ними какой-то странный обряд. «Вот и конкуренты есть. Прекрасно» - подумал отец Арсений, глядя на родновера. На той же площадке, совсем не обращая никакого внимания на «волхва» играли дети. Похоже, они как раз и играли в дрантаньянов: один из них пафосно поднял палку (совсем так же, как обезьяна, когда стала человеком) и произнес: «Держите меня семеро, каналья, я проткну этого наглеца!»
Храм был новый, аккуратно отштукатуренный, но небольшой. Во дворике аккруратно были посажены и политы цветы, дорожки были устланы плитками природного камня. Навстречу священнику вишел немолодой человек, одетый в стихарь, улыбнулся и представился:
; Сковорода Ефим Рувимович. Так сказать, староста и чтец храма сего. Долго служил в милиции, охранял телеса людские, так сказать, теперь вот души охраняю. А вы, я понимаю, отец Арсений.
; Верно, Ефим Рувимович...
; Ну-с... Пройдемте в храм!
Оба двинулись через тяжелую деревянную дверь. Внутри было прибрано, были постелены ковры, приятно пахло ладаном. Немалая часть храма была отгорожена под так называемый «свечной ящик», а по-сути, - ресепшн, где можно заказать или купить что либо. Помимо необходимых для церкви вещей там можно было встретить диски с фильмами, детские книжки, раскраски, фарфоровую утварь и много, что еще. Священник Арсений видел это в каждом храме, где бывал раньше, в голове все время всплывали строки: « Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли». Тогда начинающий иерей твердо решил, что в его собственном приходе такого не будет.
; Что это у вас тут за мракобесие!? - разгневанно обрушился Арсений на Сковороду.
; Простите, не понял....
; Вот это все.... Евангелие читали?! - тут отец произнес заученные строки из Иоанна.- Вы, Ефим Рувимович, в милиции служили, небось земные законы не нарушали, а небесные только так.
; Так ведь, так везде, отче, так сказать... Епархия заставляет.
о. Арсений все прекрасно понимал, но решил проявить своеволие, утвердиться как подобает пастырю.
; Чтоб завтра же к литургии здесь ничего, кроме свеч, крестиков, икон и церковных книг не осталось. Все остальное продавайте, где хотите. Ясно?!
; Так точно.... - тяжело вздохнул Сковорода и спросил как бы невзначай — А вы, отче, так сказать, по доброй воле здесь или направили?
; По доброй воле. Сам решил, что в глушь поеду, целину душ людских поднимать!
; А живете где?
; Живем пока с супругой в комнате, в старой школе.
; Эх-эх... -Сковорода покачал головой- недоброе чую! Десять лет эту комнату никому не сдавали после одного случая, так сказать. Да и напоминаете вы мне, отче, одного человека. Тот такой же напористый был...
; Что такое? Кого напоминаю? И почему не к добру?
; Да, не важно уже... Живите по совести, Бог рассудит, так сказать, судьба распорядится.
Глава 2.
Дела «Сопротивления материалов» быстро пошли в гору. Удалось наладить регулярные репетиции в гараже. К группе примкнули некий Станислав, играющий на перфораторе, которого чаще именовали просто Прыщом из-за характерной физиономии и местный интеллектуал восьмиклассник Александр Друзь (который вовсе не был родственником легендарного знатока). Вся инллектуальность местного сводилась к тому, что он обладал талантом запоминать всякие мудреные термины из школьных учебников. Учителям это очень нравилось, потому что другие не моглм и этого (речь уже не шла о внятном понимании материала). Этот талант и помог Друзю стать отменным сонграйтером для «Сопротивления», у него всегда были в запасе таинственные, «рокерские», словечки, надерганные из книг без всякого учета их истинного содержания.
Так родились на свет композиции: «Диффузия» («The Diffusion”), «Осадок тяжелых металлов» («The Pricipitate of Heavy Metal”) и невероятно тяжелая и экспрессивна «Транскрипция крови» (“The Transcpiption of blood”). Одну песню написал и сам фронтмен Валерий в память о годах, проведенных в технологическом колледже - «Шлифование металлов» («The polishing of Metal”). Им же было придумано принципиальное название дебютного альбома «Сопротивления» - «Обработка металлов резанием» («Metal cutting”).
; Записывался материал на сотовый телефон и выбрасывался для свободного прослушивания в социальную сеть, в которой, в свою очередь, был создан подобающий каждой рок-команде паблик. Как это не странно, на первый взгляд, но поклонники деструктивного металла достаточно высоко оценили творчество «Сопротивления материалов» («The Resistance of Materials”, а“Sopromath”). Правда, готичные девушки жаловались в обсуждениях , что творчеству группы не хватает лиризма, мелодики, а лица неоязыческой и просто патриотической направленности желали слышать фолковые мотивы. Валерий вежливо отписывался, что в следующем альбомк коллектив непременно откликнется на пожелания фанатов. Начались и приглашения на концерты. Но с этим было решено не спешить, ведь, как минимум, не отработана сценография и нет подобающих сценических костюмов.
Главным было то, что у «Сопротивления», в отличие от великого множества обезьяньих рок-групп, наплодившихся по всему миру, есть своя собственная неповторимая философия, свой концепт. Если коротко, то это было соединение Слова и Дела: электроинструмент не только издает звук, имитируя что-то, он режет скрежещет, разрушает....
В завоевании сердца Насти Валерий тоже преуспел. Она быстро загорелась экспрессией, кипучей энергией, создателя и лидера «Сопротивления», где флегматичный Колян, играющий партии на угловой шлиф-машине, занимал роль весья второстипенную. Теперь ему пришлось тихо соглашаться, хотя внутри кипела не то досада, не то обида... Девушка прониклась всей философией коллектива, часто присутствовала на репетициях и записях, стала одеваться в черный цвет, красить губы обувным кремом, проколола пупок и стала зваться Диффузией в честь одноименного хита.
Отец Насти, капитан полиции Федор Костин, был один из немногих людей среднего возраста, кто в Округе регулярно посещал храм. Видя мрачные метаморфозы собственной дочери и ее увлеченность «металлистом» Валерием, он всерьез забеспокоился:
; Ну, и что прикажешь теперь с тобой делать, Анастасия? А? Одни тройки за четвертую четверть, мать через месяц приедет: что ей скажем? Все время в гараже пропадаешь с этими оболтусами...
; Ну, пап, это же искусство... Они же креативные такие. А Валера...
; Что Валера?! Скажи, не спала еще с ним? Учти, я полицейский, если что-то будет, он сядет. Ты — несовершеннолетняя, ему 20. Наведу на него военкомов. Сбреют его патлы.
Девушка тихо всхлипывала, не смея поднять глаз, жирно обведенные черным карандашом.
; А вид твой: ты посмотри, во что превратилась..... Как с похорон, ей Богу. Мать родная не узнает. И, вообще, приличные девочки себе цак не на пуп вешают, а на нос и не пять, а один... Вот, что: у нас священник новый. Молодой. Может найдет, как отвадить тебя от этого мракобесия. Со мной на литургию пойдешь...
Девушка понимала, что спорить с отцом — шутки плохи, но решила отделаться малыми потерями и сходить поговорить с батюшкой. Видать, удастся смягчить гнев капитана.
Как и хотелось отцу Арсению, служение его началось с больших трудностей. Постоянный приход состоял лишь из нескольких старух, хотя и из них к Причастию почти никто не подходил, видимо, считали себя вечно недостойными. Зато, на исповеди постоянно рассказывали священнику о своих терках с соседками и постоянно просили не молиться за своих обидчиков. Лучем света в темном царстве были явления на службы капитана Костина. Он, похоже, был единственный, кто хоть как то вникал в суть того, что происходит на литургии. Но, увы, у человека, чья служба и опасна и трудна, времени посещать церковь было немного....
Пафосные проповеди молодого священника о двух природах Иисуса Христа, долгие и нудные толкования евангельского сюжета, никак не интересовали аудиторию. Частенько в сторону амвона доносили возгласы типа: «Ты, батюшка, не разглагольствуй, а скажи лучше, на какую Луну поросят холостить!»
Арсений Зайцев злился внутри себя, постоянно размышляя: «Ничего, вы у меня скоро по-иному запоете!» Особенно бабушкам не нравилось то, что их молодого пастыря отсутствовала борода. Конечно, смазливый юноша с почти эмовской черной челкой никак не мог произвести должного впечатления на паству. Вообще, в глубинке безбородый священник воспринимается как нечто инородное, ассоциируется с латинством, с посягательством на Православие. Как-то иерей подслушал разговор о себе двух прихожанок:
; Вот, гляди, Егоровна, ты вчерась у батюшки исповедалась, а потом корова твоя Зорька захворала. А знаешь почему?
; Ну, и почему, Марковна?
; А мне Никифоровна сказала, что вся-то благодать у батюшки в Бороде! А у нашего-то нет Бороды. Вот Бог и гневается....
; А вдруг да правда....
Было, конечно неприятно наблюдать, что в народе распространяется культ старика Хоттабыча, но Арсений решил не смущать народ, а заодно и поюродствовать. «Ибо когда мир своей мудростью не познал Бога и премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих». Арсений нашел в здании старой школы большую черную накладную бороду, видимо, оставшуюся от Карабаса-Барабаса. Эта борода, наряду, с подушечкой на животе, засунутой под подрясник, стала неотъемлемым атрибутом облачения. Еще отец, пребывая в этом образе, старался на службе невероятно басить, так, что даже иконостас трясся.
Прихожанок преклонных лет это все очень порадовало, да и коровы болеть перестали.
Правда, Оксану выходки мужа весьма печалили, даже доводили до слез. Она все время жалела, что не смогла уговорить мужа остаться в монастыре. Но, что поделать — долг христианской супруги.
-Эх, достанется тебе с ним, девочка... - говаривал Оксане Сковорода. - Жалко мне тебя, так сказать. Вся вера у него, так сказать, на поверхности. Чего посерьезнее случится, так он еще и не такое выкинет. Ну, ничего, так сказать, молись, крепись...
; Вас бы в батюшки, Ефим Рувимович, ей Богу, а Сеньку в пономари.
; Да, что мне, Ксюшенька, старому милиционеру, так сказать. Руки в крови да корысти.
Глава 3.
….И тогда Пират зарычал и бросился в атаку. Но профессор Стремин пустил в ход свою самую сильную магию и, скорее всего, Силу Земли. Пират рухнул на землю и стал корчиться от боли. «Тебе не отнять у меня любимую, чудовище!» - сказал профессор Стремин..
; Все так и было? - перебила увлеченного рассказом Валеру Настя.
; Да, ты чего, как я тебе могу врать... Я сам все помню, мне тогда уже девять было.
; Странные тут в Округе легенды. Мы раньше в городе жили, там такого нет.
; Да, не легенды это, все по честноку.
; А куда потом этот Стремин делся?
; Уехал, а девка та — за ним. А потом от них никаких новостей.
; Видимо, любила его, раз уехала, так же, как я тебя...
Пара сидела в битой Валериной девятке на заднем сидении и пережидала грозу.
; А, давай, займемся любовью? - спросил Валера.
; Отец убъет меня...
; Я сам его убъю, как Стремин Пирата. Мы ведь с тобой прямо как Надя и профессор, а твой отец — Пират.
