взгляд. При ходьбе он издавал многочисленные звуки. Не-мудрено! Вон сколько бубенчиков, трещоточек и прочего разного понавешано.
— Хомос?
Да что они, сговорились, что ли?
— Нит бубрбаз, — отозвался первый раскрашенный.
— Ва! — Кажется, второй изумился.
— Ретмиз? — осведомился первый.
— Йорр, — великодушно кивнул головой второй.
Он подошел ко мне и впился в меня своим взглядом. Я хотел было отвести глаза, но не смог этого сделать. Ох и неприятное это ощущение! Черные точки зрачков посреди радужки желтого цвета затягивали и гипнотизировали меня. Как сквозь сон я услышал ритмичные удары бубна или барабана. Звякали бубенцы, тоже ритмично. Все это слива-лось в непонятную, но какую-то влекущую мелодию. По-моему, я на некоторое время во-обще выпал из этой реальности...
Качнулся и восстановил равновесие, осоловело пялясь все в те же странные глаза.
— Меня понимаешь? — ворвался в мой слух хриплый голос.
— Ну и ни... себе! — вырвалось у меня.
— Порядок! — повернулся второй раскрашенный к первому. — С тебя нога шару-ка. Только чтобы это была большая нога!
Первый раскрашенный, проводив взглядом второго, повернулся ко мне:
— Человек, что ты делал на наших землях? Только не пытайся сказать, что ты из поселенцев! Твои руки тебя выдают##1.
##1 Не обольщайтесь! То, что будет вам понятно, это мои старания. На самом деле эти ребята выражаются так, что уши вянут! Просто на бумаге я этого полностью передать не могу.
— Ваших землях? — Я был в некотором шоке от всего произошедшего. — Каких землях?
— Этих! — Раскрашенный урод сделал широкий жест рукой. — По Великому до-говору эти степи принадлежат нам. Ты нарушил границу.
— Но я не знал! — запротестовал я. — Не было никаких табличек или полосатых лент.
Я внезапно осознал, что разговариваю на другом языке. Но вот слово «табличек» было сказано на родном.
— Ты уверен, что Парут его полностью обучил языку? — вмешался тот, который меня пленил. — Что-то он непонятно выражается.
— Не вмешивайся, Ханрут! — рыкнул на него раскрашенный. — Я сейчас пыта-юсь определить, какой выкуп за него требовать.
— Не уверен, что у вас получится с выкупом, — заметил я. — Обычно наше пра-вительство переговоров с террористами не ведет.
Опять слово на другом языке...
— Как ты нас назвал? — нахмурился раскрашенный. — Мы славное племя Крова-вого Кулака, а не... Короче, не эти! За такие слова я буду требовать еще больше! Вот толь-ко мне непонятно, как ты оказался именно там, где тебя нашел Ханрут?
— Ну, шел себе и шел, а потом вышел, — доступно объяснил я.
— И где ты там шел? — Раскрашенный рассматривал меня с большим подозрени-ем. — Там только лес непроходимый. А с другой стороны — степи. Там тебя бы давно поймали, не мы — так другие.
— А ущелье Огнедыша? — внезапно спросил Ханрут.
— Сам-то понял, чего ляпнул? — резко одернул его раскрашенный. — Вот же он стоит перед нами, живой, а не призрак! Огнедыш его бы давно сожрал! Странно другое: что это за тряпки на нем и куда делось его оружие? Ясно же, что не простой поселенец, на руки его посмотри!
Раскрашенный пытливо всмотрелся в мою личность.
— Ты чей вассал?
Я заметил, что это слово было произнесено с трудом, но правильно.
— Ничей, — ответил я.
А действительно, ну чьим я могу быть вассалом? Я — свободный человек!
— Так не бывает! — констатировал раскрашенный. — Не хочет говорить. Думает, что мы его выдадим по Великому договору. Эх, придется отдать Паруту ногу шарука. Зря мы, значит, его языку обучали! ...Знаешь что, человек? Я придумал, что с тобой делать. Мы тебя отдавать не будем. Завтра день жертвы. Вот на эту самую жертву ты подойдешь как нельзя лучше.
— Эй, вождь! — запротестовал Ханрут. — Это же моя добыча!
— Ты что, снова хочешь увидеть железнобоких? — свирепо повернулся к нему вождь. — А так скормим его Огнедышу, и всего-то дел! И никто не узнает! Зато до ново-го дня жертвы мы можем вздохнуть спокойно. Огнедыши любят людей хавать! Особенно дев! Этот не дева, но тоже неплох. Вроде бы молод.
— Эй! — завопил уже я. — Давайте обойдемся без этого! Ну что за варварские ме-тоды? Чуть что, сразу на корм всяким Огнедышам. Давайте передадим меня людям по этому вашему... Великому договору! Это же вам зачтется!
— Закрой рот! — рыкнул на меня вождь. — А то я его тебе закрою. Все! Я решил твою судьбу. Ханрут, в яму его!
Ханрут грубо ткнул меня своей дубинкой в спину.
— Эх, да и я бы не отказался от человеческого мясца, — мечтательно пробасил он. — Давно уже не пробовал. Иди, мясо! Правильно вождь решил. Лучше человеков скарм-ливать Огнедышу, чем славных орков! Пусть и провинившихся, но орков!
Орков? Каких таких орков? Я попытался остановиться и еще раз внимательно по-смотреть на своего пленителя. Но пленитель такой возможности мне не предоставил: еще один жесткий тычок дубины в спину заставил меня отправиться в указанном направле-нии.
— Эй! Лучше отпустите меня! — торопливо заговорил я. — Что за глупости?
Никакого ответа, если не считать еще одного тычка.
Я затравленно озирался по сторонам. Казалось, что это какой-то дикий сон, кото-рый вот-вот прервется, и я сяду в кровати после ночного кошмара. Но сон не прерывался, и вскоре я оказался в каменном мешке. Внушительный валун, играющий роль двери, по-вернулся. Я оказался в полной темноте.
Да что же это такое? Я на ощупь опустился на каменный пол и попытался собрать-ся с мыслями. И это творится в сердце Европы?! Откуда здесь взялось целое племя орков? Что за Огнедыш такой? Почему эта беда случилась именно со мной?
Конечно же ответов на эти и другие вопросы в моей измученной голове не нашлось.
Глава 2
Сколько времени я просидел в этой яме, точно сказать не берусь. Наручные часы были забыты мною дома, а внутренние часы в такой тьме не особо работают. Казалось, прошла целая вечность. В какой-то момент камень, заслонявший мне дорогу к свободе, заскрежетал и откатился в сторону.
— Эй, мясо! Вылазь! — раздался голос.
Щурясь от резкого после темноты света, я попытался рассмотреть говорящего. Быть может, до этого зрение сыграло со мной грубую шутку? Или я тогда был не в себе? И сейчас все разъяснится, и все весело будут смеяться над розыгрышем? Ну ничего себе розыгрыш! Я скажу инициатору пару ласковых.
Но морда Ханрута не изменилась. И это не казалось маскарадом.
— Пора на уступ, — сообщил он мне. — Гордись! Ты заменишь собой славного орка. Это честь!
— На какой уступ? — спросил я, неуверенно пробираясь к выходу.
— На уступ Жертвы, — охотно пояснил Ханрут. — Не в само же ущелье тебя ве-сти. Этак Огнедыш сожрет не только тебя, но и тех, кто тебя приведет. Он не станет утруждать себя вопросом, кто жертва, а кто — нет.
— А может, вообще не давать ему еды? — с надеждой спросил я. — Пусть себе по-дохнет. Что за варварский обычай приносить человеческие жертвы какой-то дурной тва-ри? Пусть даже и дышащей огнем.
— Э нет! — решительно завертел башкой Ханрут. — Тогда он выберется из ущелья и всех пожрет. Нет уж! Сидит он там, вот пусть и сидит! Опять же воспитательный мо-мент. Все племена по очереди ему отдают своих провинившихся. Хочешь жить — не ша-ли!
— А если провинившихся не будет, кого же тогда отдадут? — спросил я, пытаясь справиться с охватившей меня слабостью.
— Тогда только жребий, — вздохнул Ханрут. — Но сегодня великий день! Мы на целый оборот будем свободны от этого выбора. Не бойся, он тебя быстро сожрет. Долго мучиться не придется.
— Так, быть может, и сейчас решить дело жребием? — умоляюще заговорил я. — Чего это именно я должен быть жертвой? Тем более что я не провинился еще ничем.
— Это как, не провинился? — удивился Ханрут. — А на наши земли кто зашел? Мы тебя звали? Да еще ногу шарука за тебя надо будет шаману отдать. Думаешь, вождь будет на шарука охотиться? Нет, это мне придется его добывать!
Ханрут стянул мне запястья грубой веревкой.
— Иди за мной! И не дергайся! Раз вождь сказал: жертвой, то это уже никак не из-менить.
— Но я не хочу! — Я тормозил ногами, пытаясь отвратить неминуемое.
— Иди! — рыкнул Ханрут, дергая веревку. — А то как дам сейчас по голове. Мне все равно: что вести, что тащить на плече.
Шли долго. Дорогу преграждали появившиеся по пути каменные выступы, кото-рые приходилось обходить. Вокруг возвышались какие-то скалы самого негостеприимно-го вида. Я с изумлением озирался по сторонам. Ну не может такого быть! Или я уже не в родном мире, где все знакомо и безопасно? Скорее всего именно так и обстоит дело. Но тогда я подвергаюсь смертельной опасности. Меня хотят отдать на съедение. Но я не хо-чу! Я же еще так молод.
Голова трещала от попыток найти путь спасения. Варианты появлялись один за другим и один за другим отбрасывались ввиду нереальности осуществления.
Ханрут вывел меня на площадку, круто обрывавшуюся одним краем вниз.
— Ну вот, — со вздохом облегчения сказал он. — Пришли. Сейчас я тебя привяжу. Ты не бойся! Долго ждать не нужно будет. У Огнедыша знаешь какой нюх? Он тебя быст-ро учует.
И вот картина Репина маслом. Я, как классическая жертва, привязанный к камен-ному выступу, торчу на площадке в ожидании какого-то Огнедыша. Надежд — нет. Воз-можности спастись — тоже. Этот чертов Ханрут привязал меня на славу.
Из пропасти под ногами раздалось неприятное хрипение и шипение. Я зажмурил-ся, не желая видеть свой смертный час.
— А это что такое? — раздался внятный мужской голос. — Никак эти безмозглые орки мне человека подсунули?
Я осторожно приоткрыл один глаз и сразу же снова зажмурился.
— Не жмурься! — повелительно произнес голос. — Лучше скажи: откуда ты здесь появился?
Я нерешительно снова открыл глаза. Над выступом передо мной маячила огромная голова дракона. Да-да! Именно дракона. Глаза — огромные блюдца желтого цвета —бесцеремонно рассматривали меня.
— Да вот... — пробормотал я. — Как-то так получилось. Они меня поймали.
— Значит, они снова за старое принялись? — неодобрительно проревел дракон. — Снова людей отлавливают? Ну я когда-нибудь до них доберусь!
— Быть может, прямо сейчас? — предложил я.
— Сейчас не могу, — с сожалением выдохнул дракон.
Меня обдало горячим ветром. В воздухе появился стойкий запах какого-то горюче-го материала.
— Что, все-таки будешь меня есть? — безнадежно спросил я.
— Еще чего не хватало! У меня от человеческого мяса изжога, — отозвался дракон. — Вот только куда тебя девать? Ума не приложу. Если просто здесь оставить, то эти тебя снова поймают.
— Может, все-таки как-то до других людей подбросите? — несмело предложил я.
Резон в предложении был. Вон он какой здоровый! Да я по сравнению с ним про-сто муравей. И я достаточно легкий!
— Я же сказал, что не могу! — раздраженно бросил мне дракон.
— Но почему? Я вон вижу, у вас даже крылья есть.
— Много ты видишь.
Над уступом появилась огромная лапа и аккуратно, когтем, срезала веревку, кото-рая меня удерживала на месте.
— Крылья-то есть, — меня снова обдало горячим ветром от вздоха. — Да только проблема тоже есть.
— Какая? — спросил я, разминая кисти рук.
— Тебе-то что за дело? — буркнул дракон. — Все равно помочь не сможешь.
— Если не смогу, то хоть сочувствие выражу, — сказал я. — Все легче будет.
— Легче — не будет! — отрезал дракон. — Крыло одно у меня не действует. По-вредил при посадке. Вот и оказался заперт в этом ущелье. Если бы не тропа
