поколебали эти восемь лет, а наоборот, укрепили в том, что социализм правильная система, и совершенно народная по сравнению с представляемым нам капитализмом.
- Я с тобой, Володя, - сказал Сугробин. Так в моей семье сложилось, что советская власть стала моей родной навсегда. Отец и его старший брат четыре года воевали на гражданской за народную власть. В Великую Отечественную отец снова на фронте вместе с младшим братом и своим старшим сыном. Его сын, а мой брат погиб, защищая своё государство. И кто мне прикажет или убедит, что это государство было не моё. Я его продолжал строить вслед за отцом и его братьями. И все мы работали сознательно. И никто из моей семьи в лагерях не сидел и ни в чём антисоветском не обвинялся. Все были за Советы и гордо называли себя товарищами и останемся товарищами.
- Очень хороший тост, - сказал Саня и поднялся с кресла. – Надо оставаться русскими, не поддаваться трудностям бедности и не продаваться за серебряники. Пью за товарищей, за ушедших и живущих.
- А почему я денег не набрал, Витенька, причин немало.- Продолжил Сугробин.- Володя с Саней знают причины, а подробности могу рассказать. Давайте ещё по рюмашке за дружбу. Пельмени очень хороши. И слушай. -
Наш губернатор до недавнего времени Борис Ефимович Немцов, из евреев, был активным молодым человеком и часто делал всё не так, как другие. Отзвуки о нём разносились по России, как об активном руководителе, работающем в духе времени и так, как надо, Президент его привечал и в марте 1997 года назначил первым заместителем председателя Совета Министров. Как он там работал, нам, далёким от престола, мало что ведомо. Но за его политическую деятельность Виктор Черномырдин, начальник Немцова в то время, отнёс его к группе младореформаторов, к которой относил Егора Гайдара, Анатолия Чубайса и других, заявив, что «младореформаторы, это завлабы, готовые прыгнуть в кресло премьера, а то и президента». В личной жизни Б.Немцов, находясь на посту губернатора, отличился очень быстро, заведя всем известную связь с телеведущей местного телевидения. В любимой всеми Америке, только за такую личную жизнь такой человек сразу бы лишился губернаторского кресла, а уж о работе в правительстве, и во сне ему бы не приснилось. Но как сказал мудрец, «каждый народ имеет то правительство, какого он достоин». В хозяйственной деятельности управляемой области Немцов также вёл себя вальяжно и принимал не всегда законные решения.
Одно из таких решений разрушительно коснулось «Ибикуса». Немцов подготовил и выпустил в жизнь документ, по которому вся ввозимая на территорию Нижегородской области алкогольная продукция из других регионов Российской Федерации облагалась 100 процентным акцизным сбором. Сугробин с Гурьяном, ничего не подозревая про намерения Немцова, купили по сходной цене фуру сливочного масла и отправили её с Гурьяном во Владикавказ для обмена на водку, которой кавказские изготовители тогда торговали со всей страной по достаточно дешёвым ценам, изготовляя её из дешёвого импортного спирта. Ничего не зная об этом документе и не предполагая, что такая бумага вопреки закону о торговле может быть создана, Гурьян пригнал водку на трёх фурах. На складе его встречала налоговая полиция, на которую был возложен строгий контроль всех лицензированных торговцев оптом и розницей. Ситуация оказалась патовой. Добиваться справедливости было невозможно. Время – деньги. А наше время тогда беспощадно уходило. Испуганные продавцы даже с оформленным акцизным сбором осетинскую водку не брали. Фирма стремительно разорялась.
Немцов давно уже вместе с Чубайсом управлял страной. А Леонид с Гурьяном разгребали кучи дерьма, навалившегося на них из – за неправедного немцовского постановления. Какое это было дерьмо, рассказывать Леонид не стал. Пусть о них рассказывают ложные романтики, любители полицейского сыска и неформальных отношений стражей порядка и уголовного мира, выпуская бесчисленные детективные романы. Материала в записных книжках Сугробина за годы его борьбы за место под солнцем накопилось на десяток детективных романов с такими сюжетами, которые Марининым, Донцовым, Акуниным и их собратьям и во сне никогда не приснятся. Но отличавшихся от их романов правдой натуральной жизни, в которой ничего выдумывать было не надо. А всё, что выпускается для трамвайного чтива, по его мнению, были одни выдумки и враньё. Только отметил он в своих записках, что чистого места и чистых людей в России остаётся всё меньше и меньше.
«Ибикус» продал все три автомобиля, которые у него были, сдал склад, снял все активы, раздал долги и займы и остался на нуле чистым, как зайчик в ноябре. Все намерения удачно поработать и встать твёрдо с кой – каким капиталом, рухнули.
- Немцов мой личный враг, - говорил отрешённо Гурьян.
- Наш враг, - поправлял Сугробин. – Пусть он не знает об этом, но если я где – то буду проходить и увижу его в дерме, я не из каких человеческих добрых чувств не помогу ему выбраться.
- Но мы ещё поборемся! – бодро сказал Гурьян. – С чего начинали? С нуля. С него и продолжим.
- Хорошо быть молодым. Раздавит молодой человек клопа и скажет: «Эх, как коньячком потянуло!» А у старого от слова «поборемся» сразу кости застонали. Но я согласен. Поборемся.
И продолжили. Но денег в те дни не было. Диана уезжала на год в Германию. Леонид продал свой много повидавший автомобиль, и отдал всё дочери, чтобы она хоть что–то своё на личные расходы в чужой стране имела. Личного автомобиля у него больше не появилось. Как не появилось больше возможностей выехать всей семьёй на море, на курорт.
1998 год. 28 марта. Б.Ельцин освобождает В.Черномырдина и назначает председателем Совета Министров С. В. Кириенко, младореформатора из Нижнего Новгорода.
1998 год. 17 августа. С.Кириенко объявляет дефолт и подаёт в отставку…
- И зачем президент вслед за Немцовым ещё одного еврея в правительство берёт. У евреев нет родины. Они никогда не будут патриотами, и всегда будут проводить линию, которая выгодна им лично, а не стране, - поделился Сугробин своими мыслями с Гурьяном при назначении премьером Кириенко. - Шеварнадзе, притянутый Горбачёвым вместо Громыко показал, что даже грузин нельзя назначать в правительство, потому что один ущерб тот принёс Союзу.
- Мне кажется, что там их дополна, только мы биографии не знаем, как этих «своих», - ответил Гурьян. - Вот Чубайс как бы русский. А мать у него Раиса Хаимовна Сагал. Сам в какой-то газетёнке читал. Вот и думай, кто он. И я с тобой согласен. Пусть играют на скрипках, пишут стихи, музыку. Пусть становятся физиками, пусть получают престижные премии, включая Нобелевские. Пусть торгуют… Но во власть пусть не лезут. Хотят быть во власти, пусть уезжают в Израиль и сражаются там до крови. Только и там, я предполагаю, что сначала они будут преследовать личные интересы, а уж потом мнтересы государства.
- Старик Солженицын, написавший книгу «200 лет вместе» отмечает, что царское правительство после присоединения Польши получило в своё подданство несколько миллионов евреев. И наткнулось на непреодолимое нежелание евреев работать, что – то производить. Им выделяли земли, предлагали заниматься ремёслами. А они непременно желали быть шинкарями, торговцами и земли сдавали в аренду белорусским и украинским безземельным крестьянам и драли с них три шкуры. Так что ты прав, Гурьян. Пусть становятся кем угодно, кроме политиков. А как они любили свою социалистическую Родину под названием СССР, я ещё в восьмидесятом году на станции Чоп видел, когда они бросали ненужную им Родину в массовом порядке, - откликнулся Сугробин. И оба замолчали
17 августа 1998 года был объявлен дефолт. Обвал рубля по отношению к доллару достиг 500%. Что у населения не смогли забрать, начиная с 1992 года, забрали сейчас. И только предупреждённые банкиры скупили все доллары и были довольны, увеличив свои капиталы в неисчислимое количество раз.
- Всё! – сказал Гурьян, пересчитывая «деревянные» рубли и обращаясь к Леониду. Теперь окончательно приехали. У нас денег даже на покупку двух бочек кваса не остаётся после раздачи долгов.
Они сидели у него в квартире и слушали сообщение о дефолте по телевизору. Ещё вечером планировали ближние дела. Знакомые оптовики предлагали машину ходовых консервов кильки в томате на реализацию с предоплатой только тридцати процентов. Да мало ли что можно найти с проплатой аванса. А сообщение отрезало им последние возможности продолжать малый бизнес. Было так тоскливо от жизни в стране, в которой за восемь лет работы новой власти, обещавшей «Златые горы…» властям удалось только наполнить реки вином до самых краёв. Но вино без закуски быстрая и мучительная смерть.
- Да! Эту власть своенравную на местах и высокомерную на верху, нам не одолеть. За два года два нокаута от тех, кто постоянно обещает нам помогать и создавать условия. Придётся лавочку закрывать и наниматься на работу. Мне особенно идти некуда. В швейцары путь или в охранники. Кредит мы с тобой уже дважды пытались получить. А третий раз и пытаться не стоит, - ответил Леонид Гурьяну.
- Много сегодня народу головы чесать будут. Кто не держал деньги в баксах, все остались без ничего. Никаких слов нет, кроме матерных, - ещё грустнее сказал Гурьян и пошёл к холодильнику за коньяком.
А в университете абитуриентка Диана сдала приёмные экзамены и стала студенткой университета. Она в Германии не дожила полтора месяца по договорному сроку. Вернулась домой, в темпе сдала экстерном экзамены на аттестат зрелости (часть предметов ей зачли по результатам в немецкой гимназии), успела подать заявление на второй поток, успешно справилась со сдачей и была зачислена на первый курс. И у неё не было сомнений, что папа её подведёт. Она выросла в доверии к отцу и не раз говорила, что они друзья. От Германии она устала, но была довольна и счастлива. Леонид через российских немецких друзей сделал ей путёвку в республиканский лагерь русских немцев под Самарой на три недели августа и она, не дождавшись приказа о зачислении, укатила. Леонид был доволен, что девочка отдохнёт при любом результате конкурсных экзаменов. Елена Максимовна подала в лагерь телеграмму о зачислении и Дианка была вдвойне счастлива, когда её поздравили с этим успехом при полном зале отдыхающих молодых людей.
- Так что я сейчас безработный, стою на учёте и получаю пособие в сто рублей. Мне до пенсии ещё полгода. Отмечаюсь раз в неделю, - закончил Сугробин.
- Чертовщина какая – то, - потянулся за банкой с кильками Сургутин. – Все мы были достаточно успешными уважаемыми инженерами. Дети не стеснялись похвастаться родителями перед сверстниками во дворах и школах. А теперь стали никакими: старыми, ненужными, на уровне бомжей. И вообще, эта шоковая реформа девяносто второго года с обвалом цен, вооружённое противостояние властей в девяносто третьем, война в Чечне, самые грязные выборы президента, дефолт девяносто восьмого и постоянный грабёж страны и народа вместили в себя самый постыдный период, приведший к такой экономической катастрофе государства, которую можно сравнить разве что с татаро – монгольским нашествием на Русь или с покорением империи атцеков испанскими
