там армейская закалка приветствуется.
Дима посмотрел на него исподлобья, но ничего не сказал.
-Ну что ж, это похвально, - сказал Лёня, - Каждый должен заниматься в жизни своим делом. Давай, за твои успехи…
Виктор налил всем шампанского.
-Дим, ты расслабься, - хлопнул его по плечу Виктор, когда они выпили, - Леонид Васильевич больше не твой учитель, ты наш гость и мы тебе рады.
Дима заерзал, ковыряя вилкой в тарелке, а потом, вскинув голову и как бы сбрасывая с себя какую-то тяжесть, сказал:
-Да, блин, у вас тут все чисто, красиво...
Прозвучало это так искренне и наивно, что Виктор с Леней невольно рассмеялись, а на Виктора опять накатила волна симпатии к Диме.
"Бедный пацан, - подумал он, - Он, наверное, никогда за нормальным столом не сидел и слаще морковки ничего не пробовал..."
-Димон, ты чудо! - воскликнул он, коротко обняв и тряхнув его за плечи.
Дима тоже смущенно улыбнулся.
-Ты бы видел, какой он веселый был в лесу, - сказал Виктор Лёне, - Песни пел...
-Какие песни? - вскинулся Дима.
-Я таких не знаю, ты слова обещал списать. Про мудаков там что-то...
-Да, Евстропов, - сказал Лёня, - А в классе ты тихий был...
-Не зря говорят: в тихом омуте черти водятся, - заметил Виктор, - Ты бы еще видел, что он в электричке вытворял. Каскадер настоящий.
-Да ладно, - опять смущенно улыбнулся Дима.
Напряжение исчезло. Виктор рассказал про их путешествие на речку, избегая щекотливых подробностей, а Леня стал рассказывать про свою поездку. Закончилось шампанское, а за окном начало смеркаться. Все трое заметно расслабились, и все чаще между Лёней и Виктором стали проскальзывать откровенные жесты. Их уже давно тянуло на близость, но сдерживало присутствие Димы. Похоже, он почувствовал это и опять стал прятать глаза.
-Ну, что? - сказал, наконец, Лёня, - Пойдемте, прогуляемся перед сном? Евстропова заодно проводим,
Виктор неопределенно пожал плечами, Дима молчал, и за столом возникла затянувшаяся пауза.
-Что молчишь, Евстропов? - спросил Лёня.
-Да ладно, трахайтесь, - с горечью в голосе сказал Дима и встал из-за стола.
Виктор заметил, как в его тарелку упала слеза.
-Дима, - окликнул его Виктор.
-Евстропов, - позвал Лёня, но тот вышел в коридор и сунул ноги в кроссовки.
-Счастливо вам, - сказал он не оборачиваясь и вышел.
Дверь захлопнулась. Они переглянулись, и Виктор опустил голову:
-Обидели мы его...
-А что было делать? С собой оставлять?
-Об этом речь не идет. Но, понимаешь...- Виктор замялся,- Ты бы был с ним попроще. А то все поучаешь. И это - Евстропов, Евстропов, как в школе. У него имя есть.
-А ты прикипел к нему, - пристально глядя в глаза Виктору, сказал Лёня.
-Неужели ты все-таки думаешь...
-Я не про это. Из тебя бы отец хороший получился. Моя позиция в отношении усыновления детей гей парами определилась.
-Это все неоднозначно, - серьезно ответил Виктор, - но, по крайней мере, что такой ребенок будет в семье желанным, бесспорно.
-Ладно, Вил, пойдем спать, - сказал Лёня, - Утро вечера мудренее.
Заниматься чем-то еще желание пропало у обоих.
Наутро отправились каждый по своим делам: Виктор на работу, а Лёня в школу. До конца каникул был еще месяц, но отпуск подошел к концу. Когда Виктор вернулся, Лёня уже был дома.
-Ну, как? Не скучал на работе? - спросил Виктор.
-Да нет, нашлось чем заняться, - поморщился тот, - Это не главное. Я хочу тебе кое-что показать.
Лёня притянул ему вскрытый почтовый конверт. На конверте стоял адрес школы, а графе: "Кому" корявым тинейджерским почерком было выведено: "Рудину Леониду Васильевичу лично в руки" и приписка помельче, сделанная, очевидно, позже: "Очень важно".
-Евстропов? - спросил Виктор.
-А кто же еще?
-Значит, он все-таки сделал это...
-Что ты имеешь в виду?
-Понимаешь, прости, но когда ты пропал, я рассказал ему о своих предположениях, с чем это связано. Он начал требовать твой номер телефона, убеждая, что все объяснит. Я, конечно, не дал и попросил ничего не предпринимать, но он все-таки, судя по всему, сделал это таким образом.
-Тогда понятно, о чем он пишет, - сказал Лёня, - И почему он был сам на себя не похож здесь. Вил, я должен попросить у тебя прощения.
Виктор недоуменно посмотрел на него.
-Как на духу, у меня все-таки оставались сомнения относительно тебя и Евстро... И Димы. Но прочитав это...
Лёня махнул рукой и отвернулся:
-Прочти сам.
Виктор углубился в чтение. Он читал, а в сознании возникали то наглые насмешливые глаза, то издевательские реплики, то Димино безудержное веселье в лесу, то его рваные носки, то омерзительная правда, с восторгом звучащая из его уст... И все это на фоне корявых строк на вырванном из школьной тетради листке, содержащих в себе крик его человеческой души. Если бы не примитивность изложения и не грамматические ошибки, Виктору не поверилось бы, что это писал он. А от той искренности, с какой он буквально умолял Лёню поверить Виктору, у него повлажнели глаза. Не поверить было невозможно.
Виктор сложил письмо и засунул обратно в конверт:
-Сохрани на память.
-Я понял только одно: я учил его целый год и не знал, - сказал Лёня.
-Это, конечно, был порыв, но после тех откровений и хамства, что я от него наслушался, трудно поверить, что он способен на такие чувства.
-Что будем с ним делать?
-А что ты предлагаешь? Что мы вообще можем для него сделать, кроме, разве что, не отталкивать? В постель к нам, по крайней мере, он уже не просится.
-Мне кажется, что он вообще больше не придет, - сказал Лёня, - Жаль, что мы так расстались...
Но Дима пришел. И произошло это самым неожиданным образом. Целый месяц он действительно не давал о себе знать, но однажды поздно вечером раздался звонок в дверь.
-Кто бы это мог быть? - недоуменно произнес Виктор, направляясь в прихожую.
На пороге стоял Дима и исподлобья смотрел на него.
-Привет. Какими судьбами? - удивленно спросил Виктор.
Из комнаты выглянул Лёня.
-Здрасьте, - кивнул ему Дима.
-Здравствуй. Что привело тебя к нам в столь поздний час? - спросил он, выходя в прихожую.
-Леонид Васильевич... Мужики, можно у вас переночевать? - огорошил их вопросом Дима, серьезно глядя своими черными глазами то на одного, то на другого, - Честно, меня мать из дома выгнала.
Виктор с Лёней переглянулись.
-Вы мне не верите? - спросил Дима, и в его голосе послышались нотки отчаяния.
-Разувайся, проходи, - сказал Виктор.
Дима, не расшнуровывая, скинул, упираясь ногой в задник, кроссовки, повесил на вешалку ветровку, и сверкая пятками сквозь рваные носки, прошел на кухню.
-Ну, садись, рассказывай, как ты дошел до жизни такой? - спросил Виктор.
-Чего рассказывать? - угрюмо проговорил Дима, смотря перед собой, - Застукала она меня с пацаном. Мы даже одеться не успели. Принесло ее с хахалем не вовремя.
-Ты привел парня прямо домой? - спросил Виктор.
-Ну, а что? Ее никогда в это время не бывает, а тут...
-Горе ты луковое, - сказал Виктор, с сочувствием смотря на Диму.
-Хахаль драться полез, - продолжал тот, - Мать орет, соседи повыглянули. Я больше вообще туда не покажусь.
Лёня слушал, и в глазах у него застыли горечь и недоумение:
-Средневековье какое-то, - сказал он, обращаясь к Виктору, - Я все могу понять, но чтобы так реагировать? Как ей самой-то будет потом там жить?
-У нас и не после такого живут, и как ни в чем ни бывало, бельмами моргают, - ответил Виктор и обратился к Диме, - Что за парень-то? Знакомый?
-Да нет, по объяве, - поморщился тот.
-И незнакомого сразу домой тащишь?
-А куда? У него тоже с местом проблемы.
-Бить тебя некому, Димка, - вздохнул Виктор, - Марш в ванную! И постирай с себя все до последней нитки. Ходишь грязный, как босяк...
-Я не умею, - как-то совсем по-детски ответил тот.
-Стиралку включать не умеешь? Пошли, научу...
Когда в ванной зашумела вода, Виктор с Лёней вернулись на кухню.
-Оставим его? - спросил Виктор.
-Ну, не на вокзал же ему идти, - пожал плечами Лёня, - Странно, однако, все это. Мать выгоняет на ночь глядя из дома почти несовершеннолетнего сына. У нас...
-Малыш, я уже говорил, что у вас - не у нас.
-Ну, а как дальше? Он все время будет у нас жить?
-Посмотрим. Не знаю как тебе, а мне его жалко.
-Мне тоже, но ведь это может иметь для нас непредсказуемые последствия.
-Я думаю, все не так страшно. На него положиться можно, а ты, в конце концов, пусть бывший, но его любимый учитель. В том, что он прибежал к тебе, ничего из ряда вон выходящего нет.
-Но, по закону...
-Здесь живут не по закону, а по понятиям, как ты сам имел возможность только что убедиться.
Виктор поднялся и начал разогревать ужин. Скоро шум воды в ванной прекратился, и на пороге появился Дима с повязанным на бедрах полотенцем.
-Слушай, подарим ему что-нибудь из шмотья, - предложил Виктор, - Не обидишься, если поделюсь твоими подарками? А то я его только в одном прикиде и вижу.
-И для него найдется, не переживай, - улыбнулся Лёня, - Пошли, Дим. Мы с Вилом хотим, чтобы ты был у нас красивым.
-Да не надо, Леонид Васильевич, - запротестовал тот.
-Иди, - подтолкнул его Виктор, - Лёня из тебя денди сделает, он может...
Пока он накрывал на стол, чудо перевоплощения свершилось. Дима возник в кухне в светлой футболке с надписью Hollywood и темно-серых слаксах, из-под которых выглядывали белые носки. Его вьющиеся, еще влажные волосы были тщательно зачесаны, а тело источало приятный запах дезодоранта.
-И не узнать, - улыбнулся Виктор, - Стрижечку ему интимную сделал?
-Нельзя, возбудится, - с улыбкой ответил Лёня.
Дима тоже улыбался, но смотрел в пол, и было непонятно, отчего у него горели щеки - то ли от горячего душа, то ли от смущения.
-Садись, хавай, - придвинул Виктор ему тарелку с пловом, - Пива только не купили. Предупреждай в следующий раз.
-Спасибо, - сказал Дима, и усевшись за стол, стал поглощать угощение.
-Давай, подложу, - предложил Виктор, заметив, что тот изрядно проголодался, и невзирая на протестующее мычание с набитым ртом, добавил еще две ложки, - Первый раз вижу, как он ест. А то только пиво сосет и курит.
Леня улыбнулся. Дима посмотрел на него, и его губы
