Поиск предназначения

Глава 1

Это случилось в один из августовских дней. Мучаясь бездельем, я зашел в кафе «Лакомка», что на Московской. День был субботний, и потому народу в кафе было изрядно. Почти все столики были заняты. Вообще-то я рассчитывал встретить здесь кого-нибудь из журналистской братии, но (то ли было еще рано, то ли просто не повезло) ни одного знакомого лица я не увидел.
Я взял чашку с кофе и еще раз внимательно огляделся.
Лишь один столик у стены оказался более-менее свободным. Какая-то миловидная девушка сидела за ним в полном одиночестве. Вид у нее был несколько отрешенный. Казалось, она никого и ничего вокруг себя не замечает. Решив, что это непорядок, я уверенно направился к ней.
— Вы позволите? — спросил я, приблизившись.
Девушка не шелохнулась. Казалось, она и впрямь меня не заметила. Дурацкое положение. Я кашлянул и повторил, теперь уже громче:
— Вы позволите?
В этот раз она, похоже, услышала. Она окинула меня отсутствующим взглядом и отвернулась.
Честно говоря, пить кофе стоя мне совсем не хотелось.
— Извините! — сказал я совсем уж громко. — Это место свободно?
Похоже, в этот раз она точно услышала. Лицо ее обрело некую сосредоточенность.
— Нет-нет! — сказала она живо. — Я хотела бы остаться одна.
— Одна?! — проговорил я с деланным ужасом.
— Я, кажется, ясно сказала.
— Что ж, благодарствую, — проворчал я и мгновенно уселся на стул.
В глазах у девушки промелькнул интерес.
— Даже так! — проговорила она. — Зачем же было спрашивать разрешения?
— А чтобы вы могли продемонстрировать правила хорошего тона.
— А сами вы их демонстрируете?
— Постоянно.
— Оно и видно. У вас на планете все такие?
— Таких, как я, во всей вселенной не сыскать. Как вас зовут?
— Какой вы, однако, быстрый.
— А что время терять. Все равно ведь рано или поздно познакомимся.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— А если я сейчас встану и уйду?
— Я пойду за вами.
— А если я в такси?
— А я чемпион мира по бегу.
— А если я кого-нибудь жду?
— Он не придет!
— Вы уверены?
— Абсолютно!
— Ну, хорошо. Чтобы наказать вас за вашу самонадеянность, мне сейчас и впрямь встать бы да и уйти…
— Да-а?
— …но я поступлю по-другому.
— О-о! — протянул я заинтригованно.
Тут она решительно, как-то совсем по-мужски протянула через стол руку.
— Меня зовут Алина, — сказала она.
— А меня Андрей. — Я пожал ее изящную руку, машинально отметив, что она сухая и очень горячая. — Может, на брудершафт?
— Кофе?
— Зачем же кофе? Можно что-нибудь и покрепче.
— Потом, — сказала она.
Я улыбнулся.
— Потом так потом.
— Какую можете предложить программу?
— Может быть, перейдем для начала на «ты»?
— Принимается. Итак?
— Ну… — начал я и замялся. Честно говоря, ситуация была очень двусмысленная. Девушка, что и говорить, была явно высшего сорта. Обычно я к таким не подхожу. И не только потому, что они о себе чересчур высокого мнения. Просто… Просто свои внешние данные я привык оценивать трезво. А данные эти даже на роль провинциального Дон Жуана не тянули совсем. Единственное, чего во мне было по-настоящему стоящего, это улыбка. Ею я очаровывал всех.
— Ну, что же ты? — спросила она. — Потерялся?
— Да нет. Просто не хочется быть банальным.
— А что для тебя является банальностью?
— Ну…
— Позволь мне. Итак, сначала мы выпьем здесь водки. То есть это ты выпьешь здесь водки, а я, как кокетливая блядь, выпью вина. Потом ты пригласишь меня прогуляться, может быть даже разоришься на букетик цветов, конечно не дорогих, чтобы в случае неудачи было не так обидно. Я имею в виду расходы. Потом…
— А что потом, — перебил я ее. — Приглашение на чашечку кофе и бурная-бурная ночь… О, нимфа!
Тут мы замолчали и, поглядев друг на друга, весело рассмеялись.
— Трудно в нашем мире быть оригинальным, — сказал я.
— Это точно.
Мы замолчали снова. Я, чтобы скрыть внезапно охватившее меня смущение, спрятался за чашку, быстро отхлебывая из нее мелкими глоточками, будто ничего важнее для меня не существовало. Алина же с каким-то явно озабоченным видом озиралась по сторонам.
— А тебе хотелось бы, — спросила она вдруг, — чего-нибудь необычного?
— Необычного? — переспросил я, скользнув взглядом по ее роскошной фигуре. — Говорить с такой девушкой, как ты, уже само по себе нечто необычное.
Мой комплимент она оставила без внимания. Во всяком случае, на лице ее не отразилось и тени улыбки.
— Я имею в виду совсем другое, — сказала она. — Другой мир, другая жизнь, приключения, битвы, погони, любовь. Не та любовь, о которой мы говорили сейчас, а настоящая, истинная…
Не переставая говорить, она поставила локти на стол и приблизила ко мне свое лицо. Как-то так получилось, что я сделал то же самое. И теперь наши лица располагались друг от друга настолько близко, что мы легко могли бы коснуться друг друга губами. Со стороны, наверное, мы выглядели как двое влюбленных.
Что и говорить, выглядела Алина как самая настоящая красавица. Чем больше я на нее смотрел, тем больше в этом убеждался. Лицо идеально правильной овальной формы, длинные каштановые волосы, глаза карие, глубокие, обрамленные длинными пышными ресницами. На первый взгляд, хрупкая, выращенная в тепличных условиях красота, но… Что-то не давало сделать такой вывод окончательным. Быть может, притаившаяся в глубине глаз печаль или твердость, угадывавшаяся в изгибе губ.
— Итак? — спросила она. — Каким будет твой положительный ответ?
— Это ты по поводу приключений?
— Да.
— Да за тобой хоть на край света.
Еще секунду-другую она внимательно и молча на меня смотрела, потом вдруг решительно отодвинулась. На ее лице впервые за время нашего разговора промелькнуло что-то похожее на улыбку.
— Что ж, ты сделал свой выбор.
Почему-то мне показалось, что это не пустые слова. Позднее, когда я снова и снова прокручивал в памяти наш разговор, я вновь и вновь убеждался, что именно этот момент был ключевым во всей моей дальнейшей жизни. Не знаю, имей я хотя бы малейшее представление о том, что меня ждет, поступил бы я как-то иначе? Иначе — это отказался бы я от ее предложения? Не знаю, не знаю…
Тогда же я был просто самонадеянным глупцом. А наш разговор продолжался.
— Так что там по поводу приключений?
— Принимаешь ли ты меня, как даму своего сердца?
— О да!
— И готов ради меня на подвиги?
— Конечно.
— Это твое решение окончательное?
— Более окончательного просто не может быть.
Алина давным-давно уже говорила серьезно, я же, не заметив этого, все еще продолжал дурачиться. Признаться, вести себя как-то иначе я, наверное, и не мог. По той простой причине, что об истинном положении вещей не имел ни малейшего представления.
— Один только маленький-маленький вопрос.
— Да.
— Почему я?
— Трансцендентное родство душ, — пояснила Алина после паузы. — Ты единственный, кто сумел прорвать сферу отчуждения.
— А-а, — протянул я глубокомысленно. — Все понятно. Трансцендентное… М-да…
— Если ты обратил внимание, — сказала Алина, — я сидела одна. Уж не думаешь ли ты, что я такая уродина, чтобы находиться в таком людном месте одной?
— А я, стало быть, единственный, кто прорвал эту…
— Сферу отчуждения. Я знала, что ты здесь рано или поздно появишься.
— Просто не было свободного места.
— Это все внешнее. Истинная причина вещей часто скрыта от глаз.
— Понятно.
Я украдкой поглядел на часы. Только теперь я обратил внимание на то, что девушка и впрямь очень серьезна, и это подействовало на меня, как холодный отрезвляющий душ.
Я деланно хихикнул и снова спрятался за чашечку кофе. Только сумасшедших мне сейчас не хватало.
— Ну а бурная ночь все-таки будет? — сказал я первое, что пришло мне на ум.
— Все будет, — сказала она, вновь озираясь по сторонам.
Вид у нее был явно обеспокоенный, даже, можно сказать, немного испуганный. Вряд ли смысл сказанной ею фразы дошел до нее самой.
Я невольно проследил за ее взглядом, но ничего особенного не увидел. Посетители, густо облепив столики, не обращали на нас ни малейшего внимания. Множество голосов сливались в сплошной трудно определимый шелест. Кто-то курил — в помещении плавно струился синий многослойный дым.
Кто же все-таки ее так напугал? Быть может, кто-нибудь из входящих? Однако в том-то и дело, что в данный момент в кафе никто не входил. Двери были закрытыми.
Тогда, может, кто-нибудь из стоящих на улице? Дело в том, что фасад здания был сооружен из тонированного с одной стороны стекла, и это давало возможность видеть все, что происходило снаружи, в то время как с улицы фасад воспринимался как зеркало.
Но в том-то и дело, что и рядом с фасадом тоже никого не стояло. «Вас тут не стояло», — отметил я про себя машинально, продолжая разглядывать улицу. Обычные, плетущиеся по своим делам прохожие, у обочины — припаркованный автомобиль, иссиня черного цвета «BMW» с закрытыми дверцами и темными тонированными стеклами.
Я снова посмотрел на Алину.
Выражение испуга на ее лице вроде бы как приугасло, но не исчезло совсем. Она вдруг схватила висевшую на спинке стула сумочку и, покопавшись в ней, извлекла маленькую серую коробочку наподобие пудреницы.
— Вот, возьмите, — проговорила она быстро. — Пусть это будет у вас.
— Что это?
— Берите же!
— Бомба, что ли?
— Да берите же, черт вас возьми!
Как-то незаметно мы снова перешли на «вы». Я осторожно взял коробочку и замер, держа ее на весу, не зная, что с ней делать дальше.
— Спрячьте, спрячьте его скорее!
Она снова нервно огляделась по сторонам. Я же, разглядывая коробочку, не шевелился.
— А что это за коробочка такая? — спросил я наконец.
На лице девушки промелькнуло удивление.
— Вы видите его как коробочку?
Теперь настала очередь удивиться мне.
— А как я еще ее должен видеть?
— Для меня он… Впрочем, это не важно. Спрячьте его скорее. Я потом вам все объясню.
Я послушно засунул коробочку в карман брюк.
Вообще-то ситуация выглядела донельзя странно. Легкий непринужденный флирт, с которого началось наше знакомство, вдруг быстро перерос во что-то явно необычное, во что-то явно выходящее за рамки стандартного. Будь это кино, а я телезрителем, происходящее не вызвало бы во мне недоумения. Многие шпионские боевики именно так и начинаются. Но… Это все-таки было не кино. Это было по-настоящему.
— И все-таки что это?
Ответить девушка не успела. Дальше произошло то, чего даже в шпионских боевиках вряд ли можно было ожидать. Глаза у Алины вдруг закатились, она как-то разом обмякла и съехала со стула на пол.
Я обомлел.
Обморок, что ли? Только этого мне сейчас не хватало! Словно бы застыв в столбняке, я все смотрел и смотрел на лежавшую на полу девушку, а вокруг нее уже суетились сердобольные. Что бы там ни говорили западные фантазеры о России, демонизируя русскую душу, а народ у нас очень даже отзывчивый. Не прошло и нескольких секунд, как девушку положили на стол, стали щупать пульс, делать искусственное дыхание, кто-то принес воду. Тут же нашелся и врач.
Прошло минут пять.
Врач наконец выпрямился. В его глазах сквозила растерянность. Все вопросительно на него смотрели.
— Кажется, все, — сказал он.
— Что «все»? — выкрикнула какая-то женщина.
— Мертва.
— Не может быть. Так быстро?
— Скорую надо вызвать.
— Да вызвали уже давно.
— Я говорю, мертва она. Смотрите, трупные пятна по коже пошли.
— Такая молодая.
— Вот жизнь, — сказал кто-то мрачно. — Вот так