взглянула на него серьёзно. – Да, я понимаю, для тебя это бравада и немножко месть – прикидываться посланником с острова Бессмертных, но… не передо мной, хорошо? И сейчас уже поздновато, ты не находишь? К тому же, против этой версии есть и более весомый аргумент.
– Какой?
– Боги-созидатели убеждены в том, что все, кто пришёл в Тайшеле для сотворения людей, связаны с планетой и вне её жить не могут. Судя по тому, как ты без оглядки сунулся в Переходы, ведущие прочь с планеты, у тебя эта убеждённость напрочь отсутствует. А это значит, что ты не из их лагеря, хотя ты такой же руниа, как и они… а раз такой же, то связь не существует.
– У них – да, – лицо Йаллера исказилось, дрогнули губы. – Но они-то не договаривались с Тайшеле для того, чтобы та держала материки…
– Значит, у него связь подлинная, – спокойно согласилась Рионель. – А они так и не осознали, что оторвали от Тайшеле остров Бессмертных и перенесли невесть куда, продолжили обманывать себя наличием этой самой связи. Если бы она была, они бы умерли, перейдя свой Переход, и не было бы ни ваших войн, ни уничтожения Йосаяна. Руниа повезло, у них нет психосоматики, которая при наличии убеждённости такой силы… и одарённости Силой, кстати… непременно привела бы их к гибели.
Йаллер глянул на неё удивлённо: то ли научный интерес у неё заслонял болезненную, до ярости древних войн, остроту противоречий, то ли она давно уже всё решила, то ли он так и не привык к нынешним людям, которые чувствовали себя в безопасности даже от руниа. Если верно последнее, то это заслуга Ордена – избавить людей от давнего страха. И если бы Орден ничего больше не сделал, то из-за одного этого он уже недаром существовал…
– Так вот. После наирим у меня осталось совсем мало вариантов. И далеко не каждый руниа будет вздрагивать и так меняться в лице… если назвать этих зверей арьо мелкори.
Йаллер вздохнул.
– А другие тоже догадались бы, если бы имели… достаточно данных?
– Не знаю. Правда, все мои версии упирались в то, что кандидаты в Йаллеры давно уже умерли. Но у вас, руниа, особые отношения со смертью… говорят.
– И… Ма-Истри тебя не спрашивал?
– Ты хотел сказать – не допрашивал?
– Пожалуй.
– Он звонил.
Рионель помолчала. Йаллер тревожно двинулся вперёд.
-И что же ты ему сказала?
– То же, что и тебе сейчас.
Йаллер охнул и растерянно улыбнулся.
– А он думал, что я сбегу…
– Он плохо разбирается в некоторых сторонах человеческой жизни, – голос Рионель стал резким. – А разве ты собирался?
– Нет. Но…
– Так «нет» или «но»?
– Нет. Рионель!
– Что?
– Я нашёл подходящую планету.
– Да, ты говорил.
– Но вы должны всё перепроверить, это же был только поверхностный осмотр.
– Конечно. Но должны – не только мы.
Йаллер нахмурился.
– Что же именно я должен?
– Выйти к людям.
– Зачем?!
– Принести им данные о планете для проекта «НОЙ».
– Но… я же отдам их тебе.
– Ты не понимаешь. Этого мало.
– Почему?
– Потому что они должны снова увидеть тебя. Понять, что ты – прежний. Тот самый, который так переживал за своих наирим, что затеял всё это большое, бестолковое и затратное дело по спасению фауны Тайшеле. Что именно про этого Йаллера, которого они уважают и ценят, Арелат наговорил гадостей. Ты знаешь, сколько мне пришлось провести бесед после его разоблачения? Сколько человек сразу хлопнули дверью, а сколько со скрипом согласились остаться, отложили решение до твоего возвращения? И что же – ты вернулся и не появишься? Значит, их решение уйти – верное? Ты хочешь, чтобы мы потеряли… да что там говорить, это длинный список. Это ты виноват – сначала своим молчанием, потом своей откровенностью. С первым я уже как-то свыклась. Но виноват – ты. А расхлёбывать пришлось – мне. Так что будь добр помочь закончить с выяснениями. Всё это ужасно невовремя! Надо делом заниматься, оно наконец-то сдвинулось с мёртвой точки, а тут…
Она встряхнула головой, солнце заиграло на светлых волосах. Йаллер вдруг понял, что ему стало легко, удивился и не захотел разбираться в причинах.
– Хорошо. Я выйду. Но только если…
– Я вообще-то директор проекта «Наирим о Йаллер» – засмеялась Рионель. – Конечно, я буду вместе со всеми.
– И со мной, – попросил Йаллер.
– И с тобой, – покладисто отозвалась она. – Не будем тянуть.
* * *
После собрания она уехала вместе с ним, – нужно было лично прийти в министерства, согласовывать множество вопросов, начинать работать с другими ведомствами… Йаллер пытался вникнуть в её объяснения, вежливо кивал, потом они доехали до станции пересадки, вместе с толпой вышли на перрон, – и внезапно среди моря чужих чувств, мешающих, давящих, стало слишком много бешенства и ненависти. Он успел только вспомнить слова Ма-Истри о человеческом мусоре, – и понеслось.
Толпе было тесно в подземных переходах, построенных давно и не рассчитанных на перенаселённость нынешней Тайшеле, и Йаллера не спасло обычное отведение глаз, к тому же – рядом шла Рионель. У многих в толпе были безумные глаза, металлические прутья и ещё какой-то опасный хлам. Он толкнул Рионель к стене, прикрыл её собой, та отчаянно крикнула – не устраивай бойню, – а он и не мог, раскидывать людей было попросту некуда. Из другого туннеля вымахнул очередной рельсовик, на перрон хлынула новая людская волна, началась давка и драка. Когда ему несколько раз заехали железом по лицу, он только отмахнулся, держался как мог, – человека давно уже сбили бы с ног и растоптали… Он улавливал обрывки чужих мыслей, – да, это те отбросы, которых обходили раз за разом при отселениях, это уже почти не люди, они согласны с Арелатом и едут бить Владеющих Силой, снесли охрану у входа на станцию, и…
Он не знал, сколько простоял вот так, прикрывая Рионель у стенки, – когда отключил боль, вместе с этим как будто потерялось и чувство времени. Драка прекратилась внезапно, люди пытались выбраться, от кого-то убежать, в животном ужасе оглядывались туда, откуда пришли, – а оттуда доносилось глухое яростное звериное рычание. Люди лезли друг по другу – выше, на стены, – многие уже валялись в крови на полу, а неподалёку грохотали, не останавливаясь, рельсовики: начальство быстро сориентировалось и закрыло станцию.
Он помнил расширившиеся глаза Рионель, помнил, что мимо проходили люди в форме Службы Безопасности – с чёрными зверями, рвущимися с поводков. Толпа, обмякнув, рассыпалась на отдельные трясущиеся человеческие отбросы, из застывшей массы выхватывали кого-то и уводили. Кто-то в форме, – он не сумел запомнить человека, только отпечатались в памяти чёрные волосы до плеч, расчёсанные на прямой пробор, – увёл его и Рионель прочь, в светлую комнату, потом обнимал свою чёрную небольшую зверюгу… неспешно и как-то удивлённо прошла мысль, что наирим с этими зверями точно родственники… а ещё – пришёл страх: наверное, что-то с ним случилось, раз всё, что обычно запоминается насмерть, сейчас проскакивает мимо, может, это только кажется, на самом деле он вспомнит и этого человека, и всё остальное, просто должно пройти время… Он попытался успокоить себя: то, как его сбили в полёте во время самой первой войны, он тоже не помнит, в отличие от остального, значит, это просто – в момент опасности, ничего страшного… Потом чья-то рука подала ему салфетку, чтобы вытереть кровь, кажется, это была Рионель, а человек из Службы предлагал им поехать на наземном экспрессе, извинялся за то, что не знает, когда они ходят, должны же они когда-то ходить… Потом ему крепко и ободряюще пожали руку, он улыбнулся в ответ, а человек порадовался, что он умеет быстро регенерировать выбитые зубы. Ну да, это же Йаллер, он же руниа. А что?
За окном рвался бешеный ветер и швырял облака.
* * *
– И как же ты смог пойти против Ма-Истри, ведь твоя жена его племянница…
– Мне не нужна слепая вера. Я ещё не забыл Кодекс, – Элегвен вымученно и печально усмехнулся. – Как смог? Это было тяжело. Но я не предатель, и любая проверка это подтвердит... а они были.
Яр тревожно глянул на друга. Остальные из его маленького народа ждали.
– Ты прошёл проверку Ма-Истри?
– Конечно. Он же всех прощупывал – и на собрании после разоблачения Арелата, и на втором, после возвращения Йаллера.
Он поморщился: произносить овеянное славой имя, зная правду, было неприятно.
– Так что же ты хочешь предъявить нам в качестве доказательства? – спросил Яр.
Серые глаза Элегвена скрылись за длинными ресницами. В штаб-квартире Ордена все белые двери были одинаковыми, приходили только по зову, поэтому посторонних, которые не знали, куда идти, нужно было провожать.
Через короткое время белая дверь открылась. Чтобы понять, как не по себе пришедшей, не нужно было быть Владеющим Силой.
– Проходите, – мягко сказал Элегвен. – Пожалуйста, садитесь… мы не станем задавать вам вопросы. Просто покажите.
Женщина села.
Она не знала, как такое обрушивалось на неё. Просто во время дождей, точнее, когда медленно и вязко надвигалась высокая серая туча, в груди что-то сжималось, и становилось трудно дышать. Если кто-то попадался рядом и случайно становился свидетелем, – часто бывало, что больше никогда к ней не приходил.
Потому что она исчезала. Оставалось то же лицо, те же глаза… только из этих глаз смотрел другой человек. Жёсткий, видевший смерти и убийства… ну да, мужчина. Он говорил на другом языке, полном странных шипящих звуков, каких не было ни в одном из ныне существующих. Он рассказывал о том, как его народ жил в покрытых зеленью горах, пас скот, и как однажды настал голод. Люди съели сначала скот, потом животных, которые стерегли его, – высоких тонконогих тварей, страшненьких, если бы не полезность, вряд ли их кто-нибудь бы разводил… а потом стали есть друг друга. Не было войны, до соседей было далеко, кто-то уходил за помощью и даже возвращался, но голод не уходил. И тогда они стали нападать на соседей. Отвыкшие от обычной еды люди не брали ничего съедобного: их интересовало только человеческое мясо. Они забыли о том, кем были, они забыли о том, что принадлежат к числу вассалов ха-азланна… и однажды поплатились. Из-за гор пришёл отряд с высоким черноволосым вождём, чьи глаза не были глазами человека, одетым в красно-золотое, слишком быстрым и безжалостным для того, чтобы можно было ему противостоять… и было непонятно, зачем ему вообще отряд. Он всех убил сам. Всех, и воинов, и женщин, и выживших благодаря человеческому мясу детей. И стариков, которые отказывались есть людей и молча ждали смерти, чтобы самим стать пищей. Их не убивали, потому что в воинах на дне душ почему-то сохранялось что-то человеческое… а он пришёл и убил. Убил всех.
Мужчина, видевший смерть и погибший сам, видел всплывающее перед мысленным взором и рассказывал, хотя для свидетелей из Ордена слова были лишними. Обычно он появлялся только тогда, когда небо заволакивала тяжёлая серая туча, приносившая безрадостный дождик. Не грозу, а только дождик, то приходящий, то умолкающий, словно не уверенный в том, стоит ли по этим людям плакать. Сейчас – мужчину из глубин памяти женщины вызвал не дождь. Ей было тяжело, Владеющие Силой видели это, кто-то хотел побыстрее закончить беседу, но внезапно всё кончилось само. Женщина вздрогнула, чуждое выражение исчезло с её лица, а она потянулась, – просыпаясь.
