переросло в реальный звук. С визжаньем и рыками воздух подернулся рябью. Животные звуки слились воедино в некий утробный гул, из которого можно было вычленить слова. Но мальчик не знал этого языка. На свет огня выплыли субстанции, не имеющие формы, дрожащие на ветру. И бросились прямо в костер, разбрасывая угли и переворачивая, тормоша и изгибая тело наставника. С ужасным чавканьем они отрывали куски мяса и размалывали кости, демоны швыряли изуродованное тело высоко в воздух, словно тряпичную куклу. Над пропастью внизу, под звезды. И учителя становилось все меньше, пока наконец не исчез. Песнь неуязвимости духа не смолкала. И треснул вопль, душераздирающий, жалобный, плачущий. Знакомый голос разнесся над горой:
- Сожрав собственный дом, демоны совершили ошибку. Жажда крови, гнев, злоба - их суть не вмещает в себя ни капли ума. Это не просто моя смерть - это уничтожение своего пристанища. Теперь я свободен. Свободен от всего.
Ученик рыдал, смотря на повисший в воздухе пепел. Луна наконец выглянула из-за бледных туч. Скоро восход.
***
Chapter II (2/2)
... Что это..? И почему здесь так тихо..? Узник наконец-то проснулся. Пошевелил рукой - звонко брякнула запястная цепь. Да... Теперь он начал вспоминать. Как зарождался где-то в море космического тумана, как звезды проносились мимо, как спирали галактик сжимались и разжимались прямо у него на глазах. И вот он здесь. Он - оживший мертвец, заперт во тьме и не знает как из нее выбраться. И фантомы воспоминаний снова уволакивают его еще дальше, в самую болезненную суть, будто после наркозное пробуждение изрезанным, с ужасным привкусом во рту и ножом в голове...Надолго ли их хватит? И что будет, когда он вспомнит?..
Кучка исследователей семенила по коридорам, следуя за профессором. Тяжелые шаги старика перебивали топот молодежи. Его зычный бас без труда заглушал лепет любой аудитории, а из-за широкой спины порой не было видно того, с кем он разговаривал. Шарль поглядывал на Германна, который безучастно передвигал ногами, мыслями явно пребывая в совершенно другом месте. Теперь, на свету, были отчетливо видны черные круги под его глазами. Шарлю подумалось, что у всех гениальных ученых обязательно должны быть странности. Хотя, Германн ведь не был гениальным. Пожалуй, из всех присутствующих вообще на звание ученого действительно претендовал лишь профессор Олон. Вот уж кто точно не странный...Размышления Шарля прервал поворот дверной ручки. Кажется, пришли.
Человек, сидевший за дверью, имел очень скучающий вид. Сидя за столом, подперев рукой голову, он лишь перевел взгляд на вошедших. Красные глаза остановились на профессоре. Незнакомец тоже был в летах. Его черный костюм контрастировал с белой кожей и остатками белоснежных волос на голове. Абсолютный альбинос.
- Знакомьтесь, - наставник обернулся, - это мистер Рэн Латторио. Мой большой друг и коллега, мы с ним вместе учились в университете.
Возникла некая сумятица, никто не знал, что сказать. Германн наконец вернулся к реальности и с интересом разглядывал мистера Рэна. Но альбинос сам взял инициативу в свои руки:
- Ну и зачем ты меня позвал?
- 101 перестал подчиняться.
Не сразу до старика дошел смысл сказанной фразы. Видимо, когда-то он решил уже, что подобное невозможно. А сейчас ему говорят обратное.
- Вы покажете его мне? - Почти умоляюще спросил Латторио.
- Кхм, да, конечно, - Олон махнул рукой вверх - а вы можете расходиться.
- 101, 326/12, 101, 333... - Латторио с остервененным восхищением говорил различные системные команды в передатчик и наблюдал полное их невыполнение на экранах.
- Зачем был весь этот сбор? - Допытывалась поодаль женщина, связанная с проектом. Германн, Шарль и еще пара-тройка человек окружили Олона. Тот немного подумал, и уже было открыл рот...
- А я вам сам скажу. Ему стыдно - сказал Рэн.
- Стыдно? - переспросил кто-то из молодых.
- Да... - промямлил профессор.
Еще никогда сотрудники не видели его таким. Он подошел к Рэну и стал у него за спиной.
- Кто из вас чем занимался в этом проекте? - Начал наставник.
- Мы индивидуально изучали реакцию 101 на команды. И никто не обнаружил чего-то отличного от остальных ИИ - сказал Шарль. Народ согласно закивал.
- Чем же тогда 101 вообще уникален?
- Наличием внутри живых тканей, чей биогенез искусственно поддерживается уникальным устройством системы.
- Конкретнее.
- Наличием внутри живого мозга.
- И что же понадобилось для создания 101? - Олон впился глазами в Шарля, который только с помощью этих вопросов начал догадываться о всеобщем слабоумии.
- Живой человек, - ответил за друга удивленный Германн.
- И кто же создал подобное? - Наставник отошел, переводя внимание всех на беловолосого старика, понуро сгорбившегося за столом. Будто снова нырнувшего в те события.- Что ж, вам, причастным ко всему этому, я расскажу - иначе будет просто несправедливо. Знал я одного парня. Добрый, наивный, как ребенок, хех, постоянно его кто-то дурачил. Он работал в службе доставки, столько вещиц мне привез для разработок, что и не упомнить. И, не знаю... - старик улыбнулся, по-доброму, - привязался я очень к нему. Словно приобрел сына. Да, вечера, ночи мы могли просто сидеть и разговаривать, или даже молчать, в общем, не важно. Это был свет, молодые такие смешные... Но, однажды, кажется, тогда было воскресенье, он переменился. А притворяться-то совсем не умеет... Но ничего мне не рассказал, отнекивался, пока наконец я сам все не выяснил. Болезнь, которой даже названия еще не придумали. Вот тогда-то я и сказал ему, что есть способ выжить, и это - стать донором головного мозга для моего робота. 50 на 50, и об этом я тоже ему сообщил. Он дал письменное согласие, даже записал видеообращение - Латторио прикрыл глаза, - но меня обвинили в убийстве и отстранили от всех проектов, потому что это имело какую-то выгоду для верхов...
Кабинет Германна затопила тишина, изредка нарушаемая шагами в холле. Профессор Олон прятал глаза, сцепив пальцы рук чуть ниже пояса. Рэн смотрел на экраны, а сотрудники были рады, что их лица скрыты в полутьме.
- Мой дорогой друг, рука об руку с которым мы проработали не один десяток лет, молча наблюдал за всем этим. Я муж науки, но если такова ее цена - пусть этим занимается кто-нибудь другой. Ей нужны подлинные безумцы, а не жалкие пародии, вроде меня.
Альбинос поднялся.
- Его нужно доставить сюда. Кто первый заметил изменения? - Шарль с Германном подняли руки.
- Вы останьтесь.
Это ведь не какой-то компьютер, заглючил - просто перезагрузи, это полностью автономный механизм. Одна ошибка - и ты уже размазан по стенке взбесившимся куском железа. Два старика и двое юношей смотрели на валяющееся человекоподобное тело. Профессор Олон держал в руках огромный манипулятор, с помощью микрочастиц способный отгородить их от любого физического воздействия. Примерно таким же способом киборга и привезли в научный центр. Но Рэн Латторио в подобном не нуждался. Заведя руки за спину, он приблизился к своему творению без капли страха. Тихо. Звонко постучал ногтем по серебристому плечу. В голове 101 образовались прорези, из которых хлынул голубой свет.
- Да, да... - восхищенно бормотал альбинос.
Киборг встал, заставив позадистоящих насторожиться. Рэн же, сгорбившись, по-отцовски всматривался в лицо ходячего инкубатора. И наконец. Наконец-то...
Узник все вспомнил. Вот уже за ледяным занавесом вырисовывается силуэт. Он все больше и темнее. Раз удар, два. С хрустом трещины разбегаются по замерзшей воде в хаотическим танцем. И первый кусочек выдавливается чудовищной силы струей, как треснувший аквариум. И вскоре звон разлетевшегося льда-стекла утихает, а монотонный гул Вселенной сливается с тихим журчанием темной воды, всего лишь по щиколотку ему. В единственном просвете, подобно белому стерилу операционной глазами еще нерадившегося младенца, узник увидел старика.101 огляделся вокруг, совсем как человек. Посмотрел на свои руки, пошевелил пальцами. Альбинос же скрючился в диком экстазе, учащенно дыша и пожирая глазами киборга:
- Если он ничего не вспомнит и проявит совершенно другие черты характера, мы с вами наблюдаем рождение искусственного сознания, третий мир. Если это тот же человек, мы обрели бессмертие.
Профессора Олона пробило насквозь, он стоял, опустив пушку, Шарль нашел в Германне, прикусившем палец, некое сходство с ненормальным Латторио.
Киборг наконец понял, что не один. Скользнув голубым светом по троице, он остановил немой взгляд на своем создателе. Они смотрели друг другу в глаза.
- Вспоминай! - хрипел Рэн, - вспоминай меня, Джони!
101 дернул головой, что-то внутри него будто бы щелкнуло. Комнату прорезал электронный голос:
- П... рофессор... Рэн.
***
Прошло уже около пяти минут с тех пор, как время остановилось. Оскар стоял, выставив руки, затерявшись где-то в вишневой роще. Розовые лепестки, казалось, прошивали насквозь его ладони в своем медленном танце. Ветра не было. Никого не было. Даже древесный жук где-то на третьем дереве за спиной парня прекратил брачный стрекот. В паре тысячах метров наверху, огромный лайнер застыл в толще облаков вместе с пассажирами. И вода из крана в переднем туалете, разбиваясь о пальцы толстого мужчины, не могла достичь железного дна раковины. В миллиардах световых лет от внезапно остановившейся Земли, метеоритный голем наблюдал вспышку сверхновой. Бездна энергии и света уже готова была навсегда его поглотить, но застыла перед самым изрытом кратерами лицом. Он смотрел в лицо смерти. Электроны прекратили свой неустанный бег, нейтроны словно остекленели.
А Оскар продолжал стоять где-то посреди розовых кущ, никем не найденный. Вдруг он почувствовал некое притяжение, что-то вроде резкого ускорения машины. И, - хлопок, - жук снова застрекотал, вода начала смывать мыло, голем утонул, а частицы, сталкиваясь друг с другом, затанцевали в хаосе, который на самом деле был тем же порядком, но иного уровня.
- Помоги-ите! Кто-нибудь!..
Он никак не мог вспомнить, чей же это голос. Такой знакомый и привычный, но... Планета вновь почему-то завращалась, а время людей продолжило свой ход. Парень поднял голову - сквозь золото полуденного солнца его глаза различили в небе точку. Самолет...
"Ах да, мы ведь с Кэн гуляли по парку. С самого утра я как-то странно себя чувствовал. ... И как она меня уговорила..? А потом закололо сердце. Сильно. И я упал. Помогите? Это же Кэ...". Ход этих сбивчивых и полурастворимых мыслей прервал свет, который становился все ярче и ярче. В ушах у Оскара загудело. Из белого марева, в полуметре от себя он увидел нечто, похожее на свое собственное отражение. Он увидел свои глаза.
***
Chapter III (3/2)
В полутонах желтого света из черноты в черноту проскальзывала девушка. Как трепетали ее потроха, пульсируя и брызжа кровью. Ядовитый дурман газет, ее распластанное тело, завернутое в пальто. Виски сжимало так, будто в них бились два слона в период гона. Из дыма клубами восставала фигура. Она протягивала длинную руку к самому лицу и немного давила на белки глаз...
С воплем, взрывая алую штору, служившую одеялом, к самому потолку, он проснулся. С минуту сидел в полной прострации, пытаясь сковать ускользающие детали сна в своем сознании. Бесполезно. Человек закрыл ладонью лицо, затем провел ею вверх,
С уважением
Александр