Просто звеняще голубыми. Звеняще – потому что вокруг щебетали и заливались ликующими песнями чудесные птицы – маленькие и не очень маленькие, и совсем большие.
– Птичье небо, – пробормотал Богомол Додулад. – Птичья планета.
Белая Рыба Нирша нисколько не дёрнулась и не затрепыхалась. Она всё так же плыла – в воздухе, как в воде, и чувствовала себя отлично.
– Нам надо найти Устроителя, – озабоченно сказал Маленький Сказочник.
– Ты ему веришь? – спросил Ворон Кайро-Квиклис.
Он сидел на верхушке мачты и глазел на щебетуний, резвящихся вокруг них. Маленький Сказочник вздохнул и пожал плечами:
– А что делать? Я верю, и всё тут. Не могу по-другому… Может, он оставил следы на земле?
Он перегнулся через край плота… и сел на своё место очень прямо.
– Под нами нет земли, – сообщил он озадаченно.
– Нет земли? – переспросил Ворон Кайро-Квиклис и вместе с другими заглянул за плот. – Точно: земли нет. И моря нет. Только одно дерево. На нём, похоже, птицы вьют гнёзда и воспитывают птенцов.
– Трогал ли его лживыми руками Устроитель? – спросил Богомол Додулад. – Оставил ли след?
– Может, Нирша спустит нас на дерево? – робко предложил Белый Заяц Варгафтик. – Я бы сбегал и проверил…
Белая Рыба Нирша вильнула хвостом и спиралью спустилась на верхушку исполинского дерева. Его корни простирались далеко в стороны. Его крона пушилась и кучерявилась, играла с ветром. Его ветви и сучья держали на себе множество гнёзд.
Плот мягко стукнулся о ближайшую зелёную лапу исполинского дерева и замер. Варгафтик спрыгнул на ветку и исчез в ласковой листве. Маленький Сказочник попросил Ворона:
– Кайро-Квиклис, полетай среди птиц, узнай, видели они Устроителя или нет.
– Конечно, Маленький Сказочник! Сделаю! – откликнулся Ворон и взмыл в небо.
Вызвался обозреть ближайшие окрестности и Богомол Додулад. Маленький Сказочник отпустил его, наказав держаться подальше от птиц: они вполне могли лакомиться богомолами. А сам подошёл к краю плота и долго рассматривал необычный птичий мир.
А потом прилетел Богомол с грустными вестями: неподалёку от них на коре исполинского дерева образовалось пятно, а под пятном шевелились прожорливые черви, которые прогрызают кору и добираются до сердцевины толстой ветви. Маленький Сказочник сорвался с плота, велев Додуладу показывать дорогу. Белый Бобр Рау-Рамайя остался на плоту вместе с Белой Рыбой Ниршей.
Под кроной дерева-планеты раскинулись, пересекаясь и переплетаясь, громадные ветви. На них можно было бы строить дома с улицами и площадями и сажать огороды! Маленький Сказочник любовался местом, куда попал; удивлялся. Никогда такого не видел. Увидит ли? А ещё он тревожился и потому спешил туда, куда указывал Додулад. Вот пришли. Вот и пятно на коре. Большое: размером с Маленького Сказочника. Оно темно и подвижно. Кажется, будто кто-то пролил сюда помои, потому что и пахло не очень прилично. Маленький Сказочник подцепил влажное пятно за краешки трещин и содрал его с коры. Там шевелились мерзкие жирные черви. Маленький Сказочник вздрогнул от отвращения. Черви вдруг перестали вгрызаться в древесину и все, как один, подняли коричневые безглазые головки вверх.
– Прочь! – велел им Маленький Сказочник.
И Богомол Додулад с изумлением наблюдал, как черви сворачиваются в колёсики и скатываются с ветки вниз. Он даже последовал за ними, чтобы проверить: не упал бы они на другую ветвь, чтобы начать зловредное своё дело.
Над головой Маленького Сказочника захлопал чёрными крыльями с алым пером Ворон Кайро-Квиклис. Неприятные вести принёс он из поднебесья. Среди птиц-щебетуний появились серые угрюмые особи. Они не пели. Они убивали певцов острыми крепкими клювами и когтями. Они поедали птенцов! Немного их. Но какое опустошение и страх они в себе несут!
Маленький Сказочник, не раздумывая, прыгнул с плота прямо в небо и полетел за Вороном, показывающим ему дорогу. Вот она! Летит молчаливая стая. Ищет доверчивых пичужек, окружает и нападает. Ворох перьев несёт втер на крону исполинского дерева-планеты. Оседают они на нём и превращаются в новые листья…
Догнал Маленький Сказочник серых безмолвных птиц. Влетел в середину стаи. Закружились вокруг него исчадия Устроителя. А Маленький Сказочник велел им тихо:
– Никого не трогать!
И показал на червей, колёсиками падающих вниз:
– Вот ваша пища!
Бросились хищники вниз, расхватали червей. Расчистилось небо. Приказал им Маленький Сказочник облетать планету-дерево, искать червивые пятна, очищать от них кору. И создания Устроителя повиновались ему. Проследил за ними Додулад, чтоб веленное исполняли. К Маленькому Сказочнику вернулся.
Тут и Белый Заяц Варгафтик прискакал. Дрожит с головы до последней волосинки хвоста.
– Я оч-чен б-боюсь вс-сяких т-теней, – признался он. – И потому п-прекрасно в-в них р-разбираюсь… И вот… и вот…
Маленький Сказочник взял Варгафтика на руки, погладил, утешил, ободрил, вселил уверенность в себе, и зверёк более спокойно продолжал:
– И тут я увидел тень Устроителя. Самого Устроителя нет, а его тень – там. За сучком спряталась. И всех, кто мимо близко пролетит, подманивает, касается собой и в серых безмолвных птиц превращает! А Ворона не подманил. Не смог. Ворон улетел.
– Я просто люблю Маленького Сказочника, – признался Кайро-Квиклис. – Меня подманить никто не властен.
– Но что-то надо делать с тенью Устроителя, – произнёс Белый Бобр Рау-Рамайя. – Верно, Нирша?
Белая Рыбина кивнула и плеснула хвостом.
Маленький Сказочник попросил Варгафтика показать ему дорогу. Белый Заяц поскакал по широкой ветке. И все, кроме сторожа Рау-Рамайи, поспешили за ними. Бежали они, бежали в лесном сумраке с пятнышками и колоннами света, и добежали до тонкого сучка толщиной всего в два метра, а высотой всего в шесть. Варгафтик показал на него белой лапкой: там и пряталась тень Устроителя.
Маленький Сказочник остановился неподалёку от сучка и негромко, но сурово приказал:
– Выйди ко мне.
Колыхаясь и подёргиваясь, тень Устроителя выползла из укрытия и устроилась у основания сучка, прямо перед ногами Маленького Сказочника распласталась.
– Никогда и никого больше ты не заразишь иное существо гнусностью и жестокостью, – указал Маленький Сказочник. – Ты меня поняла?
Тень у его ног задёргалась.
– Поди прочь к своему хозяину, – брезгливо сказал Маленький Сказочник. – Слейся с ним, как положено по природе вещей и не разделяйся с ним во веки веков.
– Брысь, – шуганул негодяйку-последыша Богомол Додулад.
И та рванула прочь. Тёмно-серой грязью беззвучно нырнула под корни и исчезла.
– Скорее обратно! – крикнул Богомол Додулад. – Уверен, что она помчалась к Устроителю! Бежим на плот!
Белый Бобр Рау-Рамайя будто знал, что время на птичьей планете у них кончились. Как только вскочили на плот, дал команду Белой Рыбе Нирше, и та понеслась пуще стрелы, пуще пули, пуще ракеты мимо ствола исполинского дерева к корням и дальше, дальше, прочь из чужого мира.
Они попали в океан без конца и края. Стоял штиль и Ворону Кайро-Квиклису приходилось изо всех сил махать крыльями, надувая парус. Белая Рыба Нирша неслась, что было сил, за исчезающим чёрным мазком – тенью Устроителя. Эта тень и здесь, в океане, гонимая, преследуемая, умудрялись напакостить, и Маленькому Сказочнику приходилось останавливаться и лечить, исправлять, возрождать заново.
Наконец, они оказались на краю плоского водного мира. По длинной широкой волне плот плавно скатился… в космос. И они помчались среди звёзд и планет, среди комет и туманностей, и Белая Рыба Нирша плыла в пространстве, как ни в чём ни бывало, словно в воде, и не уставала никогда.
Много миров они посетили, мимо многих звёзд пролетели, но так не могли найти Устроителя. Ели они хлеб, который у Маленького Сказочника не кончался, а питьём им служил космический лёд, кусочки которого растапливал в ладошках Маленький Сказочник.
Однажды он сказал Белой Рыбе:
– Быстрая моя Нирша! Погоди! Не будем бесцельно колесить по Вселенной. Мы даже тень Устроителя потеряли, как же нам найти его самого? Надо подумать.
И они думали, и смотрели на звёзды, и любовались из блеском и чистой красотой. Маленький Сказочник свесил ноги с плота и долго болтал ими в пространстве, наблюдая за крохотными завитушками космического ветра, которые вихрились вокруг его ступней.
– А помните, что сказал Беруль? – задумчиво спросил он.
– Устроитель, – поправил Белый Бобр Рау-Рамайя. – Умрейко. Мутэ. Чаус. Гаташ.
– Ну… да, – согласился Маленький Сказочник и посмотрел на друзей. – Он вставляет хрустальные души в свою планету. Меняет чёрные плиты на хрустальные кристаллы, чтобы сквозь его планету просвечивали звёзды и он мог беспрепятственно воплощать злые замыслы и разрушать созданное Истинной Любовью. Вы помните это?
– Да, – подтвердили друзья, и даже Белая Рыба Нирша кивнула головой.
– Значит, он может быть совсем рядом с нами, а мы просто его не видим, не замечаем, – сказал Маленький Сказочник.
Все завертелись, озирая чёрный блистающий космос с другой точки зрения.
– Раз так… мы его вообще никогда не найдём, – приуныл Белый Бобр Рау-Рамайя. – И ты не найдёшь свою Потерянную Планету, Потерянную Сказку. А Додулад – потерянных обитателей…
Богомол сидел на складке обвисшего паруса, сложив вместе длинные передние лапки. Он молчал.
– Это ужасно! – заплакал Белый Заяц Варгафтик, прижавшись к мачте. – Как же им жить?! Неужели вечно скитаться?! Но это невозможно!
– Вечно скитаться не получится, – возразил Ворон Кайро-Квиклис. – Ведь я живу всего триста лет! А вы?
– Гораздо меньше, – вздохнул Белый Бобр Рау-Рамайя. – Мы покинем Маленького Сказочника гораздо раньше, чем ты, Кайро-Квиклис.
– Ужасно! – плакал Варгафтик. – Просто ужасно! Я почернею от горя и никто не увидит меня в космосе, который чёрен изначально!..
Богомол глубоко вздохнул и заговорил:
– Три вещи непостижимы для меня: пути орла на небе, пути змея на скале, пути корабля среди моря. Вот четыре малых на земле, но они мудрее мудрых: муравьи – народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою; горные мыши – народ слабый, но ставят домы свои на скале; у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно; паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах. Вот трое имеют стройную походку, и четверо стройно выступают: лев, силач между зверями, не посторонится ни перед кем; конь и козёл, и царь среди народа своего. Если ты в заносчивости своей сделал глупость и помылил злое, то положи руку на уста; потому что как сбивание молока производит масло, толчок в нос производит кров, так и возбуждение гнева производит ссору… Не говорите ничего. Успокойтесь. Прислушайтесь ко Вселенной.
Маленький Сказочник перестал болтать ногами и поднял голову к звёздам. Они, конечно, сияли повсюду, но ему почему-то захотелось увидеть их над плотом, над мачтой, над обвисшим парусом. Ему показалось, что несколько звёзд крупнее остальных, а возле их россыпи непроглядная темнота, которая не освещена ни кометой, ни метеоритом, ни звездой, ни болидом и не затуманена газовым облаком. Лишь мгла, поглотившая свет, и ничего больше.
– Ты мудр, мой славный Додулад. Ты моя молитва, – прошептал Маленький Сказочник.
И всем стало легче. А чернота и крупные звёзды висели
