражениями из дешёвенькой брошюры: «Все не так легко, как кажется», «Неважно, что кто-то идет неправильно. Возможно, это хорошо выглядит...», «Всё, что хорошо начинается, кончается плохо. Всё, что плохо начинается, кончается еще хуже», «Любую работу выполнить абсолютно невозможно», «С пола упасть нельзя», «Проявляйте заботу о мухах, а слоны сами о себе позаботятся», «Начальник бывает не прав, но он всегда начальник» и «Мало свести лошадь к водопою. Если научите её плавать на спине, то вы добились больших результатов», он спросил, кто развесил эту хреновину.
Выскочившая из-за спины Лебёдушка заворковала влюблённой голубушкой:
- Я, дядя. Разве вам не нравится? Сразу же снимем…
- Сниму. – Сказал Папа, не оборачиваясь в её сторону.
- Н-н-не расслышала, - растерянно проговорила племянница. За её спиной скорбным призраком в белой форме маячила Алкашевна.
- Не снимут, а – снимешь. – Чётко, выделяя каждое слово, произнёс Христофор Дементьевич. – Лично. И немедленно.
Перед ним выскочила Алкашевна, всем видом давая понять, что готова к конструктивному сотрудничеству.
Папа окинул её брезгливым взглядом, рассмотрел пристально все нашивки, подозрительно покашливая и покашливая.
- Цацки нашила сама или спёрла? – спросил он Алкашевну.
- Заслужила! – бойко ответила она.
- Да ты что! – удивился он, - с каких же лет ты принимала во всех этих конкурсах участие? С пелёнок, что ли?
За подругу заступилась Витаминовна.
- Зачем вы так, дядя! Она …
Христофор Дементьевич резко оборвал.
- Цыц! Твоё слово тобой будет сказано, – и снова обратился к Алкашевне. – Слушаю.
- Так… это … - залепетала заплетающимся от волнения языком она, -Аллочка всё сказала…
- Это она сказала, - грозовые нотки в голосе Христофора Дементьевича угрожали превратиться в полноценный тайфун или смерч, - я хочу услышать от тебя.
Пауза возникла из ничего.
- Значит, сказать нечего, - констатировал он. Развернулся к племяннице, поманил пальцем. Она осторожно приблизилась и остановилась в полуметре. – Молви слово, милая. Чем удивишь, какими успехами, какими новинами. А то мне люди звонят, всяко чего интересного рассказывают.
Собираясь с мыслями, Лебёдушка минуту промолчала и, наконец, выдала угля на гора.
- Учитывая, что апофеоз вселенского масштаба предтерпевает закономерные изменения, стремящиеся к деструктивному воздействию на мозжечок отдельно взятого индивида, то становится вполне логичен тот факт, что отдельные социальные группы не смогут взаимодействовать с такого рода воздействием, а потому не лишним стало бы изучение узкоспециализированной литературы, посвящённой методике использования торсионных полей и взаимодействию с экгрэгорами, как отдельной составляющей системой энергетического взаимообмена… - Лебёдушка выдохлась и сделала малюсенький перерыв.
Лицо Папы слегка удлинилось в области нижней челюсти, натянулась на скулах кожа. Показался верхний ряд зубов с золотистыми коронками на клыках.
Также следом за Христофором Дементьевичем и мы понемногу начали окунаться в таинственные сферы контурно необозначенного неопределизма.
Лебёдушка же, видя произведённый эффект, вдохновилась необыкновенно.
- Исходя из того узконаправленного факта, что любая работа, не только работа, а ещё и процесс обструбации монентной сущности субстанции, персонифицирующей отображение эмоций субъекта, будь то простой работник или руководитель предприятия, и их регенерации через призму кульминации материального мира и общества. С которыми мы все непосредственно связаны крепкими и порой часто невидимыми нитями.
Воздух в лёгких кончился, и Витаминовна снова решила сделать творческий перекур.
Папа вслед за ней сделал глубокий вдох. Щёки покрылись едва заметным румянцем.
Мы все находились на грани помешательства, соседствующего с ясностью мыслепонятия. Как-никак, в школе учились, и не всегда на одни двойки.
Лебёдушка впала в состояние крайней эйфории.
- Семантическая однозначность выполняемых функций одним и тем же работником напрямую зависит от степени его абсорбционной составляющей относительно существующих в мире законов соседства разнополярных мнений. Например, я заню, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знал о том, что я знала, что мы оба знаем, что мы знаем, что мы оба знаем о том, что кто-то тоже знает, что мы оба знаем, что кто-то предположительно тоже знает, что каждый из нас знает, путём…
Христофор Дементьевич прервал.
- Погоди, Алла. Поясни, пожалуйста, последний перл.
Лебёдушку уже трудно было сбить с выбранного курса, как ледокол на торосы, она упрямо продвигалась к намеченной цели.
- Непременно! Так вот. Флуктуация выполнения собственно возложенных на меня обязанностей заставила меня принять определённые шаги, возможно, сыгравшие в самом начале некоторое подобие шутки, но дихотомия существующего правила быть всюду и быть нигде ещё не отрицала наличие отрицаемого в наличии отрицания, тогда как с точки зрения концепции банальной эрудиции, обязанности руководителя – персонифицированная модификация фобиозного иррационализма, рефлексирующей экзистенции, эквидистантно пролонгированной от палеонтологического прототипа. Поставив свои поступки в координату кармического действия я выбрала правильный вектор дхармического результата. Думаю, что не ошибалась в принятии мною верных решений. Потому как всегда руководствовалась только этими простыми понятийными определениями идиосинкразии ответственности. В метафизическом смысле это всё и кажется простым, как грабли, но на самом деле трансцендентальная составляющая присутствует всегда независимо от аддикции чего-либо к кому-либо. Ибо на этих несложных правилах зиждется, как трёх китах, конгруэнтность всего того, что окружает нас со всех сторон. С чувством искренней фрустрации понимаю…
Тут Папа снова перебил племянницу и уже дрожащим от гнева голосом попросил без лишней софистики и трюизма, согласно закону эвфемизма, дабы не шокировать коллектив, выражаться скромнее.
Но коллектив, то есть мы уже были настолько потрясены словами Лебёдушки, что услышав какофонию звуков из уст Христофора Дементьевича, обретающих в нашем сознании, не вполне привыкшем к таким катастрофичным вербальным сражениям, осознали, правда, на нашей стороне.
Лебёдушка была непревзойдённая в час своего триумфа. (Собственно мы приблизились к концу этого занимательного и, надеюсь, поучительного повествования).
- Когда тебя окружают в большей степени несознательные элементы, трудно устоять перед искусом стать на одну планку с ними и изъясняться на доступном имбицилам языке. Я смогла геройски этому противостоять. И всё по одной незначительной причине – крайне стойкому жизненному принципу противостояния противостоящему. И вот почему: изучение поведения прямой нелинейной остаточной функции путём проведения аннигиляции действительных значений при помощи гиперболических и комбинативных величин…
Витаминовна, возможно, не расслышала; но отчётливо услышали мы, как Папа громким шёпотом, еле разжимая губы, произнёс:
- Прочь…
У Лебёдушки глаза поползли на лоб, округляясь сверхокружности ромбовидно-элипсического диаметра.
- Я что-то не поняла… - растерянно проговорила она.
Христофор Дементьевич указал пальцем на выход:
- Прочь!.. – повторил, раскаляясь, он, - прочь ты и твоя подруга, чтобы мои глаза тебя никогда не видели!
- Да как же так, дядя! – заверещала Лебёдушка, - я столько труда вложила в твоё заведение…
Папа за неё закончил:
- … что еле успела его развалить. Да вовремя у меня глаза открылись. Хорошо, работники помогли в этом.
- Да ты знаешь, что они меня принимали в штыки с первого дня! – закричала она, бледнея лицом и брызгая слюнями, - все мои великие начинания херили в прекрасном смысле этого слова. А я трудилась! Да! Да! Да! Тру-ди-лась! Я выходила на работу. Старалась сделать как можно больше и лучше, чтобы…
- Пошла вон из моей пекарни!..
Принимая во внимание, что не так уж много воды утекло с тех пор, чтобы забыть случившееся. Что оно не поросло быльём, не смылось морской волной с песчаных берегов воспоминаний. Не стёрлось ластиком времени с листа памяти…
И хотя не раз с того времени сменили одежду леса. Не раз реки и озёра одевались льдом. Не раз поля скрывали лик под снежной маской, всё случившееся помню до мельчайших подробностей.
Очень скоро произошли настоящие изменения.
Папа вернул обратно Валентину Олеговну, извинившись перед нею за сделанное. (Кто старое помянет, тому глаз вон!) Валентина Олеговна прослезилась, бросилась на грудь к Папе, икая от слёз и плача от радости сообщила, что зла никогда на него не держала. Расчувствовавшись, чуть не упала в обморок. Да вовремя рядом оказался кое-кто из работников.
Вернулась баба Тоня.
Случилось это утром. Солнечным и ранним. Когда первые лучи зари покрывают румянцем скромности стены и крыши домов.
Баба Тоня стояла на коленях перед центральным входом с закрытыми глазами и неслышно шевелила губами.
А так как Папа первым всегда приезжал на работу, то первым её и застал. Подошёл к ней и попросил подняться с колен, быть серьёзней. Она взглянула на него взглядом, полным любви и произнесла, что ей делать, не ему решать, а с колен не поднимется до тех пор, пока он рядом с нею не опустится и не постоит в молчании с закрытыми глазами, размышляя о тяготах совремённой жизни.
Христофор Дементьевич тихо сказал:
- Баба Тоня, не юродствуй. Поднимайся, пожалуйста. Работа ждёт.
Она похлопала рукой по земле, приглашая стать на колени.
Папа, кряхтя, опустился, скрипя суставами. Закрыл глаза.
- Ну, что, - спросила баба Тоня, - проникся?
Христофор Дементьевич ответил тихо и радостно:
- Ага!
Леночка окончила техникум. Папа оплатил ей обучение. Вернулась к нам. Он назначил её технологом на кондитерское производство, которое к тому времени несколько расширилось. С приходом Леночки производство увеличилось до промышленных масштабов. Начали выпускать печенье и торты и другие кондитерские изделия в больших количествах и отправлять в соседние регионы в торговые сети. Не раз наши кондитерские изделия занимали первые призовые места в разных конкурсах.
От идеи печь хлеб на смесях и улучшителях отказались. Вернулись к проверенному способу – на дрожжах и опаре. Вернулись и оптовые покупатели. Да и сам Папа открыл ещё впоследствии парочку фирменных магазинов.
Вот, собственно и всё.
Вы спросите, а кто же я? Какова моя роль? Отвечу словами классика – и я там был.
30 сентября 2014 г.
