настоящий богомол.
– А выглядишь, как богомол, – сказал Воронёнок Кайро-Квиклис. – И очень вкусно смотришься, – добавил он смущённо.
Он смерил нового знакомого внимательным охотничьим взглядом.
– Но-но! – Богомол смело поднял на него передние лапы. – Без глупостей! И без клювов! Я не настоящий богомол, как я сказал. Я чья-то потерянная сказка. Потерянная планета. И я заблудился.
Маленький Сказочник подскочил до облаков.
– Потерянная Планета?! Не может быть!
– Совсем даже может быть, – возразил Богомол.
– Как же получилось, что ты потерялся? – спокойно спросил Кайро-Квиклис.
Голова Богомола печально поникла.
– Я медленно вертелся под милыми дружескими ногами, – отвечал он, – и как мне было хорошо, так чудесно! С радостью всех своих камней, всей своей земли и воды, всех своих произрастаний я нёс на себе пару дружеских ног и знал, что я любим и трепетно храним человеком, который по мне ступает. Он был настоящим хозяином, понимаешь? Но однажды он исчез. Его не стало, и всё тут!
– Может, он… умер? – осторожно предположил Кайро-Квиклис. – Когда мне было две недели от роду, мой старый прапрапрадедушка исчез. Мама сказала, что он умер.
Богомол шагнул вверх по веточке.
– Н-нет. Кажется, нет, – проговорил он. – Если бы он совсем умер, я бы, несомненно, почувствовал это. Но он просто исчез! Может, его похитили? А возможно, он родился в ином месте, обрёл другую планету, лучше меня, и вовсе забыл обо мне.
И Богомол вздохнул.
– Ты тоже очень красивый, – успокоил его Кайро-Квиклис. – Вон какой крылатый, нежно-зелёный!..
Вдруг он встрепенулся и взъерошил чёрные пёрышки.
– А ты, случайно, не Потерянная ли Планета Маленького Сказочника?!
Они замерли в великой надежде обретения. Маленький Сказочник коснулся пальцем Богомола, и великолепное насекомое перебралось с веточки на его тёплую руку.
– Ну, что?! – нетерпеливо затараторил Воронёнок Кайро-Квиклис. – Ну, как?! Вы нашлись? Вы нашлись?
Богомол произнёс:
– Не торопись языком своим, и сердце твоё да не спешит произнести слово. Пусть слова твои будут немноги. Ибо, как сновидения бывают при множестве забот, так голос глупого познаётся при множестве слов.
Воронёнок встряхнул крылья, сложил их как можно более аккуратно.
– Я не глупый, – тихо сказал он. – Не такой мудрый, как ты, длинное зелёное существо. Но могу понять, что к чему. И я обещаю каждый день учиться новому, чтобы приобрести воронью мудрость и советами, острым зрением, высоким полётом помогать Маленькому Сказочнику искать его Потерянную Планету, Потерянную Сказку!
Богомол повертел глазастой треугольной головой. Усики его загнулись тонюсенькой спиралью.
– Лучше тебе не обещать, нежели обещать и не исполнить. Во множестве слов много суеты. А вот мудрость, о которой ты просишь для себя, поистине делает сильнее десяти властителей!
Маленький Сказочник подумал: «Как жаль, что Богомол – не моя Потерянная Планета… Как бы мне хотелось, чтобы мой дом, моя сказка блистала мудростью!..».
Богомол услышал его и всё понял. Он распрямил длинную переднюю лапку и зацепился коготком за палец доброго скитальца.
– Не переживай, – мягко попросил он. – На самом деле – слышишь? – не на всякое слово, которое говорят, обращай внимание, чтобы не услышать злословия о тебе. Ибо сердце твоё знает, когда и ты сам злословил другим. Может, потому и потеряли ты – свою планету, а я – своего господина?.. Всё это испытал я мудростью. Я сказал: «Буду мудрым». Но мудрость далека от меня.
– Всё равно я буду стяжать мудрость! – упрямо заявил Кайро-Квиклис.
Богомол снова сложил передние лапки вместе и воззрился на строптивого Воронёнка.
– Всего я насмотрелся в суетные дни мои, ибо живу долго: ведь я планета. И видел, как добрый человек гибнет в доброте своей. Как злой живёт долго в своём зле и нечестии. Нет, мой новый знакомец! Остерегись не выставляй себя слишком мудрым: зачем тебе губить свою жизнь? Не будь безумен. Иначе ты умрёшь не в своё время. Лучше держись одного и не отнимай руки от другого. Тогда мудрость сама осенит тебя…
– Жуть, – обиделся Кайро-Квиклис. – Как ты всё странно повернул. Действительно, ты жил очень, очень долго, раз тебя посещают такие глубокие непонятные мысли. Лучше я взлечу в небо и гляну с высоты, куда ведёт наш путь.
Он взмахнул чёрными крылами и взметнулся в душистый воздух. Маленький Сказочник поднёс руку, на которой сидел удивительный найдёныш, и спросил:
– Скажи, пожалуйста, пойдёшь ли ты с нами искать Планету, которую я потерял?
Богомол задумался. Смолкло всё вокруг. Кажется, никто не дышал, чтобы не мешать Богомолу сделать важный выбор. И вот усики его распрямились, большие глаза на треугольной голове уставились на Маленького Сказочника, и тот услышал:
– Я с радостью поду искать с тобою всё, что нами потеряно. Кстати, не дашь ли ты мне имя?
– Обязательно! – со всей серьёзностью пообещал бедный скиталец. – Утром ты получишь имя!
Они легли спать. Ночью над ними бесшумно пролетали островки травы, катились камни-путешественники, шли к уходящему горизонту горы, а ночные бабочки и мотыльки порхали над спящими, даруя и свежесть летнего дыхания ветерка…
А утром Маленький Сказочник подарил Богомолу имя Додулад и сказал ему:
– Ты молитва моей души. Ты со мной – и грусть моя светла. Она стала мне понятней! Как хорошо… Ведь даже двоим лучше, чем одному, а нас – трое!
– О, да! – глубокомысленно изрёк Богомол Додулад. – Трудно было бы жить на земле, если бы и точно никого не было, кто бы помог нам разбираться в жизни…
Он помолчал. Схватил и скушал толстую муху, жужжавшую перед его усиками, а потом молвил нараспев, будто былину сказывал:
– Я долго жил. Многое испытал и понял. Я видел всякие угнетения, какие делаются под солнцем. Я впитывал слёзы угнетённых, а утешителя у них не было. В руке угнетателей – сила! А утешителя нет… И я ублажил мёртвых более, чем живых. А блаженнее их всех тот, кто ещё не существовал, кто не видал злых дел, какие делались под солнцем! Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производили взаимную зависть меж людьми. И была суета и томление духа. Глупый сидел, сложив свои руки, и съедал плоть свою. Лучше горсть с покоем, нежели пригоршни с трудом и томлением духа. И обратился я, и увидел ещё суету под солнцем: человек одинокий, и никого нет возле него, а всем трудам его нет конца, и глаз его не насытится богатством!.. Для чего он трудился один и лишил душу блага? Недоброе это было дело, Маленький Сказочник, недоброе… А делать что? Ведь есть у человека доброе вознаграждение в его труде: ибо если упадёт один, то другой поднимет товарища своего. Но горе одному, когда упадёт, а другого нет, который бы поднял его… Так что, да, Маленький Сказочник: двоим лучше, нежели одному. И это – книга книг. Истина непреложная.
Маленький Сказочник изумлялся речам Богомола Додулада. И впрямь, он молитва. И впрямь, он планета, потерявшая своих жителей, своего творца. Бедный, бедный, несчастный Богомол!.. И Маленькому Сказочнику стало так жаль Богомола, что он полюбил его.
– Я всегда буду рядом с тобой, пока нужен, – уверил он своего нового попутчика. – Не волнуйся, мы отыщем: ты – хозяина, я – планету. Печально, что они разные для нас. Но я люблю тебя так же сильно, как и Кайро-Квиклиса. Любовь поможет всем нам не унывать и дальше искать потерянное. Идёмте. Дорога нас ждёт.
И они поднялись и пошли. Кайро-Квиклис взмыл в небо и летел то меж застывшими в воздухе островками травы и цветов, которые давали приют бабочкам, кузнечикам, мотылькам, стрекозам; то добирался до спящих облаков, ждущих, когда их подвезёт гора-путешественница… И всё время он пристально и неутомимо следил за безопасностью нового пути своих друзей.
Богомол Додулад сидел на плече обретённого спутника и ловил запахи, чтобы вовремя учуять зверей, птиц, насекомых, неведомых деревьев, которые могли бы задержать их отряд своих любопытством. Почему-то Богомол чувствовал, что им давно уже некогда. Уже неделю назад, как они опоздали к тому месту, где были, не зная друг о друге, Потерянная Планета Маленького Сказочника и Потерянный Хозяин Планеты Богомол Додулад. Кто знает, может, и над ними высоко в небе летал какой-нибудь другой воронёнок, даря им доброту сердца…
Кого только ни встретишь в дремучем лесу, в непроходимой чаще не на своей планете! Непонятные существа парили, прыгали, летали, бегали, ползали, скакали вокруг Маленького Сказочника, Ворона и Богомола. Неужто бывают такие? – удивлялись они, перемещаясь с одной планеты на другую. Всё выглядывали и выглядывали то, что потеряли.
Как они перемещались? Очень просто. Закрывали глаза считали до семи и делали два шага. Первый оставался на предыдущей планете, а второй – уже на следующей. И вот в шестом мире, сумрачном и вздыхающем из-за носящихся по земле и в небесах теней, Маленький Сказочник наткнулся на… ребёнка. Он сидел за сенью густого кустарника, растопырившего фиолетовые ветки с бордовыми листьями в синей бахроме. Казалось, странный ребёнок кого-то ждал.
– Привет, – сказал он Маленькому Сказочнику.
Непонятный голос: не девчачий и не мальчишеский. Нечто среднее.
– Здравствуй, – ответил Маленький Сказочник, разглядывая обитателя сумрачного вздыхающего мира.
Они были ровесниками. И одеты похоже: в штаны и футболки с рукавами до запястий. Только у Маленького Сказочника они были синие и голубые, а у этого… ребёнка – непонятно, какого цвета: то одного, то другого, то третьего. Хамелеон, да и только! И непонятно, мальчик он или девочка. То у него на голове короткий ёжик волос, переливающихся всеми оттенками жёлтого. То вдруг на глазах вырастают кудри ниже плеч и отливают красными тонами с серебристыми вкраплениями. То медью брызнет, засияет апельсиново. То исчерна пройдёт. То зеленью болотной заволочёт. Да и по коже пробегают тона и полутона всех цветов радуги. В общем, радужный…ребёнок, да и только!
И вот этот Радужный сидел на корточках в густом кустарнике, будто кого-то ждал, и жалобно попискивал и всхлипывал. Конечно, Маленький Сказочник его пожалел.
– Что с тобой приключилось? – спросил он и присел рядом с ним на корточки.
– Мне очень одиноко, – с готовностью признался несчастный – Я очень страдаю. Мне кажется… Я почти уверен, что меня кто-то потерял, и я сам потерял нечто необходимое в своей жизни.
Маленький Сказочник дотронулся до него рукой.
– Хочешь идти с нами? Возможно, мы поможем друг другу.
– Я счастлив! – мгновенно согласился Радужный Ребёнок. – Я готов идти прямо сейчас!
– Сейчас и пойдём, – сказал Маленький Сказочник. – Только сперва познакомься с моими друзьями. Это – Ворон Кайро-Квиклис. А это – Богомол Додулад. Можно узнать, как ТЫ зовёшь себя?
Радужный Ребёнок встал, поправил одежду, прищурился, раздумывая. Щёлкнул языком и произнёс:
– Я бы лично каждый час или хотя бы каждый день отзывался на новое имя. Сегодня я назову себя… Умрейк.
И он испытующе глянул на Маленького Сказочника. А на Кайро-Квиклиса и Додулада прищурился.
– Хорошо, – улыбнулся Маленький Сказочник. – Пусть так и будет. Умрейк…
– А ты любишь мир? – с любопытством спросил Ворон.
– Возможно, – очень сдержанно ответил Умрейк.
– А ты пытаешься делать его лучше? – спросил Додулад.
Изменчивые очи Радужного Умрейка
