проснулся от боли в шее, рука нащупала что-то холодное. Провод! Ужас уничтожил остатки сна в моей голове, я перевернулся, скидывая одеяло - что-то бряцнуло по паркету. Зарядка. Во тьме надо мной ничего не было. Я поднялся, выставив вперед руки - пусто. А дышать все труднее, тело все тяжелее. Вырвавшийся сдавленный крик неспособен был никого разбудить. Схватился за удавку. Руками двигаюсь к ее концам...Нет. Нет. Ее никто не держал. Она душила сама. И как только я ухватился за концы, мои руки напряглись так, что связки в них, казалось, лопнули. И жизнь моя лопнула. Как мыльный шарик. Хлоп - и нет. Безвольное тело обмякает. Я еще подергаюсь в судорогах, сбивая простыни, еще упрусь искривленными пальцами в изножье. Найдут меня немного неряшливо развалившемся на кровати, как будто после кошмарного сна. Взбухшие руки действительно мертвой хваткой будут натягивать черный шнур.
***
Chapter II (1/2).
- Ты написал много букв; еще одна будет лишней.
- раздавалось под проржавевшими балками. Лучи фонарей облизывали пыльный пол, местами заваленный желтой стружкой, пробегали по ребристой поверхности почерневших металлических листов.
- ...шкафом от хроноса, космоса, эроса, расы, вируса - мурлыкал все тот же голос.
- Да сколько же здесь коридоров! - Негодовал Брюс.
- Заткнись, стажер. Скажи спасибо, что вообще тебя взяли - сказал еще кто-то.
- И вообще инкогнито
эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.
Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.
Не будь дураком! - Один фонарик погас, шорканье быстрых шагов зловеще усиливалось эхом.
- Бельмонт! Где вы, Бельмонт?
- Ненавижу его.
- И я.
- Точно.
Рой возмущенных голосов усиливался, тревога возрастала. Полицейские начинали разбредаться, дискотека белых лучей взрезала мутную тьму. Наконец все прекратил громкий возглас:
- Cogito, ergo sum!
С ужасным металлическим грохотом ржавая задвижка рухнула вниз, впуская в обитель мрака солнечный свет. На втором ярусе стоял полноватый человек в сером костюме. Он купался в этом маленьком солнечном потоке, пылинки витали у него под носом. Круглые очки лукаво сверкали, а ржаные волосы казались золотыми.
- Вам, господа, оттуда не видно, а я вот вижу прекрасно, смотрите - человек направил фонарь вниз - в нескольких десятках метров от следователей чернел кровью металлический стол.
- Эй, вы. Бегом разобрали здесь все к чертовой матери, чтобы ветер гулял! - Пробасил седой Сэльмус. Тут же молодые разбежались по зданию.
Человек в сером слез с деревянного помоста и побрел к находке. Щелчок - и желтая лампа освещает место преступления. Ручные зажимы. Инструменты. Таз с внутренностями. Бельмонт приблизил лицо к кишкам и с шумом втянул в себя воздух. Сэльмус, которого тошнило от этого запаха уже у входа на склад, от подобного трюка коллеги чуть не потерял сознание. Под треск сбиваемых задвижек и все нарастающую освещенность тот, что был в сером костюме, обернулся на уползающий алый след.
- Так он ее уводил - задумчиво заключил Бельмонт, говоря скорее себе, чем все-таки подошедшему Сэльмусу.
- Проклятый маньяк! - Ради приличия вздохнуло старое поколение.
- Да...Маньяк...Они не убивают - они играют: с жертвами, с полицией, с природой, но только не этот. С этим самим кто-то завел игру.
- Всмысле?
- Неужели не видно? В воздухе не витает удовольствия. Совершенно исключительный случай - человек засунул руки в карманы, из-за своей полноты издали он мог сойти за какого-нибудь вышибалу. Затем следователь развернулся и побрел прочь.
- Ты куда?
- Домой.
- М-м-м...?
- Вряд ли здесь найдется еще что-то интересное. Все нужное я уже узнал.
Старик открыл рот, но запнулся. Пусть идет. А они осмотрят каждый уголок.
Четыре фигуры преследовали господина в шляпе. Им было известно, что жертва заметила слежку, и они удивлялись, почему тот не пытается скрыться. Жаль, что их мозги не смогли ничего заподозрить. Наконец, на 53-ей, в переулке, как раз недалеко от бара, они его нагнали. Огромный такой жирдяй, не промахнешься.
- Мистер - тихо позвали его сзади.
Слишком поздно грабители поняли, что их жертва не куча жира, а гора стальных мышц. За эту ошибку они дорого заплатили.
- Как тебя зовут? - Спокойно спросил господин.
- Д-джони, сэр, - обливаясь потом, промямлил парень.
- Джони...Знай, что тебе сегодня несказанно повезло, - раздался хруст, - вы могли бы нарваться на кого-нибудь другого и уже были бы убиты. Хотя, этот день ведь еще не кончился, верно?
Парень скрипел зубами от боли и придерживал безвольно повисшую руку. Что за существо стояло перед ним - он так и не понял.
- Беги за товарищами, Джони - усмехнулся здоровяк. Послышались быстрые шарканья. Господин поднял голову и зачем-то приставил ладонь козырьком ко лбу. "Здесь дым окутал небо, но я даже сейчас могу тебя различить среди этой тьмы, Сириус" - он побрел дальше.Здесь все заволокло томной вуалью, то и дело прорезываемой разноцветными лучами. Господин сидел у стойки, держа в руке бокал с вином и медленно помешивая его ритмичными движениями кисти. Его глубокопосаженные глаза метались. Вечный прищур исподлобья пугал, особенно, когда этот человек начинал хохотать. Бар был полон. В янтаре его глаз отразились худощавый мужчина, прижавший девчушку к стене. Все может быть. Парочка, смеясь, поспешила к выходу. Мистер в шляпе последовал за ними, протискиваясь между танцующими. Розовая от неоновой вывески лужа у порога содрогнулась от легких шагов. Господин застыл в проходе и слился с тенями. Мужчина снова прижал девушку к холодному и облезлому кирпичу. Начал наглеть. В голове мистера мелькнула мысль надежды, но тут же угасла - девушка тряхнула избранника шокером, быстро вытащила все из его карманов и сбежала. Шляпник вышел под свет фонарей. Подошел к бедняге, ногой перекатил того с живота на спину. И вновь задрал голову высоко вверх. " Похоже, Бел был прав. Тут его нет и быть не может ". Вскоре задворок перестал слышать тяжелые размеренные шаги: его переполняла только сдавленная музыка, звуки машин, да лай собак.
- Ты завтра не учишься?
- Ой, да, я все, - виновато бормотала девушка, дремавшая перед телевизором. В конце коридора горел свет. Господин уже был без шляпы и пиджака. Белая рубашка облегала тугие мускулы. Он тихо приоткрыл дверь в ту самую комнату, в которой горел свет. За столом спал полноватый мужчина. Золотистые локоны скрывали название черной книги, выглядывающей из-под локтя. Великан услышал шарканье тапочек и скрежет когтей. Шикнул на подошедших Клару и Юльва. Белый пес скульнул и завилял хвостом. Человек снова устремил взор на спящего, и снова на обеспокоенном лице его появилось умиротворение.
- Не будите его. Быть может, сейчас ему снятся ответы на все наши вопросы.
Утро. Полноватый мужчина бесшумно двигался по коридорам полицейского участка. Глядя на него, позади идущие чувствовали некий внутренний диссонанс. Словно этот человек помимо Земли пребывал еще на какой-то другой планете. Поворот ручки, и Бельмонт с Фантари вошли в кабинет главы полиции города Найяд. Огромный мужчина в смокинге, сомкнув пальцы, остался ждать у двери.
Сонные, разбитые богатством начальники ежились в креслах. Кое-где виднелись истинные хранители порядка: бодрые и готовые к работе. Лишь с малым сожалением и предчувствием в глазах - во что превратились их руководители и чем они могли стать в скором времени. Фантари удовлетворенно уселась на свободное место и принялась пересматривать никому не нужные документы, Бельмонт же, временами скалясь в попытках сдержать хохот от всего этого спектакля, устроился в кожаном кресле.
- Итак, все в сборе - начал глава.
- Рэй Бюрн! - Сухой монолог о статистике наркомании в Найяд и округе. Замечания. Рыбьи глаза и сонные взгляды. Маски, мимы.
- Патрик Су! - Главный по грабежам. Хриплый голос скрежетал об ограбленном магазинчике. О частных кражах. И снова пудрой скрывают взгляды. Вдумчивой помадой замазывают зевки.
- Джон, Орт, Вильям...Лилит Фантари! - Какой-то мелочный бред, даже на секунду не задержавшийся в мыслях присутствующих. Но она этого не замечала.
- Бельмонт! - Мужчина не встал, как остальные, а лишь перевел взгляд на главу.
- Ну, что скажите?
- Разве Сэльмус не сдал отчет? - Детектив переглянулся с коллегой, уже выступившим ранее.
- Мне интересно ВАШЕ мнение, - не унимался глава, - что ВЫ думаете насчет этого?
- Сильно ли на вас давит общественность?
- Порядком, а что? Есть какая-то связь?
- Дело в том, что будет совершено еще где-то 3-4 убийства, после чего наш маньяк сам покончит с собой. У некоторых в ушах зазвенело, полузакрытые глаза начали медленно раскрываться, кровь в сосудах быстрыми толчками вошла в обороты, учащая дыхание. За дверью послышался зычный смешок. Их удивил не факт неотвратимой смерти еще кого-то, а то, с какой фанатичной уверенностью это заявление вылетело из уст Бельмонта. Глава хотел было что-то сказать, но осекся, встретившись с ним взглядом. Определенно, этот человек потому и улыбался так лукаво, что продал свою душу, ведь ни разу, ни разу его высокопарные заявления не промахивались!
- Ну, - следователь встал - я все сказал. Тошнит уже от ваших рож - Фантари подорвалась за ним, чуть не опрокинув свой стул. Собрание объявлялось закрытым.
Девушка смотрела вслед двум удаляющимся мужчинам, слушая гулкое эхо их шагов. Интересно, почему Джеймс всюду таскается за ним? Это была очень странная парочка, к которой Фантари никогда не подобраться. Вот, за поворотом скрылись серые натянутости их спин. И как-то опустело в мире.
***
- Учитель, почему ты не ешь?
- Пища мне больше не нужна.
Маленький мальчик допил похлебку, обхватил руками израненные коленки и уставился на танцующие языки пламени. Сучья так приятно потрескивали. Но тяжесть в груди не исчезла. Наоборот, будто стало еще больнее, еще невыносимее. Он посмотрел на учителя - тот устало вглядывался в окружающую их тьму, словно ждал кого-то, но никто не приходил.
На сегодняшней горе дул сильный ветер, играя с их рваными накидками и волосами. Учитель долго смотрел на звезды, пока наконец не обернулся:
- Это шестая ночь от полной Луны. И сегодня у тебя будет первое настоящее испытание. Есть способ, - тут учитель достал острый камень, найденный им однажды где-то у прибрежных скал, - полностью очиститься. Ты узнаешь его, если тебе достанет смелости сделать то, что я скажу.
Мальчик напрягся. Сердце разрывалось на части.
- Я готов, учитель.
- Хорошо, - он облегченно улыбнулся, - ты помнишь, что я тебе говорил, когда ты спросил о моей смерти?
- Вы сказали, что все самое важное всегда будет со мной, и что этого у меня никому и никогда не отнять.
- Верно... Когда мое сердце перестанет биться, обложи меня ветками и подожги, а затем подымись и пой песню о неуязвимости духа.
После этих слов учитель чиркнул себе по горлу. Кровь брызнула на голый камень, он пошатнулся и упал. Ни хрипов, ни бульканий мальчик не слышал. Его учитель умер под завывания ветра.
В детских слезах отражалось оранжевое марево. Учитель сгорал как солома, и по воздуху поплыли печальные шаншкритские напевы. Со временем, когда вершину затопил запах жареного человека, стало как-то неуютно. Мальчик оборачивался, вглядываясь в тревожащую его темноту. И вот оно: все нарастая и увеличиваясь, мнимое ощущение присутствия
С уважением
Александр