брюнетка стояла к ним спиной, в длинной больничной бледно-голубой рубашке, распущенные волосы струятся по тонким плечикам, маленькие ножки в махровых голубых тапочках немножко елозят, будто она не может устоять на месте. Услышав скрип двери, она развернулась, немного быстрее, чем надо было, и застыла, увидев выражение лиц друзей, в то время как они с замиранием сердца изучали ее лицо: да, появился румянец, да и вообще процесс резкого выздоровления был налицо, но между тем в глазах таился дикий ужас, губы потрескались, лицо осунулось, напоминая череп. То, как синие глаза смотрели на них, показывало, как ей страшно, в какой она западне. Алан хотел было броситься вперед, но его опередил Брайан: он рванул, за секунду преодолев расстояние в шесть метров, его руки коснулись волос, щеки, плеч девушки, жадно впитывая ее черты, потом подняли ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза.
- Что произошло? Кто к тебе приходил?, - спрашивал он, проводя руками вверх-вниз по ее рукам, ощупывая обтянутые кожей кости, холодные конечности и неприятную ткань рубашки, - кто?, - он наклонился, глядя ей прямо в глаза и ласково касаясь кончиками пальцев ее щек. Он не внушал, он просто спрашивал, чувствуя, как внутри закипает паника. Брюнетка смотрела ему в глаза, потом перевела взгляд на стоящего в нескольких метрах Алана, потом вновь посмотрела перед собой и тяжело выдохнула.
- Демон. Ко мне пришел демон...
- Твою мать!, - слишком громко выругался брюнет, отойдя к окну и сжав кулаки, чтобы ничего не сломать, - твою мать!, - повторял он, закрыв лицо руками, а потом запуская пальцы в волосы, сжимая челюсти. Алан и Лекс смотрели на него, ничего не говоря и никак не пытаясь его успокоить. Потом блондин подошел к девушке, легко коснувшись ее локтя.
- Ты как? Что он с тобой сделал? Что сказал?, - брюнет тоже повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она же сглотнула, бегая взглядом от одного к другому и нервно покусывая губы. Она вспомнила угрозы Десерты и пыталась придумать, что сказать, чтобы не вызвать еще большей проблемы, ведь демоница и так была зла и способна на любые злодейства. И, наконец, прошептала, стараясь придать своему голосу как можно больше правдивости:
- Он хотел узнать, что за человек разрушил жизнь Квартета.
***
Как и сказала Десерта, через два дня врачам ничего не оставалось, кроме как выписать Алексис, так как держать ее более в заполненной больнице не имело смысла, ведь она была абсолютно здорова: кость в руке срослась, нога вернулась в нормальную форму, и все, что осталось, это пара-тройка едва заметных шрамов да неприятное ощущение в животе, где совсем недавно развивалась новая жизнь. Поэтому 50 часов спустя парни ждали свою подругу внизу, стараясь выглядеть как можно счастливее и не думать о неприятном инциденте, произошедшем несколько дней назад. Они были рады, что девушка выздоровела, но то, как это случилось, им не нравилось.
Миссис Маллейн, спускающаяся по лестнице, крепко держа дочь за руку, вся светилась от радости. Ее детское, слегка наивное выражение лица так и кричало «чудо, это просто чудо!». Когда Лекс подошла к друзьям, они обняли ее все одновременно, смеясь и плача. Линдси, приехавшая вместе с близнецами, стояла ближе всего к подруге, прижимая ее к себе, словно не веря, что она цела. Братья схватили сумки брюнетки, напрочь отказавшись от помощи Эббигейл, и они все хохочущей, пестрой массой залезли в их джип, прижимаясь друг к другу и радуясь, что все обошлось. Блондинка умостилась на коленях своего братьев, севших на место рядом с водителем, Алан, Лекс и миссис Маллейн устроились на задних сидениях.
Только двое притворялись. Лекс и Брайан старательно изображали счастье и расслабленность, но между тем шоколадные глаза внимательно следили за всем происходящим, а синие каждые пять минут смотрела на черный шнурок, показывающийся из-за ворота синей футболки брюнета.
***
Весь день после выписки мать не отпускала Лекс от себя ни на шаг, чуть ли не в туалет с ней заходила. Она старалась говорить с ней обо всем, будто пытаясь наверстать несколько лет за такой короткий срок. Брюнетка уже хотела взвыть, когда мать предложила ей пойти по магазинам, или съездить в какой-то парк развлечений, или накупиться различного фаст-фуда и засесть дотемна за фильмы. Почему-то ей претило все это внимание, она поняла, что ей было гораздо приятнее, когда мать не обращала на нее внимания, игнорируя или крича. Но она не могла сказать ей это, иначе та бы обиделась и правильно бы сделала. Поэтому ей приходилось улыбаться и иногда отвечать односложно, отказываясь от предложений покинуть дом или наедаться. Сама же Эббигейл не замечала состояния дочери, слишком радуясь, что она жива и здорова после такой аварии. Она гораздо спокойнее смирилась с потерей внука, так как не знала о нем, чем если бы ей сообщили, и поэтому она даже была немного рада, что ее оставили в неведении.
Только в восемь часов девушке удалось сбежать из дома, сказав, что она должна зайти к Линдси. Озираясь по сторонам и плотнее кутаясь в кардиган, она шла по темным, освещенным только редкими фонарями улицам, думая о том, что должна сделать, и эти мысли холодили ее сильнее, чем ночной воздух. Она размышляла, как стащить у Брайана буквально из-под носа кулон, потому что тот вариант, приходящий в голову, ее не весьма устраивал. Но когда она подошла к дому Адамса, то поняла с тоской, что, вероятно, он был единственным. Проглотив боль и стараясь улыбнуться как можно беззаботнее, она позвонила в дверь, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей, твердящих ей, что она предает Брайана.
Спустя секунд десять дверь открылась, и брюнет показался в дверном проеме, в черной рубашке, низко сидящих штанах и босиком. Девушка сглотнула, но мгновенно улыбнулась, облизав губы.
- Принцесса? Привет, - немного настороженно поздоровался тот, оглядывая ее с ног до головы, оценивая необычный видок: короткая юбка и топ в вырезом.
- Что? Даже не пустишь? Оставишь стоять на пороге?, - соблазнительно хмыкнула брюнетка, стараясь выглядеть максимально привлекательно. Парень приподнял брови, смутившись.
- Да нет, проходи.., - пожал он плечами, пропуская ее вовнутрь. Девушка, виляя бедрами, миновала холл, медленно уселась в кресло в гостиной, положив ногу на ногу и прикусила нижнюю губку, - какие-то проблемы?, - хрипло спросил Брайан, стараясь игнорировать все эти чрезмерно привлекающие внимание жесты, ну, или, по крайней мере, скрывать свое волнение и напряжение.
- Нет, все отлично, - еще одна ухмылка, - а что? Мне нельзя прийти к тебе?, - наклонила голову набок, изображая кукольную обиду.
- Да хоть живи, - пробурчал брюнет, заметив, что девушка поменяло положение ног, и ее и так короткая юбка задралась еще больше. Он сглотнул и даже прикрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться зреющее желание.
- Это так мило, - улыбнулась Лекс. Она сама едва-едва сидела, ей хотелось вскочить и убежать отсюда, но у нее не было выбора. Поэтому, призвав свою внутреннюю сексуальность, она встала и, подойдя к креслу, в которое тяжело опустился парень, положила руки на его ручки, нагнувшись над ошарашенным брюнетом, таким образом обнажая добрую часть груди в глубоком декольте, - но, знаешь, я пришла не за этим... Мне так не хватает того … того животного, животного наслаждения, что я чувствовала, находясь с тобой, - еще раз прикусила губу и провела по ней языком, вспоминая его реакцию на подобный жест. Брайан побледнел и вжался в спинку кресла, изо всех сил сдерживая себя. Его глаза не могли оторваться от такой близости человеческого тела, да и у каждого есть свои потребности, а свою он ох как давно не удовлетворял. Слегка надувшись из-за того, что парень никак не среагировал, девушка наклонилась еще ближе, обдавая его запахом мяты и лаванды, практически касаясь его губ, - поэтому я подумала — а почему бы нам не … ррр, - прорычала она ему на ухо и провела языком по коже под ухом. Брюнет задохнулся, сжимая ручки кресла. Он был готов сдаться и прямо сейчас просто разорвать эту чертову одежду, которая не дает ему насладиться их соитием. Но крупинки разума все еще мигали красным, удерживая его от опрометчивого поступка. Поэтому он резко поднырнул под руку Лекс и отошел в сторону, запустив руку в волосы.
- Не надо … нет, - прошептал он, сжав челюсти и плотно закрыв глаза. Ему бы не помешала сейчас ванна, чтобы снять напряжение. «Зачем ванная, если тут есть ходячая мисс Возьми-меня?», шептала его подсознание, и он сам едва не зарычал. Брюнетка, стоя за его спиной, покраснела, думая, что не привлекает его, но отступать было уже поздно, поэтому она подошла к нему со спины и прижалась бедрами к его бедрами, проведя рукой по его животу. Потом заставила его убрать руки от лица и развернула к себе, водя пальцами по его скулам, шее, плечам.
- Почему же «нет»? Я же знаю, вижу, что ты хочешь. Так в чем проблема?, - парень покачал головой, глубоко дыша через нос, потом снова и снова. Лекс напряглась. Понимая, что ее идея терпит крах, она попыталась вновь, - поцелуй меня, - прошептала она, касаясь губами его подбородка, - поцелуй или прогони, - брюнет молчал, хватаясь за последние остатки разума, чувствуя, как пол уходит из-под ног, - хотя мы оба знаем, какой из вышеперечисленных вариантов ты предпочтешь...
Последняя попытка перед тем, как она хотела сбежать. Последний рывок.
И он сработал. Брайан, не выдержав, грубым движением притянул ее к себе, вдавливая в свое тело, и распахнул ее губы языком, прорываясь все глубже. Его руки сжали ее талию, больно впиваясь в ягодицы сквозь тонкую ткань юбки. Лекс, забыв о том, зачем вообще начала весь этот порно-спектакль, начала пятиться, чтобы найти обо что можно опереться, потому от этих греховных поцелуев у нее подгибались ноги. Наткнувшись на стол, она смахнула рукой все, что на нем было: книги, вазу, настольную лампу, какой-то хлам, все одним взмахом, не заботясь о сохранности. Брюнет подхватил ее под колени и посадил на гладкую поверхность стола, разводя изящные ножки в туфельках и располагаясь между ними, задирая юбку все выше. Словно обезумев, девушка хватилась за пуговицы на рубашке парня, сначала пытаясь правильно расстегивать их, но потом, психанув, просто отрывала их, обнажая мускулистую грудь, ее пальчики с красным маникюром поползли по его груди, животу, касаясь кубиков. В это время брюнет рванул ее кардиган вниз, заставляя его съехать, потянул тонкую кофточку девушки, да так, что она сползла до талии, открывая затуманенному взору шоколадных глаз кружевное белье и бледную, высоко вздымающуюся грудь. Почувствовав так близко обнаженную, горячую, женскую плоть, он спустился языком по шее, плечу брюнетки и зарылся носом в ложбинку между грудей, одновременно задирая короткую юбку Лекс до самых бедер и лаская шелковые трусы. С красных губ сорвался стон, который она просто не могла сдержать, все ее нутро кипело, низ живота пульсировал, она хотела его, он требовался ей, прямо сейчас, ей нужно было ощутить его в себе, нужно было кричать его имя, не сдерживаясь, нужно было стонать, раздирая в кровь его спину. Он просто нужен был ей. Издавая громкие стоны,
