позаботимся, чтобы ни на что другое они не успевали обратить внимания. У кого что болит, тот о том и говорит, а иных забот у них здесь нет и быть не может. Пусть до стоянки живут спокойно, а потом мы от них избавимся.
- А не проще было бы избавиться от них сразу? - мрачно спросил Мореход, которому не давала покоя мысль, что Хьюго его всё-таки заметит. - Хотя бы от капитана.
- Аксель очень за них боится, - объяснил Френк. - Он с самого начала настоял на том, что кок и матрос будут жить отдельно от команды. Наверное, думает, что ночью их прирежут. Он не спускает с них глаз. Ни с них, ни со своего драгоценного помощника.
- А какое нам до этого дело? - спросил Мартин. - Он у нас в руках. Ради своей сестры он пойдёт на всё.
- Не успокаивайтесь на этом, - предупредил Френк озабоченным тоном. - Он у нас в руках, но…
- Но что? - с любопытством спросил Салли.
- Вам никогда не приходило в голову, что человек подобен очень хорошим и надёжным часам?
У всех трёх слушателей на лицах появилось одинаковое выражение.
- Ты не переутомился, Френк? - откровенно спросил Салли.
- Конечно, устал, но не сошёл с ума, - ответил тот. - К надёжным часам так привыкаешь, что начинаешь обращаться с ними без должной осторожности, а в какой-то миг, когда небрежно заводишь пружину, она вдруг лопается. А этого бы не произошло, если бы к часам проявляли больше внимания. Так и человек. Он способен многое вынести, но, если на него надавить слишком сильно, он ломается. Нервы Акселя уже на пределе, и ещё он чем-то болен. Ещё немного, и он может попросту сойти с ума, а тогда неизвестно, что он натворит. Я это так ясно вижу, что обращаюсь с ним по возможности мягко, хотя и не ослабляю хватки. Сегодня вечером мне пришлось намекнуть ему, что от его благоразумия зависит не только жизнь его сестры, но и двух других девушек, а также старшей мисс и самого профессора, потому что мне показалось, что он попытался предупредить Линча поостеречься самому и приглядеть за Тигром.
- Вот как?! - насторожился Мартин. - Тебе надо хорошенько…
- Но тогда пружина лопнет, и мы же останемся в дураках, - возразил Френк. - У него уже полубезумный взгляд и иногда он словно задыхается. Что мы будем делать с этой шхуной, если лишимся капитана? Кто её поведёт?
- Теперь у нас есть капитан Линч, - напомнил Мартин. - Он не подозревает, что его жизнь у нас в руках, но мы-то об этом знаем.
- Я об этом уже подумал, но у нас нет способа заставить его что-то сделать против воли, а он может заупрямиться. Если бы у него была жена, дочь, сын, старики-родители, сестра или брат…
- У него есть дочь, - сообщил Мартин.
- Что??? - У Френка перехватило дыхание.
- У него есть дочь. Где-то воспитывается. О жене ничего не знаю.
- И ты молчал?!
- Откуда я знал, что это важно? - оправдывался Мартин, испугавшись страшного взгляда своего товарища. - Что с того, что у него есть дочь?
Френк заставил себя сдержаться. Нельзя было допускать ссоры, а своими укорами он мог вызвать нежелательную реакцию допустившего такой промах приятеля. Он напомнил себе, что Мартин был далеко от них и узнал об их планах всего несколько дней назад, когда уже покинул люггер.
- Да, Март, извини мою вспышку. Ты не виноват, потому что мы не имели возможности посвятить тебя в наши замыслы. Ты очень много для нас сделал, но если бы мы узнали, что у капитана есть дочь, то нам было бы легче воспользоваться его услугами и его «Французом», потому что у Акселя есть компаньон, который нам много напортил, а Линч ни от кого не зависел. Он бы доставил нас до места, отвёз назад и не посмел ничего возразить. Мы думали, что он для нас неуязвим, поэтому и захватили «Александрию».
Мореход был восхищён и устрашён выдержкой Френка. Сам бы он наговорил дураку Мартину кучу неприятных вещей, да и остальные в такой ситуации повели бы себя не умнее. А если рассудить, то Март, действительно, не виноват.
- А где воспитывается его дочь? – поинтересовался Салли.
- Откуда же мне знать? – пожал плечами пристыженный Мартин.
- А может, это к ней он ходил в тот пансион? – догадался Мореход.
Френк покачал головой.
- Капитан Линч – человек необычный, с этим не поспоришь, и по его речи не скажешь, что он неотёсан, даже ругается он так, что заслушаешься, но вы же должны понимать, что он необразован и привык к обществу грубых людей. Неужели вы думаете, что он поместит свою дочь в такой пансион? И ему это не придёт в голову, и его дочь туда не примут. Кроме того, если бы каким-то чудом его дочь там воспитывалась, хоть это и невозможно, он бы не полез в сад, как вор, а вошёл бы, как все родители, в парадную дверь, но вошёл бы не в таком виде, в каком он обычно сходит на берег, а в парадном платье.
- У него там была интрижка, - с удовольствием проговорил Салли. – Какая-нибудь смазливенькая горничная или нянька. У него и здесь будет интрижка, только он не имеет представления, с кем.
- Салли, прекрати, - не выдержал Мореход, почувствовал досаду, почти обиду. – Нам с Мартом сидеть в поганом кубрике, не вылезая, а ты веселишься.
- Да, вернёмся к нашим делам, - сказал Френк. - Жаль, конечно, что Линча мы не подцепили, но раз сделанного уже не воротишь, то приходится заботиться об Акселе. Я поговорил с ним очень спокойно, почти нежно, и заверил его, что если он будет выполнять все наши указания, то мы не причиним вреда ни его дорогому помощнику, за которым он следит, как нянька за ребёнком, ни матросу с коком, а дадим им возможность спокойно сойти на берег, ни о чём не подозревая, а в конце плавания вернём ему сестру, не причинив ей вреда, но если он попытается воспротивиться нашей воле, то эти трое будут незамедлительно выброшены за борт с проломленными головами. А его сестра и пассажиры - основные наши козыри. Я не забыл напомнить ему, что их жизнь, женская честь и прочее висят на волоске и зависят от его поведения. И поверьте мне, что он немного успокоился.
- Слушай, Френк, а куда ты спрятал Мулата? - осторожно спросил Мореход, подозревая, что они уже никогда не увидят друга капитана Линча.
Об их скромном спутнике, потерявшем память и благодарным им за то, что его не бросили на произвол судьбы, все как-то забыли, увлечённые волнующим разговором, но теперь встрепенулись. Мартин подумал то же, что и Мореход, а Салли, более просвещённый на этот счёт, хотел узнать о мнении своего мудрого друга.
- Странно, что вы вспомнили о нём только сейчас, - хмуро усмехнулся Френк.
- Очень уж всё неожиданно… - замялся Мартин.
- Я его не успел предупредить, чтобы скрылся, а теперь уже поздно: Тигр его увидел.
- И что? - жадно спросил Мартин.
- Ничего. Оторопел, но, кажется, не поверил своим глазам.
- Кто оторопел? - не понял Мореход.
- Тигр, конечно. Мулат его не вспомнил. Мы с Рыжим не допустили, чтобы они оказались рядом и парень мог с ним заговорить. Но завтра этого не избежать.
- И что тогда? - поинтересовался Салли.
- Тогда Тигр заговорит.
- Но ведь это… - нерешительно начал Мореход.
- Это ничего. Не думаю, что при виде Тигра память к нему вернётся. Меня больше беспокоит их встреча с капитаном Линчем, а она обязательно произойдёт. Рыжий не сможет постоянно брать для него обед, да и проходить мимо камбуза Мулату не запретишь. Сейчас, пока он никак не освоится со своим состоянием, его не тянет к разговорам, но в любой момент он может заглянуть к коку, чтобы познакомиться. И Линч может выглянуть из камбуза и увидеть его. По возможности, мы постараемся не допустить их встречи, но наверняка Тигр уже рассказал о нём Линчу.
Тишина не нарушалась, и, видя настороженные лица, Френк продолжал:
- Мне бы тоже не хотелось, чтобы эта встреча состоялась, но что поделаешь, если так получится? Конечно, капитан сразу узнает своего друга и поймёт, что известие о его смерти было ложным. Что из этого? Человек потерял память, поэтому не мог объявиться и сказать, что произошла ошибка. А теперь Мулат, не помня, ни кто он такой, ни что он богатый наследник, нанялся на корабль. Если он не узнает капитана, то можно ни о чём не волноваться. Для Мулата его друг будет таким же чужим человеком, как и прочие матросы.
- Но не для капитана Линча, - возразил Мореход.
- Это неважно. Сколько бы капитан с ним не заговаривал, он ничего не узнает, потому что Мулат не расскажет ему ту сказку, которую мы для него придумали. Для него это посторонний. А мы предупредим Мулата, чтобы держал язык за зубами.
- А если при виде капитана к нему вернётся память? - спросил Мореход с тревогой.
- Это будет очень опасно. Конечно, он ничего не знает о наших истинных делах, ведь мы держали его в стороне. Что он может рассказать, вернулась ли к нему память или нет? Что ему на помощь пришли друзья, позаботились о нём и продолжают заботиться и теперь. Линч сразу сообразит, что его легкомысленного приятеля втянули в какую-то нехорошую историю и взяли сюда, чтобы он не попался. Всё это было бы прекрасно, если бы на том всё и закончилось, но, если память к нему вернётся, Мулат поймёт, что мы ему не друзья, и обязательно передаст своему другу сказку, которую мы для него сочинили, а это наведёт капитана на нежелательные мысли, а может быть, и догадки. Во всяком случае, он поймёт, что шхуна в наших руках. Не забудьте, что Аксель для него не просто неприятный незнакомец, а племянник его старинного приятеля Одина. Тогда нам придётся быть готовыми к тому, чтобы сразу же избавиться и от Линча, и от Тигра, и от самого Мулата, и от мистера Митчелла. Это было бы опасно и нежелательно. Резня, кровь, паника среди пассажиров и… неизвестно, что станет с Акселем.
- Тогда не лучше ли вызвать сюда Мулата и тихонько его укокошить? - предложил Салли, оправляя складки на платье. - Тогда он уже не сможет встретиться с капитаном Линчем, и всем сразу станет спокойнее.
- Это невозможно, потому что его видел Тигр и, конечно, рассказал о нём Линчу. Если Мулат исчезнет, Тигр будет его разыскивать, расспрашивать о нём, а Линч сразу же сообразит, что дело неладно. Вы бы и сами на его месте встревожились, если бы вдруг бесследно исчез человек, похожий на вашего близкого друга. Тогда резня состоится совершенно точно и в самом скором времени, и это может оказаться для Акселя последним поворотом ключа, при котором лопается пружина. Положимся на провидение и будем ко всему готовы. Когда Мулат и капитан Линч встретятся, а это произойдёт завтра, то кто-нибудь, я или Рыжий, будет рядом и в случае нужды даст знак начинать побоище. Матросы подчинятся любому моему приказанию, поэтому вам, Мореход и Март, можно не прислушиваться к каждому звуку, чтобы придти на помощь. Но я очень надеюсь, что память к нашему приятелю не вернётся. Нам бы дотянуть до ближайшего порта и избавиться хоть от кого-нибудь, если от всех сразу не удастся. С оставшимися, если такие будут, справиться будет легче, и сделать это можно будет незаметно. Меня очень беспокоит Линч, но я уверен, что он уволится со шхуны по своему желанию. А уж Тигр, разумеется, последует за своим капитаном.
- Почему ты так уверен, что капитан Линч уйдёт? - спросил Мореход.
- Потому что самое страшное для человека - унижение, а мы общими усилиями будем стараться ранить его самолюбие. Если ему нужно всего лишь сбежать из страны, то ему незачем будет и дальше подвергаться этой пытке. Он спокойно сойдёт на берег и будет пребывать в уверенности, что племянник его старого друга Аксель - крайне
