Райф - адмирал, принц, спаситель. Часть 1.

ускоряясь, направился к выезду из ангара...
  Путь до Дворца Правиткельства был недолог, но восхитителен — и именно за это адмирал Райф Корг любил грави-байк.
  Бьющий в грудь и лицо, относящий назад гриву волос и развевавший мантию набегающий поток воздуха, рокот двигателя, имитировавшийся электронной системой в соответствии с пожеланием владельца, чувство скорости и абсолютного превосходства над владельцами широких, неповоротливых и медлительных грави-мобилей, могучий поток проходившей через всю нервную систему поток буйной, почти неупрапвляемой собственной энергии — вот что пьянило в таком способе передвижения, столь нехарактерном, казалось бы, для особы королевской крови. И адмирал принц Райф никогда бы не променял грави-байк на закрытый экипаж...
  Вскоре он уже подъехал ко дворцу, уменьшил поток энергии, подававшейся на двигатели — от чего байк прижался к грунту и резко замедлился; еще несколько десятков секунд — и, отдав честь охраннику у входа во Дворец, адмирал спешился — грави-байк еще проехал несколько метров по инерции и мягко остановился точно на стояночной площадке, отведенной для него.
  Принц Райф вошел во Дворец и пошел по широкому, с высокими нео-готическими сводами, светлому коридору, ведущему к Королевской Резиденции...
  Двери Резиденции были незаперты — верный знак того, что отец ждал его.
  И этот знак не обманул — отец восседал на своем троне — великолепно внушительный в своей полночно-синей мантии и небесно-синей, вышитой золотом, рубахе, с серебрянной благородной сединой на таких же, как у сына, длинных, но смоляно-черных волосах. И с такими же, как у сына, горящими изнутри черными глазами.
  Глядя сейчас на отца, Райф подумал о том, как они похожи и о том, что таким же он будет через тридцать лет.
  Затем он обратился к отцу: «Здравствуй, отец. Многих мирных лет тебе.».
  Отец ответил: «Здравствуй, сын. И тебе тоже многих мирных лет. Как прошло твое патрулирование? Я слышал уже, что не совсем гладко?».
  Отец, хотя и сидел на троне, сейчас был, прежде всего, отцом. И Райф мог свободно говорить с ним.
  Он предложил: «Прежде, чем я расскажу тебе обо всем, я хотел бы, чтоб ты закрыл двери в Резиденцию и включил систему звукоподавления. Я не хочу. Чтоб наш разговор слышали другие. И, поверь, отец - так надо.».
  Отец сдержанно улыбнулся ему, затем коснулся рукой сенсорной панели на подлокотнике трона. В ответ на это прикосновение двери Резиденции плавно задвинулись, закрылись с едва слышным щелчком. Из небольших отверстий в дверном проеме раздалось тихое, не докучающее жужжание — заработала система звукоподавления, делавшая речь внутри помещения неразличимой для желавших подслушать.
  Теперь можно было говорить.
  И король спросил сына: «О чем ты хотел говорить, сын?».
  Принц Райф, несколько секунд помолчав, ответил: «Отец. Я хотел говорить об угрозе. Угрозе Королевскому Дому и всему Государству Созвездия Скорпион. И ты должен меня выслушать. Ведь угроза не эфемерна. Она исходит от Созвездия Стрельца.».
  «От Созвездия Стрельца? Но ведь у нас мир с ними?» - нахмурясь, переспросил отец.
  Адмирал принц Райф ответил: «С правительством Стрельца. Но не с Доном Гандом, отстраненным послом нашего Государства. Дон Ганд, заручившись молчаливой поддержкой правительства Стрельца и финансовой помощью консорциума производителей псинарка, готовит восстание.».
  «Восстание здесь? Вздор. Он не посмеет.» - возразил отец.
  Он поднялся с трона и подошел к Райфу.
  Теперь сын смотрел ему в глаза.
  Отец повторил: «Он не посмеет. Он подданный Государства.».
  На его слова, в свою очередь, возразил Райф: «В мировой истории не раз бывало, когда подданные восставали против своего правителя. Это случается постоянно. Особенно, когда правитель слишком проникается окружающим его благополучием. Именно тогда, как правило, в спину ему и Государству и вонзается предательский нож.».