Сквозь тернии

судьбоносные часы.
«Его стёрли ластиком, как человечка, нарисованного на полях школьной тетрадки, или просто провели ладонью по запотевшему стеклу, на котором он тоже был!»
- Что Он с тобой сделал? – спросила Светлана, отступая назад; её рука безвольно опала.
Мальчишка поднял голову.
- Это не Он. Всё дело в Придумщиках.
- Почему ты не хочешь объяснить? – с мольбой в голосе спросила Светлана.
- А что это даст? Думаешь, с этим станет легче жить? – Мальчишка взлохматил волосы на макушке. – Вот я в этом нисколечко не уверен. Жизнь, именно здесь, просто утратит смысл. А смысл тогда жить вообще? – Он вздохнул. – Вам нужно уйти. Пока истина ниже озвученной правды. Иначе будет плохо. Очень. С этим уже не свыкнуться.
- Что за корабль на дне? – в лоб спросила Светлана.
Мальчишка отшатнулся. Покачал головой.
- Нет.
Светлана взглянула в его расширившиеся зрачки.
Мальчишка пятился прочь, спотыкаясь о куски льда под ногами.
- Нет. Это мёртвый корабль! Ни за что не ходите внутрь! Он укутан в ночь. Он сам – ночь! Он не летает. Он просто настаёт из ничего, как мрак!
- Это межпространственный корабль? – спросила Светлана.
Мальчишка замер.
- Что это такое? – спросил он, недоверчиво глядя на Светлану.
- Корабль, который может «плыть», как душа «искорки».
Мальчишка неоднозначно мотнул головой.
- Но как? – продолжала напирать Светлана. – Откуда взять столько энергии?!
Мальчишка схватился за голову. Прокричал:
- Отстань! Чего тебе от меня нужно?!
Светлана вздрогнула, но устояла на месте.
- Я хочу помочь, – прошептала она. – Ты там, на корабле?
Мальчишка сорвался с места и побежал прочь. Его шатало из стороны в сторону, но он всё равно заставлял непослушные ноги нести раскачивающееся тело вперёд. Это уже больше походило не на бег, а на гигантские скачки, какие совершает кузнечик, перепрыгивая с цветка на цветок, когда за ним гонится прожорливая лягушка.
Светлана какое-то время стояла на месте. Потом сорвалась вслед за мальчишкой. На душе было мерзко. Она не хотела вот так, обманом. Но другого выхода просто не было. Мальчишка не пожелал идти на контакт, значит необходимо вернуться к первоначальному плану действий. Она ни в чём не виновата. Хотя... Виновата, да ещё как!
Занятая мыслями, Светлана не заметила, как мальчишка скакнул за ледяной утёс и исчез из поля зрения.
«И впрямь, как кузнечик!»
Светлана издала возглас изумления и прибавила ход.
Бежать по ледяной крошке было неимоверно трудно. Стопы то и дело подворачивались, коленки подгибались, а от жутких мыслей в голове – и вовсе, хоть стой, хоть падай. Но Светлана гнала себя вперёд, понимая, что мальчишка больше не придёт. Это был последний шанс, который нельзя упускать. Ни за что на свете! А она вот-вот упустит, как и мальчишку.
Светлана кое-как добралась до утёса. Обогнула и замерла, силясь отдышаться. Горизонт был пуст. Мальчишки и след простыл. Светлана, в отчаянии, заломила кисти рук. Попыталась собрать в кучу разбежавшиеся мысли.
«Это ещё не конец. Должны остаться следы! Хоть что-нибудь!»
Светлана принялась бродить по обширной равнине, смотря под ноги. Она прекрасно понимала, что ищет иголку в стоге сена, но сознание всё равно гнало вперёд. Это был какой-то слепой инстинкт, направленный на обретение смысла. Раз мальчишка был, значит, он не мог исчезнуть бесследно. Ничто в этом мире не может исчезнуть просто так. Это – парадокс. Но... Мальчишка больше не принадлежал этому миру, а значит... значит... Значит, что он и впрямь мог просто кануть, как в сказке.
«Или его всё же слопала лягушка!»
Светлана уже просто брела без сил. Она не смогла, как ни пыталась. Она всех подвела. Дрону ни за что не проникнуть внутрь корабля. Всё сводится к мальчишке. А он просто убежал. Убежал, потому что она снова полезла с расспросами. Разве можно так обходиться с запуганным ребёнком, коему нужна твоя помощь? Ведь он наверняка хотел просто поиграть.
Светлана замерла, как вкопанная.
Глянула себе под ноги.
Упала на колени и протянула руки к воде.
Посреди ледяной равнины была прорублена прорубь. Как раз такая, чтобы в неё мог сигануть беспечный мальчишка, в попытке уйти от преследования школьной шпаны!
Светлана коснулась ледяной воды. По коже тут же рассыпались мурашки. В горле застыл снежный ком. Лёгкие сдавило. Светлана поняла, что задыхается. Она попыталась открыть рот, чтобы вдохнуть полной грудью, но вовремя сообразила, что этого лучше не делать. Над головой сомкнулись волны. Светлячков на чёрном небе раздавил каблук Господина – от них остались кляксы. Светлана дёрнулась к дрожащей кромке, но некая могучая сила утягивала её всё глубже и глубже... Светлана не совладала с ужасом и закричала. В рот хлынула ледяная вода. Девочка камнем пошла на дно.
Водная гладь успокоилась. Заблестели искорки инея. Через пару минут от проруби не осталось и следа.

Юпитер властно осматривал свои владения.

На орбите, Аверин тщетно пыталась растормошить бьющуюся в конвульсиях Светлану ото сна. Девочка задыхалась. Она умирала.

Женя выгнулась в углу каюты трамвайной дугой, ухватилась руками за голову – внутри был мрак. Внутри был Славик. Он ухмылялся, обнимая Тьму.

- На борту – чужой, – равнодушно констатировал Малыш, но всем было всё равно.

Рыжов размял скованные льдом пальцы. Уставился пустыми глазницами на усмехающийся Юпитер. Приподнялся, кроша иней. Выпрямился во весь рост. Развернулся в сторону спускаемого модуля. Улыбнулся окровавленными губами. Прохрипел:
- Not liberate inferis.

Внутри спускаемого модуля Титов вздрогнул у монитора.
«Валькирия» передавал человеческий геном.

- Деда...
Александр Сергеевич резко крутанулся в кресле пилота на сто восемьдесят градусов.
Перед ним застыл синюшный Алька. В форменных брючках и гимнастёрке. Внук кривил голову набок и протягивал к деду длинную руку.
«Как клешня у богомола!»
- Алька?.. – Александр Сергеевич привстал с кресла. – Что это?..
Алька безумно улыбнулся. Развернул кисть, чтобы деду было видно.
Александр Сергеевич осел назад в кресло. Внук сжимал в кулачке боевую гранату – РГО. Чека отсутствовала.
- Они сказали, что так не правильно, – прохрипел Алька. – Программу нужно свернуть. Всё слишком далеко зашло.
- Алька, но почему?
Внук усмехнулся.
- Они и не предполагали, что один из Наблюдающих остался. Юпитер обманул Их – Он не стал Звездой. И теперь Они больше не смеются, потому что всё взаправду. Кольца – нет. Зато есть это... – Пальцы рук разжались.

Светлана кое-как отхаркнула ледяную воду: та была солоноватой на вкус. Понимание данности поверхностно скользнуло по сознанию, тут же растворившись за мраком очевидности. Светлана завизжала. Потом закашлялась. Зажмурилась и поползла прочь – так было естественнее, по крайней мере, для неё. Сердце бешено колотилось в груди. Мысли скакали одна через другую, не позволяя сосредоточиться на чём-то одном.
Светлана замерла. Всё же сообразила:
«Это не люди!»
Девочка резко оглянулась и открыла глаза.
Круглая площадка, на которую сверху оседает конусообразный луч света. Под потолком, над площадкой, повисла мерцающая серебром сфера. Точнее это было не серебро, а некая пористая масса, похожая на тело медузы, слабо подсвеченная изнутри. Светлана не знала, откуда взялась эта ассоциация – она в жизни не видела медуз. Она вообще ничего не видела. Только спасительный мрак. И теперь он рассеялся, породив вселенскую жуть. Однако поверхность сферы, именно что походила на хлябкие тела обитателей глубин.
Эфемерный свет медленно угасал.
Угасала и жуть.
Светлана закусила губу. Совладала с непослушными ногами, привстала. Пол оказался пружинящим, чуть тёплым, податливым на ощупь. На нём было приятно стоять босыми ступнями. Светлана нерешительно шагнула обратно к площадке. Замерла, не в силах заставить себя ступить за грань. Точнее, в блеклый конус света, потому что там... внутри...
В луже переливающейся жидкости были разбросаны искромсанные тела. Чужие тела. Не человеческие. Поначалу Светлана решила, что это тела животных. Но потом пригляделась и поняла, что ошиблась. Тела принадлежали чему-то ещё. Это были останки гибридов животного и рыбы. Когтистые лапы с перепонками между четырёх пальцев. Длинные, горбатые, тела с плавником в районе холки. Передние конечности оканчивались всё теми же перепонками и когтями. Большой палец отведён в сторону, напоминая человеческую кисть. Оставшиеся три имеют две лишние фаланги и просто неимоверно длиннющие. Ну просто очень!
«Такими только хватать и утаскивать во тьму! Или рваться изнутри на белый свет!»
Светлана поёжилась. Невольно переступила с ноги на ногу. Обхватила худенькие плечики руками. Комбинезон был мокрым – девочка это только что заметила. Но холодно не было. Трясло разве что от страха.
У ближнего существа оказалась разорвана грудная клетка. Так, словно изнутри что-то вырвалось: сквозь кости, мышцы и наружные ткани! Головы не было, как не было и шеи. Лишь уродливая дыра с торчащими наружу позвонками.
Светлана почувствовала, как под ямочкой, в груди, что-то шевелится. Она резко прижала ладони к солнечному сплетению и посмотрела на плотно сомкнутые пальцы. Девочка была уверена, что внутри неё тоже что-то сидит. Что-то, что она ни за что не выпустит, потому что иначе – смерть. Жуткая смерть, от которой стынет кровь в жилах и утрачивается самосознание!
«Это всего лишь страх. Подлый страх, от которого лучше поскорее избавиться, пока он не успел завладеть всем телом. Потому что тогда – точно смерть!»
Тяжесть в груди тут же исчезла, и Светлана опустила руки. Вскрикнула и отступила. Она увидела голову. Дельфинью голову, которой и принадлежало выпотрошенное тело. Фиолетовый язык свесился между приоткрытыми челюстями. Повсюду – тёмная слизь. Глаза без век поглотила бездна. Она не остановилась на достигнутом – девочка была многократно нужнее. Светлане показалось, что мрак транслируется прямиком внутрь неё, пытаясь растормошить ото сна то, что затаилось в груди...
«Спокойствие! – приказала сама себе девочка. – Иначе точно всё! Это всего лишь животное. Мёртвое животное. Пускай оно и прибыло с другой звезды – это ничего не меняет. В других мирах тоже есть жизнь. Как и в самой жизни, тоже что-то есть. Иначе – никак! Просто нужно смириться. Или бороться, как со страхом. В противном случае, «плыть».
Светлана шагнула ближе и вновь завизжала.
Останки принадлежали вовсе не животной твари, а разумному существу. Логика девочки была простой: раз есть одежда, значит – уже не животное. Но если не животное, тогда что же?
Вариантов ответов не было, и Светлана принялась разглядывать других существ, облачённых в облегающие комбинезоны с непонятными нашивками на спинах, в виде бесконечной россыпи чёрных звёзд.
Она насчитала с десяток изуродованных тел. Характер травм оказался схожим: у всех проломлена грудная клетка. Изнутри. Остальные дефекты – частного характера. У некоторых, так же отсутствуют головы – в редких случаях стёсана черепная коробка, так что наружу торчат остатки бугристых мозгов, а глаза свесились на тонюсеньких ниточках. У части просто оторваны руки, ноги. Одно существо с вырванным тазом. Последний валяется в стороне, изорванный в клочья, словно его трепала свора голодных собака.
Светлана бродила по