56. Условности постов и прочих обетов
Однажды к Вэнь Ху пришел ученик и сказал:
— Учитель, я очень хочу достичь состояния Будды. Но необходимые для этого установления: посты, медитации, распорядок дня и прочее, — становятся непреодолимым препятствием на моем пути. Словно бы какая-то сила обрушивается на меня всякий раз, когда я хочу себя дисциплинировать. Скажите, что я должен делать?
Вэнь Ху сказал:
— Когда ты родился, ты тоже не соблюдал посты и все прочие обеты, следовательно — все это не может являться истинной природой Будды. Пусть же это тебя больше не беспокоит.
57. Журавль на крыше
— Кто такой Будда? — спросил монах Юй у Вэнь Ху.
— Журавль стоит на одной ноге.
— Не тот ли это журавль, что поселился на нашей крыше?
Вэнь Ху засмеялся и сказал:
— Можешь налить себе чашечку чая.
58. Следствие давней истории
После смерти Вэнь Ху общину возглавил Юй. Однажды монах спросил у него:
— Как вы думаете, мастер, если бы Хин Цу Энь не достиг просветления, мастер Ли Джуань позволил бы ему утонуть?
— Хин Цу Энь был бы спасен в любом случае.
— Следует ли это понимать, что Хин Цу Энь не утонул бы?
— Вместо слова «утонул» я бы предпочел слово «спасен».
Монах внезапно достиг просветления.
59. Преданный Наставнику
По преданию, у мастера Худзена из школы Лин Шу было девять тысяч учеников. У мастера Кэсэя двенадцать тысяч. Сколько было учеников у мастера Хуанхэ, не знал никто. Словно бесчисленные волны, заполонили они Поднебесную. Что же касается мастера Хин Цу Эня, то ученик у него был всего один. Звали его Дзе Ши, что значит Преданный Наставнику.
Цзе Ши рано покинул родительский дом, решив посвятить себя поискам Истины. Сначала он в течение двух лет наставлялся у Худзена, который жил на горе Фэнь, потом поселился у Юя. Но вскоре покинул и его. Этих учителей окружали группы учеников, такие многочисленные, что пробиться сквозь них было почти невозможно. Цзе Ши, рассчитывавшего на большее, это не устраивало.
Он долго бродил по стране, постепенно примиряясь с участью странника. Так, возможно, продолжалось бы до самой его смерти, если бы ему не повстречался Хин Цу Энь.
Случилось это в провинции Фуцзянь.
Хин Цу Энь сидел у дороги под раскидистым деревом и готовился к трапезе. К тому времени он уже покинул монастырь Ли Джуаня и странствовал по всей Поднебесной, отвергая учеников и нигде не задерживаясь более трёх дней. Смесь величавости и простоты, с какими он раскладывал свои пожитки, настолько поразила Цзе Ши, что он остановился.
Через час, когда трапеза была приготовлена, Хин Цу Энь обратил, наконец, внимание на Цзе Ши.
— Угощайся, добрый человек, — пригласил он.
Цзе Ши, ощущая неведомый ранее трепет в сердце, приблизился.
Они разделили трапезу, а после Хин Цу Энь сказал:
— А теперь уходи.
Цзе Ши упал на колени.
— Учитель, позвольте мне остаться.
— Я не принимаю учеников. Поищи себе другого наставника.
— Но я не буду вам докучать, — взмолился Цзе Ши. — Позвольте!
Взгляд у Хин Цу Эня смягчился.
— Хорошо, — согласился он. — Но только до утра. С первым лучом солнца ты должен будешь уйти.
Цзе Ши кивнул.
Оставшееся до вечера время они провели в медитации, а потом отошли ко сну. Когда утром Хин Цу Энь проснулся, Цзе Ши сидел неподалёку.
— Ты ещё здесь? — спросил у него мастер.
— Да, учитель.
— Чего ты хочешь?
— Быть рядом с вами.
— Для этого совсем не обязательно ходить за мной.
— Я понимаю, — сказал Цзе Ши. — И всё равно очень вас прошу, позвольте мне остаться.
Хин Цу Энь взял дорожный посох и несколько раз ударил им настойчивого ученика. Тот не защищался и не уходил. Лишь покорно наклонил голову.
— Что ты скажешь теперь? По-прежнему ли ты готов следовать за мной?
— Да, мастер. Ведь и у вас был когда-то учитель.
— Что ж, — сказал Хин Цу Энь через какое-то время. — Я позволю тебе, но только с одним условием. В моём присутствии ты будешь всегда молчать. Если я услышу от тебя хоть одно слово, ты тотчас же меня оставишь. Согласен?
Цзе Ши с радостью кивнул.
Собрав вещи, они тронулись в путь. С этой минуты они больше не расставались. Вдвоём они исходили всю Поднебесную. За это время Цзе Ши ни разу не нарушил заповеди своего учителя. Ни единого слова не произнёс он в его присутствии.
Когда Хин Цу Энь через сорок лет умирал, его верный ученик находился рядом. Перед последним своим вдохом мастер впервые ему улыбнулся. Цзе Ши улыбнулся в ответ. На следующий день он шагнул за своим наставником в вечность.
Говорят, и на небе, куда от начала времён попадают все праведники, они также неразлучны. А когда кто-либо взывает к ним с молитвой, то являются они оба — Учитель и его Ученик.
Цзе Ши рано покинул родительский дом, решив посвятить себя поискам Истины. Сначала он в течение двух лет наставлялся у Худзена, который жил на горе Фэнь, потом поселился у Юя. Но вскоре покинул и его. Этих учителей окружали группы учеников, такие многочисленные, что пробиться сквозь них было почти невозможно. Цзе Ши, рассчитывавшего на большее, это не устраивало.
Он долго бродил по стране, постепенно примиряясь с участью странника. Так, возможно, продолжалось бы до самой его смерти, если бы ему не повстречался Хин Цу Энь.
Случилось это в провинции Фуцзянь.
Хин Цу Энь сидел у дороги под раскидистым деревом и готовился к трапезе. К тому времени он уже покинул монастырь Ли Джуаня и странствовал по всей Поднебесной, отвергая учеников и нигде не задерживаясь более трёх дней. Смесь величавости и простоты, с какими он раскладывал свои пожитки, настолько поразила Цзе Ши, что он остановился.
Через час, когда трапеза была приготовлена, Хин Цу Энь обратил, наконец, внимание на Цзе Ши.
— Угощайся, добрый человек, — пригласил он.
Цзе Ши, ощущая неведомый ранее трепет в сердце, приблизился.
Они разделили трапезу, а после Хин Цу Энь сказал:
— А теперь уходи.
Цзе Ши упал на колени.
— Учитель, позвольте мне остаться.
— Я не принимаю учеников. Поищи себе другого наставника.
— Но я не буду вам докучать, — взмолился Цзе Ши. — Позвольте!
Взгляд у Хин Цу Эня смягчился.
— Хорошо, — согласился он. — Но только до утра. С первым лучом солнца ты должен будешь уйти.
Цзе Ши кивнул.
Оставшееся до вечера время они провели в медитации, а потом отошли ко сну. Когда утром Хин Цу Энь проснулся, Цзе Ши сидел неподалёку.
— Ты ещё здесь? — спросил у него мастер.
— Да, учитель.
— Чего ты хочешь?
— Быть рядом с вами.
— Для этого совсем не обязательно ходить за мной.
— Я понимаю, — сказал Цзе Ши. — И всё равно очень вас прошу, позвольте мне остаться.
Хин Цу Энь взял дорожный посох и несколько раз ударил им настойчивого ученика. Тот не защищался и не уходил. Лишь покорно наклонил голову.
— Что ты скажешь теперь? По-прежнему ли ты готов следовать за мной?
— Да, мастер. Ведь и у вас был когда-то учитель.
— Что ж, — сказал Хин Цу Энь через какое-то время. — Я позволю тебе, но только с одним условием. В моём присутствии ты будешь всегда молчать. Если я услышу от тебя хоть одно слово, ты тотчас же меня оставишь. Согласен?
Цзе Ши с радостью кивнул.
Собрав вещи, они тронулись в путь. С этой минуты они больше не расставались. Вдвоём они исходили всю Поднебесную. За это время Цзе Ши ни разу не нарушил заповеди своего учителя. Ни единого слова не произнёс он в его присутствии.
Когда Хин Цу Энь через сорок лет умирал, его верный ученик находился рядом. Перед последним своим вдохом мастер впервые ему улыбнулся. Цзе Ши улыбнулся в ответ. На следующий день он шагнул за своим наставником в вечность.
Говорят, и на небе, куда от начала времён попадают все праведники, они также неразлучны. А когда кто-либо взывает к ним с молитвой, то являются они оба — Учитель и его Ученик.
30. «Что такое дзен?!»
Однажды, когда Энь Лань прогуливался по аллее, из-за кустов выскочил неизвестный монах и преградил ему дорогу.
— Что такое дзен?! — закричал он.
— Что такое дзен?! — тоже закричал Энь Лань.
Не говоря ни слова, монах скрылся в кустах. С той поры его больше не видели. Впоследствии Энь Лань уверял, что этот монах — никто иной, как явившийся с того света Сикоку…
35. Великое будущее Худзена
Однажды молодой монах, только накануне появившийся в монастыре, спросил у Лю Сюаня:
— Что такое дзен?
Лю Сюань замахнулся на него палкой, но монах уклонился и побежал прочь. Лю Сюань стал его преследовать, но догнать так и не смог. Наконец он остановился.
— У этого наглеца, — пробормотал Лю Сюань, — великое будущее.
Монаха звали Худзен.
Весело в монастырях живут.
Главное, вопросов поменьше задавать:)))