достает вино в приземистой пузатой бутылке, оплетенной соломой, на которой изображён черный петух, а ниже, по всей видимости, итальянская надпись «Кьянти»
Рубиново-красная жидкость наполняет роскошные хрустальные фужеры, и Максим протягивает Григорию один, вальяжно пригубив из второго.
Максим: (Откинувшись на спинку кресла) Каких мест? Я не понимаю, о чём ты говоришь.
Григорий: Ты всё прекрасно понимаешь. Хватит строить из себя идиота.
Максим: Ты забываешься. Одно моё слово, и тебя выбросят отсюда, как щенка. Ты хотел попросить меня о чём- то? Если да, то поторапливайся. У меня мало времени.
Григорий: Попросить? Нет, я пришёл требовать. Требовать, чёрт возьми, чтоб ты не трогал наш дом.
Максим: (закуривая сигару) Ах, вот ты о чём. Поздно, Гриша. Проект находится уже в разработке.
Григорий: Проект? Это наш дом, а не твой чёртов проект. Это дом, в котором я родился и вырос. Там прошло моё детство. Мне дорога память об этом месте. И я не хочу жить где-либо ещё!
Максим: Господи, как мне надоели эти сопли! Каждый раз одно и то же! Веришь, я сейчас продолжить твою речь могу ещё десятком подобных вариантов! Наслушался так, что уже наизусть всё знаю! Только, пойми ты, уже всё проплачено. У меня проект стоит, серьёзные люди начинают волноваться. Из-за вашей дурацкой ностальгии я теряю кругленькую сумму. Такую, на которую тебе своей писаниной не заработать и за три жизни.
Григорий: Ты привык всё покупать, да?
Максим: В этой жизни всё продаётся и покупается. Я отношусь к тем, кто покупает. А вот ты (Максим из носа выпускает струю дыма) к тем, кто продаётся. Ты неудачник, Гриша. Ты всегда был неудачником. Ну, хватит об этом. Давай к делу. Сколько ты хочешь? Ну, в самом деле, ты же не пришёл сюда, чтобы рассказать мне весь этот сентиментальный маразм.
Григорий: Мне ничего не надо. Я же сказал, я хочу, мы хотим, чтобы ты оставил нас в покое.
Максим: Да, я думал, ты умнее...
Максим встаёт из-за стола и подходит к окну.
Максим: (Смотря в окно) Гриша, ты помнишь Марину? Ту, которую ты любил в детстве?
Григорий: Причём тут она? Ты знаешь о ней что-нибудь?
Голос Григория становится взволнованным. Максим, заметив это, оглядывается через плечо на Григория. Затем поворачивается к окну и продолжает.
Максим: У тебя на размышления неделя времени. Будь благоразумен, подпиши договор. Незачем попросту тянуть время. Я, всё равно, добьюсь своего. Я всегда добиваюсь.
Григорий: Никогда! Костями лягу, но ты не разрушишь наш дом. Я дойду до генеральной прокуратуры.
Максим: (громко смеётся) Глупый ты человечек, Гришка. В прокуратуру он собрался. А чего тебе туда идти? Я с прокурором сегодня играю в гольф, приходи и ты. Как раз и выразишь ему своё недовольство и подашь жалобу. Григорий, посмотри на нас. Ты никто! Простой сценаристишка! Пустое место! А у меня только прикормленных ментовских начальников по Москве несколько сотен. Я же тебя раздавлю, как букашку. И даже не замечу этого.
Григорий поднимается со стула и идёт к выходу. Задумавшись, он останавливается. Затем достаёт из кармана мелочь и подходит к камину, на котором лежит какое-то старинное блюдо, изукрашенное сценами охоты на оленя, и высыпает на старинный фарфор звенящие монеты. Их звон раздается в необычной акустике кабинета.
Григорий: Эй, на вот тебе мелочь. В киоск завезли новые журналы. Сбегай, купи мне один номер.
Григорий хлопает за собой дверью. Максим садится на своё место и закуривает новую сигару.
Третий акт.
Вторая сцена.
Квартира.
Мать сидит в кресле и читает книгу. Входит Григорий.
Григорий: Здравствуй, мама. Что читаешь?
Мать: (Встаёт с кресла) Бальзака, сынок. Мой руки, и садись за стол.
Григорий: Все женщины мира читают Бальзака.
Мать: С чего ты так решил?
Григорий: Это же Бальзак сказал: «Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит её от проблем».
Мать: Не знаю, сынок, может и Бальзак. Но я слышала и другую цитату: «Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит её от проблем и не создаст ей новые». Моего Бальзака, твоего отца, у меня украли те же женщины. Хорошо, что ты не похож на отца. Хотя, и на Бальзака тоже. Но, сынок, ты знаешь, что тебе пора жениться.
Григорий: Мама, ты опять за своё.
Мать: Сынок, ну неужели ты такой привереда, что ни одна девушка тебе не нравится?
Григорий: Мама, ну нет у меня ни кого. Просто, я ещё не встретил ту единственную, которую я полюблю.
Мать: Что- то мне начинает казаться, что я не доживу до этого счастливого дня.
Григорий: Ну, мама, не говори так. Ты всегда этим заканчиваешь любой наш разговор.
Мать: Сынок, я старая женщина. Все мои подруги уже давно нянчат внуков. А чем я хуже? У меня есть только ты, и вся надежда на тебя.
Григорий: Ну ладно, ладно. Есть у меня одна девушка на примете.
Мать: Слава тебе, Господи. Наконец-то! Расскажи, кто она? Где живёт?
Григорий: Да не знаю я.
Мать: Как это не знаешь?
Григорий: Я её видел в магазине. Она продавщица. Она мне просто понравилась.
Мать: Ну, уже что-то.
Григорий: Мама, у нас даже денег нет на свадьбу.
Мать: (после паузы) Сынок, я как раз об этом хотела с тобой поговорить. Недавно звонил человек, представился Максимом. Очень приятный молодой человек. Он предложил продать нашу эту квартиру за хорошие деньги. Этих денег хватит и на свадьбу, и на новую квартиру.
Григорий: Мама, очень напрасно ты с ним говорила по этому поводу. Я эту квартиру не продам и точка! Даже, если мне придётся умирать с голоду и прожить всю жизнь холостяком. (Григорий встаёт из-за стола) Теперь это, для меня, уже дело принципа! Посмотрим, кто кого. (Григорий, громко хлопнув дверью, выходит из квартиры).
Двор двора.
Соседи собрались у двери пустой квартиры Льва Сергеевича. К соседям подходит Григорий.
Григорий: Что случилось?
Роза: Приехали люди в милицейской форме. И, вроде как, с ними начальник какой-то тюрьмы. И ещё те двое, с папками. Вызвали Павлика. Сейчас говорят о чём то.
Григорий: А о чём говорят?
Роза: Не знаю, Гриша. Вот сидим, ждём.
Нач.тюрьмы сидит за столом. Перед ним сидит Павел Петрович. За нач.тюрьмы стоят несколько человек в форме и люди с папками.
Нач.тюрьмы: Значит, не будешь подписывать?
Павел Петрович: Я не понимаю, какое отношение начальник тюрьмы имеет к этому делу?
Нач.тюрьмы: Самое прямое. Если ты не подпишешь бумагу, то у нас будет много времени, чтоб я тебе объяснил.
Павел Петрович: Это не слыханное дело! Вы мне угрожаете? Я законопослушный человек.
Нач.тюрьмы: Ну да, конечно. А как вы объясните вот это? (Нач.тюрьмы кладёт на стол пакет с сыром).
Павел Петрович: (побледнев, закуривает) Сыр. Ну да. Продавать сыр теперь уголовное преступление?
Нач.тюрьмы: Нет. Сыр продавать можно. Но вот это (нач.тюрьмы достаёт из кармана несколько ампул морфия и кладёт на стол, перед Павлом Петровичем) уголовное преступление.
Павел Петрович некоторое время смотрит на ампулы с морфием.
Павел Петрович: (Дрогнувшим голосом) Ну, и что это?
Нач.тюрьмы: Это, Павел Петрович, морфий. Который вы продавали, засунув их в куски сыра.
Павел Петрович: Что за бред?
Нач.тюрьмы: Это отнюдь не бред. А очень даже хорошая идея. Продавать наркотик в кусках сыра. Такого в моей практике ещё не было.
Павел Петрович: Я этого не делал. У вас нет доказательств.
Нач.тюрьмы: Доказательства? На этих ампулах полно ваших отпечатков пальцев. Да, кстати, тот лысый зек, которому вы продали последнюю партию, старший лейтенант правоохранительных органов. Павел Петрович, теперь вы поняли, что последующие несколько лет, мы будем гораздо чаще встречаться. И у нас будет куча времени, чтоб я объяснил вам свою причастность к этому делу?
Павел Петрович покрывается испариной. У него начинают дрожать руки. Нач.тюрьмы, не отрывая взгляда от Павла Петровича, делает знак 1-ому человеку с папкой. Тот кладёт на стол бумагу и ручку. Павел Петрович, молча, берёт ручку и дрожащей рукой ставит свою подпись.
Нач.тюрьмы: Ну, вот и отлично, Павел Петрович. Вы умный человек. Кстати, не будете так любезны, отвесить мне пару килограммов сыра. Уж очень вкусный он у вас.
Павел Петрович встаёт из-за стола и выходит из комнаты. На улице встретившись взглядами с Григорием, Павел Петрович, опускает глаза и быстро проходит в свою комнату. В комнату входит Григорий.
Григорий: Что тут происходит?
Нач.тюрьмы: О, а вот и наш кинодраматург. Старый знакомый. Проходите, как раз с Вами я и хотел встретиться.
Григорий: Не могу сказать, что мне приятна эта встреча.
Нач.тюрьмы: Ну, откуда такая неприязнь?
Григорий: От предыдущей нашей встречи.
Нач.тюрьмы: Вы напоминаете мне меня же в молодости. Такой же горячий и дерзкий. Но, в отличие от вас, я был благоразумнее. Я не понимаю, почему вы так упрямы? Одна ваша закорючка, и все довольны.
Григорий: Кто это все? Я, например, буду очень не доволен.
Нач.тюрьмы: Слушайте. Когда я был так же молод как вы, то остался совсем один на этом свете. Судьба выбросила мене на обочину дороги. Передо мной были две дороги: стать преступником или служителем закона.
Григорий: Я смотрю, у вас хорошо получилось совместить эти два понятия.
Нач.тюрьмы: (громко смеётся) Ты ещё молодой и многого не понимаешь.
Григорий: (вставая со стула) Пожалуй, я пойду.
Нач.тюрьмы: Подождите. (Кладёт перед Григорием бумагу и ручку) Сделайте это. И можете идти.
Григорий: То- есть, если я не подпишу, то не выйду отсюда?
Нач.тюрьмы: Нет, нет, что Вы? Я всего лишь хочу с этим поскорее закончить.
Григорий: Да, начали вы весьма резво.
Нач.тюрьмы: (Показывая на список соседей) Как видите, мне ещё есть, куда стремится.
Григорий: Я уже Максиму сказал свой ответ. (Григорий выходит из комнаты)
Третий акт.
(Сцена третья)
Сцена темнеет.
Сцена светлеет.
Город. Григорий с букетом цветов стоит перед магазином. Магазин закрыт. На двери вывешено объявление «Продаётся». Из глубины магазина тихо дребезжала пластинка; певец с чарующим голосом, поет песню на итальянском языке «Марина». Григорий с грустью уходит оттуда. Григорий медленно бредёт по улице. Вдруг, он видит в окне Марины свет. Григорий бежит к её дому и поднимается по лестнице. Дверь вдруг открывается, и на встречу к Григорию выходит Марина.
Она улыбается.
Григорий: (С волнением) Марина, Мариночка. Ты приехала! Ты снова тут! Я всё это время ждал тебя.
Марина: А ты, наверное, Григорий?
Григорий: Да, я Гриша. Тот самый. Ты меня не узнаёшь?
Марина: Столько времени прошло. Ты изменился. Возмужал.
Григорий: А ты совсем не изменилась. Ты всё такая же.
Марина: Да ну перестань. Мы все изменились. (Посмотрев на букет) А цветы кому? Неужели мне?
Григорий: (опомнившись) Ах, да. Ну, конечно, тебе. (Протягивает цветы Марине).
Марина: (Беря цветы) Ах, какие красивые! А что это мы стоим в подъезде? Проходи.
(Григорий проходит в квартиру).
Марина: И всё-таки, я не верю, что эти цветы предназначались мне. Ты же не мог знать, что я приеду.
Григорий: Я не знал. Я просто хотел принести к твоей двери цветы. В знак моей давней любви.
Марина: (смеясь) Ах ты, врунишка. Так я тебе и поверила. Но всё равно я их приму с благодарностью. Спасибо.
Григорий: Наверное, это будет звучать как глупость, но, Марина, я так рад, что ты приехала. Я всё это время тебя ждал. С тех
