Свидетель

свой и на испуганные расспросы пытаюсь что-то как-то объяснить. Получается плохо, но я пытаюсь. Обещаю все, что можно только обещать. Кажется, на меня очень обиделись, но я же не виноват, что так вышло. Надеюсь, что завтра меня все же простят. Если оно будет – это завтра.
- У тебя все еще никого, - говорю я Юле.
- Странно.
- Еще как, - хмыкаю. А что еще остается делать.
- Смотри, - зовет Юрка. Знакомый фэйс?
Тип на заднем сидении. Это же… Чтоб  тебя… Господин меценат. Павел Сергеевич. А
он-то как там оказался.
- Дядя Паша? – Юля удивленно щурится. Глаза начинают блестеть.
Я в шоке. Нет, конечно, я и так догадывался, что Сергеевич никакой не ангел. Но чтоб вот так вот со своей «крестницей». Ой, не зря вас на ехидство пробивало, ой не зря.
- Ну что, рассылать будем? - Юрка думает, что у нас возникли сомнения. У нее может быть, но не у меня. Я еще жить хочу. И хочу, чтоб она жила. И вообще, мы завтра в ресторан идем, кажется.
- Солнышко, так надо, понимаешь. На всякий случай. Чтобы с нами ничего не случилось.
- За что он так. Он все видел. Он все знал. – кажется, мы нечаянно подорвали ее веру в людей. Очень понимаю. Я тоже немного удивлен. Кажется, она сейчас опять заплачет.
- Ты что, фильмы не смотришь? – Юрка говорит таким тоном, будто «глаголит» прописные истины. – Два друга создают фирму. Потом кому-то из них становится тесно и искусственно создается ситуация, когда одному из них становятся очень нужны деньги. Друг конечно же входит в положение друга и даже предлагает денег. Не взаймы, нет. Просто так. Потому что в итоге они все равно все окажутся у него.
Немного цинично объяснил, но по сути. Реально мыслящий человек. Этого у него не
отнять. Так оно, наверное, и есть. Юрка рассылает наши послания. Я опять звоню девушке домой и, кажется, нарываюсь на ее отца. Быстро передаю трубку.
- Алло. Пап, это я, - а дальше плач. Поток плача. Наконец-то нашелся папа. Сейчас отвезу девушку домой. Солнышко уже село. Хорошим девочкам давно пора  «баиньки»…
Мы уходим. Юрка просит одного их охранников проводить нас. Тот соглашается.
Смеется. Кажется, у них вполне приятельские отношения. Мы уходим. В сопровождении широкоплечего охранника и его внушительных размеров дубинки.

Опять я в той же самой квартире. Сижу в кресле. Недалеко от меня бледно-перепуганный мужик. Юлька пристроилась к папочке на колени и опять плачет. На полу лежит брошенный кейс с пачками долларов. Во всей этой ситуации есть что-то комичное. От грустного до смешного один плевок - как любит говорить Юрка. Тот, в кого плюнули, в миг из веселого становится грустным, а тот, кто просто плюнул в никуда и случайно попал в стоящего рядом – наоборот. Циничная философия, но в чем-то он прав. От части.
 Все оказалось именно так, как и предположил «философ». Дядя Паша очень
расстроился, предложил недостающую сумму и вообще он – лучший друг на свете. А я – просто герой. Он так долго пытал меня на предмет того, что он может для меня сделать. Конечно, я понимаю всю глубину его признательности, но наживаться на чужой беде… В общем, на это его предложение я огорошил его новостью о предательстве верного друга. Поэтому они сейчас в трансе, а я физически ощущаю, что сейчас я лишний. Тихо встаю и иду к прихожей. Отец догоняет меня:
- Спасибо тебе за все. Ты просто не представляешь, что ты сделал для нас. Жена сейчас в больнице. Если бы с дочкой что-то случилось, не знаю, что бы с нами было. Она – смысл нашей жизни.
- Красивый смысл.
Он недоуменно смотрит на меня. Пытается понять услышанную двусмысленность.
- Дочка у вас очень красивая, - говорю, - Но, по моему, очень одинокая. Очень хотелось бы стать для нее другом. Если вы не будите возражать. Кино, танцы, мороженное. Ничего такого.
- Буду очень рад.
Ситуация идиотская. Не вовремя я с подобными излияниями. Он недавно чуть дочь не
потерял. Так что ближайшие две недели он будет рад всему, чему угодно. Я открываю дверь. Выхожу на площадку и бросаю через порог:
- Дядю Пашу не бойтесь. Он теперь смирный будет. Бизнес – это ваши дела. Но Юльку он больше не тронет. Это я вам обещаю.
- Ах да, совсем забыл. Подожди-ка. – «папа» исчезает, возвращается и протягивает две свернутые купюры. – На такси. Транспорт уже не ходит.
- Спасибо, - говорю я, - Завтра отдам. До свидания. – это уже уходя. Через плечо.

По первое число мне не влетело. Я же – герой, наверное. Правда, были слезы, вздохи.
«Ты же у нас – один». «Какой же ты большой стал». И все в том же духе. Но ужин мне преподнесли. Хоть я и провинился. А потом был неприятный разговор по телефону. Со спонсором.
- Знаете, Павел Сергеевич. – я не ехидничал, не грубил, не смотря на то, что очень хотелось, - Если вы ее еще раз хоть пальцем, я вам такое устрою. Думаете, я в милицию пойду. Нет. Я эти записи по студиям и редакциям растаскаю. И тогда посмотрим, как зацветет ваш бизнес. Там любят такие сенсации.
- Сколько?
- Мне много не надо. Только чтобы доучиться хватило. Вы же – меценат. Бескорыстный помощник. Да, чтобы не было каких-либо неблагородных поползновений, имейте в виду. С записи сделано много копий и все они хранятся у разных людей. Знаете. Есть такая штука – интернет. Я даже не уверен, что все они живут в нашем городе. Послать сообщение – минута. А найти их – абсолютно не реально… - на том конце послышались короткие гудки. Кажется, я его «достал».
- Вот и славно, - сказал я сам себе, закрыл глаза и провалился куда-то.
 
Опять стою возле чужой, но, кажется, уже такой знакомой двери. Кажется, я волнуюсь. Долго думаю, как лучше сделать – позвонить или постучать. Мне кажется, она там сейчас сидит и ждет меня. И, наверное, будет совсем неплохо пойти куда-нибудь и употребить грамм по двести. Конечно, мороженного. А вы чего подумали? Действительно, страшно волнуюсь. После всего того, что было вчера. А кажется, что сегодня. Наверное, потому, что спал мало. Хотя, сегодня смотрелся в зеркало. Показалось, что выгляжу неплохо. По крайней мере, не хуже, чем обычно. В общем, чушь какая-то лезет в голову. Жму на кнопку. Чтоб пути назад не было. А то засмущаюсь сейчас и убегу.
Тишина. Неужели никого нет дома? Здрасте! Нет, кажется дверь открывается. Ее отец. Пытаюсь что-то пролепетать, но слова как будто застревают в горле.
- Здравствуйте, - наконец-то.
- Здравствуй, проходи. Юленька сейчас соберется. Ты же знаешь этих девчонок. Такие копуши.
- Ничего. – я шагаю через порог и как будто ныряю в пустоту. Обрывки воспоминаний в голове. Ее мама в больнице, танцы в чем-то, похожем на купальник, сумасшедшая вчерашняя погоня и сегодняшняя почти бессонная ночь.
- Привет!
- Привет, - надо же. Опять в шортах. Нет, не то, чтобы я был против. Я совсем не против. Во всяком случае, это лучше чем в купальнике. На сердце спокойней.
- Куда идем?
- Куда скажешь, - искренне улыбаюсь. Как вчера я мечтал об этой минуте, сидя на ступенях закрытого на кап.ремонт дома. Мы живы, она стоит передо мной красивая до неприличия и, кажется, я счастлив. Что еще надо для счастья?
- Отлично. Знаю я такое местечко! Сколько у нас денег?
  Вытаскиваю из кармана пачку. Мои сбережения. За три или четыре года? Не помню. Да и какое это сейчас имеет значение?
- Должно хватить. – смеется, - Даже еще на такси останется. Ну что, пошли?
Выходим за дверь. Юлька защелкивает замок. И я вспоминаю. Такси. Надо отдать
деньги. Видимо это воспоминание явно проявляется на моем лице. Потому что она говорит:
- Не переживай. Это не ресторан. Кафе-мороженное. Я же не хочу тебя разорить.
- А я и не переживаю. – мы идем вниз по лестнице. У меня на плече сумка. Мешается страшно. Надо же, забыл.
- Подожди минуточку, - останавливаюсь и медленно расстегиваю молнию. Нет, не от волнения. Просто пытаюсь тянуть время. – Думал, что тебе подарить. Цветы – слишком стереотипно. А это – друг человека, хоть и плюшевый. – достаю. Знаете, маленький такой песик. Неизвестной породы, но очень милый. Юля нежно обнимает его, крепко целует, а потом поднимается на цыпочки и чмокает меня в щеку.
- Спасибо, - она зарывается лицом в плюшевую шерстку, пытаясь скрыть смущение. А я готов взлететь от счастья. Хочется взять ее на руки и закружить в каком-нибудь очень-очень медленном вальсе. Но я сдерживаю свой порыв. Потому что вальс на лестнице – это глупость.
- Ладно, пошли, - я слегка приобнимаю ее. Совсем чуть-чуть. Как вчера. И мы идем на встречу прекрасному будущему. Вниз по лестнице. Хоть я и пессимист, но рядом с ней хочется думать только о хорошем. Да, все будет хорошо. Нужно только лишь захотеть. Очень захотеть.