- Так… Интересно… - Константинов задумчиво забарабанил пальцами по столу, - Есть ещё предложения?
- Если позволите, Андрей Станиславович, - сидящий справа от ФСБшника министр иностранных дел, раскрыл солидного вида кожаный, с блестящими золотыми уголками бювар, перевернул несколько лежавших в нем листов, и дождавшись утвердительного кивка президента продолжил:
- МИД, в свою очередь, разработал, как нам кажется, достаточно эффективную стратегию давления на наших партнеров.
- Внимательно слушаем Вас, Аркадий Михайлович, - заинтересованно сказал президент.
- Я вкратце, буквально по пунктам. Итак, мы предлагаем создать у партнёров впечатление того, что мы получили от Головнина: не будем забывать – он все-таки наш гражданин. Некую, особо важную, технологическую информацию оборонного свойства. Специалисты Минобороны и ФСБ подтвердили о возможности, во время переговоров с Головниным, послать серию неких криптографических сигналов. Которые вызовут несомненную реакцию, как в АНБ, так и у европейских спецслужб. Естественно, наши партнеры начнут тщательнейшую проверку и… - министр иностранных дел расплылся в белозубой улыбке, - И ничего не обнаружат. Они - тут же, станут запрашивать нас, мы – загадочно пожимать плечами, в общем – нормальная дипломатическая игра. Но! – Аркадий Михайлович театрально «воздел» вверх указательный палец, - Но, товарищи, даже получив от своих спецслужб отрицательные результаты, наши партнёры обязательно задумаются – « А что если?!»… « А вдруг?!»… «А вдруг, мы всё же прошляпили и они получили?!»…
- То есть, вы предлагаете сыграть на паранойе? – перебил говорившего президент.
- Именно так, Андрей Станиславович! Именно так! Представьте нас на их месте! Даже один, самый малый процент, да что там процент – доля процента! Что противник, всё-таки, получил уникальные сведения… Это страшно! Это в корне меняет расстановку на шахматной доске. А принимая во внимание теперешнюю, прямо скажем, не очень благоприятную внешнеполитическую ситуацию… Это может стать очень сильным ходом с нашей стороны! Очень!
- Что ж, благодарю Вас, Аркадий Михайлович, тут есть о чём подумать! Прошу полный отчёт представить не позднее завтрашнего утра! Теперь о качественном составе «отъезжанцев», - усмехнулся Константинов, - Владимир Петрович, у ФСБ есть уже наброски?
- Так точно, товарищ Президент! Мы считаем, что «фигурантов», о которых я уже упоминал, должно быть не менее половины. Остальные – процентов десять, наиболее одиозных уголовников – маньяки, серийные убийцы, террористы и прочая шваль. Далее, в равных долях – сектанты, экзальтированная богема, ну и простые обыватели, для массовки, так сказать. И, самое сложное, не менее пяти процентов военнослужащих министерства обороны и ФСБ. Вот таким, примерно, образом.
- Та-а-к… Министерство Обороны, Сергей Макарович, есть что сказать?
- Есть… Товарищ главнокомандующий, - министр с кряхтением поднялся со своего места, - Мы, против такого количества людей! Я уж не знаю, что себе думают эти «рыцари плаща и кинжала», - и он злобно сверкнул глазами в сторону директора ФСБ,- Но… Пять процентов, это же практически два батальона спецназа! Набрать необстрелянных желторотиков?! Зачем они нужны?! А у тех, кто умеет, у зубров, у элиты спецназа – у всех семьи… Жёны, дети, родители престарелые на руках… Да что там говорить! Это же не на операцию выехать, пусть даже на самую сложную. Понимаете, товарищ президент, когда солдат в бой идёт он знает, что всяко может случиться… Могут убить, могут покалечить, но он всегда знает, что ждут его дома, и верит, что обязательно вернётся! А тут… Это ведь навсегда… Обратного билета нет…, - министр обороны тяжело вздохнул, и поднял взгляд на Константинова, - А врать своим парням, я не хочу и не буду. Такие вот дела, товарищ главнокомандующий!
- Ясно! «Мать Тереза», рязанская! - президент вскочил, и играя желваками на скулах, с силой грохнул кулаком по столу, - Ты значит один – отец солдатам, а мы все – людоеды бездушные?! Так?! Нет, не так, товарищ министр обороны! Совсем не так! И нужно это не мне, не ему, не им, - кричал Константинов, поочередно указывая пальцем на сидящих вокруг стола людей, - Это нужно стране! Народу, твою мать! - он резко выдохнул, и прикрыв на мгновенье глаза, снова сел в кресло и спокойным, ледяным голосом сказал: - Выполнить и доложить. На этом совещание считаю закрытым, всего доброго, товарищи.
*****
В Гоби выпал первый, в этом году, снег. И не какой-нибудь там, хиленький, городской снежок, мгновенно превращающийся в грязно-жидкую кашу, а настоящий, «взрослый»! Плотной, упругой периной накрывший отроги Дархан – Уула, словно гигантским ластиком, он стер степные дороги и караванные тропы, в мгновенье ока превратив юрты и дацаны в вычурные сахарные головы. В степь пришла зима…
Уже третьи сутки кряду, сотни серо-зеленых армейских автобусов доставляли людей к посадочной зоне. Надсадно ревя моторами, день и ночь, не переставая ни на минуту, словно кружась в каком-то безумном хороводе, машины подкатывали туда, где в круге дрожащего воздуха, растопив снег и сплавив почву до состояния стеклянной корки, замер огромный «бублик» эвакуационного модуля. Автобусы останавливались у обширной, огороженной металлическими барьерами, площадки, споро вываливали груз и, на всех парах, неслись за новой партией переселенцев. Район прибытия был плотно оцеплен войсками. Солдаты, быстро сортировали людей, и направляли потоки по трем узким коридорам к открытым пандусам корабля. Крики, ругань, чемоданы, рюкзаки… Вот какая-то экзальтированная особа, в роскошной, от кутюр, шубке, падает на колени и, театрально, воздев руки начинает что-то декламировать, кося тщательно подведенными глазами на телевизионные камеры. А там, чуть левее, выстроилась группа угрюмых людей в ярко оранжевых комбинезонах, со скованными наручниками руками. Дорогие пальто соседствуют с завернутыми в желтые простыни кришнаитами, камуфляжные бушлаты, звенящие цепями косухи, рясы, сутаны… Вавилон…
Семён, наблюдал за погрузкой из рубки своего корабля. После часа жарких споров и препирательств было решено, что Куус и Тони отправятся на модуле и будут руководить размещением народа, а Головнин возьмет на себя обязанности по охране и обороне. Не дай бог, конечно… Но, кто его знает, что может произойти… Он приказал кораблю установить видеосвязь с ЦУПом и дождавшись картинки, демонстративно, привел в боевую готовность орудийные турели. Психология, однако…
- Куус, ну что у вас там? – нетерпеливо спросил Головнин, когда зеленоватом кубе всплыла перекошенная физиономия ван дер Мерве.
- Бедлам!!! Бедлам, базар и сумасшедший дом!!! – проорал тот в ответ, - Сэм, ты не можешь себе представить, что тут творится! Я уже голос сорвал, разгоняя эту публику по отсекам и заставляя пристегиваться к ложементам! Это просто – кошмар!
- Угу… - протянул Семён, - Я надеюсь, вы хоть из центрального поста не выходили?
- Нет, Сэм, до этого еще не дошло… Хотя, кое-кто порывался, несмотря на строжайший запрет… Нет?
- Сэр! Сэр! Ну почему, опять я?! – на экране появилась взъерошенная шевелюра Тони, - Они все – придурки, сэр! Не понимают, когда астронавт им говорит! И ничего я не порывался, просто… Ну… Там была пара девчонок… Я хотел показать, как правильно к ложементу пристегиваться…
- Ясно! Астронавт, поди ж ты! – рассмеялся Семён, - Куус, но на конец-то, хоть разобрались? Или все еще нет?!
- Ты знаешь, Сэм, если бы не добровольцы… То… Было бы – просто невозможно!
- Какие добровольцы?
- Слава Богу, тут оказалось достаточно много таких… М-м-м… - замялся подыскивая слова Куус, - Ну, таких… Серьёзных парней, Сэм. С меня ростом, а некоторые и поболее. Здорово помогли, хотя методы… Никогда не видел, чтобы от одного удара человек не только облевался, но и… А вообще же, я рад, что у нас есть такие люди. Уверен, Господь наставит их на путь добра и любви, уберет жестокость из их сердец… Да, кстати, последняя группа уже на борту. Так что – можем начинать подготовку к взлету.
- Понял, хорошо. Начинайте! – Головнин, окинул взглядом панораму посадочной площадки, и вдруг заметил минибус, несущийся от границы зоны к охраняемой площади, - Стоп! Стоп! Еще кого-то везут! – прокричал он.
Серо-зеленый, цвета хаки, автобус, с лихим заносом затормозил у огороженной территории. Средняя дверь отъехала в сторону, и из машины выпрыгнули четверо, одетых в черные комбинезоны, людей. Их лица были скрыты за масками-балаклавами, на груди – короткие автоматы с несоразмерно толстыми стволами. Они быстро разбежались по сторонам минибуса, и заняли позиции контролируя пространство вокруг. Следом за ними, из открытой двери вылетел большой армейский баул и, спустя мгновенье, на снег шагнул высокий, широкоплечий человек. Немного постояв, он нагнулся и вздернув баул на плечо, не оглядываясь, зашагал к открытому пандусу модуля.
- Сэм, я боюсь ошибиться, но… Я его где-то видел…
- Я знаю, Куус. Это… Кузнецов, мой куратор… - тихо ответил Головнин.
*****
Семён встречал прибывших с «эвакуатора» друзей, в главном корабельном коридоре. Тесный, как микролитражка, шатл, отвалил от борта модуля, и, включив ускорители на максимум, понесся к фрегату, оставляя огромный «бублик» сиротливо висеть на геостационарной орбите. После старта переселенцев с Земли, прошло уже больше трех часов. Все это время Головнин пребывал в каком-то непонятном ему самому, взвинченном, состоянии. Он, вдруг, осознал, что сейчас они напрямую в ответе за тысячи и тысячи жизней тех, кто решил последовать за ними. В ответе по-настоящему, без дураков, и случись что… Свалить вину будет не на кого… Как там, у Экзюпери – «мы в ответе за тех, кого приручили». Тяжкий груз, как оказывается…
Легкий, едва ощутимый толчок, вывел Семёна из раздумий – шатл вошел в кормовой док и мягко ткнулся в причальные упоры, гася скорость. Несколько томительных минут, и переборка, запирающая коридор, зашипев ушла в сторону, пропуская людей.
- Здорово, мужики! – Головнин шагнул навстречу вошедшим.
- Здрасьте, сэр! Извините, мне в туалет надо! Срочно! Еле дотерпел! – Тони махнул на бегу рукой, и скрылся за углом коридора.
- Привет, Сэм! Как дела? Я тут подумал, что ты захочешь поговорить… - Куус, шагнул в сторону, пропуская гостя вперед. Все та же могучая фигура борца-тяжеловеса, но только вот плечи, безвольно опущены вниз… Серое, землистое лицо, удивленно-бегающий взгляд, и какая-то, явственно чувствующаяся во всем облике, тоска.
- Здравствуйте, Николай Николаевич, - сказал Головнин, протягивая вошедшему руку.
- Ну и ты здравствуй, Сёма, - прогудел Кузнецов, пожимая протянутую ладонь, - Вишь, как свидеться то пришлось…
- Ну что… - замялся Головнин, - Пройдем в кают-компанию, или Тони сперва подождем?
- Пошли, Сэм, пошли. Догонит, балбес! Чего-то я подустал, сегодня, - проворчал Куус, толкая дверь в кают-компанию.
Семён откинулся на спинку дивана, бездумно вертя в пальцах пустой
