Сквозь тернии

Светлана не могла вообразить и это, но она могла вспомнить. Она не раз выезжала с родителями на природу. Папа разжигал костёр. Мама звенела столовыми приборами. Потом появлялись запахи. Хотя нет, последние царили и до этого, просто они порождали в сознании совершенно иные картины. Высокое небо. Раскачивающиеся кроны деревьев. Шуршащую под коленями листву. Острые камешки. Ослепительное солнце. Светлана не знала как, но она видела и ощущала всё это, просто... Просто догадка пришла значительно позже. После того, как она познакомилась с Мячиком... после того, как не стало родителей.
А дым от потухшего костра был именно таким: низким, клубящимся, задумчивым. Его будто терзали сомнения, как быть дальше. Он искал путеводную нить, но ветер не отзывался, царя где-то высоко-высоко над деревьями. А оттого удушливое облако оседало всё ниже и ниже, в попытке слиться с человеком воедино.
Этот Юпитер походил на фрактал. Точнее не Юпитер, а его оттиск внутри сознания. Своего рода, негатив на фотоплёнке. Светлана разглядывала кровавую блямбу со всех сторон, а та продолжала волнообразно шипеть, точно встревоженная змея на солнцепёке. Продолговатые пятна перемещались с места на место в каком-то жутком ритуальном танце; они походили на паразитов, червей. Красные моря перемешивались, обрастали коростой, засыхали. А дым, словно натыкался на невидимую преграду, что окружила диск на некотором расстоянии от поверхности. Он растекался вдоль прозрачной сферы, к полюсам, принимая очертания шляпки гриба или капюшона кобры.
Чмокнула, закрываясь, дверь.
Светлана напряглась. Закрыла глаза. Потом распахнула пушистые ресницы и улыбнулась пустоте.
- Это вы!
Аверин сел на угол кровати рядом с раскрасневшейся девочкой.
- Наслаждаешься видом?
Светлана кивнула.
- Да. Но хотелось бы увидеть Юпитер таким, какой он есть на самом деле.
- А что если он именно такой, каким видишь его ты?
- Вряд ли, – Светлана грустно вздохнула. – Опишите Юпитер словами, когда мы подлетим ближе?
Аверин обнял ожидающую Светлану.
- Обещаю.
- Спасибо, – Светлана уткнулась носом в отворот комбинезона.
Аверин поправил растрепавшиеся волосы девочки.
- А что было потом?..
- Потом?
- Ну, после того, как Колька сошёл? Яська добрался до дома?..
Аверин задумался. Светлана, тем временем, выбралась из его объятий и вновь припала к иллюминатору. Фиолетовые шляпки сделались ещё больше – они походили на локаторы, они словно прислушивались к разговору мужчины и девочки.
- Я даже толком и не знаю, что сказать... – вздохнул Аверин, собираясь с мыслями. – Смутно всё, как в тумане. Помню только: с утра прибежала взволнованная тётя Зоя. Сказала, что на берегу речки много милиционеров. Ищут пропавших детей. Якобы, те утонули, потому что в последний раз их видели направляющимися в сторону речки. Потом взялись за Яську. А что он мог ответить?
- И что вы ответили?
Аверин потёр небритый подбородок.
- Я солгал, что ничего не знаю.
Светлана, молча, кивнула.
- Не поверили. Оказывается, я пропадал около трёх суток. Мы все пропадали. Только я всё же вернулся, а Колька с Тимкой – нет.
- Вы же не виноваты.
- А кто тогда виноват? – мрачно спросил Аверин; потом спохватился и добавил уже более сдержанно: – Если бы я рассказал друзьям всё, как есть – эта игра не зашла бы так далеко. Она ни за что на свете не переросла бы в тот кошмар, что случился!
- А что, если наоборот? – робко предположила Светлана, отворачиваясь от Юпитера.
- О чём ты?
- Может, стало бы ещё хуже.
- Да куда уж там... Нужно было идти вместе. А я же... просто испугался.
- Но вы ведь встретились. Потом.
- В том-то и дело, что потом.
- По крайней мере, теперь вы знаете хотя бы часть истины. В противном случае, не было бы и её.
- Истина... – Аверин провёл ладонью по коротко стриженым волосам. – Но какой ценой?.. Господи, какой ценой!
Светлана «уставилась» на свои руки, лежащие на коленях запястьями вверх, – она словно видела проступающие сквозь кожу голубые жилки.
- Вы не должны винить Яську в случившемся. Ведь он – всего лишь ребёнок. Попробуйте поставить себя на его место. Вспомните, каково ему было именно тогда. В поезде, что следует за грань. Мне кажется, взрослый человек и вовсе лишился бы рассудка, испытав всё это. Я и сама теперь практически не сплю по ночам, хотя и не видела проходы, – Светлана вздохнула. – Винить себя должны Те, кто всё это придумали. Ведь не будь Их мерзких козней, Тьма никогда бы не прорвалась на свет! А в этом случае, Колька и Тимка были бы сейчас здесь... как и многие другие, кого сманили в бездну.
Аверин пожал плечами.
- Может и так. Мне не понятно другое: как я мог всё это забыть? Почему?
- Человеческое сознание не безгрешно. К тому же вы лишились части души – сестры-двойняшки – и лучших друзей. Ваш организм просто приспособился к изменившимся условиям, чтобы сохранить здравым рассудок.
- Мне кажется, я просто струсил и заново «уснул». Теперь, вот, «проснулся» и не знаю, как со всем этим быть. Такое ощущение, что нами просто манипулируют, задавшись совершенно иной целью. Своей собственной целью. Нас то погружают в забвение, желая сокрыть истину, то спешно вырывают из этого мерзопакостного «анабиоза», словно подразумевая факт того, что спросонья мы непременно наделаем ошибок, которые, в дальнейшем, будет не так-то просто исправить. А Им же, наоборот, эти ошибки – в угоду. Они станут основополагающими в крушении целого мира. Что если двадцать пять лет назад случилась вовсе не игра, а произошло нечто глобальное, продолжающееся и по сей день? Просто оно обросло тягучим неведением, желая запутать следы, как и нас самих.
- Вы думаете, что можно порвать эти сети?
Аверин помолчал.
- Даже не знаю... Наверное, единственное, что остаётся, это «плыть». Хотя я уже и не помню толком, что это значит.

- Гравитационный двигатель искривляет пространство-время и создаёт искусственную червоточину – своеобразную «кротовую нору» – в любую точку Вселенной, – Титов окинул скучающим взором кабину пилотов.
Рыжов никак не отреагировал, безразлично барабаня пальцами по ручке штурвала. Аверин смотрел в иллюминатор. Александр Сергеевич тёр подбородок в своём закутке за креслами пилотов.
Титов скривил губы.
- Основная проблема – это выбор топлива. Плюс невозможность генерировать мощные электромагнитные поля, под воздействием которых, можно было бы держать компоненты топлива в узде. Так же необходим реактивный двигатель с достаточной силой тяги, которая потребуется на той стороне, для того, чтобы преодолеть горизонт событий. А для этого, нужен двигатель, способный развить скорость, численно равную скорости света. Только так и никак иначе. Да и координаты... Тут не получится направить нос корабля на интересующую нас звезду и нажать соответствующую кнопку – манёвр не прокатит, потому что это уже не движение по прямой, окружности или эллипсу, известное нам. Это вообще уже не назовёшь «движением». Это – скачёк. Хотя, по сути, корабль остаётся недвижим – искривляется пространство-время.
- Помнится, Алисе в мультике ничего этого не требовалось, – тихо сказал Аверин.
Титов хмыкнул.
- Потому что она воспользовалась чужой технологией.
- Как это? – не понял Александр Сергеевич.
- Она ведь не пыталась решить озвученную здесь проблему имеющимися в её распоряжении средствами, – пророкотал скучающий Рыжов. – Насколько мне известно, она погналась за кроликом и нырнула вслед за тем в нору.
- То есть, вы хотите сказать, что «нору» кто-то создал заранее и осознанно? – Александр Сергеевич принялся что-то рисовать на клочке бумаги.
- Да, – кивнул Титов. – Нора, она лишь на словах «нора». По сути же, это не что иное, как гипотетическая топологическая – то есть, непрерывная – особенность пространства-времени, представляющая собой, в каждый временной промежуток, «туннель» сквозь пространство.
- Вы же говорили, что нужны магнитные поля, топливо, координаты – чтобы это всё тихо-мирно бухтело в котле, а не лилось через края полчищами адских тварей, – Аверин чуть заметно улыбнулся.
- Не обязательно. Общая Теория Относительности допускает существование таких туннелей, хотя для существования проходимой «кротовой норы» и впрямь необходимо, чтобы она была заполнена некоей экзотической материей с отрицательной плотностью энергии, создающей сильное гравитационное отталкивание и препятствующей схлопыванию «норы». Решения, типа «кротовых нор», возникают в различных вариантах квантовой гравитации, хотя до полного исследования вопроса – ещё очень далеко.
- И что же это за «экзотическая материя» такая? – вновь подал голос Александр Сергеевич.
- Это вещество, которое нарушает одно или несколько классических условий. Подобные вещества могут обладать таким качествами, как отрицательная плотность энергии или отталкиваться, а не притягиваться, вследствие гравитации. Представьте такой атом, в котором вращающийся вокруг ядра электрон имеет положительный заряд. Несуразица, а частица есть. И, более того, она обладает энергией! Возможно, той самой, что мы и ищем.
- Тут сам чёрт ногу сломит, извините, – Аверин изобразил непринужденную улыбку.
- Это уже антиматерия, – сухо заметил Александр Сергеевич.
Титов развёл руками.
- Но в этом случае, мы бы с вами уже давным-давно посещали сопредельные миры так, будто те – соседние квартиры на лестничной «клетке». Более того, проходимая внутримировая «кротовая нора» даёт гипотетическую возможность путешествий во времени, если, например, один из её входов движется относительно другого, или если он находится в сильном гравитационном поле, где течение времени замедляется, как, например, в чёрной дыре. Также «кротовые норы» могут создавать предпосылки для межзвёздных путешествий.
- Но как же всё это устроено? – спросил Александр Сергеевич. – И кем? Ведь вы же не думаете, что это просто аномалии и только?
Титов улыбнулся.
- Не думаю. Но и назвать это всё как-то иначе не могу. Элементарно, нет данных. А те, что есть, с головой уносят за рамки рационального и познаваемого.
- Значит, исходя из ваших суждений, все те, кто пропали в Бермудском Треугольнике, нырнули в такую вот «нору»? – Аверин оглянулся, чтобы было видно лицо Титова.
Титов остался непроницателен.
- Это ваши суждения. Единственное, что могу ответить на это: действительно, магнитные аномалии Земли, могут провоцировать появление «кротовых нор» и прочее, что трудно объяснить. А возможно, эти места специально задуманы именно такими. Точнее не задуманы. Там просто что-то есть. Ведь направление вектора магнитного поля Земли не может просто так существенно отличаться от нормальных значений геомагнитного поля. На него должно что-то влиять. Некая потусторонняя сила, которую мы не в силах определить.
- Ну вот, и до пришельцев добрались... – Рыжов понурил голову. – Какого лешего обо всём этом заговорили? Неужели больше не о чем?
- Погодите, – отмахнулся Александр Сергеевич. – А что если там действуют законы другого мира? Если проход постоянно открыт. И именно та сторона генерирует неизвестный нам вид энергии. Здесь же мы видим лишь следствие.
- Бред, – Рыжов склонился над пультом. – Ничего несуразнее ещё не слышал.
- Ну да, – кивнул Аверин. – У нас не может быть ничего такого. Если что и появляется, то это всё