* * *
Йаллер замолчал и остановил показ материалов на экране.
– Очень хорошо, – спокойно сказал Ма-Истри. – Я рад, что ты наконец нашёл.
Йаллер поднял на него глаза: в этом спокойствии что-то было не так.
– Йаллер. У меня к тебе есть один вопрос.
– Да?
Ма-Истри мгновение помолчал. Сейчас у Йаллера будет срыв. Обязательно будет. Не может не быть. Вопрос только – насколько сильный. И – что будет после. Точнее, – будет ли вообще какое-то «после». Для него. Для Йаллера. Для проекта «НОЙ». Для Расселения… Может, не стоит?!
– Скажи мне, пожалуйста, что ты делал после того, как все стали считать тебя погибшим в битве Союза с народом ха-азланна?
Какое-то мгновение он даже гордился собой: всё-таки сумел скрыть свои чувства и мысли от руниа, да ещё от какого… Но дальше – всё разлетелось, как дым. Да, это был обман. Ма-Истри внезапно понял, как же сильно до сих пор надеялся на то, что Йаллер ему скажет: нет, неправда, Арелат переврал мои слова, я не имею к Прародителю Зла никакого отношения…
Йаллер, бледный, напряжённый, как натянутая тетива, смотрел на Ма-Истри и молчал. Ма-Истри ждал. Пусть оправдывается. Если сможет.
– Арелат?..
– Да.
Ма-Истри шагнул к экрану, убрал с него записи, привезённые Йаллером, и вывел другое. В кабинет ворвались крики толпы, экран заполонили мечущиеся тени.
– Это – бунт, – спокойно пояснил Ма-Истри. – Арелат предал огласке то, что узнал от тебя. Забрался в материалы по Астлану – ха-азланна – и представил прямые и неопровержимые доказательства того, кто ты такой. Народ, как и следовало ожидать, в шоке. Дальше – будут требования к правительству и к Ордену о том, чтобы избавиться от тебя. Точнее, они уже есть.
Йаллер медленно опустился на стул. В глазах его была бездна.
– Это было двадцать дней назад, то есть сразу после того, как ты побеседовал с Арелатом, ни слова не сказал мне и ушёл в рейд, – голос Ма-Истри был по-прежнему ровным. – С тех пор бунтарские настроения только растут. Арелат – журналист. Ты либо совсем не соображал, с кем связался, либо сделал это намеренно. Я хотел бы получить разъяснения по этому поводу.
Йаллер слабо кивнул. Ма-Истри посмотрел на него и подумал, что добиться чего-то членораздельного будет сложно. Тогда более вероятно – первое. И тогда у Тайшеле ещё есть шанс.
– Я слушаю, – сказал Ма-Истри и сел. Соединил пальцы. – Можешь начать и пораньше, чем с битвы, время есть.
– У кого? – тихо и почти безнадёжно спросил Йаллер.
– У меня. У тебя.
Ма-Истри вздохнул.
– Йаллер, ты не заметил, что я встретил тебя не как врага? Что я встретился с тобой один-на-один?
– Заметил…
– Так вот. Мне стоило большого труда убедить Орден в том, что ты и есть – не враг. Что за почти двести лет Расселения ты мог уже много раз исчезнуть, не вернуться, уйти к астланцам или встать во главе какой-нибудь другой колонии, той же Энтиды. Что в твоей деятельности по разведке Переходов больше всего не расчёта, а банального, дурацкого и совершенно неоправданного, – если упереться в версию, что ты продолжатель дела Прародителя Зла, – альтруизма. Орден не был окончательно убеждён, но согласился. Теперь мне нужно отстоять тебя в глазах всей планеты. Для этого мне нужна информация. Много. Я не знаю, какая именно. И ты мне её дашь.
Йаллер наконец стал чуть менее бледным и перестал быть похожим на человека, который проснулся и обнаружил, что заснул на краю пропасти.
– Хорошо, – с трудом выговорил он. – Значит, можно начать пораньше…
– Нужно, – поправил Ма-Истри. – Я слушаю.
Йаллер опустил голову. Длинные волосы скрыли лицо.
– Знаешь… я как-то отвык быть… один против всех. Это всеобщее уважение, благодарность… за то, что я делаю… за то, что мы делали вместе… И что же – это всё, и больше ничего не будет?
Ма-Истри молчал.
– Слишком хорошо знакомо, – голос Йаллера стал почти неслышным. – Когда то время, когда всё было… не сказать, чтобы совсем правильно, но – так… прошло, и начинаешь сходить с ума при мысли, что оно больше не вернётся.
Он вскинул глаза – в них была безнадёжность. Ма-Истри на миг показалось: он не справится, он не удержит Йаллера, тот рухнет в незримую пропасть безумия, и на этом всё закончится.
– Чёрная вода, – проговорил Йаллер. – Знаешь, в самые тёмные ночи… я же не сплю. Я бродил… и неважно, что холод, дождь, пронизывающий ветер… только в чёрной воде плещется свет. А время уносит прочь – всё дальше и дальше от того, что у тебя было… И в бессонные ночи были видения – как я каким-то чудом свожу воедино небо и землю и освобождаю того, кто осуждён навеки… а потом приходишь в себя – и нет ничего, и всё так же, и только сместились звёзды, а далёкий свет дрожит в чёрной воде и не уходит. Это потом, значительно позже я постепенно научился заволакивать воспоминания дымкой. Было страшно, я боялся их потерять, – единственное, что у меня осталось. Но они возвращались, и когда они снова начинали роиться, я усилием воли накидывал эту дымку, как прозрачную ткань, – всё видно, но цвета изменились, приглушились.
– Это называется «иноа», – негромко сказал Ма-Истри.
Во взгляде Йаллера сквозь непроглядную черноту появилось слабое удивление.
– Ты знаешь наш язык?
– Нет, что ты. На Тайшеле двести семьдесят «больших» языков и ещё полторы тысячи «малых», нельзя же изучить всё. Но кое-что я знаю.
– Понятно… – Йаллер глубоко вздохнул и прислонился к стене. – Я и тогда не знал все наречия. Телепатия, конечно, выручала… но мне было не нужно. Я долго был один. Элиа – чужие, да я бы к ним и не пошёл: в большинстве своём они знакомы друг с другом и даже если не оказывали военной помощи, то поддерживали своих. А притворяться, скрывать свою личность так, как сейчас… не вышло бы: они одарены Силой и моё состояние почуяли бы сразу. Поняли бы, испугались. Зачем?.. Нет, я решил: если и прибиться к кому-то, то – к людям. Элиа же не просто так решили, что люди схожи с Прародителем Зла…
Он чуть усмехнулся. Ма-Истри подумал, что Йаллер похож на растрёпанную птицу, которую нужно сунуть за пазуху и отогреть.
– Ха-азланна? – уточнил Ма-Истри.
– Да. Знаешь… это так здорово, когда тебя принимают без задних мыслей, когда не спрашивают о том, откуда ты пришёл и что у тебя за спиной, а просто проводят к очагу. Гость, без оружия… что ещё спрашивать? Захочет – сам расскажет…
– У них уже была цивилизация, или это ты их научил?
– Чему-то научил, да… но они уже строили города.
– А мои предки были проще, – улыбнулся Ма-Истри. – Во время этих больших и малых войн они ставили силки на птиц и добывали огонь трением. Да, и ещё делали себе штаны из шкур. Это много позже они стали ходить в походы на элиа и добывать себе красивых жён, отчего и народились люди, одарённые Силой… Элиа пытались бороться с этими походами: распустили слухи, что их женщины родят только от любви, что силой от них ничего не добиться. Ну да, в чём-то они были слабее, больше умирали от депрессии. Но всё-таки мы, одарённые Силой, есть.
– Ещё как, – согласился Йаллер. Было похоже, что он начал немного приходить в себя.
– Я долго разбирался в народах элиа, – признался Ма-Истри. – Всё-таки они разные, как ни крути. Наши предки-элиа сидели в лесах, в глубине материка, и ходила легенда, что к нашим предкам-людям в древние времена забредал какой-то элиа из других – из тех, кто жил у побережья. То ли от большого ума, то ли просто смерти искал: на нём столько было блескучек понавешено, что издалека видно, нарочно захочешь – не пропустишь. Притащил с собой странный лук с лишними тетивами, дёргал за них и звуки издавал такие, что у наших предков уши завяли. Долго издавал, пока его в плен не взяли. Посмотрели на него, попытались к делу приставить. Толку не было. Он ещё из камня пробовал что-то делать. Ну, фигуры какие-то. Никто так и не понял, что он тут изображал.
Йаллер едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ма-Истри подозревал, что в такой резкой перемене настроения кроется значительная доля истерики.
– Люди в конце концов плюнули, пожалели, что он не баба, придали ему ускорение и выгнали, пусть дураков ищет. Судя по легендам других народов, всё-таки нашёл. Кажется, это ты их потомков на Йосаяне обрабатывал, пока те не отправились воевать остров Бессмертных.
– Вообще-то я начал с него самого…
– А, точно. Знаешь, мои предшественники в Ордене проводили анализ вашего поединка и пришли к выводу, что он чуть ли не первым в истории попытался применить объединяющую волю, – призвать силу своих бывших земель.
– Так вот откуда вы взяли этот приём? – Йаллер удивлённо поднял бровь. – Нет, правду говорят, что умному и у дурака есть чему поучиться… У него ничего не вышло, никакого прилива его сил я не обнаружил.
– Само собой: так как собственный народ его уже прогнал, на зов никто не откликнулся. В общем, ваш поединок был честным, но только до того момента, пока он не решил позвать на помощь других, и соотношение сил перестало быть один-на-один.
– Ещё бы, – в голосе Йаллера была издёвка. – Когда имеешь дело с врагом, все средства хороши, а правила чести к нему не относятся.
– И что, тебя это до сих пор расстраивает?
Йаллер помолчал. Взял себя в руки.
– Иногда.
– Ты хочешь сказать, что империю Йосаяна ты развалил, соблюдая правила чести? – усмехнулся Ма-Истри.
Йаллер отвернулся.
– Я ничего особенного не делал, там достаточно уже было собственной гнили.
– Ты её только подтолкнул и направил, катализатор ходячий?
– Вроде того.
– Почему не открытый бой? Применил бы Силу, и всё.
– Чем меньше ты одарён Силой, тем меньше она на тебя действует, – так было всегда. В ту пору люди были вовсе неодарёнными, и если с элиа моё воздействие работало идеально, то с людьми…
– Извини, – Ма-Истри кивнул. – Я привык мыслить современными категориями. Сейчас-то уже практически не найдёшь людей, на которых Сила не действует: хоть в малой степени, а одарённость присутствует, и на восприятие Силовых приёмов её в любом случае хватает.
– Да… Так вот, решаться на войну означало бы положить много своих ради весьма сомнительного шанса на победу. Я дождался, пока они не применят против ха-азланна свой обычный приём: вывести большое войско и под угрозой применения силы потребовать подчинения. Обычно у них срабатывало. В ответ я вышел сам – и сдался в плен.
Ма-Истри кивнул. Дальнейшее излагалось в учебниках истории весьма подробно. Конечно, он будет утверждать, что к возникшим при нём человеческим жертвоприношениям он не имеет отношения, а штурмовать остров Бессмертных воинство Йосаяна отправилось по собственной инициативе…
– Знаешь, они пытались меня переубедить, – Йаллер почти оскалился. – Это возникло само – публичные дискуссии, сложные, каверзные вопросы, подводящие к тому, чтобы я признал, что мы были кругом неправы. В чём-то приходилось и соглашаться. Не сказать, чтобы это было приятно, но им моя правда была… неубедительна. Как может быть земля круглой, а у других звёзд – иные миры? Вы их сейчас называете планетами, да… В результате они ко мне привыкли, я им даже помогал. Я не так много мог подсказать: из-за вулкана у них всегда было тепло, поэтому всякие наши зимние изобретения были без надобности. Постепенно, шаг за шагом, дело за делом… Идея о том, что они уже не младенцы, чтобы их элиа на помочах водили и указывали каждый шаг, была моя. И им
