Свидерский Сергей Владиславович sckolot@mail.ru
ИЗ ЧЕРНОБЫЛЯ С ЛЮБОВЬЮ
1
Залатанная от ран разрывов на скорую руку, площадь перед уцелевшим после щедрого посева авиабомб и обстрелов артиллерией зданием сельсовета села Пречистенка кипела от людского наплыва, в воздухе висел радостный гул возбуждённых голосов.
Изредка раздавался звонкий девичий хохот или сдержанный мужской смех. Преимущественно, заполнившие площадь люди, одеты в военную униформу: кто военный, а кто гражданский не разобрать, наличие винтовки или автомата, зачастую, того и другого, не могло служить отличительным признаком. За время гражданской войны жители хуторов и посёлков привыкли к военной униформе и не спешили с ней расставаться.
Народ не стоял на месте; огромная людская масса хаотично перетекала с места на место, формировались группы, возникало горячее обсуждение последних событий с повышением градуса разговора, затем снова возникало стихийное перемещение, и снова формировались группы и снова разгорались горячие споры.
Кто-то кого-то выискивал взглядом в толпе и найдя, кричал, махал рукой, стараясь всех перекричать, и привлечь внимание.
Основная обсуждаемая тема — вчерашнее сражение. Общими сплочёнными усилиями соединившихся групп ополченцев и пришедших с подмогой танков, уничтожили два батальона силовиков, отбросили разгромленные остатки воинских подразделений на десять километров.
На поле сражения осталась догорать боевая техника; погибших с обеих сторон похоронили: своих в наскоро сколоченных гробах, противников — в общей могиле; батюшка Амвросий, сказав, у бога нет нелюбимых чад, все ему дороги, отслужил панихиду по всем убиенным.
Перед сельсоветом установили невысокий помост с трибуной. Молоденький юркий парнишка бегал взад-вперёд с проводами, стойкой и микрофоном; подсоединял провода к аппаратуре. Когда приготовления закончились, пощелкал пальцем по микрофону. Сухие щелчки раздались над площадью. Затем произнёс «раз, два, три... раз, два, три... как меня слышно...». И, удовлетворённый своей работой, сказал что-то стоявшим возле дверей здания нескольким мужчинам в форме. Один из них, высокий, крупный, с волевыми чертами лица и крупным свежим розовым шрамом на левой щеке, поправил китель, одёрнул рукава и поднялся на помост. Минуту постоял, послушал гвалт.
- Слушай мою команду! - сказал он в микрофон, делая паузы между словами, динамики усилили уверенный сильный голос, - повзводно — стано-о-о-овись!!!.
Народ на площади всколыхнулся; взоры обратились на помост. Скороговоркой повторяя «бегом, поторапливайся, Батька приказал!» толпа на площади расслоилась: гражданские отошли в сторону, военные выстроились в ровные шеренги с командирами подразделений во главе.
Отдельно стояла тяжёлая боевая техника. Танки, на которых приехал отряд Семёна Михайловича из дальнего похода и техника, две установки «Град» и гаубицы «Акация» - трофей.
- Хлопцы, - сказал Батька, - поздравляю вас с очередной победой!
Громкий, слаженный крик «Ура! Ура! Ура!» с протяжным эхом, затерявшимся в ближайшей балке, разогнал над площадью облака. Стало светлее, озарились солнечным светом усталые лица солдат и стоящих по периметру площади женщин и детей.
- Хлопцы, - снова обратился к солдатам Батька. - Враг повержен и бежит, только пятки сверкают. Хвалёное украинское рыцарство показало, на что оно способно. Смелости и отваги им не занимать, воюя с женщинами и детьми.
Громкий глухой звук негодования пролетел над площадью.
- А вот столкнулись с должным отпором и куда что подевалось.
На этот раз в ответ прозвучал лишь ветер, запутавшийся в проводах. Шевеля листву яблонь да груш, он не решался подобраться поближе к площади.
- Хлопцы, - Батька набрал полную грудь воздуха, - переломим хребет фашистской гидре, вырвем ей ядовитое жало, уничтожим с лица земли? Очистим наши города и села от ненавистной нечисти?
- Да! - ответили солдаты.
- А что, хлопцы, - обратился к солдатам Батька, - есть ещё порох в пороховницах?
- Да, Батька! - слаженно и чётко прозвучали голоса солдат.
- Есть силы гнать прочь с земли славянской вражью силу?
- Да, Батька! - задрожали стёкла в окнах ближайших домов.
Батька повернулся, осмотрел верных ему солдат. Смелое воинство готово идти за ним, куда он прикажет; он знал это, был в них уверен. Дорога к свободе вела в одном направлении.
Он снова набрал полную грудь воздуха и, напрягая голос, обозначились мышцы на шее, крикнул:
- Тогда вперёд — на Киев!
Солдаты ответили слаженно, не жалея связок:
- На Киев!
2
Не думал Семён Михайлович Свободин, что в своей жизни испытает повторное потрясение от развала Родины и развёрнутой гражданской войны; первое, связанное с распадом Советского Союза он пережил тяжело: перед вопросом остаться в России, принять присягу новой Отчизне или возвращаться на Украину в их воинской части стала половина офицеров и прапорщиков. В одночасье разгорелись жаркие дебаты; одни убеждали, что в независимой Украине будет и жить слаще и служить проще; другие возражали, везде хорошо, где нас нет.
Семён Михайлович после бессонной ночи с женой Аксиньей приняли решение вернуться домой, в родную Пречистенку. После смерти родителей дом пустовал и требовал ремонта, запустел сад и зарос сорняком огород, а здесь комната в офицерском общежитии и связанные с этим проблемы, да и сыновья выросли, им нужно определяться, где учиться и жить.
В военкомате его встретил военком Хитрук и спросил, нет ли желания послужить новой Родине, заодно, зайдя издалека, спросил, если вдруг будет война с Россией, не дрогнет рука, выстрелит ли в русского. Рука у Семёна Михайловича была крепкая и не дрогнула, когда от всей души всадил кулак в предерьмовенькое свиное личико военкома.
- Присягал Родине один раз, и изменять присяге не буду! - и направился из кабинета.
Размазывая кровь с соплями, Хитрук бросил вслед:
- Пожалеешь, холуй москальский, на коленях приползёшь, умолять о пощаде будешь!
Какое-то время спустя военкома нашли в кабинете повесившимся; народу объявили официальную версию, сгорел на работе, не выдержало сердце. Похоронили Хитрука с почестями; после неоднократного осквернения могилы — заливали чёрной краской памятник с фотографией — перезахоронили на его родине, где-то в львовской области.
***
Семён Михайлович в первую очередь привёл в порядок дом и подворье; обзавёлся живностью, посадил новые фруктовые деревья (за саженцами ездил в соседнюю область в экспериментальный ботанический сад, точнее, то, что осталось после закрытия института экспериментального растениеводства).
Весть о раздаче колхозной земли воспринял с воодушевлением. Им выделили на двоих с супругой, дети учились в Киеве, два гектара плодородной земли недалеко от подворья. «Решил, Аксинья, заняться фермерством, - поставил вводную перед женой Семён, - поддержишь в этом начинании?». Жена ответила, мол, ты хозяин, что считаешь нужным, то и делай. И решительно добавила: куда нитка, туда иголка, обняла мужа, поцеловала, прижалась к груди. «Разве мало я с тобой по гарнизонам ездила?»
Первый блин комом; урожай томатов удался на славу, моркови уродилось — душа пела. Стал вопрос, как реализовывать овощи. Пока решали, половину урожая растащили с полей, оставшуюся часть реализовали через посредников. Они предложили заключить договор на урожай следующего года по фиксированной цене, предложили внести предоплату. Надо подумать, сказал Семён Михайлович, с кондачка вопрос денег не решается. С ним охотно согласились, оставили телефон и заверили, предложение действительно до декабря. Поехал Семён Михайлович в область проконсультироваться у опытных людей, адреса парочки предприимчивых бизнесменов ему дали в районном аграрном отделении, посоветовали быть осмотрительным. На своё фермерское счастье встретил Семён Михайлович на Колхозном рынке бывшего однополчанина, тот успешно руководил вверенным ему рынком. Выпили однополчане, вспомнили службу, друзей-товарищей, посетовали, что разбросала Судьба-злодейка их по всему миру. Затем вернулись к основной теме. Объяснил толково директор рынка, что да как, какие подводные камни ожидают одиночек в свободном плавании и предложил создать агрофирму, где каждый будет заниматься своим делом. На том и порешили.
3
Дела пошли на лад. Прикупил Семён Михайлович два десятка гектаров земли, нанял работников, колхоз-передовик и миллионер по советским меркам бывший председатель успешно обанкротил, что продал, что своровал.
Год спустя открыл перерабатывающий завод, начали выпускать собственную овощную продукцию. Появились связи с бывшей Родиной — рынок сбыта в России.
За тем, что творится в Украине, следил с болью, сердце рвалось на части от происходящего беспредела и разворовывания страны нечистоплотными политиками.
С политикой связываться не хотел, она сама декабрьским стылым утром ворвалась в дом с митингами и криками, нападками на президента: грязь лилась с экрана телевизора и обезумевшие толпы молодёжи бросались на милицейские кордоны.
Позвонил друг, сказал, Сеня, быть войне, я уезжаю с семьёй в Россию. Здесь скоро будет очень страшно.
В итоге — низвержение действующего президента и война. Гражданская. Развязанная самопровозглашённым правительством в Киеве против населения Донбасса. Против мирных жителей выступила украинская армия.
За двадцать лет разворовывания и разваливания деморализованная украинская армия стала похожа на обезьяну с гранатой из анекдота. Но в случае войны с народом эта обезьяна разбрасывала смерть из артиллерийских стволов и сбрасывала с боевых самолётов фосфорными бомбами.
Вновь избранный президент заявил о высоких принципах доблести и отваги украинского рыцарства, встающего на защиту мирных граждан, детей, женщин и стариков, заверил, что никогда не применит против граждан оружие. И понёс высокое звание мира на остриях пуль и оружейных снарядов украинского доблестного рыцарства.
Люди встали под ружьё. Не остался в стороне и Семён Михайлович. К нему как к военному обратились односельчане, попросили возглавить отряд самообороны. «Ты один из нас кадровый военный», - сказали делегаты от селян. «В запасе», - аргументировал он. «Бывших военных не бывает, - возразили ему, - если струсил, так и скажи, тогда ступай и ложись под фашистов!»
Первые ополченцы мало походили на воинское формирование. Одеты кто во что горазд. Из вооружения — охотничьи гладкостволки. Первые бои изменили мировоззрение народа. Первые смерти среди близких и родных, соседей и знакомых обострили чувство гнева к врагу, к тем, кто вчера был твоим согражданином. Появились трофеи: бронежилеты, автоматы Калашникова, гранатомёты, крупнокалиберные пулемёты, средненькая но оптика для снайперов. Шансы выжить повысились. Гибли ополченцы; безжалостно уничтожали украинских солдат и карателей из частных батальонов «Днепр» и
