КРОКОДИЛ КЛАЦ-КОАТЛЬ

КРОКОДИЛ КЛАЦ-КОАТЛЬ

Вот разбил своё тесное яйцо крокодилёнок и глаза свои зелёные открыл… Что? Хочешь, чтоб не зелёные? А какие?.. Красные?! Ну, нет, дружок, погоди. Какие это у крокодилов красные глаза? Это у кроликов только, у белоснежных. А крокодилы с кроликами дружбу не водят. Почему-почему… Разные у них предпочтения и судьбы. Итак. Пусть у крокодилёнка будут зелёные глаза.
«А где же мама?» – растерянно подумал крокодилёнок.
Никакой громадной крокодилихи вблизи не обреталось. Вокруг только поле скорлупы и куча крокодилят. И все звали маму. Но вместо крокодилих возле них стояло длинное бревно с четырьмя сучьями и шариком сверху – человек называется. Знаете такого? Он считал вылупившихся крокодилят. Посмотрел на последнего и сказал:
– А ты, значит, сорок пятый. А всего у нас теперь сто два крокодила. Отлично! Ну-ка, дай я тебя рассмотрю поближе… Какая у тебя светлая шкурка! Назову-ка я тебя Клац-Коатлем. Расти мне на радость и не болей.
Спрашиваешь, отчего это Смотритель Чикрак похвалил крокодилёнка? Да не видишь разве? У него шкурка не серо-ёлочного цвета, а бежево-жёлтая, почти золотая! Сказочный крокодильчик! Единственный на весь выводок – и не только этот, но и на многие предыдущие!
Вот стал Клац-Коатль жить-поживать. Оказался он товарищем любопытным, в отличие от братьев и сестёр. Он не только спал, глотал зерно, кукурузу, перемолотые растения, богатые витаминами и минералами; не только лежал в воде, выставив на поверхность зелёные глаза, не только плавал, зарывался в ил, но и гулял по плитке, камням, траве, изучая, где же находятся – и есть ли они – границы его мира.
Оказывается, есть. Как-то раз Клац-Коатль неторопливо топал по знакомой тропинке и вдруг подумал: чего это он уже в третий раз ходит по одному и тому же месту? И храбро свернул влево, между двумя мохнатыми кустиками колючек. После этих колючек оказались другие, потом – третьи колючки… хотя нет. На колючки они почти не похожи. А на маленькие кустики – вполне. Потом на пути возник толстый надменный камень, и его пришлось огибать слева… нет: слева заросли мелкой растительности… значит, справа. Там как раз может протиснуться зверь размером с любопытного крокодильчика Клац-Коатля. Что он и сделал.
Нет. Думаю, солнышко, что лично тебе справа никак не протиснуться. Во-первых, ты не крокодил… хотя, может, я ошибаюсь?.. А во-вторых, ты просто перешагнула бы этот камень, и всё тут.
Ах, конечно же, ты не похожа на крокодила, о чём речь? Впрочем… зубы у тебя, дорогуша, очень острые. Вдруг у тебя прапрапра… и ещё раз прапрапрапрапрабабушка была крокодилихой?! Какой ужас. В смысле… конечно, иметь острые крепкие зубы – это тебе, голубка, повезло. У меня лично в роду крокодилов точно не было. А жалко. Видимо, поэтому у меня вставная челюсть.
А крокодилёнок Клац-Коатль обогнул большой надменный камень, протопал ещё шестнадцать шагов и… клацнул зубами: его нос упёрся в серую бетонную стену. Вверх посмотрел – стена высоко, до неба. Голову повернул в одну сторону – стена не кончается. В другую сторону повернул – и там она продолжается. Кажется, всё: тут и есть граница Крокодильего Мира. А за нею пустота и мрак. Или Мир Других Крокодилов?
Кажется, он сказал это вслух, потому что услышал ответ:
– Сполз бы сам да посмотрел. А то – спра-ашивает!
Трудно крокодилам головой вертеть. Поэтому Клац-Коатль всем своим жёлто-бежевым, почти золотистым, телом повернулся сперва влево, потом вправо. Принюхался. Странно пахнет: не крокодилами, не смотрителями, не кукурузой. Про витамины и минералы вообще речи не идёт. А больше никаких других запахов Клац-Коатль не знал. Ведь ты помнишь, в каком необычном месте он родился? Сплошные крокодилы, камень, вода и смотрители. И главный среди них – Смотритель Чикрак.
– Ты где и кто? – поинтересовался Клац-Коатль.
– Разве ты меня совсем не видишь, совсем не чуешь? Я слыхал, у крокодилов чуткий нос и острый слух. И целое небо терпения.
– А что такое небо? – спросил Клац-Коатль.
– Здрасти, приползли! То, чего ты брюхом касаешься, – земля. А остальное – небо. Оно начинается от самого маленького камешка, от самой низкой травинки и простирается так высоко, что даже безгранично.
Клац-Коатль клацнул своими крепкими белыми зубками.
– Разве так бывает, чтобы безгранично? – удивился он.
– Ещё как! Границ нет, золотой крокодилёнок, границы отсутствуют. Есть только препятствия. Их преодолеешь – и снова перед тобой земля и небо. И все они – твои.
– Я ничего не понимаю, – признался Клац-Коатль. – И я бы всё же хотел узнать: где ты и кто ты?
– Ну, скажем… Я змея.
– Кто?
– Ты змей когда-нибудь видел за свою коротенькую-прекоротенькую жизнь?
– Наверное, видел… – неуверенно протянул Клац-Коатль. – Они какие?
– Ну, скажем… как очень гибкие, очень красивые, очень тонкие, очень длинные… лианы.
– Что такое ли-а-ны? – не понял крокодилёнок.
– Это такие, скажем… Шланги видел когда-нибудь?
– А! Понял! Видел. У нашего Смотрителя Чикрака! – обрадовался Клац-Коатль. – Так ты – живой шланг?! Я так и знал, что он живой! Рад с тобою познакомиться. А меня зовут Клац-Коатль.
Красная пятнистая змея, гладкочешуйчатая, с крючковатым носиком, улыбнулась и высунула длинный раздвоенный шнурочек языка.
– А я – Кротовый Уж Пседаксис.
– Псе… как? – не смог выговорить Клац-Коатль.
… Что? Тебе тоже не выговорить? Ну, понятное дело! Имя-то научное!
Кротовый Уж Пседаксис взмахнул хвостом и снисходительно изрёк:
– Пседаксис. Так назвала меня моя мама, когда я разбил своё Яйцо, свой первый мир. Но что ты, собственно, делаешь так далеко от бассейна?
– Мне хотелось увидеть новое, – признался крокодилёнок.
Хорошее свойство характера, ты не находишь, моя золотинка? Когда тебе ничего не захочется познавать, ты потеряешь радость жизни. А безрадостные люди злы, унылы и завистливы. Ты же не хочешь быть такой? Тогда, несомненно, тебе понравится золотой крокодилёнок Клац-Коатль.
– Новое – это интересно, – признал Кротовый Уж Пседаксис. – Но лучше, пока ты мал, не уползать далеко от себе подобных.
И Клац-Коатль вернулся к водоёму, где плавали и нежились подобные ему существа. Смотритель Чикрак дал им поесть маисовую кашу с витаминами и минералами. Ну, не знаю… Наверное, это не очень вкусно. Лучше пойдём кушать котлету с картофельным пюре и подливкой. Ммм! Мням…
Поел крокодил Клац-Коатль странные сероватые комки и сунулся в воду. Тепло, тесно, никто не кусает… Да, и комары не кусают. Представляешь?! Даже мухе цеце невозможно прокусить или пролезть под прямоугольные роговые щитки, под костные пластины, образующие панцирь. Так что даже к маленькому крокодилёнку ни один кровосос не пристал! Ну, если б у нас с тобою был панцирь, как у «галечных червей», как прозвали их греки, то комары и близко бы к нам не подлетели! Представляешь?! А так нам приходится шлёпать себя по всему телу, махать руками и почёсывать укушенные места…
Кротовый Уж Пседаксис, извиваясь красивой дорожкой, уполз в заросли папоротника.
Ночь превратила мир в пещеру. Крокодилы – и маленькие, и побольше – сгрудились в тёплой воде и уснули. И снилась им жидкая маисовая каша с витаминами и минералами, Смотритель Чикрак и кусты алоэ, что росли неподалёку от их заводи.
А не снилась им страна Зимбардия, в которой им довелось родиться, не снилась мелкая широкая река Тиритофа и не снилась крокодиловая ферма Хартенге, где все они взломали скорлупу своих родных яиц и выбрались на свет Божий, не зная, что свет Божий – везде, а ферма Хартенге – только тут, на этом самом месте, где они впервые клацнули зубами..
… Ну, конечно, страна Зимбардия жаркая! В ней никогда не бывает холоднее двадцати градусов тепла по Цельсию. Зима в Зимбардии, правда, морозная – брр! Представляешь: днём – всего двадцать – плюс, а ночью – всего шесть?! При этом, знаешь, когда в Зимбардии зима? В июле! А лето – с октября по апрель. Это самые, между прочим, дождливые месяцы в году. И зонтики тут не спасают. Ходи мокрый, будто всё время под душем.
Крокодилам душ… то есть, дождь, – нипочём. Им одинаково хорошо и в слякоти, и в засухе. Всегда еда найдётся, слышишь? А уж коли нет, чем закусить, так они могут и год, и полтора терпеть голод и абсолютно ничем не питаться. Представляешь, какие удивительные существа?!
Клац-Коатль родился в мае. По-зимбардийски, значит, осенью. Холодную зиму золотистый крокодилёнок пережил спокойно. Он кушал, спал, купался, грелся, гулял, беседовал с Кротовым Ужом Пседаксисом, с которым подружился. Они встречались у большого камня и делились всем, что происходило с ними. Настоящая идиллия, правда, чуткая моя читательница? А ещё наш зубастый герой подружился (так он, по крайней мере, думал) со Смотрителем Чикраком. Чернокожее бревно с четырьмя сучьями и шариком наверху назывался человеком. Представляешь?! Че-ло-век. Очень странное, очень интересное слово. Ни у кого такого нет. Только у нас, у людей.
Что? У крокодилов, говоришь, тоже? Ну… в общем-то, да. Но только человек умеет многое из того, что не умеет крокодил. Да – например, разговаривать. Считать, писать, читать, придумывать. Запоминать. Трудиться. Создавать. Радоваться. Грустить. Плакать. Смеяться. Гневаться. Страдать. Преодолевать. Любить…
Так вот. Подружился Клац-Коатль со Смотрителем Чикраком. Тот ему давал побольше маисовой каши с перемолотой травой и с витаминами и минералами. Он подолгу смотрел на него и цокал языком, приговаривая про себя:
– Расти, расти золотой крокодил. Здоровей, здоровей. Ты у нас – уникальный!
И Клац-Коатль пыжился от удовольствия и широко разевал белую пасть, усыпанную рядами острых зубов. Чикрак спохватывался и говорил:
– Что, жарко тебе? Беги, беги в заводь, пока на жаре головка не заболела.
Дело в том, понимаешь, что, если солнце палит и не даёт вздохнуть глубоко, не опаляя лёгкие, то мы с тобой прячемся в море или озере, лижем сладкое мороженное или пьём холодный чай. А крокодилы зевают. Выставят зубы и лежат. Дышат. Спасаются от зноя.
Пседаксис опасался Смотрителя Чикрака. Он вообще недолюбливал людей и боялся их: однажды один из них наступил ему на хвост, поймал и долго таскал в корзинке, не давая еды и питья. Спасло Кротового Ужа чудо: мальчишку укусила муха цеце, и он отбросил корзинку с пленником прочь. Крышка откатилась, и Пседаксис скользнул в розовые кусты. А там шипы, ты знаешь об этом, ненаглядный мой, любопытный носик? Без толстых перчаток все руки себе исцарапаешь. Придётся ранки йодом намазывать. А он щиплется. Такие вот дела…О-о, тебя тоже как-то роза оцарапала? Больно было? Не очень? Вот и славно! Ты терпеливая девочка!
В общем, спасся Кротовый Уж и отныне старался на человеческие глаза не попадаться. Крокодил быстрее черепаху с мягким панцирем разгрызёт, чем ловкую змею ухватит. Может, потому они и подружились – Клац-Коатль и Пседаксис… Что? Потому что крокодил питался маисовой кашей с витаминами и минералами, а не бифштексами и змеями?.. Ну, кто знает. Может, ты и права.
Долго б так жил, совсем не тужил наш золотистый герой с белыми зубами. Но как-то раз попала на крокодилью ферму бродячая Дикая Кошка. Она сидела на суку тенистого дерева и рассматривала сверху всё, что двигалось внизу. Жёлтый маленький крокодильчик и красная пятнистая змея с небольшим