Так что, в этом мы квиты))))))
Оксана заметила, что Арсений что-то с большим увлечением пишет в «контакте», и священник был вынужден прервать переписку. Он тоже замечал, что дело-таки выходит из под контроля, но сил вернуть все в прежнее русло уже не оставалось. Оба уселись есть. Оксана пристально вглядывалась в глаза мужа, пытаясь понять, ЧТО он может от нее скрывать? Конечно, ее посещала мысль о другой женщине (как такая мысль может не посетить в такой момент), но с другой стороны, внешняя, практически фарисейская правильность мужа, буквальное отношение к вопросам веры, не должны были этого допустить. Оксана так же думала, Арсения мучает совесть, что он оценил свою неправоту на тему приезда в Округу, но из принципа не признает этого. А с кем он может так живо переписываться? Да, хоть с кем. Семинарских друзей — до и больше. Но то, что он совсем не рад тому, что у них будет ребенок, терзало девушку еще сильнее.
Насте «Диффузии» теперь только и оставалось, что в контакте переписываться, - домашний арест. С Валерой общалась только по «аське», чтобы не заподозрили, а общение Dark Master немного добавило новых ощущений, которых так не хватает в условиях заточения. Надо сказать так же, что Валера оказался далеко не таким бесстрашным героем-любовником, каким пытался казаться. Узнав, что капитан начал охоту за ним, что теперь придется прятаться, Настя стала интересовать его все меньше и меньше. Как-никак, за плечами, в городе, немалые уроки free love. Поэтому, одну можно поменять на другую, подобрать ту, с которой круче и безопасней. Поэтому, ответы Валеры Насте стали все более односложными, что не могло не опечалить девушку. Но она еще по-прежнему ощущала себя подругой крутого рокера, а его рассказ о любви профессора Стремина и девушки Нади, о хищном и злом разбойнике Пирате, что покоился в страшном сундуке, грел до самой глубины души. Красивая история. Сказка?
Глава 5.
Тем временем напуганный Валера, получив предупреждение от Диффузии, устроил тайную встречу со своими соратниками по «Сопротивлению». Было понятно, что раз за него взялся сам капитан Костин, от армии никак не отвертеться. А это значит: прощай веселая жизнь! Друзья собрались на квартире, которую они всерьез считали конспиративной, пили пиво, смотрели ТВ и рассуждали о том, что теперь делать, как избежать грядущей кары и, как следствие, потерю на целый год солиста и вдохновителя. По телевизору показывали «Макса Кюхера»: Советский разведчик Макс Кюхер за рулем своего «Москвича 401» с намалеванной на капоте огромной свастикой ехал по широким, только что заасфальтированным, улицам Ленингра…Берлина, мимо проносились «Волги», «Зилы» и «Лады» мирных со..немецких бюргеров. Ничего не напоминало о том, что в это самое время доблестные части РККА уже форсировали Одер. Разведчик направлялся в Рейхсканцелярию для встречи с Кнохензаком и Розенкрейцером, чтобы обсудить с ними случай, произошедший на Аналштрассе 34.
; ***ня - это все. - резюмировал увиденное Колян — Я не пойму, какого хера они фильм цветным сделали?! У меня дед воевал, рассказывал, что тогда все черно-белое было, все в дыму...
; А, ведь, правда.... - согласились Валера и Стас.
Колян боялся за Валеру, боялся за судьбу «Сопротивления», но в то же время, подумывал и о том, что у него теперь появится шанс завоевать сердце Насти... Хотя, ее отец и его сумеет нейтрализовать, если захочет того.
; Надо, братцы, вот чего — размышлял Валера — чтобы полицаи не меня ловили, чтобы в армейку отправить, а чем другим занялись. Причем таким, что вот не жить не быть!
; Это хорошо все — соглашался Колян — но где вот такое взять-то? Причем быстро и чтобы без улик против нас.
; Да, дружище, все так..... У нас в Округе со времен Пирата тишь да гладь... Подожди ка.... Раз Стремин этого Пирата вырыл, то и мы можем... Покоя точно не даст никому. Полицаи за него быстро возьмуться, а кишка у них тонка — магии Стремина нет и Силы Земли, поэтому все долго будет. А мы отсидимся, отдышимся. На людей Пират не нападает, а скот и без него постоянно забивают — не жалко
; А ты голова! - Покачал головой Станислав. - Только вот, как мы этого Пирата найдем? Где сундук-то закопан?
; Да, это проблемка..... Долбослав знал, он тогда егерем был, но у него память отшибло, как он в язычество подался. Еще доктор был, но пропал куда-то. Говорят, его пришельцы забрали, за то, что много знал о них. Старик Сковорода остался. Но тот боговер со стажем... ввек не расколется.
; А похитить его и пытать? - спросил Колян.
; Тогда нам всем от полицаев не отмыться. Но, есть одна мысль!
; Какая???
; Короче, есть ***ня такая с буквами. С ее помощью всяких духов вызывают, ну, и спрашивают у них разное. Ну, мы дух этого Пирата вызовем, и он нам расскажет, где его откапывать. Ну, а дальше — дело за малым. Дух-то сто пудов явится, Пират-то тот — давно, считайте, покойник.
; Ну, ты голова!!!! - кричали Колян и Стас хором.
В ту же ночь все было готово: на доске написали буквы и цифры, на блюдечке нарисовали жирную стрелку. Друзья зажгли свечи, как полагается во всех подобных случаях и уселись вокруг доски. Все трое положили руки на блюдечко. Валерий начал вещать:
; Дух Пирата, мы заклинаем тебя! Явись к нам! Если ты пришел, отзовись!
Несколько секунд ничего не происходило. Но тревожное ожидание заставило всех участников сеанса немало волноваться и бояться. Лбы всех покрылись потом. Валера повторил заклинание. Снова ничего. Друзья отпустили руки, практически осознав бесполезность своих усилий.
Но вдруг тарелочка начала сама собой дергаться. Все снова испугались, но только с еще большей силой. Потом стрелка начала складывать надпись: «Дураки! Сопляки! Тысяча чертей! Не знаете, с ЧЕМ связались! Откапывать вам меня не нужно. Один олух все сделает не хуже вас и уже скоро! Но это вас, увы, не обрадует!»
Участники дрожали от ужаса, зуб на зуб не попадал. Уже никто не был рад такому повороту событий. Одно только чувство тогда овладевало товарищами — Тьма сгущается. Скоро бездна разинет свою пасть. И, быть может, армия по сравнению с грядущим — это еще самые цветочки.
Арсения стали терзать мысли, что раз слухи о его ночном подвиге распространяются как ветер, то скоро они могут дойти и до владыки. А Дамиан дает пинка за каждую провинность. Молодой священник начал вдруг бояться за свою шкуру, за его возможность быть настоятелем храма в целом поселке, единственным пастырем на всю Округу. «Но нет… не должно так быть. Я ведь не липовый подвижник какой-нибудь, настоящий. А с теми что только не делали: камнями били, распинали, пытали… Вот и я должен терпеть, смиряться. И нести, нести Слово Господне! И пускай завтра у меня под окнами толпа разъяренная будет, и пускай порвут…. В раю нет не распятых. Спасусь – тысячи спасутся. А владыка достанет, - в раскол уйду! Буду как протопоп Аввакум. Владыка-то сидит там у себя, хорошо ему. А тут столько людей обездоленных. Кто им образец подвижничества христианского покажет? Кто, если не я? Надо – мертвых воскрешать буду, бесов изгонять, воду в вино превращать; а лучше – сразу в водку! Все всем поселком в храм побегут!»
- О чем задумался? – спросила Оксана.- Давай подумаем лучше о ребеночке нашем. Думаешь, кто у нас будет: мальчик? Девочка?
-Да, кто бы ни был – наш.
-Ну, что ж ты так, Сеня, ты же отец?
-А ты знаешь, КОМУ я отец!? Всем этим обездоленным отец! Обо всех думать приходится, как наставить, с пути не дать свернуть….
-Сень, я тебе серьезно говорю. Съезди, исповедайся… А то, вижу, не в простые игры играть затеял. Радуешься свободе. А ведь доберется до тебя владыка!
- И что с того?! Нам ли, христианам, трудностей бояться! В лес уйдем.
- А ребенок наш тебя, похоже, совсем не заботит…
Арсений промолчал.
Всю вечернюю службу наблюдал молодой священник в глазах его пожилых прихожанок невиданную доселе преданность. На него смотрели уже не испытывающе недоверчиво, а как на своего, как на того, кому можно доверять, за кем можно идти. Это не могло не радовать Арсения. Только Сковорода глядел с небольшой долей сарказма и сожаления, сбивался при чтении и частенько вставлял свое «так сказать» в псалмы. Капитан не пришел, а его дочка – подавно. После окончания богослужения священник вышел на амвон, чтоб обратиться со словом к пастве. Но не успел он еще начать, как одна из старушек пробормотала:
-Спасибо тебе, вну…батюшка, что идолище поганое спалил! Много греха в нем было. Детей наших спас, внуков. А то, глядишь-ка, на самой площадке детской эти непотребники бесам служили! А ежели кто супротив тебя на эту тему пойдет, то мы за тебя вступимся! Вступимся, бабы?!
-Вступимся! – прогоготали наперебой остальные.
Арсений был на седьмом небе. Вот оно – Божье благословение, Десница Господня, Перст указующий. Священник поднял правую руку, сжимающую Распятие, словно предводитель древнего воинства меч, и обратился к народу:
- Если Бог за нас, то кто против нас?! Никакому идолищу в Округе не бывать….
Прихожане разошлись. Сковорода деловито тушил свечи и соскребал воск. Арсений снял облачение и, уже было, собрался идти домой, вставив в уши наушники от плеера. Только он решил попрощаться со Сковородой, как тот попросил задержаться:
- Стой! Скажу тебе пару слов, так сказать.
Арсений закипел изнутри, первый раз Ефим Рувимович обратился к нему на «ты», но приподнятое настроение от завоеванного авторитета не дало гневу выплеснутся наружу. Сковорода продолжал:
- От того, что ты эти фигурки поджег – никакой, так сказать, пользы нет. Ты бы того Идола сжег, который у Климова в голове. Того сжечь сложнее. Его, так сказать, или Слово Божье сжигает или геенна огненная. А капитан – золотой человек. При мне ты бы полной ответил, так сказать!
- Так ведь пишут в житиях святых, как те у язычников болванов жгли! Почему современный подвижник этого делать не должен?! Что за малодушие…
-У тех язычников идолы не в муниципальной собственности были! Ладно, ступай…. Посмотрим, как еще накуралесишь, так сказать.
Арсений злобно глянул на старосту и вышел вон. В воздухе пахло грозой, небо заволакивала темная тяжелая туча. Ветер поднимал пыль на дорожках. Сверкнула молния и раздался глухой раскат грома. Было разумнее вернуться в храм и переждать грозу, но уж очень не хотелось снова видеть Сковороду. Арсений добавил шагу, стараясь успеть домой. Он нервно бежал по улицам, но вот и первые капли ливня брызнули на землю. А вскоре хлынуло как из ведра. Священник спрятался под навесом дровенника, который в июне был, естественно, пуст. Навес был дырявый, вода пробивалась через рваный рубероид, поэтому, остаться сухим так и не получилось. Под свежим ветром и в мокрой одежде Арсений начал замерзать. С надеждой он смотрел на небо, но на горизонте не было проблесков. Сверкали молнии и грохотал гром. Арсений устремил взгляд на стоящий напротив дом. Дом был ухоженный, новый, с виду – далеко не крестьянский, на окнах висели сложные фигурные решетки, а под коньком крыши установлена камера видеонаблюдения. Вдруг священник заметил в окне знакомое девичье лицо. То была дочь капитана Костина Анастасия. Она же Диффузия. Девушка заметила мокнущего Арсения и саркастически улыбнулась. Арсений, совершенно не контролируя себя, улыбнулся ей
