Прайд. Книга 2. Пыль под ногами. Часть 2.

окончательно снять все подозрения. Если он поверит, конечно. А это, положа руку на сердце - сомнительно. Я бы не поверил.
  Тем не менее, я собирался всё рассказать. Ну, или почти всё. Только немного позже.
 
  - Сплошные тайны, - качает головой женщина и с жалостью смотрит на меня, - ты не способен довериться никому, даже таким же убийцам. Как можно так жить?
 Я молча смотрю на неё. Трудно объяснить все правила большой игры и того азарта, который она вызывает. Хуже другое: я и сам не понимаю, как мог так жить. Словно раньше было иначе. А потом...Потом всё изменилось.
 - Тебе не понять, - хриплю я, но в моём голосе нет уверенности и собеседница чувствует это.
 - Похоже, ты и сам не понимаешь. Продолжай.
 
  Тем временем здания центральной части Сен-Сенали мало-помалу сменились невысокими постройками окраины. Количество деревьев, радующих глаз в центре столицы, резко уменьшилось. В тускло-зелёной траве появились проплешины красноватого песка, прорезаемого колючим кустарником, весьма напоминающим гибрид мутировавшей колючей проволоки. Толпы прохожих иссякли в жалкие ручейки, неторопливо текущие между стенами покосившихся домишек. Многие дома маразматически скалились пустыми проёмами окон и обломками выломанных дверей. В трущобах власть градоначальника сходила на нет, сменяясь разухабистой вольницей пригородных банд. Ночью здесь было попросту опасно.
 Повозка резко свернула направо и помчалась по узкому проходу между двух высоких серых стен, украшенных местным аналогом граффитти. Востину нестребима тяга человеческая к наскальному творчеству! Здешние рисунки, насколько успевал зафиксировать взгляд, изображали различные стадии любовного процесса. Весьма правдоподобно, надо сказать. Галя, продолжавшая обиженно сидеть в кормовой части экипажа, оживилась и подала голос, комментируя некоторые сюжеты. Сразу видно профессионала, обожающего своё дело.
 Стены окончились и по обе стороны дороги замелькали остатки напрочь разрушенных домов, почти полностью погрузившихся в песок. Большинство настолько заросли проволокоподобным кустарником, что я уже не мог даже угадать, какая у них была изначальная форма. Вот это и был Нижний город, который не интересовал ни власти Сен-Сенали, ни сколько бы то ни было серьёзных бандитов. Джентльмены удачи конечно водились и в этом, богом забытом месте, но их удача была настолько мизерной, что язык не поворачивался называть их джентльменами. Сами себя они именовали пустынными шакалами, очевидно пытаясь соперничать с волками пустыни королевских вооружённых сил. Это было даже не смешно.
 А вот почему Филам облюбовал для постоянного проживания именно эту дыру, оставалось для меня неразрешимой загадкой. Человек он был далеко не бедный и вполне мог себе позволить какой-нибудь двухэтажный домишко в районе торговой площади. Впрочем, если слухи не врали, ему уже не долго оставалось прозябать в здешней помойке.
  Ещё один крутой поворот мимо живописных развалин и тигровые иноходцы с воплями встали на дыбы, когда наш кучер резко натянула поводья. Оглушительный рёв, возвещающий о недовольстве полосатых лошадок, информировал всю шваль Нижнего города о нашем прибытии. Охранницы пёстрым горохом ссыпались с бортов повозки и утопая босыми ногами в буром, от грязи песке, разбежались в разные стороны. Бронзовые тела девушек блестели в лучах светила клонящегося к закату и грозно сверкали лезвия сабель, наточенные до бритвенной остроты. Зрелище, одновременно красивое и устрашающее. Красивое - для меня и устрашающее - для обитателей трущоб.
 - Мне кажется или тут стало ещё грязнее, с тех пор, как я тут был последний раз? - буркнул Илья, спрыгивая вниз, - думаю, сюда свозят всю грязь столицы и равномерно распределяют по всему Нижнему.
 - Это - государственная политика, - подтвердил я, озираясь по сторонам, - непосредственный приказ падишаха, а грязь распределяет лично Настиган. Да ты и сам всё знаешь.
 - А я не буду выходить, - сердито крикнула Галька, высовываясь наружу и морща носик, - сами ройтесь в своём мусорнике. Тут воняет!
 - Твоё дело, - рассеянно бросил Илья и рассеянно почесал кончик носа, - тебе не кажется... По-моему, что-то изменилось.
 Дом одноухого Филама располагался прямо перед нами: массивное куполообразное здание со шпилем на макушке, напоминающее голову воина в шлеме, укрывшегося за забором, словно за щитом. Ограда, верх которой был утыкан острыми пиками, имела небольшой наклон наружу, дабы помешать возможному грабителю комфортно забраться внутрь. Хм, вроде бы всё в полном порядке: молчаливые развалины вокруг, тихая улочка, уводящая прямиком в пустыню и угрюмо безмолвствующие ворота из кованой стали. Стоп. Какого чёрта меня застопорило именно на этих эпитетах?
 - Тихо, - задумчиво сказал я.
 - Да я и так молчу! - огрызнулся Илья и тут до него тоже дошло, - ах ты чёрт! Точно - ни единого звука! Твою же мать...
 Обычно, воздух вокруг дома одноухого наполнял оглушительный лай его питомцев: коротконогих большеголовых тварей, напоминающих бегемотов-карликов. Проклятые уродцы носились по двору, непрерывно грызлись между собой и постоянно искали новый объект для использования клыков.
  Сейчас же, как я уже упоминал, стояла абсолютная тишина.
  Мы неторопливо двинулись вперёд и охранницы, словно тени, устремились следом, выстраиваясь полукругом перед высокими воротами, металлический барельеф на которых изображал жуткого монстра с оскаленной пастью.
  Подойдя ближе я убедился - глаза меня не обманули. И для этого не требовалось, подобно Илье, касаться ладонью глубокой вмятины посреди металлической плиты. Вмятина пустяк - сама толстая пластина ворот оказалась вогнута внутрь.
 - Похоже на работу тарана, - с каждой минутой Илья становился всё более задумчивым, - как думаешь - это шакалы? Филам как-то упоминал, об их постоянном присутствии. У него есть, чем поживиться.
  Кот легко толкнул створку ворот, и она подалась внутрь.
 - Шакалы? - переспросил я, заглядывая внутрь, - знаешь, не очень то всё это похоже на их работу...
 Я взялся за изуродованную дверь, и она протяжно заскрипела, а потом совершенно неожиданно обрушилась на землю. Столб пыли чётко обозначил место её теперешнего упокоения. Очевидно, незваные гости, кем бы они ни были, уходя просто прислонили ворота к стене, отчего те выглядели, как настоящие. Сомневаюсь, что у шакалов достало бы ума даже для такой невинной хитрости. Да о чём я? Насколько я знаю эту братию, если бы они умудрились ворваться внутрь, то веселье продолжалось бы до сих пор.
  Здание выглядело совершенно нетронутым, и я лишний раз задумался о сексуальных комплексах его владельца: почти идеальное полушарие, вырастающее из земли венчалось небольшой толстенькой башенкой. К чёрту психоанализ; входная дверь разломана в щепы, стало быть нападавшие проникли и туда. В косяке торчала длинная чёрная стрела с жёлтым оперением - прямо-таки концептуальная композиция. Но это был не весь натюрморт. Теперь стало понятно, почему здесь такая тишина. Все твари, охранявшие владение, примчались к воротам, готовясь отразить нападение врага. Оскаленные клыки, выпученные, от злобы глаза и сведённые в ожидании прыжка, мышцы лап...Все напоминают подушечки, для иголок. Их истыкали чёрными стрелами сразу же, после того как вышибли ворота. Только один маленький засранец сумел добраться до нападавших и издыхая выполнил свою работу. Я наклонился и с некоторым трудом, выдрал из скалящейся пасти кусок чёрной материи. Ну ладно - это вполне мог быть плащ.
  - Ни хрена это не похоже на шакалов, - резюмировал я, отбрасывая изодранный лоскут, - они никогда не используют стрелы: только кинжалы и пращи. Думаю, если бы здесь орудовали эти ублюдки, то всё было бы завалено трупами.
  - Я так понимаю, трупы мы ещё найдём, - вздохнул Илья, - ну, пойдём внутрь? Или наше миссия потерпела полное фиаско?
  - Ну уж нет. Если я приехал сюда, то уж навещу одноухого мерзавца, - пожал я плечами, - перерезали ему там глотку или нет. В любом случае стоит поискать хоть какие-то ответы на вопрос: какого чёрта тут происходит!
 - И кто во всём этом виноват, - Илья бросил на меня косой взгляд, - мне кажется, кое-кто имеет определённые догадки по этому поводу, но скромно удерживает их при себе. Поделиться не желаешь?
  - Не желаю. По крайней мере, не сейчас. Может быть, позже.
 В груде щепок, оставшихся от прочной деревянной двери, развалился один из охранников Филама - толстый звероподобный субъект, с головы до ног поросший густым курчавым волосом. Его разрубили от плеча до пояса. Видимо, для этого надо было потратить немало усилий. Впрочем, как и для превращения в обломки входной двери. Я только головой покачал.
  Илья остановился и обломал торчащую в косяке стрелу. Осмотрев её, он только хмыкнул и протянул мне. На гладком чёрном древке золотился крошечный вензель в виде стилизованной буквы Б. Так метили своё оружие последователи Баджары. Похоже, никто и не собирался скрываться. Или это послание? Наглые ублюдки, как бы говорили: мы знаем о твоём приходе, смотри - это сделали мы. Сломав полированную деревяшку между пальцев, я раздражённо отбросил её в сторону.
  Второй громила встретился нам немного позже. Видимо он пытался убежать, но его сбили с ног и пригвоздили к полу дротиком. В остальном прихожая выглядела как обычно: огромное количество разноцветных амулетов и оберегов, свисающих с потолка. Они тонко звенели и раскачивались из стороны в сторону. Убирая их от лиц, мы молча шли в глубь дома. Илья не стал нарушать молчания даже останавливая сунувшихся за нами охранниц. Он просто подал им какой-то знак и вооружённые саблями девушки, замерли на пороге.
  Другая прихожая, дальше по коридору, оказалась чуть больше первой, посему щеголяла двумя новыми украшениями: парочкой тел, пришпиленных копьями к стене. Прогнозы Ильи оправдывали себя в полной мере. Если память меня не подводила, обслуга Филама состояла из десяти человек. Четверых мы уже обнаружили.
  Вторая прихожая, с её роскошными гобеленами, мягкими коврами и шёлковыми подушками осталась позади. Безмолвие окружало нас, нарушаясь лишь лёгким потрескиванием масляных ламп, создававших в здании наполненный тенями полумрак. Тени преследовали нас, скакали по стенам и стелились под ноги. Похоже только эти чёрные силуэты выжили после нападения.
 Воздух в спальной комнате наполняли ароматы десятков свечей и освежающих ламп, но они были бессильны против мощной вони разлагающейся плоти. Одноухий Филам болел очень долго и его гниющее тело пропитало смрадом каждую вещь спальной. Как будто этого мало, в углу аккуратной кучкой лежали изрубленные, до неузнаваемости, тела. Судя по количеству конечностей, недостающие слуги были обнаружены.
 Сам хозяин, распахнув в безмолвном вопле чёрный провал рта, лежал на своём ложе. Он не был укрыт одеялом как обычно, но мне потребовалось некоторое время, для обнаружения раны, подарившей ему освобождение от мучений. Тело гробокопателя казалось расколотой куклой, неряшливо собранной и плохо склеенной. Куски обнажённого тела соединялись между собой тонкой зеленоватой плёнкой, а правая рука и вовсе сгнила, превратившись в отвратительный