так стремились попасть! Хотя… - он на мгновенье задумался, - «Командный» ли… М-м-м… С некоторой натяжкой, можно было бы его и так назвать … Да и «Центр-то» он - очень относительный, Семен Викторович, очень, знаете ли, относительный… Как, впрочем, и все в этом мире… М-да… Ну, да ладно, - человек снова улыбнулся. - Это – Командный Центр! А я – простите великодушно, забыл представиться – Иванов, Иван Иванович! К Вашим услугам и безмерно рад знакомству!
- Да, но где же тогда все? – Семен изобразил руками некую геометрическую фигуру, - Техника там… Пришельцы…
А-а! – перебил его Иванов, - Это Вы про диоды-триоды, экраны-лампочки всякие? Да бросьте Вы, Семен Викторович! А зачем?! Что Вас тут-то не устраивает? Замечательная, и заметьте, привычная обстановка. Все под рукой, работай – не хочу, что еще надо? Нет, если Вы, конечно, настаиваете, то можно все переделать… Но, какой в этом смысл?
- Ну, не знаю… Просто, я себе это как-то по-другому представлял, - пожал плечами Семен. – Скажите, Иван Иванович, это все, вокруг… Это – иллюзия? Контора… Вы сами… Секретарша…
- Да полноте, Семен Викторович! Какая же – иллюзия?! Вот, сами попробуйте! – Иванов сжал кулак и застучал по столу, который отозвался глухим, деревянным звуком, - Самый что ни на есть – реализм!
- То есть, Вы – человек?
- М-м-м… - Иван Иванович, откинулся на спинку кресла, и забарабанил пальцами по столешнице, - Скажем так: в настоящий момент, скорее - да, чем - нет.
- Это как?
- Ладно, Семен Викторович, не буду Вас мучить. Я обрисую Вам, в общих чертах, всю картину происходящего, а после, если не возражаете, Вы зададите свои вопросы. Идет?
- Да, да, конечно! – закивал головой Семен.
- Вот и славно. Разговор нам предстоит долгий, так что, предлагаю попить чайку. Вы как, Семен Викторович, на счет чайка?
- А-а… Да, спасибо, с удовольствием.
- Замечательно! – Иванов, снял тяжелую эбонитовую трубку с большого черного телефонного аппарата и, крутанув пару раз, затрещавший в ответ диск, попросил: - Ираида Матвеевна, голубушка, принесите нам чайку, с лимончиком, будьте любезны.
Буквально через минуту, дверь открылась, и в кабинет вплыла уже виденная Семеном секретарша. Она водрузила на стол расписной, жостовский, поднос с двумя стаканами чая, в мельхиоровых подстаканниках и блюдцем, с тонко нарезанным лимоном.
- Что-нибудь еще, Иван Иванович? – пророкотала секретарша.
- Нет, голубушка, спасибо большое! – улыбнулся ей Иванов, и, подождав пока закроется дверь, перевел взгляд на Семена.
- Ну что ж, вернемся к нашим баранам. Итак, любезный Семен Викторович, хочу Вас поздравить – Вы стали участником игры! Нет, не так… - Иванов на мгновенье прищурился, и, прихлопнув ладонью по столу, продолжил: - Вы стали непосредственным участником процесса игры! И не просто там какой-то заурядной партийки в шахматы, а «Игры» с большой буквы! Игры, где величину ставки, простому человеку, и представить себе сложно.
- Во, как… - протянул Семен, - И какие же правила в этой вашей игре? Во что я должен сыграть?
- Ну, во-первых, мы с Вами договорились, что все вопросы – потом. Во-вторых – играть будете не Вы - а вами! Ну, и на конец, в-третьих – правила я сейчас Вам, вкратце, объясню. Хм-м-м… - Иванов потер подбородок, - По крайней мере, попытаюсь объяснить, в меру своего понимания этого действа… - он пододвинул к себе стакан, и позвенев в нем ложкой, сделал шумный глоток.
- Прежде всего, представлюсь Вам еще раз – Иван Иванович Иванов – «Посредник».
- Что, сводите продавцов с покупателями? – хмыкнул Головнин.
- Вот Вы снова меня перебиваете, а, между тем, времени у нас не так уж и много! Да и с юмором у Вас… Как бы это помягче… Не очень!
- Простите… - засмущался Семен.
- Ладно, проехали, - Иван Иванович сцепил пальцы в замок и навалился грудью на стол, - Нет, любезный Семен Викторович, никого ни с кем мы не сводим. И торговля, тут, совершенно ни при чем. Мы выполняем роль посредников, очень схожую, с наверняка известными Вам, посредниками на военных учениях. То есть, определяем, что Игра ведется по правилам и, что ход одной стороны, привел к определенным потерям у другой стороны. А вот для того, что бы понять почему и для чего все это происходит, необходим некоторый экскурс в очень далекое прошлое. Итак, представьте себе, уважаемый Семен Викторович, что очень давно, настолько давно, что и вообразить себе невозможно, жили были во вселенной две расы. То есть, рас было больше, но эти две были, своего рода, доминантами. Так вот, жили они были, развивались себе потихоньку, миллиард за миллиардом лет. Осваивали пространство, науку с технологиями тянули изо всех сил, культур-мультур всякий возносили на высоты недосягаемые… В общем, все, как обычно – эволюция, знаете ли. И в один прекрасный момент, зоны влияния этих рас соприкоснулись. Вселенная, Семен Викторович, хотя и безбрежна, но границы, все же имеет. А к тому времени, расы эти, стали, по своим возможностям, равны богам. Да – да, любезнейший, именно – богам, в вашем понимании этого слова. Им ничего не стоило создать новую жизнь, или, к примеру, планетную систему. Да что там – систему, они галактиками крутили, как жонглер кольцами! И вот, образно говоря, выйдя к берегам пограничной реки, расы эти призадумались – а что же делать-то дальше? Прогресс – он ведь поступателен, а места уже нет. Слиться в экстазе? Не вариант, тем более, что между ними «возныкли нэпрэмэримые противорэчия»! – Семен резко отшатнулся на спинку стула. Последняя фраза Иванова прозвучала с явным грузинским акцентом. Он поднял взгляд на говорившего и замер, не в силах произнести ни одного слова – на него, в упор, смотрели пронзительные, рыжие глаза в сетке мелких морщин. Изрытое оспинами лицо… Седые усы, под крючковатым носом… Это же… Не может быть! Сталин?!
- А-а-а… Это…Вы как… - заикаясь проговорил он, невежливо ткнув пальцем в своего визави.
- Ой! Простите, ради бога, Семен Викторович! Вошел в раж, старый дуралей! Извините еще раз, не хотел Вас напугать… - произнес Иванов уже нормальным голосом. По его лицу пробежала волна, стирая только что виденные Семеном черты и возвращая уже привычное выражение.
- Забыл сказать мы – полиморфы… Вот, иногда, конфузы-то и случаются…
- А-а-а… Ага, по… понятно… - промямлил все еще не пришедший в себя Головнин.
- Продолжим, - «Посредник» снова шумно отхлебнул из стакана и смущенно улыбнулся Семену.
- Ну, мала стала коммуналка. Значит, одному из соседей нужно бы съехать, предоставив свою жилплощадь другим. Что делать? Воевать? Совершенно невозможно! Равны они по силам и возможностям, да и умертвить то, во что они себя превратили, крайне затруднительно. Биологических тел, у них, давно уже не было, а были лишь некие энергетические сгустки, навроде муссирующихся у вас на Земле – торсионных фантомов. И вот, тогда и была придумана – «Игра»! Игроки создавали миры и цивилизации, расы и виды, внедряли религиозные догмы и философские воззрения, клепали героев и чудовищ, что бы столкнуть их лбами, и… Победить… Проигравший должен был покинуть коммуналку. Своего рода – «квартирный вопрос» вселенского масштаба! Естественно, что такой грандиозный проект, требовал, с Вашего позволения, воистину «вселенской» подготовки. Инфраструктуры, так сказать. Тогда-то и появились расы, предназначением которых стало – обслуживание «Игры». Такие как – «Инженеры» - раса строителей тех самых планетных систем, где и проходит «Игра». Раса «Демиургов» - создателей биологической жизни, и многие другие необходимые для того, что бы процесс «Игры» работал, как некий абсолютный механизм: без сбоев и проволочек. В том числе появилась и моя раса – раса «Посредников» - существ, функцией которых стал арбитраж. Такие вот дела, любезный Семен Викторович. Вы, конечно, понимаете, что то, о чем я сейчас рассказал – это даже не сублимация того, грандиозного действа, которое проходит вокруг нас. Это… М-м-м… - Иванов в задумчивости пожевал губами, - Это лишь попытка приоткрыть сущность… Гм-м… Природу, окружающего нас мира, уж простите великодушно за излишнюю напыщенность речи, - он откинулся на спинку кресла и, слегка прищурившись, собрал складку на переносье, взглянув на Головнина. Словно говоря оппоненту – «Я, конечно, понимаю, что ты, браток, тупица непроходимая, но хоть что-то ты из моего рассказа уяснил?». По крайней мере, Семен, именно так объяснил себе гримасу рассказчика. Сказать, что он был сметен, или обескуражен – это не сказать ничего. Головнин был раздавлен… Уничтожен… Мир, вдруг, в одночасье, рухнул, погребя под собой все и всех. «Венец творенья», оказался даже не марионеткой, которую дергает за ниточки злобный и смешной Карабас, а просто – ничем… Одним из микробов в чашке Петри, которую запихивает в автоклав прыщавый лаборант, мечтающий скорее свалить домой и не попасться на глаза начальству…
- И что… Кх-х-х… - Семен, с трудом, сглотнул ком в горле, - Все уже предопределено?
- Ха! – воскликнул Иванов, подскочив из своего кресла, - В том-то и дело, уважаемый Семен Викторович, что – нет! Видите ли, с момента начала «Игры» прошла чертова уйма лет, миллиарды и миллиарды эпох сменяли друг-друга, как… Ну, не знаю… Как секунды в работающем секундомере! Щелк, щелк, щелк, - он защелкал пальцами, - И вот, оказалось, что сама «Игра» стала частью мироздания, стала природой всего! Другими словами – игроки, в некоторой мере, могут влиять на процесс, но предопределить, а уж тем более, предвосхитить исход той, или иной партии – совершенно невозможно!
- Уф-ф-ф… - Головнин, схватился руками за голову, - Бред какой-то… Кошмар… То есть, Вы хотите сказать, что мы – это как карты в колоде: игроки будут брать нами взятки, но чем кончится партия они и сами не знают, так?
- Крайне примитивно… Но… По большому счету, можно и так представить себе ситуацию. Правда, с некоторыми, значительными ремарками. Скажите, Семен Викторович, Вы, что – картежник? В карты играете?
- Ну… В «дурака», там… В преферанс играл, по молодости…
- Ага, ну что же, раз уж Вы таким образом решили визуализировать, то… Хм… Это, Семен Викторович, не партия в преферанс, и уж тем более, не в «дурака». Это, скорее, бридж. И в колоде, Вы, далеко не тузы. Да что там – тузы! Вы даже не «десятки», а так – «двойки», дружище. И взять на вас взятку – практически невозможно…Пока… По крайней мере , до того момента, пока вы не выбились в козыри! А это уж, полностью зависит от вас – от человечества, со славным представителем коего я имею удовольствие беседовать! – Посредник привстал и шутовски поклонился Головнину. В этот момент, тяжелый, черный телефон на столе издал, на удивление, звонкую трель. Иванов поднял трубку : - Да, слушаю, Иванов, - проговорил он в микрофон, - Угу… Что уже? Да, я все понял, благодарю… Спасибо, до свидания! – он аккуратно положил трубку на блестящие штырьки, торчавшие из верхушки аппарата и повернулся к Головнину.
- Ну что ж, Семен Викторович, ход противника – закончен. Теперь, ход с вашей стороны. Что хотите предпринять?
- А что я могу сделать?
- Все что угодно, любое действие с Вашей стороны – легитимно.
- То есть, я могу сейчас взять и улететь домой? И это будет засчитано, как ход с нашей стороны?
- И – да, и - нет. Да – Вы можете улететь куда угодно, не возбраняется, знаете ли. А вот на счет хода –
